«Инвитро» – медицинская компания, специализирующаяся на высокоточной лабораторной диагностике и оказании медицинских услуг.
Компания «Инвитро» начинала в 1995 году свою деятельность как независимая лаборатория, но за годы своей деятельности постоянно развивала медицинские компетенции.
Активы
История
2021: Запуск сети ветеринарных клиник Vet Union
В конце ноября 2021 года группа «Инвитро» объявила о запуске сети ветеринарных клиник Vet Union. Первое такое учреждение площадью 200 кв.м заработало в бизнес-центре «Вернадский» на юго-западе Москвы. До конца 2021 года запланирован запуск еще одного центра, а в 2022-м сеть продолжит расширяться. Подробнее здесь.
Запуск сервиса дистанционных консультаций врачей
4 марта 2020 года стало известно о запуске сервиса дистанционных консультаций врачей на базе амбулаторий «Инвитро». Пациенты, обратившись в клинику холдинга, смогут удалённо получить рекомендации от ведущих медицинских специалистов.
В рамках предоставляемой телемедицинской услуги сначала производится сбор анамнеза пациента в одном из амбулаторных центров первичной медпомощи «Инвитро». После личной консультации врача-терапевта, получения истории болезни и забора анализов все данные будут направляться ведущим врачам-специалистам для формирования экспертного заключения. В зависимости от сложности случая диагноз будет формироваться на основе мнения от одного до трёх докторов.
Услуга будет оказываться максимум в течение 7 рабочих дней, при этом вне зависимости от числа привлеченных специалистов и срока исполнения, стоимость услуги останется фиксированной.
На первом этапе дистанционных врачебных консультаций доступен в амбулаториях «Инвитро» в подмосковных городах Дмитров, Наро-Фоминск, Коломна и Электросталь. Там предлагаются консультации лишь педиатров.
В дальнейшем планируется расширить географию услуги и предоставлять её по всей стране — в 180 медицинских центрах холдинга в 40 городах. Также будет расти перечень направлений, по которому пациенты смогут получить консультации. Среди них — гинекология, неврология, кардиология, эндокринология и др.
В «Инвитро» надеются, что сервис даст возможность жителям России удаленно получать быструю консультационную помощь, где они ни находились.
Мы видим, как часто люди испытывают затруднения в получении консультации профильного специалиста в силу больших расстояний или сложностей с организацией этой консультации. Именно поэтому мы рассчитываем, что данный проект поможет сделать эту помощь доступной для каждого, — заявил основатель и глава «Инвитро» Александр Островский. [1]
Начало развития сети мини-клиник под своим брендом
13 февраля 2020 года стало известно о запуске компанией «Инвитро» новой сети небольших клиник (площадью от 120 до 250 кв. м) под собственным брендом. В таких учреждениях будут предлагаться услуги лабораторной диагностики, а также будут вести приём врачи — в основном это терапевты и гинекологи. Однако также можно к кардиологу, неврологу, травматологу и др.
Как уточнил «Ведомостям» представитель «Инвитро», выбор врачей зависит от площади медцентра: чем она больше – тем больше специалистов ведут приём.
Как сообщили в компании, новые медцентры получили самое современное оборудованием, включая все необходимое для лучевой диагностики, в частности аппараты КТ и МРТ.
Как и во многих действующих медицинских офисах «Инвитро», в медцентрах будет внедрена технология автоматического распознавания лиц Face Detection, при желании клиента позволяющая менее чем за секунду идентифицировать его, найти медицинскую карту и в автоматическом режиме передать информацию администратору.
Использование системы Face Detection началось в 2019 году, к концу 2020 года планируется внедрить ее во всех столичных медицинских офисах компании.
Развитие собственной сети медицинских центров под брендом «Инвитро» является для нас вполне логичным этапом, — говорит основатель и генеральный директор «Инвитро» Александр Островский. — Работая в здравоохранении уже более 20 лет, мы прекрасно понимаем ситуацию, сложившуюся сегодня в сфере организации работы первичного звена здравоохранения, а вместе с ней и нарастающую потребность в качественной и доступной медицинской помощи. Именно поэтому была выбрана концепция сравнительно небольших и удобных медцентров в шаговой доступности.
Под брендом «Инвитро» к 13 февраля 2020 года также работает три диагностических центра – в Москве, Старом Осколе и Нальчике и два специализированных детских медицинских центра — в Санкт-Петербурге и подмосковном Дмитрове. [2]
2019: Рейтинг самых востребованных у россиян анализов
«Инвитро», российский частный холдинг, специализирующийся на лабораторной диагностике и медицинских услугах, проанализировал данные более чем 15 млн. обращений за 2019 год и составил рейтинг самых востребованных у россиян анализов. В исследовании были рассмотрены более 2 500 видов тестов, которые сеть лабораторий выполнила за 2019 год. Лидерами стали клинический анализ крови, включающий общий анализ, лейкоцитарную формулу и СОЭ, общий анализ мочи, а также анализ на определение уровня глюкозы в крови. Об этом стало известно 5 февраля 2020 года.
Топ-5 самых востребованных анализов выглядит следующим образом:
Тот факт, что общий анализ крови является самым востребованным, вполне объясним, ведь он обычно назначается как при заболеваниях, требующих контроля врача, так и на профилактических осмотрах для оценки состояния здоровья. Из года в год этот анализ остается одним из первых диагностических инструментов, используемых врачами самых разных специализаций.
Клинический анализ крови сигнализирует о нарушениях в работе основных органов и систем человека. Анализ помогает установить, достаточно ли красных кровяных телец (эритроцитов) в крови. Гемоглобин – это вещество, которое содержится в эритроцитах. Оно переносит кислород, без которого ни одна клетка в организме существовать не может. Снижение показателей гемоглобина и эритроцитов указывает на развитие анемии. По размеру эритроцитов можно предположить, каким видом анемии страдает пациент. Если они меньше нормы, то анемия скорее всего вызвана дефицитом железа, что чаще связано с его недостатком в пище. Когда эритроциты слишком крупные, это свидетельство нехватки в организме витамина В12 или фолиевой кислоты. Увеличение количества лейкоцитов говорит о наличии воспаления в организме, а рост числа эозинофилов – о возможных аллергических реакциях.
По той же причине популярен и общий анализ мочи, второй номер рейтинга, это неинвазивный, простой и довольно быстрый тест для оценки мочевыделительной функции почек.
Уровень глюкозы в плазме крови характеризует функцию поджелудочной железы в регуляции обмена углеводов. Его повышение говорит о том, что у пациента может быть сахарный диабет. Однако одно измерение еще не свидетельствует о заболевании, для подтверждения диагноза необходимо как минимум дважды получить повышенные показатели. Но даже если после однократного повышения уровень глюкозы нормализовался, в будущем необходимо следить за ним и кроме того, важно в такой ситуации проконсультироваться у врача-эндокринолога.
Тиреотропный гормон (ТТГ) регулирует эндокринную функцию щитовидной железы. Ее работа крайне важна, ведь гормоны, которые она вырабатывает влияют практически на все обменные процессы в организме. Заболевания этого эндокринного органа порой развиваются без явных симптомов. В то же время, некоторые симптомы, свидетельствующие о повышенном или пониженном уровне гормонов щитовидной железы, свойственны и другим заболеваниям. Исследование помогает подтвердить наличие патологии щитовидной железы или исключить ее из списка «подозреваемых».
АлАТ и АсАТ чаще всего исследуют у людей с патологией печени, например, при гепатите. При нарушении функции печени на фоне заболевания концентрация этих ферментов будет повышаться. Гепатиты бывают разной природы, включая, вирусную. Эти ферменты будут изменяться при любом виде гепатита.
Также в число самых популярных анализов вошли:
Рейтинг составлен на основе данных по проведенным исследованиям во всех регионах России за 2019 год.
По сообщению «Инвитро», что пятерка лидеров осталась неизменной с 2018 года.
Кроме того, следует отметить, что выросла популярность анализов на витамины: по данным аналитиков компании, анализ на Витамин Д переместился в общем списке самых востребованных лабораторных тестов сети с 40 места на 24, а Витамин В12 — с 86 на 65 (в 2019 по сравнению с 2018). Опросы пациентов показывают, что подавляющее большинство (78%) сдавало анализы на содержание витаминов в течение последнего года. Чаще всего участники опроса замеряли общий комплекс витаминов и микроэлементов (10% от общего числа опрошенных), уровень витамина D (9%), Омега 3, 6, и 9 (7%), витамина В6 (5%).
Повышенное внимание пациентов к уровню витамина D в организме вполне объяснимо: по оценкам ученых, его дефицит выявляется почти у 1 миллиарда жителей Земли. Это обусловлено тем, что витамин D присутствует в ограниченном количестве продуктов питания (в основном – в жирных сортах рыбы и мясе), а его синтез в организме человека возможен только в условиях, когда ультрафиолетовые лучи солнечного света попадают на кожу.
Мы наблюдаем стабильный спрос со стороны наших клиентов к топ-5 самых востребованных тестов на протяжении нескольких лет. И это вполне объяснимо, ведь они являются, с одной стороны, простыми и информативными инструментами для контроля основных показателей организма при разных заболеваниях. С другой стороны, даже при хорошем самочувствии полезно периодически, например, раз в год, проходить профилактическое обследование, чтобы не пропустить болезни, протекающие до этой поры бессимптомно. В этом смысле самые востребованные вышеперечисленные тесты являются доступным инструментом для оценки состояния здоровья,
Активы и страны присутствия
На май 2018 года марка INVITRO объединяет более около 1100 медицинских офисов и 9 лабораторных комплексов, которые ежедневно выполняют более 143 000 различных тестов.
Страны присутствия на 2018 год — Россия, Украина, Казахстан, Беларусь, Армения и Кыргызстан.
На май 2018 года, помимо услуг в области лабораторной диагностики в медицинских офисах компании ведут прием врачи-гинекологи, предоставляются услуги УЗИ и ЭКГ.
В Москве и Нальчике работают диагностические центры с большим спектром услуг в области лучевой и магнитно-резонансной диагностики.
В марте 2018 года запущен сервис ИНВИТРО 24, оказывающий услуги врачей с выездом на дом.
ИНВИТРО покупает сеть «Лечу»
В 2017 году компания предоставила свои услуги более чем 11 миллионам человек.
1998: Создание ООО «Независимая лаборатория ИНВИТРО»
Впоследствии из клинико-диагностической лаборатории ТОО «ОМБ» выросла независимая лаборатория, которая официально закрепила свой юридический статус общество с ограниченной ответственностью «Независимая лаборатория ИНВИТРО» 10 ноября 1998 года.
Кровное дело. Как «Инвитро» становится сетью лечебных клиник
В декабре 2017 года совладельцы компании «Инвитро», объединяющей в пяти странах более 1 000 пунктов по приему медицинских анализов и девять крупных лабораторий для их обработки, собрались в офисе, расположенном в Центре нейрохирургии им. академика Н. Н. Бурденко. Генеральный директор и основатель компании Александр Островский вышел из переговорной. Покупку медицинской фирмы «Лечу» обсуждали без него. «У меня был конфликт интересов», — объясняет Островский. Ведь именно он создал фирму «Лечу» и владел в ней долей 33,3%. Обсуждение не затянулось, совладельцы «Инвитро» были хорошо знакомы с этим бизнесом. Уже в мае 2018 года «Инвитро» оформила сделку по покупке «Лечу» (сумма сделки не раскрывается). «Это незначительное событие, как если бы мы выкупили бизнес у нашего крупного франчайзи», — скромничает Островский. В 2017 году выручка «Лечу» (сеть объединяет 84 медицинских центра) составила около 1,5 млрд рублей, выручка «Инвитро» значительно больше — 13,99 млрд рублей. Тем не менее поглощение «Лечу» стало для «Инвитро» важным событием. «Мы меняем парадигму, — рассказывает генеральный директор. — И становимся из лабораторно-диагностической компании медицинской».
Сетевой анализ
В советское время Островский работал анестезиологом-реаниматологом в Институте нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко и в конце 1980-х из-за материальных трудностей, как многие врачи, искал варианты подработки. Однажды его позвали в медицинский кооператив «Пчелка», занимавшийся, в частности, лечением пчелиным ядом. «Я должен был сидеть и ждать, когда кто-нибудь начнет умирать от укуса пчелы, — вспоминает Островский, — но никто не умирал, а мне было скучно и тоскливо».
Два года лабораторное подразделение существовало без больших успехов. Островский то и дело обращался к акционерам за финансовой подпиткой, и, когда он в очередной раз пришел просить деньги на покупку машины для доставки биоматериалов от заказчиков (такой услуги тогда ни у кого не было), ему предложили закрыть лабораторное направление.
Но Островский не сдался, отдал в компанию собственный автомобиль и уломал коллег продолжать бизнес. И тут все переменилось. Лаборатории удалось заполучить первого крупного клиента — поликлинику МИДа, а дальше, по словам Островского, заработало сарафанное радио, поскольку сервис был качественным. К ним пошли частные медцентры. Однако у совладельцев (и менеджеров) ОМБ и лаборатории возник конфликт интересов: продавцу оборудования было выгодно, чтобы игроков становилось больше, а лаборатории — чтобы конкуренция была ниже. Акционеры решили, что двум бизнесам нужен развод.
В 1998 году Островский зарегистрировал компанию «Инвитро», где ему и Мошкину принадлежало по 25%, а остальное — другим акционерам ОМБ. Это была первая в России лабораторно-диагностическая фирма.
В 2001 году, узнав о возможности быстро делать анализы, в лабораторию пошли массовые клиенты, и Островский обратился в дирекцию Института нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко с просьбой об аренде дополнительных площадей для процедурного кабинета. Но институт не разрешил создавать конкурента собственной лаборатории. «Если бы мы здесь организовали кабинет, никакой сети «Инвитро» не было бы», — рассуждает теперь гендиректор.
Первые три партнера пришли из регионов, и лишь потом потянулись москвичи. За пять месяцев франчайзинговый проект «Инвитро» вышел на самоокупаемость. К декабрю благодаря франшизе количество офисов увеличилось вдвое. В 2007 году у «Инвитро» было уже 50 офисов в семи городах, система автомобильной доставки анализов и две лаборатории — в Москве и Санкт-Петербурге. В 2010 году было 228 офисов в 67 городах России, из которых собственных всего 17. К тому времени подросли и конкуренты, но у ближайшего, «Ситилаба», было всего 70 офисов, в основном франчайзинговых. У нынешнего основного конкурента — компании «Гемотест» — сейчас 530 офисов. Столько же, сколько у «Инвитро» имеется франчайзи. И еще столько же у компании Островского собственных офисов. Число собственных лабораторий, обрабатывающих анализы, выросло до пяти.
Франшиза «Инвитро» стала первой в своем сегменте, что обеспечило быстрый рост и высокую долю рынка. Второй составляющей успеха стал арендный подход. Компания не строила собственных объектов и не привлекала стороннего финансирования. Владелец сети «Гемотест» Рудем Газиев рассказывал Forbes, что привлечение заемного финансирования для строительства собственных зданий «оказалось ошибкой, которая увеличила отставание от лидера — «Инвитро» — минимум на три года». Сейчас у «Инвитро» два вида франчайзинговых программ: одна для Москвы, Московской области и крупных городов, вторая для небольших городов. По первой инвестиции составляют 2,3-4,9 млн рублей, паушальный взнос от 300 000-500 000 рублей до 700 000 рублей в Москве, роялти 28 000 рублей в месяц. За каждое исследование франчайзи получает вознаграждение 35% в Москве и 40% в регионах. По второй программе предполагаются инвестиции 900 000 рублей, взнос — 150 000 рублей, роялти — 2% от оборота, вознаграждение — 40%. Выход на окупаемость начинается с шестого месяца работы.
Первая лаборатория компании могла проводить до 750 видов исследований (сейчас вдвое больше), и владелице первого же франчайзингового кабинета Ирине Алексанян из Обнинска пришлось нанять врача для бесплатных консультаций и рекомендаций, какие именно анализы нужны пациенту. Со временем медицинская составляющая в «Инвитро» только росла. У Ксении Поляковой, которая купила первую франшизу восемь лет назад, сегодня пять офисов в Москве. Еще она владеет небольшими медицинскими центрами, расположенными рядом с ее точками «Инвитро». По ее подсчетам, медцентры — традиционные мини-клиники у дома — приносят примерно столько же, сколько офис «Инвитро» после расчетов с франчайзером. В каждом лабораторно-клиническом офисе работают врачи. Чаще всего это гинекологи и врачи по ультразвуковой диагностике. Всего в офисах «Инвитро» работает сейчас около 1 000 врачей.
Высоко «Лечу»
В 2005 году Островский с партнерами зарегистрировал фирму «МС Груп», управлявшую одной мини-клиникой. Идея была простой: пациенты клиники сдают анализы в «Инвитро», а офисы «Инвитро» направляют своих клиентов к врачам клиники. Модель оказалась работающей, а накопленные «Инвитро» навыки франчайзинга придали ускорение бизнесу. Через пять лет сеть мини-клиник «Лечу» объединяла уже 40 центров (30 из них по франшизе). В клиниках работали до семи специалистов, но обязательно были терапевт, гинеколог и специалист по УЗИ. Инвестиции в такую мини-клинику составляли не менее 3,6 млн рублей, паушальный взнос — от 300 000 рублей, роялти — от 40 000 рублей.
Оксана Крупина владеет шестью офисами «Инвитро» и тремя мини-клиниками «Лечу» — двумя из сдвоенных офисов с подругой-партнером. Первый офис «Инвитро» они открыли на юго-западной окраине Москвы в начале 2009 года, арендовав и оборудовав помещение площадью 70 кв. м. И буквально через месяц поняли, что нужен более просторный офис, так как пациенты выстраивались в очередь на улице. Через два месяца они взяли в аренду большие площади и купили под них франшизу «Лечу». «Объединение «Лечу» и «Инвитро» позволит компании привлекать больше пациентов на амбулаторный прием», — считает Крупина.
В апреле 2017 года в «Инвитро» появилась должность медицинского директора, им стала Наталья Колесникова, проработавшая 16 лет в американских клиниках, включая больницы страховой фирмы Kaiser Permanente, которые организуют медицинское обслуживание на самом передовом уровне. По словам Колесниковой, «Инвитро» реализовала основные планы развития лабораторно-диагностической сети, новое стратегическое направление компании — врачебные услуги.
«Слияние «Лечу» с «Инвитро» — отправная точка, — объясняет Колесникова. — А задача — выстроить медицинскую франшизу, которую можно будет собирать как конструктор с комбинацией разных врачей-специалистов». В одну из комбинаций, как планируется, будут входить терапевт, педиатр и гинеколог с расширенным диагностическим звеном — рентгеном, КТ, МРТ. Новые клиники будут работать под брендом «Инвитро», а другие модели — иметь более разнообразные конфигурации. Пока ни одного лечебного центра не открыто, идет сложный процесс лицензирования, подготовки юридических документов, рассказывает Колесникова. Сеть мини-клиник под брендом «Лечу» сохранится.
Масштабно мыслить в «Инвитро» начали давно. Когда-то Островский хотел создать крупную сеть госпиталей, но отказался от этой идеи. «Это очень дорогие проекты при невнятной политике государства», — говорит он. Впрочем, возможно, один реабилитационный центр «Инвитро» все же откроет. По словам Островского, это перспективное направление, которым в стране почти никто не занимается.
Основатель «Инвитро» Александр Островский: Российская медицина в кризисе из-за желания государства всем управлять
Основатель «Инвитро» Александр Островский: Российская медицина в кризисе из-за желания государства всем управлять
Арсений Несходимов для Русфонда
Сеть частных клиник «Инвитро» — одна из крупнейших в России. В марте 2020 года она начала проводить тесты на коронавирус, а с 18 мая — тесты на антитела. В интервью Inc. основатель и гендиректор «Инвитро» Александр Островский рассказал, кому эти тесты нужны в первую очередь, почему нельзя надеяться на иммунитет к вирусу и как эпидемия повлияет на развитие частной медицины в России.
«Жёсткие карантинные меры необходимы»
— Когда вы начали следить за ситуацией с коронавирусом? С начала мая в Москве выявляют по 10 тыс. заражённых в сутки, но еще в марте, кажется, никто не думал, что до такого дойдёт.
— Ну, это вам так кажется, что никто не думал. Эта проблема вызывала напряжение еще в декабре, когда появилось первое сообщение о новом вирусе. Но тогда оно было лёгким. Даже в первой половине января, когда в Ухани уже ввели жёсткий карантин, оставалась надежда, что это локальная инфекция, которая не выйдет за пределы Китая.
Во второй половине февраля мы с семьей собирались ехать в отпуск — кататься на лыжах в Австрию — и задавались вопросом, стоит ли это делать — потому что можно не вернуться. К тому времени события уже развивались лавинообразно: было ощущение, что карантин введут не только в Италии. Когда возвращались, в аэропорту у меня уже не было желания близко подходить к людям. В масках тогда ещё почти никто не ходил: видели одного-двух человек.
— Многие считают, что карантин не нужен. В чем опасность коронавируса?
— Этот вирус очень заразный. Он быстро распространяется и в 80% случаев его никто не видит и не чувствует. Естественно, у людей возникает много вопросов, зачем карантин. Для России ещё характерно довольно легкомысленное отношение к заболеваниям: «Мы переболеем и всё».
Но больницы уже переполнены, поэтому жёсткие карантинные меры необходимы. Это серьёзные вещи: была бы чума — никого бы в стране не осталось.
— С точки зрения бизнеса, как руководитель — вы как-то готовились к тому, что в России начнётся эпидемия? Думали о том, что делать «Инвитро»?
— Представить, что в Москве всё пойдёт как в Ухани, — такого, наверное, не было. Но у нас диагностическая компания и было понятно, что нам нужно будет в этом как-то участвовать. Так что мы посмотрели, кто производит тест-системы, что есть на рынке.
Внутренние трансформации тоже обсуждали с сотрудниками, но любой кризис — это то, что накапливается длительное время, а случается внезапно, к этому нельзя быть абсолютно готовым.
Биография Александра Островского
Островский вместе с партнёрами основал на территории института компанию «Объединённая медицинская биржа» («ОМБ») — она поставляла медицинское оборудование и расходные материалы в российские клиники.
На базе «ОМБ» Островский создал первую в России сеть частных клиник лабораторной диагностики «Инвитро» (юридически компания была зарегистрирована в 1998 году).
Предприниматель основал сеть клиник «Лечу.ру» (в 2018 году её купила «Инвитро»; сумма сделки не раскрывалась).
Островский стал соучредителем и управляющим партнёром лаборатории биотехнологических исследований 3D Bioprinting Solutions.
«Это как вирус гриппа — каждый раз новая история»
— Для всех желающих — нет. Возможности тестирования ограничены. Когда мы начали делать тесты, оказалось, что главная проблема — в государственных клиниках и отделениях реанимации: им нужно решать, класть пациентов в клинику или не класть, выписывать их или не выписывать. Иначе для новых больных в какой-то момент может не хватить коек. И поскольку тест-систем и средств индивидуальной защиты мало, нам показалось более целесообразным просто встать в строй [вместе с другими диагностическими клиниками] и делать то, что мы умеем. А решать, куда направить наши усилия, будут другие.
Наша лаборатория в Новосибирске начала брать анализы на коронавирус с 7 апреля (лаборатория в Москве — с 14 апреля — Inc.), на следующий день после того как появилось разрешение от Роспотребнадзора на использование тест-систем «Вектор Бест». Москва запросила, какие у нас есть возможности, и мы сообщили, сколько тестов можем делать.
— И сколько тестов вы делаете в Москве ежедневно?
— Наши лаборатории делают 150 тыс. тестов в день, из них на COVID-19 в Москве — всего 1,3–1,5 тыс. Это связано с тем, что тестирование на коронавирус — это ручная технология, она плохо автоматизируется. Кроме того, даже производители тест-систем испытывают нехватку материалов и сырья. Так что быстро сделать сотни тысяч таких тестов нельзя.
Тестирование проводится методом ПЦР (полимеразно-цепной реакции). Большое количество ложноотрицательных результатов в первую очередь связано с неправильным взятием биоматериала. Для ПЦР-тестов он берется из ротовой полости или из носоглотки. Последний способ — это не приятное поглаживание ноздри: в носовой ход надо завести зонд на 5-6 сантиметров. Завести его недостаточно глубоко — всё равно что помахать им в воздухе.
Даже если всё делается правильно, ложноотрицательные результаты у ПЦР-тестов при взятии биоматериала из полости рта получаются в 60% случаев, из носоглотки — в 35%. Но раз ничего другого нет, надо пользоваться хотя бы этим. Конечно, мы не сможем обследовать всех: на одну Москву надо 20 млн наборов.
— Как не заразиться? Стоит всё-таки носить маску или нет?
— Вирус передаётся не только по воздуху, он ещё и «липкий» и «тяжелый», то есть может оседать на поверхности. Так что основная мера безопасности — мыть руки и носить маску. Маска нужна по двум причинам. Во-первых, вы не знаете, являетесь вы вирусоносителем или нет, и надо подумать о безопасности других людей. Во-вторых, вы сами в маске тоже вдыхаете меньше вирусов.
Если вы заразитесь, тяжесть заболевания будет зависеть от того, какую вирусную нагрузку вы получили, — врачи болеют сильнее именно потому, что у них она выше.
— С 18 мая «Инвитро» начала делать тесты на антитела к коронавирусу. Чем они отличаются от ПЦР-тестов?
— У ПЦР-тестов и тестов на антитела разные задачи и технология. Первые нужны для того, чтобы определить, есть ли в организме вирусные частицы. А вторые — чтобы понять, сталкивался ли он с вирусом. Антитела — это то, что организм вырабатывает в ответ на вирусную агрессию. Такие тесты делаются с помощью иммунноферментного анализа (ИФА): для этого берется не мазок изо рта или носоглотки, а кровь из вены.
Метод ПЦР позволяет «увидеть» вирус уже на второй-третий день после появления симптомов, но мы не можем сделать больше 100 тысяч таких тестов в месяц без дополнительного перевооружения лаборатории. А тесты на антитела легче автоматизировать, поэтому мы можем делать их до 500 тысяч в месяц и больше. Но оценить реакцию организма можно только спустя некоторое время: при разных инфекциях иммунный ответ формируется в период до двух-трех недель. Это не значит, что одни тесты лучше других — они просто должны дополнять друг друга.
— Если у тебя обнаружили антитела к вирусу, уже не заразишься повторно? Можно выходить на улицу без опасений?
— Пока не будет исследований на эту тему, сказать сложно. С высокой вероятностью можно ответить про этот тип вируса в данном сезоне «да». Но я бы очень аккуратно отвечал на этот вопрос, потому что достоверных данных пока нет и есть сообщения, что люди и второй раз заболевают. Всё будет зависеть от того, как вирус мутирует, какие формы он будет принимать. Это как вирус гриппа: каждый раз новая история. Сколько времени будет держаться иммунитет, говорить пока рано.
— То есть, по сути, тесты на антитела подходят только для выявления тех, кто уже переболел?
«Главная проблема — в действиях государства»
— В начале апреля российские частные клиники попросили правительство признать их пострадавшими от коронавируса. Какие потери понесла «Инвитро»? Насколько у вас упала выручка с начала года?
У «Инвитро» около 1,5 тыс. медицинских офисов (797 собственных и 648 — по франшизе) в России, Беларуси, Казахстане, Украине, Армении и Кыргызстане.
В 2019 году оборот «Инвитро» составил 20 млрд руб.
В ряде регионов частные медицинские центры по решению местных властей вовсе закрыли. То есть парикмахерские они открыли, а клиники нет. Просто руками разводишь и думаешь: «Как это так?». Но такие перекосы неизбежны.
Люди не от медицины не всегда адекватно оценивают ситуацию, их опасения избыточны. Из-за этого они действуют хуже, чем если бы ничего не делали.
Люди не от медицины не всегда адекватно оценивают ситуацию, их опасения избыточны. Из-за этого они действуют хуже, чем если бы ничего не делали.
Это как с аллергическими и аутоиммунными заболеваниями: организм защищается от чего-то и начинает сам себя атаковать. И здесь так же: где-то дороги перекопали, чтобы не ездили. Где-то закрыли все организации. Где-то заламывают руки людям, которые вышли погулять. Где-то полицейские запихивают пожилую женщину в машину и штрафуют, вместо того чтобы проводить её домой. И так далее.
— В «Инвитро» были те, кто отказался работать, потому что побоялся заразиться?
— Нет, мы с этим не сталкивались. У нас все относятся к ситуации с пониманием. Но всех, кто находится в группе риска, — старше 60 лет например, — мы отправили по домам ещё в середине марта. Всем платим зарплату, нашим франчайзи рекомендовали сделать то же самое. У нас достаточно молодой коллектив — средний возраст меньше 30 лет, — пожилых сотрудников было немного, в этом плане нам было легче. Без некоторых опытных специалистов тяжело обойтись, но этот вопрос можно решить. Главная проблема не в этом, а в действиях государства. Вот недавно начали обсуждать, что сотрудники частных клиник не хотят работать в государственных. А почему они должны хотеть это делать?
— Сколько времени всё это ещё продлится, по-вашему? Когда закончится эпидемия?
— Эпидемиологический цикл займет около полутора-двух лет. Конечно, плохо, что на эпидемию накладывается экономическая рецессия. Но карантин надо оставлять, пока мы не перешагнем всю эту историю. А дальше — максимально широко проводить тестирование, чтобы точечно изолировать инфицированных, и определить, как формируется пресловутый коллективный иммунитет, который позволит работать со второй и третьей волной. Иначе будет как в Мичигане в США, где губернатор под давлением граждан вывел штат из карантина, а через некоторое время они получили резкий всплеск. И были вынуждены опять вводить карантин, ещё более строгий.
Если мы хотим, чтобы у нас было меньше жертв, — надо чем-то пожертвовать.
«Наша задача — не завалиться в долги»
— Если эпидемия продлится полтора-два года, как это скажется на частной медицине в России? Вы как-то меняете сейчас стратегию развития компании?
— Нужно быть идиотом, чтобы ничего не менять. Но надо подстраиваться под ситуацию. Думаю, когда жёсткие карантинные методы закончатся, ситуация на 80% восстановится. Обычные заболевания — инфаркты, инсульты, сердечно-сосудистые, онкологические, болезни желудочно-кишечного тракта — никуда не денутся. Всем нашим сотрудникам я говорю, что мы не меняем своих целей. Пока мы оцениваем масштаб бедствия, после середины мая — посмотрим. Понятно, что у нас не будет прибыли и наша задача — не завалиться в долги.
— Как вы сокращаете издержки?
— Мы реагируем как организм, который во время стресса снабжает кровью только жизненно важные органы — почки, сердце и мозг. Например, мы не можем отказаться от покупки реагентов. Но мы договорились с поставщиками о новых схемах оплаты, с арендодателями — о снижении ставок, обрезали маркетинговые издержки. Где-то даже с избытком сократили расходы, чтобы иметь подушку безопасности, если нечем будет платить зарплаты. В наших офисах, если считать вместе с франчайзи, работают 12 тыс. человек, так что зарплаты — это основное.
Открытие новых офисов в Москве тоже притормозили. У нас были готовы к открытию более 10 офисов, там надо было только сделать ремонт, в часть из них завезли материал и закрыли на замок.
— Трудно оказалось руководить в удалённом режиме?
— У нас офисы в шести странах, в России они разбросаны по всей стране, так что мы привыкли работать на расстоянии. Но мы стали чаще проводить онлайн-встречи с менеджерами. С начала мая делаем это три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу. Встречаемся по 50 человек, говорим по всем странам и регионам, где работаем.
Конечно, эмоциональный контакт так установить сложнее. С телефона созваниваться в Zoom тяжело: ты не чувствуешь человека, он для тебя просто иконка.
Пришлось купить домой компьютер с большим экраном. Стало удобнее, но возникла другая проблема: иногда забываешь, что вокруг полсотни человек, и начинаешь говорить одному из них какие-то вещи, которые не предназначены для других.
Для меня всё это увеличило нагрузку просто в разы. Я и так достаточно много работаю: вот вчера сел за стол в 10:00, в 23:00 встал. На изоляции я нахожусь на даче, меня жена заставляет выходить на улицу, и мы по 5—6 километров вечером ходим вокруг поселка. Сам я бы не ходил, потому что мне хочется лечь спать, — я устаю от общения. Но обратная связь от сотрудников нужна. Надо знать, что происходит, иначе возникают неуверенность, избыточные страхи и так далее.
— Кто сейчас средний клиент «Инвитро»? Он изменился за время эпидемии?
— Я очень не люблю слово «клиент» в медицине. В русском языке у него очень сильная негативная коннотация, как и у слова «услуга». Тех, кто работает в здравоохранении, такие слова обижают.
Если говорить о наших потребителях, 70% — это всегда были женщины, здесь вряд ли что-то быстро изменится. Обычно это молодая женщина детородного возраста, которая является центром семьи: заботится о своих близких, родителях, детях. Часто ещё и о муже, потому что мужчина считает ниже своего достоинства заботиться о здоровье.
Женщина притаскивает его в больницу на своих плечах уже тяжело больного. Именно она думает о будущем — и понимает, что в это будущее надо инвестировать.
— Сейчас люди всё-таки сокращают расходы. Насколько для вас это заметно? На каких услугах стали экономить и на что больше тратить?
— Человек платит за здоровье столько, сколько стоит его жизнь. Если стоимость жизни растёт — он готов платить больше. А сейчас люди начинают меньше тратить на здоровье, потому что предчувствуют падение доходов. Средний чек за последний месяц сократился с 1,5 тыс. до 1,2 тыс. руб. В остальном всё так же, структура заболеваемости за месяц не изменится. Число других инфекционных заболеваний не увеличивается. Но мы не делали глубоких исследований на этот счёт, этот вопрос ещё нужно изучать.
До прорывных технологий в биотехе ещё далеко
— Во время пандемии многие инвесторы заинтересовались темой медицинских и биотехнологий. Вы за этим следите?
— Да, но пока я не вижу прорывных технологий. Конечно, биотех развивается: появляются неинвазивные глюкометры, диагностика растёт семимильными шагами, рентгенохирургия (внутрисосудистая хирургия) сильно изменила хирургию в целом. Качество компьютерной томографии растёт. Технологии искусственного интеллекта позволяет быстрее и точнее обрабатывать материал рентгенологических исследований, обследовать больше людей.
Медицина и здравоохранение в России при этом находятся в кризисе. И это связано не столько с их финансированием, сколько с желанием государства всем управлять.
Сейчас всё, что связано с клеточными технологиями, например, поставлено на тормоз: потому что биомедицинский клеточный продукт очень трудно зарегистрировать. Сдерживается развитие телемедицины. Очень много ограничений.
Но мы верим, что это изменится. Вот построили завод по производству медицинских изделий из пластика в Дубне, делаем вакуумные пробирки для взятия крови из вены, будем расширять это направление, если у нас ещё останутся деньги после всего этого безобразия.
Завод в Дубне был запущен в ноябре 2019 года.
— Заинтересовала, потому что таких пробирок в России (да и вообще высокотехнологичного пластика) практически нет: я знаю всего 2—3 предприятия, которые их делают. Это пробирки из специального пластика, который приспособлен под задачи исследований. Это не проект «Инвитро», просто некоторые партнёры нашей инвестиционной группы входят в группу акционеров «Инвитро». Точную сумму, которая была вложена, сейчас не скажу, но суммарно она составила около € 30 млн. Мощности завода действительно позволяют занять треть рынка и имеют хороший экспортный потенциал. Получится это или нет — другой вопрос, но, по крайней мере, у нас такие планы. Завод только открылся, ему надо дать немного поработать, а дальше уже можно будет говорить о долгосрочной стратегии на десять лет вперед.
— У вас есть ещё один проект с долгой историей — 3D Bioprinting Solutions. Чего удалось добиться за восемь лет? Некоторые зарубежные учёные говорят, что до появления напечатанных человеческих органов ещё лет 10 —15.
— Мы сделали один из лучших биопринтеров, первыми в мире напечатали из сфероидов органный конструкт — щитовидную железу мыши — и показали, что она функционирует.
