Черномырдин что сделал для страны
От нас ушел Виктор Черномырдин
Уход Черномырдина с болью восприняли и многие россияне. Нет в «поколении» 90-х годов, на которые пришлась основная государственная и политическая деятельность Черномырдина, человека, который бы не слышал этого имени. Больше всего, конечно, простым россиянам он запомнился своими образными и афористичными высказываниями, многие из которых «пошли в народ».
В «большую» политику Черномырдина позвал Борис Ельцин в мае 1992 года. Тогда Черномырдин занял должность вице-премьера правительства по топливно-энергетическому комплексу. А через 7 месяцев, в декабре 1992 года, он возглавил правительство. И руководил им до марта 1998 года. Под его началом в ранге министров тогда работали Анатолий Чубайс, Сергей Шохин, Сергей Шахрай, Сергей Глазьев, Сергей Шойгу, Юрий Шафраник, Геннадий Меликьян, Владимир Пансков, Евгений Ясин.
Журналисты составили своеобразный хронологический «путеводитель» по жизни Виктора Черномырдина. Он состоит, как минимум, из десяти ярких событий. Вот некоторые из них.
1992 год. Виктор Степанович становится премьер-министром России.
1996 год. Виктору Черномырдину временно были переданы полномочия главы государства, когда Борису Ельцину делали операцию на сердце.
Март 1998 года. Ельцин отправил правительство Черномырдина в отставку.
Но уже в августе 1998 года, после разразившегося в стране финансового кризиса и последующей отставки правительства Сергея Кириенко, Черномырдин был назначен исполняющим обязанности председателя правительства РФ. Однако его кандидатура не была одобрена депутатами Госдумы.
Весной 1999 года, во время кризиса на Балканах, Черномырдин был назначен специальным представителем президента по урегулированию ситуации вокруг Югославии. Он принимал активное участие в переговорах по вопросам политического разрешения косовского кризиса, прекращения военных действий и мирного урегулирования конфликта. В итоге он убедил югославского президента Слободана Милошевича в необходимости капитулировать, в результате чего Косово было передано под управление миротворческого контингента сил НАТО. Позже об этих событиях Черномырдин написал книгу «Вызов», изданную в Киеве в 2003 году.
Евгений Примаков, президент Торгово-промышленной палаты РФ:
Мы часто противопоставляем эти две характеристики, что крайне неправильно. Именно такое сочетание государственника и реформатора было нужно России для того, чтобы, насколько это возможно, уберечь страну в 90-е годы от захватывающей все и вся волны неолиберализма, который, как известно, исключает регулирующую роль государства в экономике.
Уход с поста председателя правительства для Виктора Степановича был предопределен, так как его быстро возрастающий рейтинг испугал окружение Ельцина. Особенно после того, как он, а не кто-нибудь другой, вел жесткий телефонный разговор с руководителем бандитов, требуя освободить заложников, взятых в Буденовске. Телефонный разговор Черномырдина был заснят на пленку и транслировался по всей стране. Все видели, что он принимал очень трудное решение, взваливая на свои плечи огромную ответственность. Ну, а вернулся Ельцин к кандидатуре Черномырдина снова на пост председателя правительства после того, как страна оказалась в дефолте. Он все-таки верил Черномырдину, знал о том, что он крупный хозяйственник и порядочный человек.
От нас ушел Черномырдин. Но еще очень долго в России будут вспоминать о нем и о его остроумных «черномырдинках», которые уже стали частью нашей жизни.
— Мне посчастливилось работать с Виктором Степановичем в правительстве практически шесть лет. Познакомились мы в конце 1992 года на съезде народных депутатов. После рейтингового голосования определилась тройка лидеров, и президент остановил свой выбор на Викторе Степановиче. Он стал премьер-министром.
Первые указы, первые назначения, разработка структуры правительства, функций министерств… Мне, как юристу, повезло делать эту работу вместе с Виктором Степановичем.
Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН:
— Я думаю, что в трансформации российской экономики Виктор Степанович играл роль человека, который любые теоретические схемы пытался внедрять с осторожностью. Он пытался очеловечивать политику безбрежного неолиберализма, которая была столь влиятельной в тот период.
Хотя Черномырдин шутя и говорил, что наше монетаристское дело побеждает, но все-таки у него здравого смысла, в отличие от многих коллег по кабинету министров, было очень много. И потому в этот период «штурма и натиска» он сыграл позитивную роль. В этом, мне кажется, его главная заслуга.
Мне приходилось встречаться с Виктором Степановичем в Москве и в Киеве, когда он был послом. В общении он был исключительно приятный человек. Харизматичный, удивительно умный, мастер афоризмов. Его нельзя назвать рафинированным интеллигентом, но он был очень проницательный, мудрый. Он был справедливый, и для него судьбы попавших в реформенное лихолетье людей не были безразличны. Черномырдин понимал, что нужно ломать систему, и сам принимал участие в этом сломе. Но в то же время он не был «зоологическим либералом». Конечно, он еще хорошо знал экономику, понимал ее живую ткань. Знал, как она работает, что сколько стоит. Черномырдин, как говорили раньше, прошел путь от бурильщика до премьер-министра. А это очень важно. Я думаю, если бы такой опыт получили и другие руководители, то социальная цена реформ в стране не была бы такой чудовищной, какой она оказалась.
Он очень много сделал для того, чтобы предотвратить отчуждение российского и украинского народов. Его здравый смысл влиял и на позиции украинских политиков. И вообще мне всегда казалось, что он такой нормальный советский человек, в котором преобладают хорошие качества. Он знал, что перемены необходимы, но проводить их надо, учитывая нужды простого человека.
Анатолий Чубайс, глава РОСНАНО:
— Считаю, что в моей личной судьбе Виктор Степанович сыграл колоссальную роль, в каком-то смысле учил меня тому, что такое государственное управление, что такое государство российское.
Но речь сейчас не обо мне, а о том, что умер человек, который не просто пропустил через себя всю современную историю нашей страны, но и в значительной степени ее создал. Это так не воспринимается, и многим это кажется каким-то странным, а многие вообще считают это чем-то чужим и искусственным, но тем, кто изнутри видел ситуацию, совершенно ясно, что, если бы не персонально Виктор Степанович, у нас не было бы сегодня той истории, какая у нас есть. При всем при том, что нам что-то не нравится, чего-то не договорено, тем не менее, если бы не было Виктора Степановича Черномырдина, никто не смог бы сделать то, что мы сегодня сделали. Если бы не было Виктора Степановича Черномырдина, мы бы не прошли октябрь 1993-го года. Если бы не было Виктора Степановича Черномырдина, мы бы не прошли еще десяток сверхдраматических ситуаций нашей истории, когда наша страна просто висела на ниточке. На этой ниточке находилась жизнь и судьба 140 миллионов человек. И если бы не Виктор Степанович (я знаю, по крайней мере, три ситуации), эта ниточка бы оборвалась с последствиями для десятков миллионов людей.
Он всегда отличался не только государственным мышлением, не только способностью думать сначала о стране, а потом о себе, но еще и человеческим характером. Просто человеческим. Настоящим мужским характером. Я всегда знал, что, если Виктор Степанович сказал, значит, так оно и будет. На него можно было по-настоящему положиться. Он был по-настоящему народным. И тогда, когда у нас получалось что-то, и тогда, когда не получалось. Как-то Виктор Степанович сказал: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Это не было заготовкой спичрайтера, это было изнутри. Я хотел бы, чтобы сегодня мы вспомнили Виктора Степановича добрым словом. Он того заслуживает.
Владимир Страшко, вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ:
— Я знал Виктора Степановича много лет и могу с уверенностью сказать, что он, действительно, был настоящим мужчиной, в самом глубоком понимании этого слова. Человеком сильным. Это ярко проявилось в нем, кода он из хозяйственной деятельности пришел в большую политику.
Виктор Степанович был искренне порядочным по отношению к своим коллегам и к руководству страны. В очень непростое для страны время, в момент восстановления российской экономики он показал себя настоящим профессионалом. И отстаивал не теоретические подходы к решению сложных вопросов, хотя они чрезвычайно важны, но делал практические шаги, исходя из своего богатого опыта. Могу описать его личность только высокопарными словами. Думаю, что имею на это право, поскольку хорошо узнал Виктора Степановича во время событий 1993 года и в Чеченской республике. Тогда на многочисленных совещаниях, организованных в связи с напряженной ситуацией в стране, он всегда проявлял как разум, так и терпение. И в итоге, как мне представляется, находил оптимальные варианты решения поставленных вопросов.
Вне работы Виктор Степанович был человеком жизнерадостным и весьма остроумным. Любил пошутить в кругу друзей и коллег, с удовольствием рассказывал анекдоты. Все мы прекрасно помним его летучие фразы во время публичных выступлений. Скажу, что в нерабочей обстановке они звучали из его уст ничуть не реже. И, несмотря на то, что он занимал такие высокие должности, тем не менее, оставался адекватным и доступным товарищем.
Будучи уже тяжело больным, он никогда не показывал свои страдания и не перекладывал их на других. Это вызывает у меня только глубочайшее уважение и чувство горести, что Россия лишилась такого человека. Вспоминая Виктора Степановича, хочу выразить свое искреннее соболезнование его родственникам, родным и близким. Светлая ему память.
— Я часто вспоминаю фразу Виктора Степановича: «Нам нужен рынок, а не базар». Вот этому принципу он следовал всегда.
Черномырдин был, конечно, противоречивой фигурой. Пришел из советского планового хозяйства, а руководил рыночной экономикой. И он в значительной степени сдерживал негативное влияние реформ начала и середины 1990-х годов, прежде всего, на социальный уровень населения. При этом Черномырдин был настоящим рыночником.
Хорошо помню его смешные и анекдотические высказывания. И он очень чутко чувствовал русский язык. На одном из совещаний бывший губернатор Московской области Анатолий Тяжлов назвал Виктора Степановича газовщиком. А тот сделал ему замечание: «Надо знать русский язык. Газовщики в ЖЭКе, а я газовик».
Конечно, он не был «человеком из камня». Я присутствовал при его телефонном разговоре с Басаевым во время захвата заложников в Буденновске. Черномырдин проявил себя в этот момент не только как политик-экономист, но и как государственный деятель. Сейчас многие вспоминают, как он сказал: «Шамиль Басаев, вас не слышно». Виктор Степанович тогда очень волновался, разговор ему давался тяжело, он нервничал, потому что на кону стояли жизни людей. Но он понимал всю ответственность, которая лежала на нем в тот момент. И выполнил он свой долг на самом высоком уровне.
Вообще он был мудрейшим человеком. И то, что в истории современной России Черномырдин рекордное количество времени проработал в должности премьера, как раз говорит о том, что он был не только хорошим экономистом, но и мудрым политиком. Ведь если вспомнить 1990-е годы, это было время, когда министры, руководители госкомитетов менялись очень быстро. А Черномырдин долго оставался на своей позиции. Он мог бы еще много сделать для своей страны.
Валерий Язев, заместитель председателя Госдумы РФ, президент Российского газового общества:
Ушел из жизни Виктор Степанович Черномырдин. Он был поистине масштабной, яркой личностью, активным участником важнейших исторических событий последних десятилетий.
Нам будет не хватать его опыта, профессионализма и мудрости. Внимательный к людям, демократичный и открытый человек, Виктор Степанович навсегда останется в памяти друзей, коллег и простых граждан России сильным и гордым человеком, примером огромной самоотдачи, добросовестного труда и беззаветного служения отечеству.
Главные поступки и «уступки» Виктора Черномырдина
«Газовый» реформатор
По инициативе Виктора Черномырдина в 1989 году был создан «Газпром». «Крупнейший российский концерн», «газовый магнат» – определения, которые, скорее, родил век XXI. А на заре 90-х никто и подумать даже не мог, чем могут закончиться попытки министра газовой промышленности СССР объединить все предприятия страны в единую корпорацию. Итог известен всем: первые позиции в рейтинге Forbes и 24-е место в списке мировых компаний.
Незадолго до официального распада СССР, в октябре 1991 года, в «Независимой газете» появился материал, в котором говорилось о том, что, несмотря на всеобщий кризис, «газ в квартиры подается по-прежнему бесперебойно». По мнению журналистов, причиной такого газового «избытка» заключались в том, что «хитроумный Виктор Черномырдин успел в 1989 году «сменить вывеску» и увел отрасль из-под пресса» реформ перестройки».
В начале 90-х политика Виктора Степановича, занимающего уже пост премьера, в отношении газового рынка страны проходила под лозунгом «Что хорошо для «Газпрома», то хорошо и для России». Заветные и сильно полюбившиеся многими россиянами слова означали следующее: увеличение в пять раз отпускных цен на газ, освобождение предприятий нефтегазового комплекса от уплаты экспортных и частично импортных пошлин, а затем и от обязательной продажи части валютной выручки.
Почетный житель Буденновска
Трагические события 1995 года в Буденновске уже многими позабыты. А ведь именно тогда, благодаря Виктору Степановичу, сумевшему пойти на компромисс с чеченскими боевиками и не испугавшемуся общественной огласки, удалось сохранить жизни нескольких сотен человек.
Напомним, что в июне 1995 года группа боевиков во главе с Шамилем Басаевым, получившим прозвище «террорист номер один в России», захватила в заложники более тысячи человек и продержала их несколько дней без пищи и воды в здании одной из местных больниц. Основным требованием Басаева было прекращение военных действий на территории Чечни, где в тот момент шла активная фаза военных действий против сепаратистов.
В результате переговоров Черномырдин, временно исполняющий тогда обязанности президента России, согласился дать войскам приказ не штурмовать здание с заложниками и позволил Басаеву под прикрытием «живого щита» покинуть здание больницы. Это решение Виктора Степановича впоследствии неоднократно подвергалось критике. В частности, говорили, что он пошел тогда «на поводу у бандитов», дал слабину, и, что, если бы не те «буденновские уступки», можно было бы избежать последующих террористических актов.
Как бы то ни было, вся эта безосновательная и пустая критика меркнет на фоне тысячи спасенных жизней. Ведь и по сей день в Буденновске почетного жителя Виктора Степановича вспоминают самыми добрыми словами.
«Конструктивный и созидательный»
1999 год – страшное время для Югославии. Самый разгар косовского кризиса: специальный представитель президента РФ по урегулированию ситуации вокруг Югославии Виктор Черномырдин активно выступает за прекращение военных действий и мирного урегулирования конфликта. Итог: капитуляция югославского президента Слободана Милошевича и переход Косово под управления миротворческого контингента сил НАТО.
Редкое умения Виктора Черномырдина найти выход из любой ситуации, обойтись минимальными жертвами и прийти к всеобщему консенсусу было отмечено рядом политиков на Западе. Спецпредставитель президента РФ был удостоен премии фонда Кран-Монтана, а его усилия на Балканах были названы «конструктивными и созидательными».
Черномырдин также был известен и своей благотворительной деятельностью. Немалый вклад он внес в строительство храма Иоанна Богослова и благоустройство своего родного села Черный Отрог. В 1995 году Черномырдин принял участие в церемонии установки закладного камня и памятной доски в фундамент воссоздаваемого Храма Христа Спасителя.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Виктор Черномырдин и его след в истории
Смерть бывшего премьера Виктора Черномырдина вызвала волну откликов многих российских политиков.
– Я был потрясен этой тяжелой новостью. Это был исключительно порядочный, ответственный человек, очень доброжелательный, никогда не повышавший голос. Я уже не говорю о его совершенно удивительном чувстве юмора, о его бессмертных афоризмах. На самом деле это очень большая утрата для всех, кто его знал. Мы потеряли уже второго выдающегося премьер-министра за последнее время. Первым, я напомню, ушел от нас Егор Гайдар. Я их ставлю в один ряд. Виктор Степанович пять лет был премьер-министром и все эти годы последовательно продолжал рыночные демократические реформы в стране. Реформы 1990-х годов так же связаны с его именем, как и с именем Егора Гайдара.
Депутат Государственной Думы, бывший губернатор Красноярского края Валерий Зубов уверен, что вклад Виктора Черномырдина в историю постсоветской России будет оценен по достоинству:
– Черномырдин возглавил правительство в один из самых тяжелейших моментов. Он сменил на этой должности Гайдара. Виктор Степанович добавил к своему хозяйственному опыту еще и тот, что был связан с «макроэкономикой». В глазах многих он автор очень популярных шуток. Но в работе он был совсем другой, достаточно жесткий, толерантный, уважительный, добивавшийся самого оптимального принятия решений. Мне довелось с ним очень близко работать пять лет. В историю он однозначно войдет со знаком «плюс».
У члена фракции КПРФ Владимира Федоткина более сложное отношение к личности и жизненному пути бывшего российского премьера:
– Ни одного человека нельзя оценить однозначно – у каждого есть и плюсы, и минусы. Что-то бывает главное, что-то – второстепенное. Для меня остается главным то, что он приложил руку к развалу Советского Союза и к тем бедам, с которыми сегодня столкнулся народ. Человек, который прошел советскую школу, школу КПСС, который воспитывал других, каким должен быть настоящий советский человек, должен быть до конца честен сам. И стоять на тех убеждениях, с которыми он прожил молодую жизнь. Хотя у него есть и плюсы.
– Его на севере Западной Сибири знают, как отличного производственника. Инженер от бога, который знал производство, как правильно построить коммуникации, создать нужную инфраструктуру. И потихоньку вырос в большого руководителя. Если бы он остался на должности премьера, экономика страны, может быть, не так сильно пострадала, как это случилось в 1997-1998 годах.
Образ Виктора Черномырдина в общественном сознании еще долго будет оставаться противоречивым: для большинства он – прежде всего, автор знаменитых афоризмов. На самом же деле это был «державник в смутное время», считает бывший депутат Государственной думы Владимир Семаго:
– Для большинства наших граждан он все-таки был человеком яркой, интересной фразы. Но это был человек, который в максимально сложное для России время сумел сохранить государственность, некий статус державы. При абсолютно противоречивой фигуре президента он продолжал управлять страной в условиях, когда был сумбур в приказах, саботаж на уровне его же замов, дисгармония в политической жизни. А человек вытащил на своих плечах огромный груз.
Виктор Черномырдин будет похоронен 5 ноября на Новодевичьем кладбище в Москве.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
За что Черномырдина любит Запад, понятно. Но нам-то за что его хвалить?
Тем не менее СМИ превращают его юбилей чуть ли не в национальный праздник
9 апреля, исполнилось 75 лет со дня рождения Виктора Черномырдина, не дожившего до своего юбилея чуть менее двух с половиной лет. И, по непонятно кем заведенной традиции, большинство СМИ сегодня поминают бывшее второе лицо в государстве исключительно добрым словом. Большой, видите ли, был человек, оставил после себя глубокий след в истории современной России. А уж сколькими крылатыми выражениями всех нас одарил – настоящий «златоуст»!
Вспомнить хотя бы его «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Или: «Мы с вами еще так будем жить, что наши дети и внуки нам завидовать станут!» Или: «Нам никто не мешает перевыполнять наши законы». Ну и напоследок: «И не надо: «Черномырдин то, Черномырдин се». Черномырдин никогда и нигде, а всегда и везде… И всем. И когда надо было, пять лет бессменно, между прочим, а не то что те».
Спору нет, след Виктор Черномырдин оставил в нашей истории действительно глубокий. Настолько глубокий, что многие из наших сограждан, идя по протоптанному им следу, в колее-то и вовсе сгинули.
Да и назвать «шутки» Виктора Степановича «добрыми» язык как-то не поворачивается, если вспомнить, по какому поводу они отпускались. Ведь та же знаменитая фраза «Хотели как лучше, а получилось как всегда» была произнесена нашим тогдашним премьером по свежим следам денежной «реформы» 1993 года, которую иначе как грабежом населения и назвать-то было нельзя.
Напомним, что 24 июля того года Центробанк объявил о приостановке хождения с 26 июля денежных банкнот образца 1961-1992 гг. Да, в течение всего одного дня, до 27 июля, эти старые деньги еще можно было поменять на новые рубли, выросшие в цене сразу в 1000 раз.
Но какой был установлен лимит обмена? Всего 35 000 неденоминированных рублей, в то время – примерно 35 долларов!
Последовавшая затем паника даже вынудила потом власти увеличить этот лимит до 100 000 рублей, но даже этот «подарок» никак не изменил грабительский характер «реформы». И вот наш «златоуст» отпускает по этому поводу свою знаменитую фразу «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Тем, у кого тогдашние власти фактически отобрали все скопленные за годы советской власти сбережения, премьер (то есть второе лицо в государстве) предлагает посмеяться…
Дальнейшая деятельность Виктора Степановича на посту премьера протекала, в принципе, в том же ключе: страна стремительно деградировала, народ нищал, а премьер все «шутил». И в 1998 году, когда резко сократившиеся поступления в бюджет вследствие падения цен на нефть подвели Россию к банкротству, Черномырдина снял Ельцин. Но и после отставки высшая власть еще не раз призывала нашего «героя» себе на помощь – преимущественно, кстати, на внешнеполитический «фронт».
Виктор Степанович, стоит напомнить, еще в годы своего премьерства играл очень заметную роль во внешней политике тогдашней России. Вспомним, что долгие годы именно «Комиссия Гор – Черномырдин», названная так по именам вторых лиц в США и РФ – вице-президента Альберта Гора и нашего премьера, определяла уровень и направленность отношений между Россией и Америкой. Вице-президент США и премьер-министр России встречались регулярно – дважды в год. А итогами встреч являлись договоренности, которые публично, как правило, не обнародовались.
Примерно то же самое можно сказать и о других крупнейших сделках, достигнутых в рамках «Комиссии Гор – Черномырдин»: они были почти всецело односторонними уступками России американцам. Зато Виктор Степанович приобрел в «Комиссии Гор – Черномырдин» «дипломатический» опыт, который пригодился ему после отставки с поста премьера. На рубеже 1999-2000 годов этот опыт пригодился ему в Югославии, куда Ельцин направил его своим спецпредставителем.
Вот как описывает результаты этого «дипломатического» труда Черномырдина на страницах «Столетия.ру» руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Елена Гуськова, которая анализирует вышедшую в 2004 году книгу воспоминаний самого Виктора Черномырдина:
«Как все-таки В.С. Черномырдин стал «специальным представителем» по югославскому урегулированию? Помню, все были чрезвычайно удивлены этим назначением, хотя всем знающим историю кризиса было ясно, что Б.Н. Ельцин не мог прийти к этой идее самостоятельно. В.С. Черномырдин подтверждает, что с просьбой назначить именно его Б.Н. Ельцину специально звонил Б.Клинтон. Американцы, пишет он, нуждались в посредничестве России, и «лично Билл Клинтон вышел на Бориса Николаевича Ельцина с такой просьбой». Только «посредничество» оказалось своеобразным: сербов руками российского представителя заставили капитулировать на унизительных американских условиях. Так это и останется в истории.
В.С. Черномырдин перечисляет принципы, которых, как ему наказал президент, он должен был придерживаться в переговорном процессе: осуждать агрессию, соблюдать Устав ООН и международное право, добиваться территориальной целостности Югославии, широкой автономии для Косово. Все правильно. Но был еще один очень важный наказ, о котором автор книги почему-то умолчал: Б.Н. Ельцин настаивал на том, чтобы в переговорах с американцами сначала добиться приостановки бомбардировок и потом предъявить сербам условия мира.
При описании позиции США В.С. Черномырдин часто употребляет выражение «такая постановка вопроса была для России неприемлемой». Это относится и к продолжению бомбардировок, и к роли ООН, и к натовскому командованию миротворцами в Косово. Однако за неполные полтора месяца деятельности «специального представителя» все неприемлемое для России было ею принято, а первоначальные позиции российской стороны полностью сданы.
При встрече с С.Милошевичем в самом начале переговоров В.С. Черномырдин согласовал вполне приемлемый подход, содержавший значительную уступку со стороны Югославии, но учитывающий ее интересы. Предполагались сокращение (не полный вывод) Вооруженных сил СРЮ в крае и международное присутствие в Косово под эгидой ООН (а не НАТО) с участием России. И от каждого из этих принципов В.С. Черномырдин затем постепенно отступал. Так, еще в апреле первым российским требованием стояло прекращение бомбардировок и уже затем – переговоры. Но 1 июня В.С. Черномырдин заговорил в Бонне о том, «чтобы прекращение военных действий и вывод войск ЮНА происходили одновременно». Теперь, однако, американцы не соглашались уже и с этим. Итог мы знаем: 3 июня 1999 года С.Милошевич, правительство и парламент Югославии подписали ультиматум, а бомбардировки НАТО были прекращены только 20 июня.
Так произошло и с другими ключевыми вопросами – составом международных сил в Косово и расположением российских войск. Принципы урегулирования, согласованные на встрече «восьмерки» в Бонне 6 мая, говорят о том, что к этому времени американцам удалось всех склонить к своей позиции. О прекращении воздушных ударов по Югославии в итоговом документе «восьмерки» вообще не говорилось, зато появилось требование «подконтрольного прекращения насилия и репрессий в Косово», адресованное явно С.Милошевичу, а не НАТО. Включенный же в документ тезис «неделимости СРЮ», о защите которого В.С. Черномырдин повествует с гордостью, с самого начала был порочным: следовало говорить о неделимости Сербии, в состав которой автономным образованием входит край Косово и Метохия. В противном случае распад Югославии (который потом и произошел) делал статус Косово неопределенным. Отсюда до политической самостоятельности Косово – один шаг.
После этого позиция России свелась главным образом к тому, что надо-де выполнять «боннские договоренности», хотя последние не оставляли пространства для маневра «тройке» Черномырдин – Ахтисаари – Тэлботт. К июню позиция самого В.С. Черномырдина приблизилась к американской, хотя специальный представитель президента России понимал, что «югославов фактически принуждали капитулировать» (с. 158).
30 мая В.С. Черномырдин докладывал Б.Н. Ельцину о результатах переговоров в Белграде. Главной задачей на тот момент, пишет он, было «добиться от США и НАТО предоставления особого статуса российскому контингенту миротворцев, что будет успехом и признанием нашей роли» (с. 200). Б.Н. Ельцин намеревался лично контролировать этот вопрос – и всего несколько дней потребовалось В.С. Черномырдину, чтобы не выполнить указание президента.
Чтобы понять, как происходил процесс «сдачи» российских позиций, важно рассмотреть, помимо документа «восьмерки», переговоры 1-3 июня. Это были очень драматичные дни. К сожалению, В.С. Черномырдин почти не воспроизводит переговорный процесс. Из текста книги мы узнаем, что о прекращении бомбежек договориться не удалось. Сошлись на том, что сначала начнется «проверяемый вывод сербских войск из Косово», а уж затем прекратятся бомбардировки. Натовцы добились своего. В Бонне, пишет В.С. Черномырдин, сообщение о том, что «натовские стратеги уже спланировали размещение своих воинских контингентов, причем таким образом, что российскому места не нашлось, кроме как пребывать среди боевых порядков», подействовало на него «как обухом по голове» (с. 209). Узнать в подробностях о драматической ситуации, сложившейся на переговорах в Германии, было бы крайне важно, но сведений об этом в книге предельно мало. Даже о разногласиях с военными – почти ничего.
Между тем генерал Леонид Ивашов вспоминает, что «Черномырдин по большинству позиций не сопротивлялся». А ведь российские военные сумели договориться с американцами по основным вопросам, в том числе о предоставлении российскому контингенту в Косово отдельного сектора. Именно Черномырдин отменил эти договоренности и торжественно заявил, что российская делегация согласна с представленным американцами документом. В воспоминаниях Строуба Тэлботта есть эпизод ссоры Черномырдина с нашими военными, за которой последовала его внезапная уступка американцам: «Без всякого предупреждения или объяснений Черномырдин согласился на полный вывод (югославских) войск». От главной роли России на переговорах не осталось и следа. Принятие американского документа перечеркивало все, что было сделано российской стороной ранее. Оставалось убедить Белград.
Военные, участвовавшие в переговорах, надеялись после этого вернуться в Москву и доложить президенту, что все позиции России сданы, но В.С. Черномырдин принял решение сразу лететь в Белград. Последняя его встреча с С.Милошевичем описана скупо, хотя существуют сведения, что она была драматичной. С.Милошевич прекрасно понимал, что ему диктуют ультиматум. С.Тэлботт в своей книге приводит оценку, которую по возвращении из Белграда дал В.С. Черномырдину М.Ахтисаари: «Наш друг Виктор был совершенно изумителен. Он сделал все, что обещал, без уверток и жалоб. Сербы явно рассчитывали, что он предложит им лазейку, но он им ее не дал».
Вот таким «дипломатом» оказался наш Виктор Степанович Черномырдин. Тем не менее за свои «заслуги» он был потом направлен возглавлять российское посольство в Киев. Что из этого получилось, наглядно демонстрируют и все последовавшие «газовые войны» между Украиной и Россией, и откровенное воровство Киевом российского газа, и победа «оранжевой революции» на Украине в 2004 году, и многое-многое другое. Слава Богу, после отставки с поста российского посла на Украине наши власти уже почти не прибегали к услугам Черномырдина.