Что будет если любопытство исчезнет
Долгое время считалось, что любопытство было отрицательным качеством, но это изменилось, и сегодня оно считается фундаментальным. Вы любопытный человек? Узнайте об этом прямо сейчас!
Плюсы любопытства
Несколько исследований человеческого поведения, таких как исследования Infojobs и Forum of Davos, подтверждают, что любопытные работники имеют показатели выше среднего.
Те, кто придерживается энтузиазма, проактивности, чтобы узнать о новых задачах, процессах и методах, развивают большую способность мозговых синапсов объединять разнообразную информацию и заставляют ее генерировать превосходный результат.
Также было показано, что любопытный человек, благодаря простому факту единства, учится быстрее, когда он хорошо фокусирует свою энергию на определенной теме. Это происходит потому, что он посвящает большую силу внимания, сосредоточенности и намерения. Производя интенсивное удовольствие и удовлетворение, включайте эти знания с большей скоростью.
9 особенностей любопытных людей
Любопытство и профессии
В мире труда есть профессии, которые чаще ассоциируются с применением любопытства как привычного инструмента работы, как, например, в искусстве, рекламе, маркетинге и образовании.
3 способа стимулировать любопытство: собственное и в команде
Как сказал Эйнштейн:
Ум подобен парашюту: он работает только тогда, когда он открывается.
Новый дивный мир: зачем развивать в себе любознательность
«У меня нет особых талантов. Я всего лишь чрезвычайно любопытен», — говорил Альберт Эйнштейн. Великий физик скромничал и лукавил, но любознательность действительно не стоит недооценивать. Она помогает формировать позитивные привычки и избавляться от негативных, развивает творческое начало, а еще превращает каждый день в увлекательное приключение с поиском настоящих информационных сокровищ. В этом смысле жажда знаний не просто метафора, а реальный биохимический процесс, происходящий в нашем мозге. Его результат — ощутимое желание узнать что-то новое или заполнить конкретный смысловой пробел.
Как рождается интерес
В середине нулевых психолог Джордан Литман сформулировал концепцию двух граней любознательности. Первую он назвал дефицитным или Д-любопытством (в оригинальном английском названии D означает Deprivation — лишение), оно формируется, когда пробел в информации заставляет нас нервничать. Например, вы смотрите кино, но краем глаза замечаете, что на телефон пришло новое сообщение. Вам нестерпимо хочется узнать, кто и что написал, вам тяжело сфокусироваться на фильме и выкинуть из головы мысли о смартфоне — вам любопытно, но вместе с тем тревожно и некомфортно.
Такой же набор эмоций мы испытываем, когда кто-то или что-то, например поезд, опаздывает или когда начальник неожиданно вызывает в кабинет и не предупреждает, о чем пойдет разговор. Именно поэтому в некоторых городах на станциях метро устанавливают табло с обратным отсчетом до прибытия поезда — пассажирам гораздо комфортнее знать, что он придет через полчаса, чем не знать, что он будет уже через 10 минут.
В свою очередь И-любопытство (от англ. Interest — «интерес») возникает, когда нам хочется узнать еще больше о том, что мы уже знаем. Оно позитивно, потому что изначально никакого дефицита информации не было — нам хочется не заполнить пробел, а расширить границы знания. Это приятное, окрыляющее чувство, которое раскрывает в нас внутреннего исследователя, запускает творческое мышление и помогает войти в состояние потока — полной сосредоточенности на предмете изучения вместе с максимальной производительностью. Проще говоря, когда нам любопытно, нам безумно интересно.
Как любопытство меняет жизнь
Оба вида любопытства связаны с дофаминовой системой вознаграждения, но по-разному. Чтобы удовлетворить Д-любопытство, нужно избавиться от него — посмотреть сообщение в телефоне, узнать повестку рабочего собрания, дождаться поезда. Только получив внешний ответ, мы заработаем награду — выброс гормона радости дофамина (на этом механизме держится популярность социальных сетей: чем больше оповещений нам приходит, тем чаще мы проверяем свои аккаунты и тем больше мнимых вознаграждений получаем). И-любопытство удовлетворяет само себя — радость приносит процесс познания. Это значит, что с помощью любознательности мы самостоятельно и независимо от внешних факторов можем генерировать положительные эмоции. А вместе с ними менять свою жизнь.
В выступлении на TED Talks психиатр Жадсон Брюер объясняет, как с помощью любознательности можно прокачивать осознанность и избавляться от вредных привычек: «Осознанность строится на искренней заинтересованности в том, что происходит с нами, с нашим телом в данный конкретный момент. А также подразумевает готовность внимательно рассмотреть собственные переживания и разрушительные желания, вместо того чтобы бороться с ними».
Вот как это работает в реальности: вы хотите пончик, съедаете его и чувствуете удовлетворение. Это стандартная цепочка из стимула, реакции и вознаграждения (видишь еду — ешь — заряжаешься быстрой энергией). Наш мозг запоминает такую последовательность и, когда видит пончик в следующий раз, настойчиво требует его съесть. Чем чаще мы выполняем одинаковые действия, тем сильнее привычка — и тем сложнее избавиться от нее.
Брюер предлагает заменить внешнее вознаграждение (условный пончик) внутренним, которое мы можем получить от процесса познания. В следующий раз, когда вам захочется сладкого, активируйте И-любопытство — сфокусируйтесь на ощущениях и попробуйте исследовать их, разложить на составляющие, описать и даже проанализировать. По сути, это и есть практика осознанности, которая помогает справиться с тревожными состояниями и жить более наполненной жизнью: вместо того чтобы бороться с негативными стимулами и эмоциями, можно научиться улавливать их в зачатке и абстрагироваться от них с помощью любознательности.
Как развить в себе любознательность
Жизнь любознательного человека наполнена открытиями и возможностями. Любопытство дает пищу для размышлений и заставляет мозг активно работать. Оно помогает легче воспринимать новые идеи, лучше понимать контекст происходящего, заряжает воодушевлением и мотивирует.
Степень нашей любознательности связана с объемом наших знаний. Когда мы практически ничего не знаем о предмете, сложно проявить к нему интерес (поэтому когда в конце выступления у аудитории нет вопросов по теме, можно считать, что никто ничего не понял). Когда мы знаем почти все, нам уже неинтересно. Полное отсутствие загадки навевает скуку, а высокая степень неопределенности — тревогу. Любознательность где-то посередине. Чтобы развивать ее, нужно много учиться — и желательно разному.
Ходите на выставки, спектакли и смотрите качественное кино — познавайте разную культуру и узнавайте больше о том, как люди жили в разное время. Ходите в книжные магазины. Когда вы гуглите какой-то вопрос или тему, вы заполняете пробел в конкретных знаниях и удовлетворяете свой интерес в заданных рамках.
Зайдите в книжный и побродите между стеллажей — скорее всего, скоро вас заинтересует какая-нибудь книга по неожиданной теме, к которой прежде вы не проявляли интереса. Так активируется И-любознательность. По этой же причине стоит периодически выходить за пределы своей новостной ленты в социальных сетях — она формируется из ваших уже существующих интересов и редко предлагает что-то новое. Попробуйте иногда по старинке заходить сразу на сайты.
Чаще путешествуйте и общайтесь с людьми, чьи интересы отличаются от ваших. И не бойтесь задавать глупые вопросы — чем более успешными мы становимся в своей сфере, тем тяжелее нам признавать, что мы чего-то не знаем. Своим страхом мы закрываем путь к развитию, а заодно лишаем себя возможности почувствовать радость от познания чего-то нового. И не переживайте, если на какой-то вопрос вы не найдете ответа: иногда для счастья достаточно самого процесса поиска.
Зачем нам нужно любопытство
В этом году телеканал Discovery Channel отмечает двадцатилетие своего вещания в России, то есть уже два десятилетия его ведущие задаются самыми странными и неочевидными вопросами, чтобы отправиться исследовать мир вокруг, — в общем, как и редакция вашего любимого самиздата. В честь этой даты «Батенька, да вы трансформер» попросил авторов канала рассказать, как с научной точки зрения устроен механизм, заставляющий человека лезть в самые причудливые дебри мироздания, — любопытство.
Но есть и хорошие новости. Чтобы подсластить человеку пилюлю, эволюция (или тот, кто за неё ответственен) собрала ему с собой походный рюкзак со всеми необходимыми рефлексами, физиологическими реакциями и потребностями. Помимо инстинкта самосохранения и размножения в стартер-пак вида Homo sapiens входит ещё целый набор приятных вещей, которые укладываются в пирамиду Маслоу. Почти на самом верху располагается потребность, которая ещё на заре цивилизации стала своего рода фонариком: её свет помогал не только выживать, но и развиваться, отвоёвывая у тьмы несколько сантиметров окружающего мира, делая его понятнее и, значит, как минимум предсказуемее. Эта потребность и сегодня заставляет младенцев тянуться к подвешенным над колыбелью игрушкам, а взрослых — бесконечно скроллить ленту в социальных сетях или гоняться за бозоном Хиггса. Это потребность в познании, сборе и освоении новой информации. Это — любопытство, древнейшая врождённая программа, встроенная в нас на физиологическом уровне.
Один из базовых механизмов любопытства — ориентировочный рефлекс. Он постоянно находится в ожидающем режиме, готовый активироваться в ту же миллисекунду, как только поступит сигнал от нейронов новизны, — они безостановочно мониторят окружающую среду и сравнивают текущую модель с той, что была мгновение назад. Классический ориентировочный рефлекс демонстрируют, например, собаки, которые склоняют голову набок, приподнимают уши и всем своим видом выражают сосредоточенное внимание, стоит им только услышать, увидеть или почуять что-то новое. Человек проявляет ориентировочный рефлекс постоянно — он настолько привычен, что мы не замечаем его, как не обращаем внимания на процесс дыхания или ходьбы. Это врождённый импульс, который подталкивает нас безотчётно считывать информацию о спонтанно возникающих раздражителях. Он заставляет притормаживать, когда на знакомой дороге вдруг попадается что-то необычное — новый знак, надпись на стене, перекрашенный дом, спиленное дерево. Он подталкивает поворачивать голову и водить носом в поисках источника нового запаха. Он отвечает за то, что человек оглянулся на звук, не имеющий к нему отношения, — недаром академик Павлов окрестил его рефлексом «Что такое?». Ориентировочный рефлекс обитает в среднем мозге, как и многие другие важнейшие физиологические функции. Это древнейший центр обработки новой информации, без которого наше предки не смогли бы выжить. Что это за животное? Откуда этот непонятный звук? Кто это крадётся в темноте? В эпоху, когда человечество ещё не изобрело Хичкока, можно было бы и не придавать значения странным теням, шарахающимся у входа в пещеру, неопознанным следам, шорохам и поведению птиц, однако недремлющий ориентировочный рефлекс оберегал новорождённый человеческий вид от вторжения, как Хеймдаль — вверенный ему Бифрост: это мне незнакомо, поэтому немедленно возьми на заметку. При этом, как отмечает доктор биологических наук профессор кафедры физиологии человека и животных биологического факультета МГУ Вячеслав Дубынин, «потенциал любопытства» нарастает в ходе эволюции позвоночных — в том числе млекопитающих. К любопытству, направленному на изменения во внешней среде, очень быстро присоединяется социальное любопытство — стремление получить информацию о других особях в стае и сообществе.
Человек, задавая вопросы и находя на них ответы, вроде как выбрался из пещеры Платона: он представляет, как устроен мир, уже не списывает гром и молнии на гнев божий и не лечит сифилис ртутью. Несмотря на определённый сохраняющийся градус мракобесия вокруг, можно констатировать, что стадию первобытного выживания мы уже миновали и сегодня наслаждаемся заслуженной технологической эпохой. Зачем тогда организму атавистические программы вроде любопытства, если от них не зависит напрямую физическое благополучие? Для этого есть несколько причин.
Во-первых, любопытство не случайно находится наверху пирамиды Маслоу: это базовая, но в то же время возвышенная программа саморазвития. Она устремлена в будущее: в момент реализации смысл её неясен, но через некоторое время может принести пользу. Вячеслав Дубынин объясняет, что исследовательское поведение человека — самый наглядный пример такой «отсроченной» пользы. Мозг очень любопытен сам по себе, и новая информация и процесс её поиска для него не менее важны, чем еда, вода, безопасность и прочие витальные категории.
Во-вторых, эволюция с самого начала кроила человека по такой мерке, что он ничего не делал просто так: любое действие должно было приносить какую-то измеримую пользу. У любопытства, помимо функциональных бонусов, есть и мощное физиологическое подкрепление — дофамин. Именно он формирует нейрохимическую основу положительных эмоций, в том числе и тех, которые возникают в процессе познания, открытия чего-то нового, созидания и творчества. Этот нейромедиатор — важнейшая составляющая «системы подкрепления» мозга, которая подталкивает нас к поиску новизны и создаёт основу для обучения. Человек устроен так, что ему физиологически приятно получать новую информацию: чувство удовлетворения, а иногда даже яркого удовольствия, которое дарит дофамин в процессе постижения неизведанного, и становится наградой за сам процесс. В 2007 году исследователи установили, что часть нашего мозга, ответственная за функционирование механизма награждения, активируется, когда мы ожидаем найти что-то неизвестное, новое, — точно так же, как у собак Павлова вырабатывалась слюна в ответ на звонок в предвкушении кучки мясо-сухарного порошка (сравнение не самое лестное, но с физиологией не поспоришь).
Конечно, мы не совсем уж всеядные и в вопросах любопытства проявляем избирательность. Вячеслав Дубынин комментирует: «Что-то в нас заложено с рождения — в том числе определённая настроенность на более эффективную работу с разными типами информации. В качестве „обратной связи“ такая настроенность проявляет себя потоком положительных эмоций, обусловленных именно решением математических задач, или конструированием роботов, или рисованием, или участием в исторических пьесах. Это очень сложно детектировать с помощью ЭЭГ или фМРТ, но хороший педагог и любящий родитель обязательно заметят, ведь ребёнок показывает это всем своим поведением: „Мне это нравится!“ Важно пробовать многое, разные типы деятельности — чтобы не пройти мимо этих всплесков позитива, которые указывают на конкретную одарённость и часто становятся предпосылками будущего выбора профессии или хобби на всю жизнь. Но работает и противоположный вариант: даже если явной предрасположенности нет, занятость в той или иной сфере деятельности настраивает мозг именно на данный поток сигналов, и мы начинаем ему радоваться (как говорится, „стерпится — слюбится“). В реальной жизни обе ситуации сосуществуют, но первый вариант, конечно, делает человека более счастливым и целеустремленным».
Вячеслав Дубынин также добавляет, что «кратковременное», ситуативное удивление — это ещё не гарантия запоминания информации. Люди часами сидят в новостных лентах, а потом не могут толком пересказать, что читали, радуются смешным историям и забавным мемам, но через пару часов не могут их вспомнить. Если определять интеллект как способность к операциям с информацией, то этому мы, конечно, тоже учимся, и это один из столпов педагогики — вкладывать в голову не факты, но алгоритмы «вычислительных операций». Мы учимся этому на основе любопытства, радуясь появлению новых навыков и возможностей, подражая нашим учителям и усложняя нашу уникальную «нейронную модель мира» — тот информационный слепок окружающей среды, который постепенно развивается и усложняется в высших центрах коры больших полушарий.
Итак, любопытство — программа, с самого начала инсталлированная в мозг и ориентированная на выживание, которую в процессе эволюции закрепила нейронная цепочка «новая информация — выброс дофамина — положительные эмоции». Казалось бы, что может быть плохого в этом механизме: тут тебе и новые знания, и позитивное подкрепление — узнавай и радуйся, владей информацией и миром заодно. На самом деле реальность в эпоху тотальной цифровизации, по сути, превратилась в одну большую дофаминовую кнопку: информации стало слишком много — и она доступна в любое время, в любом месте («информационный фастфуд»). Мы привыкли к постоянному информационному потоку и к тому, что узнать что-то новое можно просто по щелчку пальцев. Проводник в этот мир цифрового гедонизма, разумеется, смартфон, с которым мы не расстаёмся даже в ванной. Почти любая свободная минута превращается в повод разблокировать телефон: ждём лифт или едем в нём больше пяти этажей, стоим в пробке или идём по переходу в метро, торчим в очереди за человеком, на котором зависла касса, гуляем с собакой, едим, ждём автобус — в эти моменты большинство из нас точно полезут в интернет. Да и во время работы мы то и дело отвлекаемся на него — даже если нет никаких оповещений.
Социологи, родители, дауншифтеры и прочие луддиты кричат о психологической зависимости от смартфонов, и речь действительно идёт о психологической и физиологической аддикции. Мозг «подсел» на дофамин, связанный с новизной, как на любой другой стимулятор, привык получать его постоянно и с каждым разом требовать всё больше. При этом чаще всего бывает, что конкретно сформулированного запроса нет — есть просто потребность узнать что угодно, увидеть новый пост, лайк, комментарий, отклик, впрыснуть дозу новизны. Некоторые идут ещё дальше: специально отключают звуки уведомлений и проверяют смартфон каждые две минуты. В этот момент у них и вырабатывается дофамин, который дарит приятное ощущение предвкушения: неизвестно, увидит ли человек заветный значок, сигнализирующий о входящих сообщениях, но потенциальная возможность его увидеть — достаточный стимул, чтобы потянуться к телефону. Эта система ожидания доступного счастья играет с нами злую шутку: становится сложнее концентрироваться на продолжительных действиях, а люди ходят по городу как зомби, подключённые к автономным и горячо любимым дофаминовым капельницам.
За всем этим с любопытством (куда без него!) наблюдают маркетологи — вернее, нейромаркетологи. Люди думают, что накопленные знания, опыт и понимание законов окружающего мира сделали их неуязвимыми для рекламной индустрии, однако с незавидной частотой попадаются в безобидные капканы кликбейтинговых заголовков: чёрт побери, да что же там за 17 причин полюбить брюкву прямо сейчас? Ещё вчера у меня не было ни одной — а тут целых семнадцать. Или другая популярная схема составления заголовков — иррациональное соседство, набор слов, которые на первый взгляд никак не связаны друг с другом. Например — «Лёд, бекон и экстрасенсы: как запускали первый дирижабль». Мозг, обработав этот заголовок, скорее всего, не найдёт ни одного совпадения — у него нет этого паттерна, связи между этими понятиями, он не понимает, как это вообще можно разместить в одном предложении, не набравшись предварительно стимуляторов до состояния берсерка. А столкнувшись с неизвестным и непонятным, мозг подталкивает нас проявлять любопытство: иди посмотри, что там, мне нужна эта информация, на её основе я построю новые ассоциативные связи, которые, возможно, пригодятся в будущем.
Вячеслав Дубынин отмечает, что чрезмерное любопытство иногда может принимать субманиакальные формы. Стремление к новой информации, как и любая другая биологическая потребность, может «зашкаливать». В тяжёлых случаях нужны нейролептики или транквилизаторы. В лёгких, собственно, важно понять, мешает ли это чрезмерное любопытство жить самому человеку и, что особенно важно, его окружающим. Если да — то нужно использовать общие приёмы, развивающие волевой контроль, «дрессировать» свой мозг на то, чтобы не сплетничать, не зависать на просмотре ТВ, в интернете, помнить, как разнообразен мир и велики его возможности.
Любопытство заводит далеко, как гласит слоган юбилейной кампании Discovery Channel в честь 20-летия, проведённого с российскими зрителями. Оно открывает нам мир и делает его знакомым, понятным, подчиняющимся — и помогает осваивать новые территории. Марсоход, запущенный в 2011 году с исследовательской миссией, называется Curiosity («любопытство») — имя ему придумывали школьники, и оно победило в интернет-голосовании, опередив такие варианты, как Adventure («Приключение»), Amelia, Journey («Путешествие»), Perception («Восприятие»), Pursuit («Стремление»), Sunrise («Восход»), Vision («Ви́дение»), Wonder («Чудо»). И в принципе, это вполне объяснимо: приключения, путешествия, стремления и прочие чудеса начинаются с древнего импульса — с любопытства, которое и заставляет нас делать первый шаг в неизведанное.
Впрочем, бывает и так, что любопытство «засыпает» — нам ничего не интересно, и жизнь идёт по нисходящей траектории «не-огорчения», вместо того чтобы подниматься к радости. Вячеслав Дубынин поясняет: «Уснувшее любопытство — это плохо, это путь к депрессии, ведь выключается один из важнейших источников положительных эмоций (и притока дофамина в нейросети). Важно прислушаться к мнению друзей, близких, коллег и дать „втянуть“ себя в новые сферы деятельности. Эти сферы не обязательно могут быть напрямую связаны с любопытством, но любая активная деятельность (расширение профессиональных навыков, общение, творчество, волонтёрские и гуманитарные проекты, просто прогулки, путешествия, пусть и небольшие) потребует привлечения новой информации — и ваши центры любопытства обязательно „встрепенутся“». Отличное пособие — книга Алекса Корба «Восходящая спираль», написанная нейробиологом, подверженным депрессии: она расскажет, как шаг за шагом помочь своему мозгу вспомнить, что такое приток дофамина, и очнуться от летаргии вялости и равнодушия к этому разнообразному и полному неожиданностей миру.
Как сохранить любопытство
Любопытство — одно из самых ценных качеств, «зашитых» в наше сознание с самого рождения. Оно является основным фактором, определяющим постоянную исследовательскую деятельность ребенка, взрослому же любопытство помогает уже осознанно продвигаться в изучении окружающей среды, совершать открытия, покорять новые вершины знания.
Однако далеко не каждый взрослый может похвастаться наличием у него этого ценного качества. В процессе взросления мы сами постепенно убиваем в себе любопытство. Жизненная рутина поглощает нас медленно, но неумолимо, не оставляя времени для наивных детских вопросов.
Казалось бы, ничего серьезного, однако, утратив любопытство, ты теряешь очень много хорошего и важного в этой жизни.
1. Любопытные люди лучше обучаются
Очевидно, что тот, кто заинтересован в предмете, достигает большего успеха при его изучении. Для человека, обладающего любопытством, не составит труда самому сконструировать интерес к объекту изучения и самому же его поддерживать, что безусловно обеспечит успех любого исследования.
2. Любопытство повышает творческий потенциал
Люди, далекие от творчества, часто считают, что момент вдохновения приходит сам по себе, падает как снег на голову. Однако, это не так, момент вдохновения есть результат долгой и кропотливой, но незаметной со стороны работы. Вдохновение не снизойдет на тебя, если ты будешь сидеть сложа руки. Необходимо постоянно подогревать свой интерес к миру вокруг, чтобы не погрузиться с головой в апатию и безразличие.
3. Любопытство помогает построить успешные взаимоотношения
Любопытство по отношению к мыслям и чувствам людей вообще и по отношению к конкретному человеку способствует эмоциональному сближению, а также постоянно работает на укрепление уже налаженного контакта.
Есть несколько простых правил способных если не вернуть утраченное, то хотя бы не позволить тебе растерять остатки ценного дара любопытства.
1. Слушай
Тот, кто говорит, поглощен тягой к самовыражению. Тот, кто слушает, стремится к узнаванию и пониманию. Попробуй больше слушать людей. Ты удивишься, сколько важного и интересного можно узнать, если просто дать окружающим выговориться.
2. Сопротивляйся предрассудкам
Попробуй не идти на поводу у прописных истин. Не ленись смотреть на все предметы и явления свежим взглядом и узнавать о них самостоятельно, не опираясь на устоявшиеся мнения. Ты удивишься, как сильно предрассудки могут не совпадать с истинным положением дел.
3. Задавай больше вопросов
Не нужно довольствоваться поверхностной информацией, попробуй изучить предмет более внимательно, посмотреть на него под необычным углом. Ты удивишься, как много можно узнать, если не полениться задать пару вопросов.