деревня иудино сергиево посадский район почему такое название
Деревня иудино сергиево посадский район почему такое название
Иудино — село в Сергиево-Посадском районе Московской области России, входит в состав сельского поселения Реммаш.
Село Иудино расположено на севере Московской области, в центральной части Сергиево-Посадского района, примерно в 67 км к северу от Московской кольцевой автодороги и 17 км к северу от станции Сергиев Посад Ярославского направления Московской железной дороги, по левому берегу реки Куньи. Ближайшие населённые пункты — посёлок Реммаш, село Парфёново и деревня Шубино. «Село Иудино находится в Александровском уезде, в четвертом благочинническом округе; отстоит от губернского города в 150 верст. и от уездного в 30 верст». [2]
В «Списке населённых мест» 1862 года Юдино (Кочерги) — казённое село 2-го стана Александровского уезда Владимирской губернии на Угличском просёлочном тракте от границы Дмитровского уезда к Переяславскому, в 40 верстах от уездного города и 15 верстах от становой квартиры, при речке Кочерге, с 26 дворами, православной церковью и 180 жителями (87 мужчин, 93 женщины).
По данным на 1895 год — село Рогачёвской волости Александровского уезда с 136 жителями (56 мужчин, 80 женщин). Основным промыслом населения являлось хлебопашество, в зимнее время женщины и подростки занимались размоткой шёлка и клеением гильз, 29 человек уезжало в качестве прислуги и фабричных рабочих на отхожий промысел в Сергиевский посад и по Александровскому уезду.
По материалам Всесоюзной переписи населения 1926 года — центр Иудинского сельсовета Рогачёвской волости Сергиевского уезда Московской губернии в 10,7 км от Ярославского шоссе и 19,2 км от станции Сергиево Северной железной дороги; проживало 218 человек (100 мужчины, 118 женщин), насчитывалось 41 хозяйство (36 крестьянских).
С 1929 года — населённый пункт Московской области в составе: Иудинского сельсовета Сергиевского района (1929—1930), Иудинского сельсовета Загорского района (1930—1954), Мишутинского сельсовета Загорского района (1954—1963, 1965—1991), Мишутинского сельсовета Мытищинского укрупнённого сельского района (1963—1965), Мишутинского сельсовета Сергиево-Посадского района (1991—1994), Мишутинского сельского округа Сергиево-Посадского района (1994—2006), сельского поселения Реммаш Сергиево-Посадского района (2006 — н. в.).
Празднование юбилея в селе Иудине
Юбилейное торжество состоялось 11-го декабря 1886 года в селе Иудине, Александровского уезда. «Торжество это в нашей местности оказалось небывалым: еще первому нашему досточтимому о. духовному судил Бог видеть этот радостный день и, по разрешению и благословению Его Высокопреосвященства, праздновать пятидесятилетний юбилей своего священнического служения.
Прежде всего полагаю нелишним познакомить читателя с юбиляром и показать, что не даром протекла пятидесятилетняя служба этого священника, — что умел же он заслужить уважение от местного духовенства и всех лиц, знающих его.
Юбиляр, о. Иоанн Максимович Смирнов, 72 лет, сын священника села Парфенова; по окончании курса в Вифанской дух. семинарии с званием студента, 1836 г. декабря 11 дня Преосвященным Парфением рукоположен во священника в село Иудино, где и прослужил он 50 лет, никогда не помышляя о перемещении в другое лучшее место, хотя должно сказать, что этот приход, в отношении доходности, менее чем посредственный. Конечно, много труда приходилось нести на своих раменах о. Иоанну для содержания своего семейства, состоящего из одной дочери и четверых сыновей; но трудолюбивый о. Иоанн воспитал всех своих детей, и ныне возносит благодарение Богу за счастливое устройство их: дочь выдал за священника, а сыновья все окончили курс в высших учебных заведениях, и в настоящее время занимают видные должности: Александр Иванович Смирнов состоит профессором Варшавского университета, Михаил Иванович — учителем гимназии в Симферополе (по болезни находится при отце); Павел Иванович — помощником судебного следователя; Василий Иванович — инспектором гимназии в г. Ананьеве. Деятельная и трудолюбивая жизнь о. Иоанна не осталась без внимания местного духовенства и Епархиального начальства: с 1852 г. он проходит должность ведомственного духовника, четыре года исправлял должность благочинного.
Ценя достоинства и заслуги о. Иоанна, ближайшее духовенство вполне сочувственно отнеслось к юбилейному торжеству его и сочло нравственною обязанностью явиться к служению в этот день с село Иудино.
Накануне юбилея 10 декабря, в 6 ч. вечера звон колокола собрал ко всенощному богослужению не только прихожан юбиляра, но и многих из соседних приходов; всенощную служили 7 священников и 2 диакона. В самый день юбилея, 11 декабря, звон в большой колокол снова созывал почитателей юбиляра на моление к божественной литургии; во время звона освящена была икона, приготовленная духовенством в дар своему духовному отцу. Вид юбиляра, когда он вступил в церковь, убеленный сединами, при знаках отличия, в камилавке, с наперсным крестом, в белой шелковой рясе, заметно выделял его из ряда сопровождавших и встречавших его священников. При встрече юбиляра в церкви, местный благочинный, свящ. Николай Беляев, в устной речи объяснил цель настоящего собрания духовенства. Юбиляр ответил на эту речь изъявлением благодарности духовенству за сочувственное к нему отношение. В 10 часов началась литургия, которую совершали те же семь священников с двумя диаконами. В конце литургии священник пог. Троицкого о. Николай Кудрявцев сказал речь, в которой вполне охарактеризовал жизнь и деятельность юбиляра. Вот что говорил о. Кудрявцеве:
«Много торжественных празднеств совершено во святом храме сем; но торжество, которого мы теперь свидетели и непосредственные участники, представляет явление новое, исключительное. В ряду пастырей, служивших в нашем округе, до сих пор ни один не достигал того предела общественного служения, который принято чествовать особенным торжеством и за который достойно возносить Господу Богу особенное благодарение. Правда, среди нас были и значительно потрудившиеся пастыри на пользу св. церкви, но не достигали они в священном служении до предела полувекового периода. Досточтимому о. Иоанну первому в здешней местности дано узреть славный день пятидесятилетнего служения в священном сане, — и узреть не на одре болезни, а среди благоуспешной пастырской деятельности. Тем паче должны мы сказать вкупе с ним: слава Тебе Богу, Благодателю нашему!
Не видна, кажется, жизнь сельских пастырей: нет здесь ни знатного в мирском смысле поприща, ни особых отличий, ни громкой славы. Служим, елика сила поучаем, в поте лица зарабатываем хлеб, воспитываем детей, — вот и вся наша деятельность. Но действительно ли так малозначительна жизнь наша, как кажется? Нет. Нам вверено попечение о душах близких к детям, по своей простоте, по своей сердечности; а вот что сказано о таком попечении: «Смотрите, говорил Христос Спаситель, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моею небеснаго» (Матф. 18, 10). Велико, итак, и наше скромное по виду служение! А служение досточтимого отца нашего духовного еще выше и деятельнее. Уже одно то, что мы сами, пастыри и духовные отцы, имеем его нашим духовным отцом, служит достаточным свидетельством его высокой пастырской мудрости. Да, раскрыть душу другого и с мягкостью, исполненною отеческой любви, лечить его душевные язвы, разгнать мрак нажитых пороков и заблуждений, пробудить смиренное сознание греховности, исторгнуть слезу сердечного умиления, и светом истины Христовой увлечь на путь покаяния и правды Божией — дело поистине великое и возможное только для мужа зрелых мыслей и глубокой пастырской опытности. А таким и предносился пред взором нашим досточтимый старец, отец Иоанн. Он не только врачевал наши греховные раны, но словом и примером учил нас тому, как и нам самим должно выполнять сию великую и священную обязанность по отношению к нашим духовным детям.
Но, если и вообще служить и учить имеет свою заслугу, то служить и учить пятьдесят лет — тем более. Он все пятьдесят лет служил при том, одной и той же пастве, а такая долговременная служба не могла не создать самых искренних, самых сердечных отношений между им и паствою. И деревцо, посаженное и взлелеянное своею рукою, мило и дорого нам, не тем ли более дороги ему члены паствы его, возрожденные и просвещенные им в святых таинствах? Не дорог ли, в свою очередь, и он для вас, прихожане св. храма сего, деливший столько лет с вами все радости и печали. Он мог, конечно, по своим заслугам, которые ценило и начальство, перейти на другое, более покойное и удобное для него место; но он не желал этого, и довольствовался скромной долей своей. Нелегко было это ему, особенно при значительной семье и при небольших средствах, получаемых от прихода; но он обратился к другим средствам для восполнения своих недостатков. Чтобы сократить свои расходы, он исключительно сосредоточился в семье своей, не дозволяя себе даже позволительных развлечений; а чтобы восполнить и при всем том недостающее, он возложил руки свои на рало и сам со всей семьей своей исполнял все хозяйственные занятия. С удовольствием взирал на эти труды всякий, кому только приходилось проходить или проезжать по этому проложенному здесь большому тракту. Такая заботливая деятельность лучше всякой проповеди говорила: «трудись, живи от праведных трудов твоих, будь доволен скромной долей своей». Его уже никто не упрекнет, что жил только на средства паствы своей,— нет, он всякому может сказать тоже самое, что сказал некогда апостол Павел пастырям Ефесским: «сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян. 20, 34). И благословил Господь трудовую жизнь его: от начальства он имеет особенное благоволение и редкие для сельского пастыря награды, от вас — прихожан сердечную любовь и уважение, в кровных детях своих сладкое утешение и крепкую подпору при оскудении сил и немощной старости. Все дети получили высшее образование, и по его родительским молитвам все стоят на высоких служебных местах. Да послужит долголетняя трудовая жизнь отца нашего духовного примером для нас!
Возбрагодарим же, братия, Господа, Бога, так благоустроившего жизнь отца нашего духовного, и помолимся милосердому Отцу небесному, да подаст ему, на вечерней заре лет его, мир и здравие, и да продлит жизнь его в непременяемом благополучии еще и еще на многия лета!»
По окончании Литургии, о. благочинный, свящ. Николай Беляев, взял в руки с аналоя образ Преп. Иоанна и Даниила в серебряно-позлащенной ризе, приготовленный духовенством для поднесения Юбиляру, а свящ. села Опарина, о. Николай Ястребцев, произнес речь, которую приводим в сокращении.
«Достоуважаемый наш отец духовный! С разрешения и благословения высокопочитаемого нами Архипастыря, явились мы сюда в настоящий, знаменательный для тебя день воздать тебе должную дань, заявить наше сыновнее чувство преданности и уважения к тебе, и вместе с тобою вознести молитвенное благодарение Господу Богу в сем святом храме, в котором ты священнодействовал по настоящий день ровно 50 лет. Вполне убежденные, что сердце твое исполнено чувства глубокого благоговения к Богу и благодарности за Его к тебе благоволение, мы, как духовныя чада твои, почли нравственною для себя обязанностию почтить и освятить настоящий благознаменитый день общею с тобою молитвою пред престолом Божиим и разделить твою благоговейную радость. Прости, отец духовный, если мы, по чистой совести, во имя правды, невольно побуждаемся высказать несколько слов не столько в похвалу тебе, сколько в назидание себе, — прости, если против воли мы оскорбим твое примерное смирение!
Твое ревностное служение церкви, твоя трудолюбивая жизнь, твоя честность, твой кроткий нрав всегда украшали тебя и дали право быть пастырем пастырей, — и мы считаем себя счастливыми, что много времени находимся под твоим духовным руководительством. Полный веры в Бога, щедро наделенный дарами природы, опытный в жизни, ты всегда был для нас духовным врачом, врачующим не многоречивыми убеждениями, но краткими, искренними наставлениями, преисполненными любовию к немощетвующему, а потому сильно действующими на сердце приемлющаго. Ты был для нас истинным наставником в деле спасения: поминать тебя мы считаем нашею нравственною обязанностию и, взирая на долголетнюю, благоустроенную жизнь твою, будем стараться подражать вере твоей. Не поскорби, добрый пастырь, на нас за то, что не можем вполне должное выразить тебе, но имей уверенность, что сердце наше согрето любовию к тебе и преисполнено чувством сыновней благодарности, во свидетельство чего просим принять от нас сей священный дар — св. икону Преп. Иоанна и Даниила».
В ответ на эту речь о. Иоанн видимо ослабевший, от продолжительного служения и взволнованный тихо сказал: «Я ослабел и не в силах отвечать; но постараюсь в другое время ответить Вам на Ваши чувства».
Затем, сопровождаемый духовенством, о. Юбиляр отправился в свой дом, где встретили его трое детей с хлебом-солью и депутация от прихожан, также с хлебом, на котором была поставлена серебряная солоница. В доме предложено было гостям радушное угощение. Во время обеда почтенный Юбиляр встал с своего места и предложил собранию выслушать его мысли и чувства. Долго и с чувством говорил о. Иоанн, хотя и весьма слабым голосом и с заметным прерывистым дыханием. Речь его была частью ответом на выраженное к нему сочувствие, а главных образом она направлялась к духовенству с желанием подать ему добрый совет в деятельности пастырской, — совет именно в той силе и в том духе, в каком благожелательный отец делает наставления своим детям. Не чувствуя в себе силы передать в точности его живое и действенное слово, я надеюсь, читатель простит мне в том, в чем изменили мне память и дар слова. Вот приблизительное выражение его речи: «Почтенные сослужители и дети мои по духу! Благодаря Бога, я зрю радостный день, радостный потому, что мне судил Бог служить пред престолом Его 50 лет, а также и потому, что я слышу от слов ваших и вижу из дел ваших полную ко мне признательность: утешительно это для мена, но и страшно! Страшно потому, как я думаю, что я этого не заслужил. Я сознаю, что я старался делать только должное; но и за это получал от вас всегдашнее к себе расположение и в домах ваших радушное угощение. Видя вашу признательность, я утешаюсь, главное, тем, что вы не оставите меня грешного без ваших предстательных молитв пред престолом Божиим о прощении моих согрешений, которых не чужд я. Это утешительно тем более, что дни мои сочтены, силы слабы, жизнь гаснет. Прошу вас не оставить меня в своих молитвах! Вам же дай Бог силы и энергии в деле пастырского служения! Вам предстоит новая деятельность и очень не маловажная в деле народного просвещения, в только что почти рождающихся церковных школах, где ожидают вас труд и забота. Постарайтесь в этом исполнить, во первых, волю Божию в деле просвещения юношества светом учения христова, во вторых, оправдайте доверие к вам начальства, и, в третьих, заслужите уважение от прихожан. Сознаю, что много трудов предстоит вам в этом деле, но это бы еще ничего: главное — то, что, как на новое дело, будет обращено всеобщее внимание, без сомнения найдутся и черные, пятнышки, на которые многие, а особенно ненавистные к этому делу, будут указывать и колоть вам глаза. Но вы не унывайте, не теряйте энергии в столь важном деле! Зная заботливость и попечительность о нас нашего Архипастыря, вы смело можете надеяться на его поддержку, защиту и поощрение. Идите смело на путь деятельности, ожидая полной награды от Господа Бога: это мое, быть может, последнее с вами слово. Не забудьте, еще прошу вас, когда дух мой разлучится с этим бренным телом, помолиться о спасении моей грешной души!»
Речь эта так глубоко падала на сердце слушающих, что все находились в сердечном волнении и видимо сдерживали слезы на глазах. Спустя немного времени, как бы в продолжение речи о. Иоанна, высокопочитаемый сын его, профессор Варшавского университета, Александр Иванович Смирнов, сказал, приблизительно, следующее: «побуждаюсь и я сказать несколько слов, из желания выразить мои чувства в настоящую минуту. Справедливо, что современность требует от духовенства именно энергичного труда в деле пастырского служения; но я скажу без лести, что, кажется, Владимирское духовенство давно заявило свою деятельность и плоды своих трудов. Мне привел Бог обращаться в высшей сфере общества и слышать разные мнения о лицах и действиях, которые всегда подводятся под критический разбор, — и вот, между прочим, я как уроженец Владимирской губернии, обратил внимание на следующее обстоятельство, характеризующее отчасти деятельность духовенства Владимирского. У нас в Варшаве обращено внимание на деятельную рабочую силу — крестьян Владимирских, так что все обыватели Варшавские ищут работников Владимирцев, привыкших повиноваться не только за гнев но и за совесть. Это обстоятельство в высшей Сфере общества объясняется тем, что духовенство Владимирское умело влиять на массу народа, умело воспитать в нем уважение к нравственным обязанностям. Остается пожелать в будущем духовенству Владимирскому, чтобы оно поддержало свой авторитет. Благодаря Бога, в прошедшем, чем горжусь и я, духовенство Владимирское довольно ознаменовало себя деятельностью и на поприще литературном и на поприще педагогическом, как в духовных, так и в светских учебных заведениях».
При этом сделано было достаточно указаний на лиц, заявивших себя своей деятельностью.
Все юбилейное торжество велось в самом разумном порядке.
Села Опарина Священник Николай Ястребов.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 18-й. 15-го сентября 1887 года).
В 1936 году церковь была закрыта, в 1992 году возвращена верующим и отреставрирована. Является объектом культурного наследия России как памятник градостроительства и архитектуры федерального значения.
СЕЛО ИУДИНО
В начале царствования Николая I сосланные в Сибирь крестьяне-иудействующие, в основном родом из Воронежской, Саратовской и Самарской губерний (по другим сведениям, они были высланы с Северного Кавказа, что не противоречит одно другому: высланные из Центральной России на Кавказ затем «досылались» в Сибирь), попали в Енисейскую губернию, где были поселены в Красноярском округе, в селе Заледеевском, в 27 верстах от Красноярска, по пути в Томск. Село было расположено по обеим сторонам «московского тракта». Так как местные условия жизни были достаточно трудны, то субботники стали хлопотать о переселении их в другое место. Им это разрешили, и ходоки отправились на поиски удобных земель.
Это было в 1838 г: (По другим сведениям – в 1833 г.) В то же время переселение из Заледеевского было вынужденным, ибо село находилось неподалеку от Красноярска и служило последней станцией (станком) перед городом, жителям села постоянно докучали начальство и духовенство со своими придирками и «увещаниями». Мы знаем имена трех первопроходцев, искавших и нашедших новое место, вот они: Богданов, Аникин и Борисов. В пересказе это выглядит приблизительно так. После долгих странствий по дебрям Минусинского края ходоки облюбовали одно место в глубине Койбальской степи, на речке Сосе, притоке Абакана. Выбор был сделан удачно: место им показалось хлебородным, богатым выпасами для скота, кроме того привлекали близость леса, полного дичью, а также реки, удобной для сплава леса и рыбной ловли19. Здесь было основано село «Обетованное», напоминающее жидовствующим о «земле Обетованной, Ханаане». По словам Давида Абрамовича, село находилось в 150 верстах от Минусинска.
Название «Обетованное» частью относилось к географическому положению выбранного места: на Север тянулась громадная пустынная степь, на Юге – непроходимая горная тайга. Кругом обитали аборигены, в основном хакассцы, или, как их называли в те времена, сибирские татары… Нетронутая плугом земля давала надежду на богатый урожай, леса были полны дичью, а вода – рыбой.
Самое же замечательное: субботники надеялись на то, что руки властей сюда до них не дотянутся. Но не тут-то было. Енисейский губернатор, имя которого нам неизвестно, получив уведомление от смотрителя поселений Минусинского округа князя Голенищева-Кутузова о возникновении новой деревни под названием «Обетованная», рассвирепел, увидев в этом кощунство и поругание православной веры. Он категорически потребовал переименовать село в честь… предателя Иуды, в Иудино, ибо его насельники предали истинно православную веру и перешли в «жидовство». И с тех пор, на протяжении более 100 лет, деревня официально называлась «Иудино», а неофициально «Молоканы», «Сосы», «Субботина» и наиболее часто «Юдино». Кстати, неподалеку, километров 40 южнее Шушенского, есть и село Субботино, и можно предположить, что были еще и другие поселения жидовствующих, вроде «подозрительных» Моисеевки и Табат (по-древнееврейски: кольцо). Из-за пребывания субботников в Минусинском крае, как сообщает И. Белоконский, там было запрещено селить евреев: боязнь «дурного» влияния и дополнительных «соблазнов». Лишь в 1958 г. «по просьбе трудящихся» село было переименовано в поселок Бондарево…
Вскоре сюда прибыли почти все заледеевские субботники. Впоследствии здесь поселились молокане. Всего же на время посещения села И.П. Белоконским (80-е годы XIX в.) в селе жило 1 000 душ, две трети которых составляли субботники, остальные – молокане20. (При перепечатке воспоминаний Белоконского в «Еврейской старине» в примечаниях добавлено, что местный шойхет г. Лобзовский, работающий 12 лет в селе, сообщил, что в 1911 г. здесь жило до тысячи семейств субботников. Следовательно, несмотря на запрет, евреи, по-видимому, жили в Иудине.) Но в советской литературе можно прочитать и о том, что село Иудино, или благозвучнее Юдино, было населено казаками-староверами21.
Один из исследователей и знатоков проблемы высказывает мысль о том, что известная сибирская фамилия Юдины корнями уходит в упомянутое село22. И действительно, фамилию Юдин носило несколько известных личностей, включая известного красноярского миллионера и библиофила Геннадия Васильевича Юдина (1840-1912), героиню благовещенского конфликта (русско-китайский инцидент в июле 1900 г., когда город подвергся бомбардировке с китайской стороны) Анастасию Юдину и др.
Но не все эти сибирские фамилии связаны с интересующим нас селом. Хотя и следует признать связь этой фамилии с еврейским или субботническим происхождением корня. (В сектантстве известен молоканин Осип Петрович Юдин, он же Укол Любавин.) Геннадий Васильевич Юдин интересовался историей своей семьи. В автобиографии он рассказывает о том, что его дед в Чигирине содержал откуп. Да и сам он свою карьеру в Минусинске начал службой в питейной конторе. Он писал с гордостью: «Занятие и честное ведение питейной торговли в обширном размере в течение 40 лет не считал и не считаю предосудительным, как это общепринято в России»23. Совершил Юдин паломничество в Святую Землю. Среди изданных им книг обратим внимание на «Материалы для истории города Чухломы и рода костромичей Июдиных (1613-1895)» (Т. I-II.
Красноярск, 1902) и «Записную книжку Анны Михайловны Июдиной» (М., 1894).
Обращаем внимание на «неблагозвучное» написание подозрительной фамилии…
Об Анастасии Юдиной написал книгу Ю.Л. Елец (сотрудник Всеволода Крестовского) «Амурская героиня при осаде Благовещенска китайцами» (изд. 5-е, М., 1901). О своем происхождении она рассказывает, что ее отцом был солдат Деляров, родилась в селе неподалеку от Томска, вышла замуж за крестьянина Константина Давидовича Юдина, разбогатевшего на золотых приисках. Сама, вероятно, была православная. Такие смешанные браки существовали в Сибири. Юдина упоминает своих соседей молокан.
Один из рассказов о субботниках на Амуре связан с селом Юдиным. Рассказчик, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что его отец был сослан как сектант-христианин.
Сам же он, движимый религиозным исканием, обратился за помощью к грамотному еврею, по имени Иошуа (Нейман?). Последний обучил его древнееврейскому языку, и он, по совету своего учителя, уехал в Минус, где находилось село Юдино, населенное субботниками. Здесь он совершил обряд обрезания. Из Минуса перебрался в известное нам село Зима Иркутской губернии, где также жили иудействующие. Там он женился на субботнице и затем в 1883 г. переехал в Благовещенск. Детям дал хорошее образование. Один из сыновей учился в университете на юридическом факультете, другой сын – учитель, третий – фармацевт. Из дочерей – одна акушерка, другая училась на медицинских курсах, третья вышла замуж за еврея. Все дети – набожные евреи, «живут с евреями заодно». Сам отец очень интересуется еврейством.
Он же сообщил сведения о некоторых субботниках Благовещенска: 1) Парфен Трофимович Морозов, бывший крестьянин Самарской губернии, за отпадение от православия и за «совращение» в иудаизм других крестьян сослан в 1858 г. В общей сложности он провел 3 года в тюрьме и 10 лет на каторжных работах на солеварном заводе в Иркутске. Жену с шестью детьми после долгих «увещаний» сослали в Туруханск. С разрешения либерала генерал-губернатора Муравьева-Амурского произошло воссоединение семьи. После отбытия каторги Морозов поселился в Благовещенске. Живет «с евреями заодно», всего в семье 8 душ. 2) Федор Петрович Холодеин, осужден и сослан на Камчатку. Жену в процессе «увещаний» наказали 200 розгами. Была долго без сознания. Сослана в Туруханск. С разрешения Муравьева поселилась в Благовещенске, где дождалась мужа. В этом семействе 14 душ. Одна дочь кончила гимназию, другая вышла замуж за еврея. 3) Никита Романович Попов, с женою и тремя дочерьми выслан в Туруханск, поселился в Благовещенске и всех дочерей выдал замуж за евреев.
Кроме перечисленных, упоминаются еще три семьи субботников, сведения о которых отсутствуют. Молятся все в еврейском миньяне (молитвенном доме, где должны собраться не менее десяти евреев) города Благовещенска, где пользуются услугами шойхета и «прочими религиозными требами», включая обрезания, венчания и похороны.
Другие ссыльные сектанты к субботникам относятся уважительно – общие страдания за веру сближают людей. Кроме ссыльных субботников, в Благовещенске живут и переселившиеся иудействующие из европейской России.
Среди них особым почетом пользуется семья Ершовых. Ее глава – Иван Кондратьевич, по профессии бухгалтер, начитанный и образованный человек, успешно ведет диспуты с православными миссионерами и священниками. Его дети получили среднее и высшее образование. Другие субботники занимаются пароходством, торговлей и кожевенным делом. Неподалеку от Благовещенска в деревне Петропавловск проживают девять субботнических семей в составе 67 душ. Имеют миньян, молятся на «лошон койдеш».
Носят сугубо библейские имена – Илья, Авраам, Яков, Азар, Давид. Занимаются жители деревни хлебопашеством и скотоводством24.
Один исследователь, посетивший Благовещенск, также отмечает наличие в городе русских субботников, поднаторевших в диспутах с миссионерами и сектантами других направлений. Знание Библии и Нового Завета впечатляюще: иудействующие докапываются до истинного смысла священных книг. Один из геров показал путешественнику огромную Библию на русском языке с пометками: оказывается, он сверяет точность ссылок Евангелия на Ветхий Завет. Вообще геры мечтают родниться с «чистокровными» евреями, объясняя, что им и их сыновьям уже не быть «истинными» евреями, зато внуки будут. Автор сообщает, что идеи сионизма уже широко обсуждаются в Благовещенске25.
Интересные свидетельства о сибирских субботниках привел некий Л. Украинский (вероятно, псевдоним), имевший, видимо, возможность за государственный счет попутешествовать в места не столь отдаленные. Он познакомился с целыми селами, населенными сплошь жидовствующими. Ему было странно видеть типично русских мужичков в национальных костюмах, с великоросским выговором и русскими фамилиями и еврейскими именами: Янкель Ицкович Миронов, Авром Шмуелевич Иванов и т. п.
Женщины носили чисто библейские имена: Рохель, Лия, Эстер, Двейра (Двора).* Среди субботников были чистокровные малороссы-запорожцы, родом из Киевской губернии, где эта секта впервые была обнаружена. Автор отмечает их честность, трудолюбие, трезвость, высокое чувство взаимопомощи. Молятся они по-еврейскому образцу, а где есть еврейская синагога, то моления у них общие. Украинский попал в синагогу субботников, которые потрясли его пением псалмов Давида и специальной молитвой: «Смягчи, Господи, участь народа Твоего». «Как кантор, так и молящиеся, пели эту молитву с такой заунывной мелодией, что положительно надрывало душу слушателя и уносило его в область вечно непримиримых религиозных гонений, из-за которых всегда так жалобно стонет земля26».
* Об этом же пишет Михаил Демин в романе «Таежный бродяга» (Russica Publishers, Inc., New York, 1986, стр. 185-186. – Д.Т.)
Читайте также
ЦАРСКОЕ СЕЛО
ЦАРСКОЕ СЕЛО В Царском Селе всё напоминало о долге перед отечеством, но также и о долге перед престолом.Густые парки стояли в золоте. Ветер нёс охапки жёлтых листьев и устилал ими длинные, прямые аллеи. На большом пруду ветер чувствовался сильнее. Он рябил воду. Посреди
Глава 1. О потерях Иудино семя
Глава 1. О потерях Иудино семя Я полагаю, что наши потери в Великой Отечественной войне были чрезмерно велики, посему начал дискуссию в газете «Дуэль», чтобы найти причины, вызвавшие их. Но возникла проблема иного рода — эти наши потери всемерно раздувают профессиональные
Пореформенное село
Пореформенное село Хотя реформа 1861 г. освободила крестьян от помещиков, экономическое положение деревни отнюдь не улучшилось. Самые сухие статистические описания пореформенной жизни крестьян похожи на стон и плач. Отчасти виной тому были «архитекторы реформ»,
Село Воздвиженское
Село Воздвиженское Село Воздвиженское, что в двенадцати верстах от Троицы, стоит на горе: там юные цари Иоанн и Петр с царевной Софьей скрывались некоторое время, опасаясь мнимого злоумышления на свою жизнь Андрея Хованского. Этот князь и Милославский, бывшие тогда
Село Тайнинское
Село Тайнинское Страшное было это село! — жил царь Грозный, при нем, царе Грозном, оно было страшным. Так еще недавно, говаривал народ московский: — Вот тут видны следы Малюты, — вот тот пруд, где в берегах его были тайные землянки бездонные, — отсюда отправляли на смерть
Село Скудельничье
Село Скудельничье Христианская набожность произвела особый умилительный обычай. Близ Москвы было кладбище, названное селом скудельничьим, куда сходились люди добровольно в четверг на седьмой неделе после Пасхи рыть могилы для странников и петь панихиды в успокоение
Село Борисово
Село Борисово В конце сентября 1998 года, не проездом, а специально, довелось мне с соратниками по краеведению побывать в селе Борисове. На въезде со стороны Вереи, свернув с Можайской дороги налево, попадаешь прямо в центр слободы. Здесь, возле небольшого пруда, заросшего
Дом и село
Дом и село Большая часть кельтского населения жила в деревнях среди полей. Дома строились из дерева и крылись соломой, легко загорающейся, так что поджечь большое количество поселений в военное время не представляло труда. Сведения, сообщаемые древними писателями
Поющее село
Поющее село Зюзинские свадьбы игрались всем селом, как одной семьей. Что, впрочем, так и было: сельчане либо имели общих предков, хоть и забытых, отдаленных многими поколениями, либо породнились, переженившись на памяти дедов-прадедов.Весть о сватовстве вмиг разлеталась
Село Преображенское
Село Преображенское Он еще не был великим преобразователем, но судьба уже забросила его в село со знаменательным названием — Преображенское. Почему именно в Преображенское, а не в Коломенское, Воробьево? Разве мало было тихих, красивых сел под Москвой на рубеже XVII–XVIII