— Был. — У тебя папа, мама был? — Был. — Тогда зачем ты такой злой? Зачем, как собака? (с)
К чему вдруг это вспомнилось? С подачи френдессы gol_olga начал читать книгу нашего учителя, побывавшего в США, и наткнулся вот на это место:
«Прежде всего — американские ученики невредные. У них совершенно отсутствует озлобленность, присущая российским детям. В подавляющей своей массе они добры и приветливы как с учителями, так и друг с другом. Ни в одной из моих учениц я не заметил стервозности, присущей многим российским девочкам. За редким исключением не видел я и взгляда волчонка, так характерного для некоторых российских мальчиков. Американские студенты начинают сексуальную жизнь в сравнительно юном возрасте; тем не менее ни у одной из своих учениц я ни разу не заметил вульгарного взгляда, характерного для многих юных россиянок. Я уже не говорю о каких-либо пошлых шуточках, улыбочках, намеках со стороны студенток. Пошутить на эту тему можно, но без пошлости и вульгарности.
Американским ученикам не присуща российская жестокость. Они не обижают друг друга. Невозможно даже представить себе такие обязательные атрибуты нашей школы, как различные группировки внутри класса и вражда между ними или коллективная травля какого-то одного ученика. Полностью отсутствует задирание девочек мальчиками. Ни разу не заметил издевательства над слабыми и мягкотелыми учениками со стороны более сильных и наглых».
А потом эти дети взрослеют и.
«В августе 1945 года мэр французского Гавра написал письмо-жалобу командованию американских войск в этом портовом городе, через который десятки тысяч солдат отправлялись морем на родину. По его словам, необходимо было в срочном порядке организовать бордель за пределами города, потому что денно и нощно на улицах, прямо на глазах у детей разыгрывались сцены, «противоречившие любым нормам приличия». Разврат, пьянство, аварии с участием американских военных автомобилей – это был настоящий «террористический режим бандитов в униформе», как это сформулировал чиновник в своем письме».
Бесчисленные войны по всему миру. Переформатирование мироустройства, то есть чтобы замедлить развитие других, а самим остаться на вершине, они готовы всей остальной планете сделать аборт монтировкой.
Кто все это непосредственно исполняет? Американская элита? Нет, вот эти вот безобидные детишки из школы в неблагополучном районе где-то в Техасе.
А русские с их жестокостью еще со школьной доски? Почему из таких наших детей вырастают защитники всего мира от этих нелюдей, которые своему учителю даже кнопку на стул не подложат?
= Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил.
= Заметут нас, как пить дать, заметут!
= И так сидим тут, как три тополя на Плющихе. Ты еще разляжешься как собака!
= Какой хороший цемент. Не отмывается совсем.
= Может, хватит ромашка играть? Тут помню, тут не помню.
= Порезать бы вас всех, да возиться неохота.
— А что, обязательно напиваться как свиньи?
= Слушайте. Заткнитесь, пожалуйста!
= Сан Саныч! А Гаврила Петрович по фене ругается.
= Физкультпривет, дядя! Салям алейкум!
— Помогите. Хулиганы зрения лишают.
= А, я тебя в угол поставлю, паршивец ты этакий!
1. Герой Леонова в камере ласково треплет Вицина, и тут случается пинок ему в мягкое место и знаменитая фраза: «Деточка! Не кажется ли вам, что ваше место у параши?» Очень хорошо видно на штанах Леонова, что пинок дублировали и тренировали очень много раз 🙂 Леонова жалко.
2. На руке Доцента (когда он пришел одолжить денег в детский сад) была вытатуирована лампочка. Когда же они носили батареи, лампочка перевернулась вверх ногами 🙂
5. Когда Леонов приходит в театр к гардеробщику, тот назначает ему встречу на следующий день в сквере у Большого театра на пять часов вечера. В одном из следующих эпизодов мы видим Доцента в сквере, читающим газету в ожидании гардеробщика. Но! Дело происходит накануне Нового года, дня за два-три. В это время в Москве в 17 часов уже темно.
М., 1971. Сц.: В. Токарева, Г. Данелия; пост.: А. Серый; в ролях: Евгений Иванович, Доцент – Е. Леонов, Хмырь – Г. Вицин, Косой – С. Крамаров, Вася – Р. Муратов, Мальцев – Э. Гарин, Людмила – Н. Фатеева, Славин – О. Видов, Полковник – Н. Олялин, Человек в гостинице – А. Папанов.
Кадр из к/ф «Джентльмены удачи».
А в тюрьме сейчас ужин. Макароны.
А вот моего мужа ни за что стирать не заставишь. – Доцент бы заставил.
А Гаврила Петрович по фене ругается.
А где арматурный? – Там. – Где там? – Там. – Да какой же это арматурный, это слесарный. – Ты не свисти. – Арматурный там. – Ну чего ты свистишь? Я сам видел, как отсюда арматуру брали. Во!
Евгений Иванович, Косой, Хмырь.
А где она теперь, жена-то? – Нету. – Умерла? – Я… умер.
Евгений Иванович, Хмырь.
А над чем вы сейчас работаете? – Да так, ищем.
А зачем нам английский? – Посольство будем грабить.
Хмырь, Евгений Иванович.
А ну канай отсюда! – Точно. Канай! И пусть канает отсюда, а то я ему рога поотшибаю, пасть порву, моргалы выколю!
Косой, Евгений Иванович.
А он еще губной помадой на зеркале голую женщину нарисовал.
А шкреды-то себе милицейские купил. – Так это восточный базар был, а не ГУМ.
Косой, Евгений Иванович.
Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и – в Ялту.
Али-баба. – Я же сказал: клички – отставить. – Это фамилия, а имя – Василий Алибабаевич, Вася.
Вася, Евгений Иванович.
Бабушка, туда не ходи, сюда ходи, а то снег башка попадет…
В угол поставлю! – Чего? – Пасть порву!
Евгений Иванович, Косой.
В поезде я с полки упал, башкой вниз, ударился, тут помню, тут – ничего.
Вам куда? – В тюрьму.
Эпизодич. Роль, Мальцев.
Вон мужик в пиджаке! А вон оно… дерево!
Воркута. – Почему Воркута? – А я там сидел.
Косой, Евгений Иванович.
Вот у меня один знакомый, тоже ученый, у него три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует, не отличишь от настоящей.
Врачиха в милицию накапает. – Не накапает. – Почему? – Я ее того, бритвой по горлу. В колодце она лежит, можешь посмотреть.
Хмырь, Евгений Иванович.
Все побежали, и я побежал.
Всё. Кина не будет. Электричество кончилось.
Кадр из к/ф «Джентльмены удачи».
Все склоки прекратить! Не играть, не пить, не воровать… без меня.
Всю жизнь работать на лекарства будешь!
Вы из какого общества, ребята? – «Трудовые резервы». – А что, «Динамо» бежит? – Все бегут.
Человек В Гостинице, Евгений Иванович.
Вы хотите, чтоб я разгуливал по Москве с такой рожей да еще в такой компании!
Где хошь, говорит, найду и горло перережу.
Говорил… а говорил, порожняком пойдет.
Год у него был. Три за побег. Пять за детсад. Иди, иди, Вась.
Девочки, а вы случайно не ошиблись? – Заходи, дядя. Ну, чего уставился?
Эпизодич. Роль, Косой.
Деньги ваши – будут наши.
Девушка, а девушка, а который час? – Шесть пятнадцать. – Девушка, а девушка, а как вас зовут? – Таня. – А меня Федя. – Ну и дура.
Косой, Эпизодич. Роль.
Дерево там тако-о-ое. – Елка, что ли? – Сам ты елка! Тебе ж говорят, во!
Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле параши?!
Джамбул. – А при чем тут Джамбул? – Потому что там тепло, там мой дом, там моя мама.
Вася, Евгений Иванович.
Дочь хозяина, барыги. Только она думает, что папаша ее ученый, и про нас он ей тоже насвистел, что мы ученые.
Если б мы еще шапка принесли.
Женский туфли хочу. Три штуки. Размер сорок два, сорок три, сорок пять.
Жуликов много, а шапка одна.
Завяжу. На работу устроюсь. – Кем? В родном колхозе сторожем? – Почему сторожем? Могу снег чистить, кирпичи класть… или переводчиком. Английский я знаю.
Застукают нас здесь. В дамский идти надо.
Здравствуй, дорогой папа! Мы узнали, что ты сидишь в тюрьме и очень обрадовались…
И я за какой-то паршивый четырнадцать лет эта гадюка терпеть буду, который старуха колодец положила?!
Инженеришко рядовой, и все. Ну, что у него за жизнь! Утром – на работу, вечером – с работы. Дома жена, дети сопливые. Ну, в театрик сходит, ну, летом в санаторий съездит в Ялту. Тоска смертная!
Интересно, какая зараза хмыренку этому на Хмыря накапала?
Кадр из к/ф «Джентльмены удачи».
Какая отвратительная рожа!
Какой бульвар? Как называется? – Ну, где машины ходят, ну.
Сейчас только вешался, а сейчас простудиться боится!
Скоко я зарезал, скоко перерезал, скоко душ я загубил…
Сколько у меня было? Один год. Сколько за побег дадут? Три. Сколько за детский сад и квартира? Ну, пускай десять.
Слушай, доцент, ты был когда-нибудь маленький? – Был. – У тебя папа, мама был? – Был. – Зачем ты такой злой, зачем, как собака?
Вася, Евгений Иванович.
Слушай, доцент, я говорил тебе, что я завязал? Говорил? – Говорил. – Я говорил тебе, лучше не приходи? Говорил? – М-м, говорил. – Я говорил тебе, с лестницы спущу? Говорил? – Говорил. – Говорил. Ну, вот и не обижайся.
Эпизодич. Роль, Евгений Иванович.
Так не бывает: тут помню, тут не помню. – Бывает. Я вот раз надрался, проснулся в милиции – ничего не помню.
Так это в Турции, там тепло.
Так он же на этом скачке расколется, редиска, при первом же шухере!
Такой хороший женщин, а отец барыга, спекулянт.
Тебя, наверно, сегодня как с лестницы башкой скинули, так у тебя и вторая половина отказала.
Теперь две штуки стало. – И там на даче еще один.
Тики-так, как стемнеет, будем брать.
То бензин, а то дети.
Торчим у всех на виду, как три тополя на Плющихе.
Ты вор, джен-тель-мен удачи!
Ты выстирай все белье, а вы, вам, вот, вам английский язык. Выучить от сих до сих. Приеду – проверю. Если не выучите, моргалы выколю, пасти порву и, как их, эти, носы пооткушу.
Кадр из к/ф «Джентльмены удачи».
Ты куда шлем дел, лишенец?
Ты на третьем, ты на пятом. Выполняйте.
У тебя какой срок был? – Один год. – А теперь еще три припаяют.
Украл, выпил – в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму. Романтика!
Устроили тут ромашка: помню – не помню… дайте спать.
Хоть бы записку оставил, когда вешался!
Чем больше сдадим, тем лучше.
Что же они, по-вашему, сквозь шланг проскочили?
Что он теперь подумает? – А чего ему думать? Завидовать будет.
Косой, Евгений Иванович.
Что это у тебя? – На-а-адо.
Евгений Иванович, Вася.
Чуть что, так сразу Косой!
Шакал я паршивый, все ворую, ворую. – Чего это ты воруешь-то? – Вот на шухере здесь сижу. Э, украли уже, ну, я пошел.
Вася, Эпизодич. Роль.
Шакал я паршивый, у детей деньги отнял, детский сад ограбил.
Эй, гражданина, ты туда не ходи, ты сюда ходи. А то снег башка попадет, совсем мертвый будешь.
Этично – не этично! Это у нас с ними цацкаются, на поруки берут, перевоспитывают, а надо, как в Турции в старину поступали. Посадят вора в чан с дерьмом, только голова торчит, и возят по городу. А над ним янычар с мечом, и через каждые пять минут как вжик мечом над чаном! Так что, если вор не нырнет, голова с плеч. Вот так он весь день в дерьмо и нырял.
Это Вася, наш младший научный сотрудник.
Это таксист спер. Точно таксист, мне его рожа сразу не понравилась. – Да рожи-то у нас у всех хороши.
Это тебе не мелочь по карманам тырить!
Этот Василий Алибабаевич, этот нехороший человек мне на ногу батарею сбросил… падла!
Я доцент. – Поздравляю!
Евгений Иванович, Эпизодич. Роль.
Я ему давеча говорю: у меня насморк, так он…
Я не могу. У меня работа, дети, у меня елка на носу.
Афиша к к/ф «Джентльмены удачи».
Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк. Р-р-р.
Я не прокурор, чтоб с тобой по душам разговаривать.
Я тебе говорил, у меня насморк, а ты – пасть, пасть! Нырять заставлял в такую холодину.
Я чувствую, я всегда чувствую.
Я-а-а… – Вор он. – Это не смешно, тетя.
Косой, Евгений Иванович, Эпизодич. Роль.
Явился, нехороший человек.
А что, профессор не приехал? – Нет, доцент приехал.
Вы чего-нибудь спрячете тут, я вернусь – найду. Хорошо, Федя?! – Ты б лучше шлем нашел.
svonb
gol_olga начал читать книгу нашего учителя, побывавшего в США, и наткнулся вот на это место:
