есть хотел хлеб украл а закон покарал так жестоко текст

Токарев Вилли — «Я мальчишка седой»

Текст (слова) песни «Я мальчишка седой»(распечатать)

За решёткой сижу
И с тоскою гляжу
На свободу,
Ходят люди внизу
И сдержать не могу я слезу.
Есть хотел, хлеб украл,
А закон покарал
Так жестоко.
Восемь лет мне сидеть,
Кудри тёмные стали седеть.
Ой ой ой!

Я тобою одной
Совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Я тобою одной
Совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Здесь баланду дают,
И за правду нас бьют
Очень больно!
Ты меня не забудь
Передачу пришли
Как-нибудь.
Мамы нет, папы нет,
Мне чужой целый свет,
Но я верю,
Не забудешь меня
И дождёшься последнего дня. ой ой ой!

Я тобою одной
Совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Я тобою одной
Совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Я тобою одной
Совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Источник

За решеткой сижу
И с тоскою гляжу на свободу.
Ходят люди внизу
не могу удержать я слезу.

Я тобою одной совершенно больной,
Неужели меня ты забудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь

Есть хотел-хлеб украл,
А закон покарал так жестоко.
Восемь лет мне сидеть
стали черные кудри седеть

Я тобою одной совершенно больной,
Неужели меня ты забудешь?

Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь
Я боюсь, что к тебе не вернусь

Смотрите также:

Все тексты Блат >>>

I kid gray,
I am quite young I-17,
Imprisoned,
And what I do not understand why.

I sit behind bars
And with longing look at freedom.
There are people at the bottom
I can not hold a tear.

I thee one quite ill,
Did you forget me?
I bet I’m the chief,
I’m not afraid of prison,
I am afraid that you will not go back to the

There are bread-like stealing,
And the law is punished so severely.
Eight years later I sit
steel black hair to turn gray

I thee one quite ill,
Did you forget me?

I bet I’m the chief,
I’m not afraid of prison,
I am afraid that you will not go back to the
I am afraid that you will not go back to the

Источник

За решеткой сижу
И с тоскою гляжу на свободу.
Ходят люди внизу
И сдержать не могу я слезу.
Есть хотел-хлеб украл,
А закон покарал так жестоко.
Восемь лет мне сидеть
Кудри темные стали седеть ой-ой-ой!

Я тобою одной совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Я мальчишка седой,
Я совсем молодой мне-17-ть,
Посадили в тюрьму,
А зачем и за что не пойму.
Вспомню как за тобой,

Все ходили гурьбой, но со мною,
Убегала от всех
Рассыпая свой солнечный смех ой-ой-ой!

Я тобою одной совершенно больной,
Неужели меня позабудешь?
Я с начальником бьюсь,
Я тюрьмы не боюсь,
Я боюсь, что к тебе не вернусь.

Здесь баланду дают,
И за правду нас бьют очень больно!
Ты меня не забудь
Передачу пришли как-нибудь.
Мамы нет, папы нет
Мне чужой целый свет, но я верю,
Не забудешь меня
И дождешься последнего дня ой-ой-ой!

Другие песни исполнителя

Использование и размещение перевода возможно исключиетльно при указании ссылки на megalyrics.ru

Источник

Вилли Токарев: «Если человек украл, не значит, что он плохой»

Этого человека невозможно представить без двух вещей: материальной (это буденовские усы) и моральной (могучий оптимизм). Человек с американским именем Вили и русской фамилией Токарев. Этот дуализм коснулся и личной жизни артиста: родился в СССР, живет в Америке. А работает везде. В тюрьмах он бывает постоянно. Но не в качестве заключенного. Дружит с авторитетами, поет для неизлечимо больных. Такой это человек, урожденный кубанский казак (или еврей, как говорят другие) и шансонье Вили Токарев.

ДРУЖБА С ЯПОНЧИКОМ

Вилли — это настоящее имя артиста. В США Токарев эмигрировал в 1974 году. Когда ему было уже целых 40 лет. До этого работал в ленинградских ресторанах, в частности, в «Неве». Играл, в том числе, в ансамбле «Дружба», вместе с Эдитой Пьехой. В Нью-Йорке Токарев фактически начал жизнь и карьеру заново. От него ушла привезенная из Союза жена, далеко-далеко не сразу пришла сценическая слава. Бурный успех к нему пришел в начале 80-х: что в США (среди эмигрантской публики), что в Советском Союзе (хоть здесь слава и была несколько подпольной). Помните: «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой»?

А первый свой альбом «В шумном балагане» Токарев выпускает в 1979 году.

Токарев вспоминал, что тогда, когда он начал петь в ресторанах, стал слышать знаменитое определение — «русская мафия». Этих людей в наколках, со своим сленгом, как говорил Вилли Иванович, он видел еще в ресторанах Ленинграда на своих концертах, но тогда не совсем понимал, кто же это такие. В Америке уже понял. Он научился ладить с такими людьми: «Я знаю одного известного артиста, его избили в Нью-Йорке, в ресторане, только за то, что он плохо этим людям ответил. На глазах у всей публики. Они беспощадны к тем, кто им перечит. Я всегда логично поступал. Зачем плевать против ветра. ».

В 1989 году Токарев впервые приехал на гастроли в СССР. Пригласили Пугачева, Кобзон и сам Госконцерт. Везде были аншлаги. Как и Розенбаум, Токарев, случайно или нет, поймал удачу именно с блатной лирикой. Пел сначала в кабаках, потом и на больших площадках песни про тюрьму, неволю, женщину, которая ждет. Естественно, при такой-то тематике завелись у него знакомства среди авторитетных товарищей по одну и другую стороны Атлантического океана. Особенно интересны отношения Токарева с Япончиком (Вячеславом Иваньковым). В принципе, Вилли Токарев не скрывал никогда, с чего они начались. По его словам, Иваньков однажды его сильно выручил. В те времена, когда Токарев еще пел в ночном клубе «Одесса», что на Брайтон-Бич. Дело было так. По ночам Токареву стали звонить неизвестные и требовать с него немаленькую сумму. В случае отказа обещали похитить. Звонившие говорили на английском и, что примечательно, на итальянском языках. Токарев понял, что его начала преследовать итальянская мафия, и испугался. Обо всем он рассказал своим друзьям. А те связались с Япончиком, который обещал помочь. Неизвестно, что в итоге предпринял Иваньков, но с тех пор «Коза ностра»

Токарева не беспокоила. В благодарность шансонье написал про Иванькова песню под названием «Слава»:

«Иваньков — вор, но вор честный», — сказал как-то про Иванькова Токарев. Песню эту Токарев отнес в нью-йоркскую тюрьму, куда был помещен Япончик, но охрана не пропустила такую передачку, сочтя, что диск может являться «электронной малявой». Когда Япончик был экстрадирован в Россию и оказался в «Матросской Тишине», Токарев опять пришел к нему с передачкой в тюрьму — все тот же диск, аудиоплейер и. ананас. И опять, уже теперь московский, надзиратель диск не взял. Впрочем, скоро Япончик, полностью оправданный судом присяжных, вышел на свободу.

ЗАГРАНИЧНЫЕ ЗЕКИ СВОБОДНЕЕ

Можно Токарева за это не любить, но он никогда не стеснялся своего общения с криминальным людом. Вот фрагмент его интервью на эту тему: «Я часто перед такими людьми выступаю, в их заведениях бываю. Среди них есть очень хорошие, порядочные люди. Ведь если человек украл, это не значит, что он плохой. Я знаю многих людей, которые воспитанные, интеллигентные, да? А на самом деле — такие гниды, от которых тошнит, просто в дрожь бросает, какие они гнилые. И наоборот, среди тех, про кого говорят, что они бандиты или воры, есть люди прекрасные. У них свои неписаные законы. Но я встречал среди них и негодяев тоже, среди блатного мира. В Мурманске лет пять назад я пришел, отпел концерт в ночном клубе. Заранее была оговорена сумма, и эти негодяи мне ничего не заплатили, даже за дорогу. Я сам купил билет и уехал. Но таких негодяев в этом, криминальном, мире очень не любят. Вы знаете, я не считаю для себя зазорным выступить на зоне, в тюрьме, в детской колонии. Иногда я бесплатные концерты даю».

Это все так. Токарев, как Шаляпин, побывал и в американских тюрьмах, и в российских (и даже в турецкой был). По словам Токарева, в заграничных тюрьмах зеки-зрители ведут себя свободнее, чем у нас. Почти всегда во время этих посещений он обедал с зеками за одним столом, они рассказывали ему свои истории, а он на основе этих рассказов писал песни. Токарев рассказывал о таких посещениях: «Новокузнецк. вот там я выступал на зоне, а вокруг автоматчики стояли. Колония просто строжайшего режима». А в 2004 году Токарев выступал прямо на плацу колонии в Воронежской области — жара стояла + 35 градусов, но Токарев почти три часа пел в костюме. А еще в одной колонии Токарев спел песню «А над Гудзоном тучи проплывают», а потом спросил осужденных: «Те из вас, кто бывали в Нью-Йорке, наверняка узнали эту песню». Зеки ехидно похихикали. Тогда Токарев пригласил тех, кто скоро освобождается, к себе домой в гости в Нью-Йорк. И пообещал помочь с обратной дорогой. На что ему кто-то из рядов зеков крикнул: «А нам обратно и не надо».

Вилли Токарев, и это его отличительная особенность, пишет песни и музыку в нескольких жанрах. Его никак нельзя назвать исключительно блатным поэтом.

Досье

Токарев Вилли Иванович (по паспорту — Вилен). Родился в 1934 году в Краснодарском крае. Плавал на судне сначала кочегаром, а потом и матросом торгового флота, служил в армии в войсках особого назначения. Окончил музыкальное училище при Ленинградской консерватории. Работал на эстраде и в ресторанах. Эмигрировав в США в 1974 году, поначалу работал почтальоном и таксистом. Первый альбом в Америке у него выходит в 1979 году. Его стали называть «почетным евреем Брайтона». А через десять лет он совершил турне по Советскому Союзу, дав более 70 концертов. Про Токарева было снято несколько фильмов, написана книга.

С 2005 года Токарев живет в Москве на Котельнической набережной. Его жена, Джулия, младше Вилли Ивановича на 41 год. Сейчас Токареву 73 года.

Одна из блатных песен Вилли Токарева

Евгений Зимородок
ЗА решеткой, №2, февраль 2008

Источник