Град обреченный что было в папке

Град обреченный что было в папке

СПОР ИЗ ГОСТЕВОЙ КНИГИ: ГРАД ОБРЕЧЕННЫЙ (часть 5)

Главная Тайна Города

Ваша версия, к сожалению, не нова: примерно месяц назад (см. начало текущей гостевой книги) БНС опроверг ее, заверив участников дискуссии в том, что Андрей даже «после смерти» (возвращения в Ленинград) не только не знал самой тайны, но и не догадывался, что таковая вообще существует.

Главная Тайна Города разгадана!

Но тут наш с Вами (тогда еще пользующийся 100% доверием) общий знакомый таки «подпустил туману» и перекрыл нам все версии, связанные с возвращением. Пришлось изумленно «чесать репу» и обмозговывать че-будь ишо. И осталась, в сущности, только версия с «Солнышком», и вытанцовывало все довольно складно. У Изи в папке были только что добытые сведения, скажем, о точно предсказаном («раз в 100 лет») «затмении» или «профилактическом ремонте» Солнца. Ну чем не альтернативная версия? И, главное, не верилось (и до сих пор, кстати, не верится) в роковые совпадения: ведь ничтожно мала вероятность того, что Солнце случайно сломается, когда партия Гейгера уже наберет силу для переворота, и случайно включится как раз во время Гейгеровской «тронной речи» на митинге. Да и меры предосторожности против Гейгера, принимаемые Изей по выходе из тюрьмы (конверты у надежных людей), заставляли думать скорее о какой-то хитрой манипуляции полу-криминального характера (которая, будучи раскрытой, может скомпрометировать Фрица), чем о простом его знании своего относительного бессмертия (ну какой в этом, право, криминал). И, кстати, из этого тупика Вы нас почему-то не гнали! Так нече-е-е-стна-а-а. 🙂

А если серьезно, Борис Натанович, спасибо Вам огромное за эту замечательную интригу. Благодаря Вам на этой страничке наконец-то разгорелся настоящий диспут, в который вовлекаются все новые и новые читатели, и на котором уже довольно давно обсуждаются самые разные идеи.

Главная Тайна Города (итоги)

Уважаемый Борис Натанович!

Раз уж все закончилось, разрешите подытожить результаты дискуссии (как я их себе представляю), или, если хотите, задать несколько вопросов (в том смысле, что хотелось бы узнать, насколько результаты близки к истине). Итак:

1. Космография «гиблого места».

2. «Град ОбречЕнный», или пути эволюции общества.

Другим побочным эффектом является «обреченность» всех социальных начинаний горожан на любом уровне пирамиды. В силу различных («внешних» и «внутренних») причин такие начинания всегда в той или иной степени проходят под лозунгом «. мы разрушим до основанья, а затем. «. То есть, жители на всех уровнях лишены своей Истории и, следовательно, Культуры. Оказывается, все наши социальные достижения в большой степени покоятся на фундаменте Культуры, а не только на техническом и технологическом базисе (?).

3. Пути эволюции личности.

Здесь Вы уже все, что можно было, нам раскрыли в своем ответе NIKOA неделю назад (да это все и дано открытым текстом на последних страницах романа). Хочу лишь прибавить, что мне кажется несколько неубедительной Ваша концовка с выстрелами Андрея. Последние месяцы (или даже годы?) путешествия Воронин должен был каждый день подвергаться ударным дозам Изе-терапии, что никак не могло пройти впустую. Ведь Андрей уже фактически принял идею Храма, он просто хорохорился, когда огрызался на Изины реплики. Если бы это было не так, они бы уже давно рассорились вдрызг, и Андрей остался бы «жрать и совокупляться» либо где-нибудь в Башне, либо в Хрустальном Дворце (?). Берусь предположить, что у АБС не было единодушия в вопросе о концовке (?).

Спасибо Вам еще раз огромное за эту дискуссию.

Хочу заметить две вещи:

1) Ниоткуда не следует, что Изя действительно раздавал кому-либо какие-то конверты. По-моему, эта история производит впечатление «защитной легенды», наспех придуманной в ответ на то, что история с папкой снова всплыла наружу.

Я согласен, Вы где-то правы, конверты достаточно убедительно ложатся на обе версии (хотя, в версии Солнца их целесообразность, на мой взгляд, более мотивирована).

Вы знаете, Петр, я сейчас подумал, что конверты являются, пожалуй, САМЫМ ВЕСКИМ доказательством «солнечной» версии.

NIKOA, Кирилл, что вы-то думаете по этому поводу?

Источник

Град обреченный что было в папке

Что значит «ОЗ»? Не могу сообразить.

А к «Хищным вещам» я отнесся, знаете ли, скептически. Это же из их ранних книг, когда они только уходили от «Стажеров» и тому подобного. Развенчивание буржуазного разложения строителем коммунизма. И где теперь эти строители и в чем разложение? Хотя написано, конечно, весьма занимательно.

Отягощенные злом, или Сорок лет спустя

если ничего не путаю

когда читал, очень крепко вонзилась в голову интерпретация предательства Иуды, который, по сути, скорее сам отправился на крест Голгофы, точнее на большие муки в виде проклятия на тысячелетия ради своего учителя. Думаю, это проклятие и презрение будет страшнее распятия. И, что особенно было неприятно, на все это его отправил сам Иисус, т.е. ради восхода веры он предал своего наиболее преданного ученика. /когда на заре совместной жизни я поделился этими мыслями с женой и предложил ей почитать ОЗ, она меня испепелила взглядом/

честно говоря, повесть БМС не понравилась

Вариант евангелия от Иуды? 🙂

И видно этот парень не даром ест свой хлеб.

Это если верить в то, что всё было на самом деле.

И даже если было на самом деле.

Обычный обед Гаргулии с Авель каждая опишут по-своему 🙂

Была возможность сравнить и убедиться? 😉

Так что там с «Градом»? :))

думаю, другие и не должны изменяться

по впросу Стругацких.

OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

http://rusf.ru/abs/int.htm Можно задать свой вопрос писателю, а также найти в архиве ответы на многие вопросы по творчеству Стругацких.

Отличная книга, среди лучших у Стругацких

Читал несколько раз

Я понял! Меня как хоботом по голове ударило! :))

Помню, что когда читал меня зацепила концовка, точнее

когда Воронин оказался в Ленинграде там в описании фигурировал ребенок Изя. Это явно не случайный момент. тогда думал-думал и ничего так и не придумал ) Может у вас есть идея на этот счет?

Разумеется не случайно. 🙂

Это тот самый Изя, еще живой,здоровый (или уже живой). Дело в том, что Изя попал в Эксперимент гораздо позже Андрея, где-то в 60-х годах (не помню точно). То-есть он значительно моложе. Стало быть в описываемый период (перед бегством Андрея в Эксперимент) Изя был еще ребенком (тем самым). Этот ИМХО второй шанс, который Стругацкие (они же Наставники) дают людям. Прожить жизнь еще раз, безо всяких Экспериментов. Все, все можно истолковать, если исходить из этой теории. Стену и пропасть (это вектор развития), антигород, ходячие статуи, даже павианов и тд и т.п.

Да, вот еще пришло в голову.

«бред взбудораженой совести»

Вот это да! Здорово. Да.

Да, я сам предполагал нечто подобное. Только изложил бы, как всегда, многословно и коряво, а тут хлесткая краткая формула. Восхищен. Или это цитата?

да, наверное так и есть

Хотя, нет. Оказывается, БНС сам отметает подобный вариант

спасибо за плодотворный обмен мнениями. :))

Главная Тайна Города :)))

Это одна из лучших книг на русском языке, читал раз 10, оказ-ца не адин такой

Источник

“Бред взбудораженной совести…”

Мы живём в удивительное время, когда рушатся незыблемые, казалось бы, устои и нарождается новое настоящее, ещё вчера казавшееся всем нам фантастическим и невероятным. Политологи, эксперты, футурологи соревнуются в попытках предсказать будущее, поскольку человечество пребывает в полной растерянности — сегодняшний день оказался не совсем, мягко говоря, таким, как мы ожидали.

В этой связи большой интерес представляет анализ одного из романов корифеев отечественной фантастики братьев Стругацких, а именно — “Града обреченного”.

История его создания широко известна, и касаться её я не стану. Гораздо интереснее другое — судя по дневникам, интервью и биографическим исследованиям, ещё в 60-е годы авторы, вовсю творившие в мире советского Полдня, уже задумали Анти-Полдень.

Мир “Града обреченного” — это мир нашего настоящего.

Пророчества, как известно, должны быть либо простыми и понятными всем, либо непонятными никому. Исследователи до сих пор спорят о смысле катренов Мишеля Нострадамуса или над интерпретациями слов Ванги.

“Град обреченный”, без сомнений, роман-пророчество. Роман о том, что произошло, происходит (и ещё произойдет) “с Родиной и с нами”.

Катализатором, подтолкнувшим Стругацких к созданию текста, стала знаменитая картина “Град обреченный”, по которой роман и получил своё название. Автор полотна Николай Рерих писал о своей работе так: “Обреченный, в западнях у змия, стоял обложенный город. А ещё долго никто ничего не знает и не чует беды — люди пили и ели, женились, выходили замуж. И когда пришёл час, забили в набат, а уже никуда не уйти”.

Две книги романа — как две эпохи новейшей истории человечества: уже пережитая и та, что ожидает нас в ближайшем будущем.

Для нас наиболее интересна, конечно же, книга первая, которая тремя своими частями повествует о Городе, об Эксперименте — и… о 90-х годах прошлого века в нашем Отечестве и во всём мире.

Город в романе — типичный пример современного российского поселения. Лавочники, обыватели, бандиты, интеллигенция, занимающаяся всем, чем только можно — и всеобщее бессилие перед фатумом, нависшим над ними и творящим всё, что ему заблагорассудится — от выключения солнца до нашествия павианов.

Персонажи романа оказались в Городе добровольно. Ну, или принудительно-добровольно. Хотя некоторые, как мы знаем, попросту сбежали в Город, как бегут в секту, в сетевой маркетинг или в движение ролевиков и реконструкторов. Эскапизм — характерный признак “эпохи перемен”, жить в которую, как мы знаем, не приведи Господь.

Точно так же, как персонажи романа, и мы выбрали себе будущее, что ныне стало нашим настоящим. Добровольно, принудительно, по желанию или от безвыходности. Референдум “Да, да, нет, да” помните? Добро пожаловать в “Град”.

“Мусорщик”, первая, самая мрачная часть романа — это “мутное время” начала 90-х, период “торжествующей демократии”, времени, когда словосочетание “здравый смысл” казалось абсурдным, настолько кафкианской была реальность за окнами. Достаточно вспомнить пирамиды “МММ” и “Хопер-инвест”, ваучеризацию (“Каждому россиянину по два автомобиля “Волга”!”), кандидатов наук, работающих грузчиками, города, заросшие, точно плесенью, ларьками-палатками, стрельбу на улицах, повальное безденежье и пьяного Ельцина, дирижирующего оркестром в Германии.

“Эксперимент есть эксперимент!”

Братья Стругацкие попали практически в десятку: в “Граде обреченном” судьбами людей тоже правит случай, выбирающий для них профессию вне зависимости от образования и квалификации, в Городе торжествует криминал, власть бессильна что-либо сделать.

Небольшая ремарка: Эксперимент, Наставники, Город — вроде всё это походит на атрибуты мира Полдня. Но — в Полдне за схожими понятиями всегда стояла некая гуманистическая парадигма. В мире ГО поначалу никаких знаков у Эксперимента нет. Ни плюса, ни минуса. Но по мере прочтения становится ясно: путь, выбранный персонажами романа, ведёт не туда, куда бы им хотелось. Или, точнее, он вообще никуда не ведёт. Даже не в тупик — просто “в никуда”.

Вакуум — вот наиболее подходящее слово. Все попытки найти смысл наталкиваются на пустоту, в буквальном и переносном смысле. У горожан есть только жизнь ради жизни. Физиология обывательщины, “общества потребления”, возведённая в энную степень. Проснулся, поел, попил, подержался за прелести пышной дочки лавочницы, вечером встретился с такими же, как ты сам, выпил, поговорил, поспорил — без цели, без смысла. Итог пьяного “толковища” всегда один — похмелье и очередной день, такой же, как все предыдущие.

Социолог Дональд первым осознаёт это — и решает проблему кардинально, разрывая цепи опостылевшего бытия. У него на это хватает смелости. У остальных (до определённого времени) — нет.

Закономерным итогом становится появление павианов, существ, вроде бы похожих на людей, но имеющих совершенно иные представления о том, как надо жить в Городе: “павианы вновь расхаживали, где хотели, и держались, как у себя в джунглях”.

Когда люди перестают быть единым обществом, единым народом, когда каждый думает только о своей шкуре, на их место приходит другое общество, другой народ. И павианы, как мы теперь знаем, далеко не худший вариант.

Сейчас, наблюдая за событиями в Европе и США, наблюдая за кадрами многочисленных стримов, снятых самими участниками протестов, трудно отделаться от мысли, что ты смотришь экранизацию “Града обреченного”. Кажется, что вот-вот мелькнут в толпе Андрей Воронин, Фриц Гейгер или всклокоченный Изя Кацман с восторженными глазами городского сумасшедшего.

По Стругацким, наспех сколоченные отряды самообороны отразить павианью экспансию не в состоянии. Они просто не знают, что делать. Но когда “человек из народа” фермер дядя Юра берётся за пулемет, “самооборонщики” во главе с Фрицем Гейгером в лучших традициях либерального тоталитаризма пытается это дело пресечь. И чудом обходится без кровопролития. На днях весь мир обошли кадры из калифорнийского города Сан-Диего, где десяток наших бывших соотечественников с дробовиками в руках защитили от оголтелых погромщиков-павианов мирных протестующих ресторан “Пушкин”. Их тут же назвали “русской мафией” и сурово осудили.

Вторая часть первой книги — “Следователь” — не менее мрачный период нашей истории, вторая половина 90-х и начало 2000-х годов. Время поисков врага. Самолёты, врезающиеся в нью-йоркские башни-близнецы. Теракты, Дубровка, взрывы домов.

И Красное здание, пожирающее Город изнутри, и попытки героев понять, что оно такое. Очень быстрый, влёт, переход от горних высей “свободы, равенства, братства” к застенкам гестапо, причём в буквальном смысле этого слова. Цель, особенно когда она действительно ЦЕЛЬ, оказывается, оправдывает любые средства. Впрочем, Андрей Воронин понимает — это неправильно, так нельзя. Понимает, и в следующей части романа пытается бороться.

“Редактор” — это время, когда наш мир (и Город) начинают отходить от обморочной мути “времени перемен”. Стругацкие приходят к закономерному выводу: свобода нуждается в управлении. Иначе никак. Однако интеллигентская картина мира тут рассыпается на кусочки, как разбитая мозаика. И к власти в конечном итоге приходит человек другой формации. Фриц Гейгер — энергичный традиционалист, консерватор, фактически враг всего того, что существовало до этого. Вновь попадание в десятку: так случалось и случилось не только в романе. И не только в России.

Гибель Кэнси в финале первой книге ГО — закономерна. Мера ответственности журналиста в условиях усиления государственной власти высока. Непонимание или нежелание признать это ведёт к трагедии (что опять же, к сожалению, было, есть и будет) — и она происходит. Сколько некрологов на таких вот “кэнси” мы читали в последние десять лет? Всех и не вспомнить…

Вторая книга “Града обреченного” резко отличается от первой. Если первая была “пророчеством ближнего прицела”, потому что имела под собой некий понятный базис, то во второй авторы вступают на “terra incognita”, и это уже чистая футурология, “воспоминания о будущем”.

Наставники теперь бессильны. Эксперимент вышел из-под контроля. Знакомо, не правда ли? Более того — в нашем, реальном, мире Эксперимент вышел из-под контроля даже в вотчинах самих Наставников. У них там прямо сейчас — “павианы”, поиски внутреннего и внешнего врагов, всеобщий контроль и попирание базовых ценностей демократии во имя…

Во имя чего? Благоденствия обывателя? Торжества справедливости? “Эксперимент над экспериментаторами!” — вот лозунг второй книги ГО. Только кто теперь его проводит? Не сами ли “подопытные”, уставшие быть кроликами? А может быть (и Стругацкие подталкивают нас к этой мысли), изначально всё так и планировалось? И что Наставники сейчас довольно потирают ладошки, покрытые старческими пигментными пятнами, где-то в чертогах “Хрустального дворца”, и пьют омолаживающие витаминно-ферментные коктейли, похихикивая над глупыми людишками?

Источник

Град обреченный

«Град обрече́нный» — роман братьев Стругацких 1972 г., который был опубликован только в 1989. Представляет собой одно из самых философских и неоднозначных творений мэтров советской фантастики. В книге очень заметно уже нескрываемое авторами разочарование позднесоветской действительностью, что нашло отражение в названии: они позаимствовали его у картины Николая Рериха «Град обрече́нный», по их словам, поразившей их «своей мрачной красотой и ощущением безнадёжности, от неё исходившей» (Б. Стругацкий). Слово Божие гласит, что читать и писать надо с той же орфографическо-фонетической оговоркой, что и у художника, как бы по-церковнославянски.

Сама идея «Града» возникла у писательского дуэта еще в 1967 г., во время работы над «Сказкой о Тройке». Концепция романа несколько раз менялась, как менялось и название: «Новый Апокалипсис», «Мой брат и я» (что свидетельствует о первоначальной автобиографичности задуманного произведения) и, наконец, «Град обрече́нный». Как писал Б. Стругацкий, задачей их произведения было показать, как «под давлением жизненных обстоятельств кардинально меняется мировоззрение молодого человека, как переходит он с позиций твердокаменного фанатика в состояние человека, словно бы повисшего в безвоздушном идеологическом пространстве, без какой-либо опоры под ногами».

Содержание

Сеттинг [ править ]

Вернее, антисеттинг. Проводится Эксперимент. Именно так, с большой буквы. Некто или нечто на сугубо добровольных началах отбирает людей и переправляет… куда-то. Непонятно, то ли это иной мир (или… мир иной?), то ли какое-то иное измерение, то ли вообще искусственно созданная среда в карманной вселенной. В общем, есть некое пространство, очень большое, но ограниченное. И здесь расположен Город, все горожане которого должны регулярно менять профессию, независимо от желания и образования, и примыкающие к нему фермерские земли. Здесь встречаются носители самых различных культур и верований, с разной моралью, взглядами на жизнь и мотивами, которые побудили их дать согласие на участие в Эксперименте. Кто-то разочаровался и бежит от действительности, с которой не смог ужиться на Земле, кто-то прибыл сюда по идейным соображениям (например, как Воронин, который жаждет строить светлое коммунистическое будущее), кто-то — от страха, просто из любопытства или скуки. А кому-то предлагают Эксперимент как альтернативу смерти.

Как бы то ни было, есть несколько принципиальных моментов: во-первых, цели Эксперимента людям, участвующим в нём, абсолютно неизвестны (а по мнению некоторых из них, Эксперимент, если и имел какую-либо цель, давно её утратил и вышел из под контроля); во-вторых, таинственные Они, ведущие Эксперимент, отправляют в одно место людей из разных стран и времён. В описываемом в романе Городе, например, живут люди из XX века, от сталинского СССР и нацистской Германии 1940-х годов до демократичных США и либеральной Швеции 1970-х… Весь этот гремучий коктейль, естественно, пенится и взрывается время от времени, что добавляет проблем в местной, и так сюрреалистичной, действительности; наконец, в-третьих, организаторы Эксперимента периодически меняют правила игры, усложняя или облегчая жизнь подопытным. Иногда целые поселения стираются ими под ноль, вместе с жителями. А иногда сами жители уничтожают себя, когда построенное ими общество достигает потолка своего развития и они осознают, что дальнейшее развитие бессмысленно.

Тропы и штампы [ править ]

Персонажи [ править ]

Главные [ править ]

Второстепенные [ править ]

Третьестепенные и эпизодические [ править ]

Паприкаки, цензор «Городской газеты», главным редактором которой был Андрей.

Сюжет [ править ]

Книга делится на шесть частей, соответственно статусу Андрея.

Мусорщик [ править ]

Читатель знакомится с главными героями и сеттингом. Познакомившись с новенькой Сельмой, Андрей пригласил её на вечеринку, на которую собрал близких приятелей. Этакий момент характеристики.

— У кого гон? — с живейшим интересом осведомился интеллигент, протискавшийся со своими очками в первый ряд. — …Ведь я биолог, и мне до сих пор не удается… Бородач (фермер) снисходительно пояснял, что гон на болотах бывает, брат, у краснух, а краснухи, брат, это вроде крокодилов. Видал крокодилов? Ну вот, только шерстью обросшие. Красной такой шерстью, жесткой. И когда у них гон идет, тут уж, браток, держись подальше. Во-первых, они здоровые, что твои быки, а во-вторых, ничего во время этого дела не замечают — дом не дом, сарай не сарай, все разносят в щепки…

Следователь [ править ]

Эта работа идёт очень туго, а вот у Гейгера успехи куда более заметные (как потом выяснилось, благодаря применению пыток). Но хуже всего, что надо раскрыть загадку Красного Здания, а это сплошная мистика…

Редактор [ править ]

В городе творится чёрт-те что: солнце выключили, в народе брожение, цензоры мешают выпускать газету. И наконец Гейгер совершил переворот…

Господин советник [ править ]

…И сделал Фриц приятеля Андрея советником, сиречь министром. Среди других особ, приближённых к императору — Дольфусы, Сент-Джеймс, Чачуа и внезапно Изя.

Разрыв непрерывности [ править ]

Андрей наконец-то смог удовлетворить жажду познания, отправившись в экспедицию по пустыне — исследовать этот мир. С ним — Изя, который тоже рвётся делать открытия, только гуманитарного характера. Разумеется пришлось преодолевать трудности.

Исход [ править ]

В конце главы Андрей вернулся домой и услышал, как за окном мама зовёт домой Изю Кацмана (только попадает он, по всей видимости, обратно в свой 1951, то есть тому Изе, которого зовут домой, ещё только предстоит побывать в Городе спустя шестнадцать лет).

Источник