Грех осязания что это в православии
О хранении осязания
Внемли, чтобы не приближаться ни рукой, ни ногой твоей близко к телу другого, и уж тем более молодого. Не простирай рук своих без нужды к собственному телу, даже чтобы почесаться, поскольку через это кажущееся незначительным осязание лукавый навыкает склонять на грехи и рисовать в воображении неподобные страстные образы, оскверняющие чистоту помыслов. Потому и святой Исаак заповедует: «С целомудрием приступай к исполнению необходимой нужды, как бы стесняясь хранящего тебя Ангела, и совершай дело со страхом Божиим» (Слово 9).
Осязание побуждает нас носить мягкие и шикарные одежды. Воздерживайся же от нарядных одеяний, помня, что одежды являются постоянным напоминанием об изгнании из рая и о наказаниях за нарушение заповеди, поскольку находившимся в раю под покровом благодати праотцам не нужны были одеяния и только после ослушания, лишившего их благодатного покрова, им понадобились лиственные опоясания. Помни и о том, что одежды нужны нам для согревания зимой и для защиты от зноя летом, согласно святому Василию Великому, так что и Соломон, имевший самые роскошные одежды, в конце концов назвал все это суетой суетствий и томлением духа (ср.: Еккл. 1, 14).
Осязание побуждает нас искать и мягких постелей, что разнеживает тело, удлиняет сон и разжигает похоть. Как повествуется в Отечнике, одного старца спросил брат: «Авва, как мне избавиться от блудной брани?» Тот ответил: «Воздерживайся от многоядения, от осуждения и от всего, что возбуждает страсть». Но брат сказал: «Соблюдая все это, я не нашел никакого избавления от брани». И часто вопрошая, брат докучал старцу, так что тот пошел в его келью и, увидев мягкую постель, на которой спал брат, воскликнул: «О, вот, вот где причина брани твоей, брат!»
Об осязании своего тела
Об осязании своего тела
Вначале рассмотрим вопрос об осязании, которое может быть как при гигиенических процедурах, при обычных прикосновениях к телу по естественной телесной необходимости, так и при намеренном доведении себя до греховного сладострастия.
Что касается чувства осязания, то оно может рассматриваться с нескольких сторон: как способ познания, как эмоциональное переживание посредством ощущений тела, как защитные приспособления организма. Нам же полезно узнать о второй стороне, т. к. св. отцы рассматривают ощущения от осязания как соблазн при действии блудной страсти, именно со стороны эмоционального переживания посредством ощущений тела. При этом это может быть осязание своего тела и чужого.
Нравственное богословие (Грехи против 7-й заповеди, грех: Скоктание, или щекотание; страстное осязание и лобызание):«Чувством осязания, или самим прикосновением к другому полу, возбуждается и питается плотская похоть».
Вначале рассмотрим вопрос об осязании своего тела.
Григорий Нисский (О молитве, сл.5):«Чувство осязания составляет крайний предел всех согрешений. Все, что ни делается для тела сластолюбием, принадлежит к числу недугов осязательного ощущения».
Грех, который имел свои корни от приятных осязательных ощущений кожного покрова, называется малакией или рукоблудием.
Нравственное богословие (Грех против 7-ой заповеди, Грех: малакия):«Об этом грехе следует особенно сказать: «блудник грешит против собственного тела» (1Кор. 6, 18)… тайность и доступность этого греха зарождают его и поддерживают. В самом деле, здесь не нужно (как втайне мыслит рукоблудник) лицо другого пола, чтобы удовлетворить похоти: похоть дома около себя; и просить об ней никого не требуется и опасаться за отказ нечего и следы греха составляют свой собственный секрет».
Если говорить о рукоблудии, то необходимо сказать, что человек привыкает к нему с детства, а значит навык велик и борьба — трудна.
Иоанн Кассиан (Послание к Кастору…, кн.6, гл.1):«По преданию отцов … против духа блуда, — брань более других продолжительная, постоянная, жестокая, в которой весьма немногие одерживают совершенную победу, и которая, с первого времени зрелости возраста начиная беспокоить, не прекращается до тех пор, пока прежде не будут побеждены прочие страсти».
Вначале, до полового созревания, могут быть приятные ощущения от внешних факторов, как соприкосновение с одеждой, при купании и т. п. При половом созревании начинает возбуждаться внутренняя половая система, и ребенок также фиксирует это и проявляет к ним интерес и понимает, что это доставляет удовольствие. Ребенок неосознанно начинает стремиться к таким ощущениям и фантазиями начинает разжигать похоть и находит способы, как ее удовлетворить.
Нравственное богословие (Грех против 7-ой заповеди, грех: Ознакомление невинного лица с малакией и муженеистовством):«…бывают люди, которых никто не научал малакии, между тем как они повинны этому греху. Дав волю своей внутренней, или сердечной похоти, они сами сочинили для себя этот грех, а вернее сказать, враг — диавол был на этот раз их учителем. Первые опыты греха они делали не сознавая ясно, что это грех; так особенно самооскверняются лица женского пола, которые по стыдливости своей не открывают никому своей тайны, но с развитием в себе страсти (как и мальчики) обыкновенно начинают уединяться. …Детским — то неразумием и поддерживается страшное зло… Читатель описываемых пороков! Поистине нам нужен с тобою плач Иеремиин над теми, которые узнали на деле этот противоестественный порок, как это в особенности детей, не имеющих родителей, и дети взрослые в учебных заведениях!»
Следует отметить, что если осязательные действия женщина принимает как рукоблудие, то внутреннее мышечное сокращение вообще не считает за грех, и не исповедует его как разжение с истечением. Но это неправильно, т. к. при таких органических движениях происходит тот же процесс, что и у мужчин — момент чувственного сладострастия.
Итак, с годами этот навык или условный рефлекс становится таким сильным, что человек уже не представляет своей жизни без таких сладострастных удовольствий и живет с этим всю свою жизнь.
Нравственное Богословие (Грехи против 7-й заповеди, грех: малакия):«Оттого-то между прочим этому пороку предаются не только мужчины, но и женщины, не только молодые, но и престарелые, не только вообще падшие блудом, но даже не испытавшие полового совокупления, как например, отроки и отроковицы, даже люди равнодушные к другому полу, например, холостые к женщинам. Особенная же сладострастная чувствительность, которою сопровождается малакия, развивает этот порок до такой степени, что рукоблуднику связывают руки с целью удержать его, — что он бессознательно (во сне) рукоблудит, что и естественным удовлетворением половому побуждению, т. е. даже женитьбою или замужеством, он не всегда излечивается от этой болезни».
Этот грех не прекращается и при поступлении, например, в монастырь.
То, обстоятельство, что этот навык приобретен с детства, не снимает с нас вины, т. к. мы уже выросли, и многие понимают, что это порок, но расстаться с ним не хотят или не борются по малодушию. Грех же мучит тело и душу, и человек, как образ Божий, унижен до состояния неразумного животного.
Феофан Затворник (Созерцание и размышление, ст. Похотная страсть):«Кто частым удовлетворением этой похоти образует в себе склонность к услаждениям ее, тот болезнует похотною страстию, которая тяготит, томит и мучит его тирански. В этом состоянии она овладевает всем человеком, и он начинает проводить жизнь свою только среди таких порядков, которые могут питать и услаждать ее. Ради сласти, доставляемой удовлетворением этой страсти, она называется сладострастием. По разрушительным действиям своим на душу и тело страсть эта у Апостола именуется «похотию злою» (Кол.3,5), а по унижению ею разумного существа — «страстию бесчестия» (Рим.1, 26)».
И что более прискорбно, многие христиане не считают это за грех, а приписывают это естеству тела. Но это не так, само тело дает знать о такой порочности.
Нравственное Богословие (Грехи против 7-й заповеди, грех: малакия):«Справедливо природа наказывает за него столько, как не казнит ни за какой другой грех. Рукоблудник (онанист) и тупеет памятью, и худеет лицом, и теряет зрение, и дрожит (руками), словом — весь делается, как «бродячий мертвец»».
За такие действия против своего тела человека наказывает и Церковь, и Бог.
Феофан Затворник (Письма, п.814):«…(Рукоблудие) делает вас виновным пред Богом, (и) вы, кажется, почитаете легким. Найдите и прочтите следующее место в первом послании св. Павла к Коринфянам: гл.4, ст.9. Что здесь названо: «малакии», то есть ваше дело. Оно лишает Царствия. Следовательно, есть смертный грех. Блудная страсть здесь во всей силе — и удовлетворяется… Поразмыслите об этом… И положите конец этому делу».
Нравственное Богословие (Грехи против 7-й заповеди, грех: малакия):«При таких казнях со стороны самой природы, Церковь уже с меньшею строгостью относится к виновному: она не подвергает его многолетней эпитимии, как наказывает других грешников, но только назначает ему подвиги, помогающие исправиться от порока, например, сухоядение и по 100 поклонов в продолжении 40 дней».
Такой наш грех поддерживает и враг, а ангелы стараются вразумить нас.
Ефрем Сирин (О том, как приобретается человеком смиренномудрие, гл.94):«Немала борьба между святынею (чистотою) и скверною. Содействующие нам в осквернении, внушают такую мысль: «Никто тебя не видит, чего боишься?» А действующие нам во святыне возражают им: «Бог видит, и ангелы Его с тобою, как же говоришь: кто тебя видит?» Искуситель продолжает: «Где они? Пока никого здесь не видно». На этом содейственники святыни прерывают его: «Не видишь?! Правду сказал ты, ибо написано: «Ослепи их злоба» (Прем. 2,21), «Образовавший глаз не увидит ли» (Пс. 93, 9)? Где укроешься от Бога?» (Пс. 138, 1-12) — Вот что вложи себе в помысл, и грех не будет долго владычествовать над тобою, и печаль греховная не постигнет тебя, но придут к тебе радость и мир о Духе Святом».
Иоанн Лествичник (Слово 15):«Окаянен падающий; но тот окаяннее, кто и сам падает, и другого увлекает к падению, потому что он понесет тяжесть двух падений, и тяжесть сласти иного».
В наше время этому могут учить учителя на уроках «полового воспитания» или статьи в журналах и книгах. Прости нас, Господи!
Нравственное Богословие (Грехи против 7-ой заповеди, грех: Ознакомление невинного лица с малакией и муженеистовством):«…самоосквернители, а особенно мужеложники, (могли быть) научены противоестественному блуду кем-то со стороны или увидели случайно этот соблазн на других. Горе-несчастье увеличивается от того, что большею частью здесь ознакамливают старшие молодых. (Притом, и на этот раз употребляется иными насилие… В женском поле так же одни других научают малакии и делают ее совместно). А ознакомленный с каким либо противоестественным грехом, будет быстро стремиться к нему сам по себе, например, 10-летнему ребенку стоит только быть научену малакии, а затем он иной раз не поддается самым заботливым мерам со стороны, когда хотят остановить его от порока…И какое в самом деле бремя берет на свою совесть человек, например, пожилой, который ознакомляет детей… О, бесстыдные распространители противоестественного блуда! Если бы вы вспомнили своевременно такую угрозу слова Божия: «ни малакии, ни мужеложники… царствия Божия не наследуют» (Кор. 6, 9)».
Советы отцов против таких рукоблудных осязаний:
Прежде всего, следует следить за своими мыслями и творить постоянную молитву, потому что когда ум рассеян и находится в постоянном блуждании и мечтаниях, врагу посылает свои ядовитые стрелы блуда.
Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл. 75):«Поэтому диавол усиливается сначала сделать, чтобы оставлена была непрестанная сердечная молитва, а потом внушает пренебрежение к уставленным временам молитвы и правила, совершаемого телесно. И таким образом вначале помысл предается слабости вкусить прежде времени какую-нибудь малость пищи и что-либо самое незначительное и ничтожное, а по впадении в нарушение воздержания своего человек поползается в неумеренность и распутство. Сначала одолевается желанием (лучше же сказать, маловажным представляется это в глазах его) посмотреть на наготу своего тела или на другую какую красоту членов своих, когда снимает с себя одежды свои, или когда выходит он для телесной потребности или к воде, и расслабит чувства свои, или смело положит руку под одежды свои и начнет осязать тело свое, а потом восстает уже в нем и прочее одно за другим. И кто прежде охранял твердыню ума и скорбел о чем-либо одном из сказанного, тот отверзает тогда к себе широкие и опасные входы, потому что помыслы (скажу уподобительно), как вода, пока отвсюду бывают сдерживаемы, соблюдают добрый свой порядок; а если мало из твердыни своей выступят наружу, производят разорение ограды и великое опустошение. Ибо враг днем и ночью стоит у нас перед глазами, примечает, выжидает и высматривает, каким отверстым входом чувств наших войти ему. И когда допущено нами нерадение в чем-либо одном из сказанного выше, тогда этот хитрый и бесстыдный пес пускает в нас стрелы свои».
Также отцы советуют быть осторожным с прикосновениями.
Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл.24):«…особенно же без крайней нужды не дотрагивайся до известных членов. Чем произвольнее такое прикосновение, тем чувствительнее и живее бывает движение плотской похоти и тем неудержимее увлекает оно человека к самому делу греховному».
Никодим Святогорец (О хранении чувств):«Не простирай рук своих без нужды к собственному телу, даже чтобы почесаться, поскольку через это кажущееся незначительным осязание лукавый навыкает склонять на грехи и рисовать в воображении неподобные страстные образы, оскверняющие чистоту помыслов. Потому и святой Исаак заповедует: «С целомудрием приступай к исполнению необходимой нужды, как бы стесняясь хранящего тебя Ангела, и совершай дело со страхом Божиим» (Слово 9)».
Ефрем Сирин (О том, как приобретается человеком смиренномудрие, гл.88):«Не должно монаху с особенною тщательностью мыть тело или ноги. Как сластолюбцы в изяществе тела и одежд ищут себе удовольствий, так подвижник благочестия противоположным сему ополчается на сопротивников».
Ефрем Сирин (В подражание притчам):«При распалении плоти не касайся тела, чтоб не произвести сильнейшего распаления».
Читайте также
Об осязании чужого тела
Об осязании чужого тела Соблазнами через осязательные ощущения св. отцы называют телесные прикосновения. Причем необходимо учитывать, что человек не только сам возбуждает свою страсть, но соблазняет ими другого.Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл.24):«Блюдись
Возможность превращения адептов некоторых деструктивных религиозных организаций в своего рода «биороботов», запрограммированных на беспрекословное выполнение любых приказов своего руководства, фанатично преданных ему и готовых отдать свою жизнь во имя достижения целей культа, обуславливается следующ
Возможность превращения адептов некоторых деструктивных религиозных организаций в своего рода «биороботов», запрограммированных на беспрекословное выполнение любых приказов своего руководства, фанатично преданных ему и готовых отдать свою жизнь во имя достижения
Глава 48 Подготовка христианина к смерти своего тела
Глава 48 Подготовка христианина к смерти своего тела Иногда слышишь от некоторых верующих пожелание умереть. Какое неразумие!Наши короткие дни жизни — это бесценное сокровище, которое надо использовать как можно лучше, чтобы в течение этих коротких мгновений (по
21. А Он говорил о храме тела Своего. 22. Когда же воскрес Он из мертвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус.
21. А Он говорил о храме тела Своего. 22. Когда же воскрес Он из мертвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус. Христос не стал ничего отвечать на замечание иудеев: ясно было, что они не хотели Его понять, а тем более —
22. Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? 23. Потому что все дни его — скорби, и его труды — беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это — суета!
22. Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? 23. Потому что все дни его — скорби, и его труды — беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это — суета! Для самого же трудящегося труд не дает ничего
3. Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего: а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет.
3. Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего: а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет. Животные, даже наиболее глупые (вол и осел), чувствуют благодарность к своему хозяину, который кормит их, Израиль же относится к Господу как будто к совершенно
23. Сим же и Иафeт взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего
23. Сим же и Иафeт взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего «Сим же и Иафет взяли одежду. и покрыли наготу отца своего. » Этим действием они не только не выразили
31. И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Арамова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там
31. И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Арамова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там «И взял Фарра Аврама. вышел с ними из Ура
3. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог
3. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог «Авраам встал рано утром. пошел на место, о которой сказал ему Бог. » Тяжелую ночь провел
14. Он пошел, и взял, и принес матери своей; и мать его сделала кушанье, какое любил отец его. 15. И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего Исава, бывшую у ней в доме, и одела (в нее) младшего сына своего Иакова;
14. Он пошел, и взял, и принес матери своей; и мать его сделала кушанье, какое любил отец его. 15. И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего Исава, бывшую у ней в доме, и одела (в нее) младшего сына своего Иакова; Особенно богатая одежда у Исава могла быть отличительным
9. Еще он говорил с ними, как пришла Рахиль (дочь Лавана) с мелким скотом отца своего, потому что она пасла (мелкий скот отца своего)
9. Еще он говорил с ними, как пришла Рахиль (дочь Лавана) с мелким скотом отца своего, потому что она пасла (мелкий скот отца своего) Что Рахиль была пастушкой (евр. roah — прич.: греч. и слав, добавл.: «овцы отца своего»), это не было унизительным для нее, так как на древнем и новом
18. И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову. 19. Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова, А он более всех уважаем был из дома отца своего. 20. И пришел Еммор и Сихем, сын его, к воротам города своего, и стали говорить жителям города своего и сказали: 21. сии люди
18. И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову. 19. Юноша не умедлил исполнить это, потому что любил дочь Иакова, А он более всех уважаем был из дома отца своего. 20. И пришел Еммор и Сихем, сын его, к воротам города своего, и стали говорить жителям города своего и
2. Вот житие Иакова. Иосиф, семнадцати лет, пас скот (отца своего) вместе с братьями своими, будучи отроком, с сыновьями Валлы и с сыновьями Зелфы, жен отца своего. И доводил Иосиф худые о них слухи до (Израиля) отца их
2. Вот житие Иакова. Иосиф, семнадцати лет, пас скот (отца своего) вместе с братьями своими, будучи отроком, с сыновьями Валлы и с сыновьями Зелфы, жен отца своего. И доводил Иосиф худые о них слухи до (Израиля) отца их Хотя далее следует история преимущественно Иосифа, но так
19. И, встав, пошла, сняла с себя покрывало свое и оделась в одежду вдовства своего. 20. Иуда же послал козленка чрез друга своего Одолламитянина, чтобы взять залог из руки женщины, но он не нашел ее. 21. И спросил жителей того места, говоря: где блудница, которая была в Енаиме при дороге? Но они ск
19. И, встав, пошла, сняла с себя покрывало свое и оделась в одежду вдовства своего. 20. Иуда же послал козленка чрез друга своего Одолламитянина, чтобы взять залог из руки женщины, но он не нашел ее. 21. И спросил жителей того места, говоря: где блудница, которая была в Енаиме при
12. И снабжал Иосиф отца своего и братьев своих и весь дом отца своего хлебом, по потребностям каждого семейства
12. И снабжал Иосиф отца своего и братьев своих и весь дом отца своего хлебом, по потребностям каждого семейства Поселив отца и братьев в Гесеме или Раамсесе, Иосиф предупредительно доставлял хлеб им с семьями, — принимая во внимание и количество детей (с евр. «по устам
10. Необходимо отказаться от всего: от своей собственности, от своего тела
10. Необходимо отказаться от всего: от своей собственности, от своего тела Итак, когда люди поселяются в кришнаитском ашраме (общине), они должны начать следовать строгому индуистскому (в понимании Прабхупады), а на самом деле типично сектантскому бытовому коду поведения.
Грехи чувств
Содержание
Источник греха заключается собственно в душе, а не в теле с его чувствами. Не захочет она уступить греховному искушению, никакие впечатления от внешних предметов не увлекут ее на грех. Силою воли, при помощи благодати Божьей, она может избегнуть всех внешних поводов к греху и при неизбежной встрече с греховным искушением от вне стать выше его: она может, видя, не видеть, слыша, не слышать, т.е. не увлекаться теми впечатлениями, которые доходят до неё чрез зрение и слух. Посему, приступая к рассмотрению грехов чувств, мы имеем в виду не то, будто в чувствах заключается причина греха, а то, что душа пользуется чувствами, как орудиями греха, злоупотребляет ими, или что не употребляет их согласно их назначению. Кроме внешних чувств: зрения, слуха, осязания, обоняния и вкуса – к грехам может подавать повод также и внутреннее чувство. Начнем с внешних чувств.
Зрение
Значение зрения в духовной жизни весьма велико. Оно служит проводником в душу добрых впечатлений от миpa видимого. «Через него душа наша познает чудеса премудрости, благости и всемогущества Божия, являющиеся повсюду в делах мироздания» ( Рим.1,20 ). Открытия в области наук естественных суть большею частью плод наблюдений через чувство зрения. Умилительное действие на душу обрядов богослужения, благоговейного участия в ней верующих, благолепия храмов Божьих, производится на душу через зрение. Но оно же проводит в душу впечатления греховные:
1) Через зрение возбуждаются и питаются нецеломудренные помыслы, о преступности, которых можно судить по словам Христовым: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце» ( Мф.5,28 ).
2) Путем зрения проникают в душу впечатления от зрелищ, растлевающих душу. Таковыми в языческой древности были гладиаторские игры; в наше время с этим характером является у испанцев бой быков и у всех народов потешная травля зверей, особенно предосудительная, когда затравливают десятками псов одного бессильного зверька, бесстыдные театральные представления, в которых действующими лицами являются полуобнаженные лица женского пола, нескромные живые картины. Бесстыдные театральные представления, рассчитанные прямо на нецеломудренные склонности, в последнее время прижились не только в городах, но и среди загородных жилищ. На летнее время горожане переселяются в них затем, чтобы пожить на свободе от городского шума и пыли, подышать чистым воздухом, испытать наслаждение, доставляемое зрелищем природы. Но бесчестные предприниматели, извлекающие выгоду из развращения ближних, стали устраивать безнравственные зрелища в местах, густонаселенных дачниками, и расчет их на склонность к разврату оказался верным. Посетителями этих зрелищ бывают не одни жители дач, но и оставшиеся на лето в городе. Они на досуге нарочно спешат за город не для прогулок, а единственно для безнравственных театральных увеселений, которых в это время не находят в городе. И с какими омерзительными впечатлениями они возвращаются домой! И сколько оттого гибнет не холостых только, но и женатых, потому что те и другие под влиянием виденного на бесстыдных зрелищах ищут для себя других, более грязных развлечений!
3) Греховные впечатления зрения получаются, к сожалению, иногда в местах, предназначенных отнюдь не для праздных зрелищ. Так, в самую церковь ходят иные не для участия в богослужении, а чтобы только посмотреть на других и на обстановку богослужения. Они вам расскажут, кто был в церкви, в чем одет, как причесан, в каких облачениях были священнослужители, хорошо ли горели свечи и т. п.; но спросите их, что читано было в церкви из Евангелия и Апостола, о чем была проповедь и т. п., они ничего вам не скажут, ибо ничего не слушали, а только блуждали в церкви взорами. И вот где, между прочим, причина странного явления: иной ни одного воскресного и праздничного дня не пропустит, чтобы не побывать в церкви за обеднею, а не прочтет символа веры. Он всякую службу может выстоять в церкви, но, слыша, не слышит, что в ней читают или поют, а только глазеет по сторонам или бессмысленно смотрит на читающих и поющих, тогда как тот же человек очень хорошо помнит несколько сотен мирских песен но одному слуху. О том, что происходит в церкви при совершении свадеб, и говорить тяжело. Церковь в это время превращается в буквальном смысле в место зрелища. Редкие из пришедших на свадьбу в церковь стоят в ней благоговейно и молятся за жениха и невесту. Остальные, большей частью обратившись задом к алтарю и святым иконам, во все продолжение венчания не сводят глаз с жениха и невесты и своим пристальным наблюдением над всеми их движениями, над всеми подробностями их туалета нередко смущают их, отнимают у них то расположение духа, какое они должны сохранять в эти единственные в их жизни минуты. Подобное неблагоговение можно замечать в крестных ходах. На крестные ходы собираются тысячи народу, но зачем? Немногие здесь являются богомольцами, остальные – все зрители. Смотрят на хоругви, как oни колыхаются в воздухе, на золотые и серебряные украшения ликов, на них изображенных, но никогда не молятся пред этими ликами. По возвращении домой они вам расскажут, сколько священников, диаконов и причетников участвовало в крестном ходе, какие облачения на них были, как они себя вели, стройно ли двигались хоругви, не падали ли от ветра или от неискусства носильщиков, расскажут о разных других приключениях, которых они были свидетелями в крестном ходе; ибо только за этим и сопровождали его, а отнюдь не затем, чтоб участием в общественном богомолье увеличить силу и богоугодность его. Они не хотят понять, что в крестном ходе должно вести себя с таким же благоговением, как в церкви. Ибо что такое крестный ход, как не движущаяся церковь? В редкой церкви поместится больше тысячи человек, но в крестных ходах участвуют десятки тысяч, и, если бы все эти десятки тысяч единым сердцем и едиными устами воссылали к Господу молитву, какая могущественная была бы эта молитва!
Для избежания исчисленных грехов чувства зрения, должно оберегать душу от всего соблазнительного, могущего войти в нее через зрение, не рассеивать взоров, отвращать их от всего суетного, на предметы и действия священные взирать с благоговением, на видимый мир смотреть с мыслию о Творце. Глаза – это окна души. Должно тщательно охранять их, чтобы не проторглись в них воры и разбойники, ибо как иначе назвать греховные впечатления, окрадывающие и расхищающие душу, в которую вторгаются чрез эти окна?
Чувство слуха есть великий дар Божий. С ним имеет тесную связь дар слова, без слуха не было бы места веры в откровение Божие, ибо «вера от слуха, слух же глаголом Божиим» ( Рим.10,17 ). Слух вообще служит главным проводником образования, более употребительным, чем грамота, ибо было время, когда грамота совсем не была известна, и люди научались всему по слуху, да и ныне более неграмотных, чем грамотных. Но как всякий дар, так и дар слуха или злоупотребляется людьми и обращается в орудие гpеxa, или не употребляется ими согласно своему назначению.
2) Чувство слуха бывает орудием греха также в людях пристрастных к изнеживающим музыкальным, звукам, особенно к тем, которые выражают страсть и к искусственному пению. Вред этого пристрастия сказывается в том, что эти люди не жалуют простого церковного пения, а потому или совсем не ходят в церковь, или бывают в ней только тогда, когда приглашены певчие. И от них уже нельзя услышать: «Пойду помолюсь в храме Божьем, а пойду послушать певчих». Церковь для них не место молитвы, a место развлечения. Для них важно не содержание церковных песнопений, а одно исполнение пения певческими голосами, и чем больше походит оно на оперное, тем оно для них приятнее. У других пристрастие к звукам высказывается более в грубой форме. Им нравится не искусство церковного пения или чтения, а только сила голоса. Они имеют обычай бывать в тех храмах, где могут слышать громозвучное чтение Апостола или Евангелия, и по окончании чтения спешат вон из церкви, не подозревая, что, обращая в предмет забавы священное действие, они впадают в грех кощунства. Как греховно пристрастие слуха к нескромным песням, вносящим в душу семена нецеломудрия, всякому очевидно.
4) Грех заключается не в том только, чтобы злоупотреблять слухом, слушать то, чего не следует, но и в том, когда не слушают того, что следует. В этом грехе виновны невнимательные к ходу богослужения, даже в важнейшие моменты, когда диакон призывает всех к особенному вниманию возглашением: вонмем – пропускающее мимо ушей вообще все, что в церкви поется, читается, проповедуется, как будто все это делается для стен, а не для людей. Иногда этот грех допускается на исповеди, когда служитель этого таинства имеет дело с каждым лично. Иной совсем теряет из виду, что он в эти минуты есть подсудимый. Попади он под светский суд, он превращается тогда весь во внимание – при допросе, при судебном исследовании его вины, при обвинительной против него и защитительной в пользу его речи; но на суде церковном, на суде исповеди тот же человек ведет себя так, как будто дело не до него касается. Что, например, ни спросит у него священник, на все отвечает: «Грешен», – не обращая внимания на содержание вопроса, так что священнику приходится иногда несколько раз повторять один и тот же вопрос, чтобы добиться правильного ответа. Иногда священник прерывает ряд вопросов о грехах наставлениями и вразумлениями, а тот твердит все одно: «Грешен». У иного спросишь на исповеди: «Как тебя зовут?»- и получает ответ: «Грешен». Даже при чтении разрешительной формулы, когда грешник должен обратиться весь в слух, чтобы усвоить себе дар благодати Божьей, прощающей ему грехи, он помышляет только о том, чтобы поскорее уйти из церкви, так что требуется не мало усилий, чтобы привести его в должное духовное настроение, побудить его к отложению попечения о стороннем.
Злоупотребляющие чувством слуха, любящие склонять слух к тому, от чего должно отвращать его, пусть вспомнят, что первый грех вошел в мир путем слуха. Не послушай Ева речей дьявола, не было бы греха в людях. А не слушающие того, что внимательно должно слушать и принимать к руководству, пусть вспомнят судьбу современников Ноя, не слушавших этого проповедника правды и за cиe наказанных потопом.
Осязание
Осязанием называется ощущение, производимое прикосновением к нашему телу жесткого и мягкого, тяжелого и легкого, сухого и мокрого, острого и тупого, гладкого и шероховатого, теплого и холодного. Благоразумие и наука воспитания требуют приучать тело к ощущениям всякого рода, закалять его к перенесению ощущений неприятных, доводит его до возможной нечувствительности, например, к переменам погоды. Кто не приучен ни к чему такому, кто привык жить ощущением только того, что нежит тело, например, мягкого, теплого, сухого, тот называется изнеженным человеком. А изнеженность есть грех. Изнеженный человек избегает тяжелых трудов. В настоящее время многие сердобольные родители, дающие сыновьям изнеженное воспитание, прибегают к всевозможным, не всегда честным средствам избавить их от воинской повинности из опасения, небезосновательного впрочем, что суровая жизнь солдата не под силу будет им. Изнеженная хозяйка дома – дурная хозяйка: она всегда находится в позорной зависимости от прислуги, ибо сама ни до чего не доходит, не знает ни погреба, ни кухни. Как белоручка, она считает все это для себя унизительным и не только сама грешит уклонением от физических трудов, но и подает повод к греху прислугам, они ее обманывают, у неё воруют и за глазами что хотят, то делают. Изнеженный человек не может быть истинным христианином: христианская вера требует самоотвержения, требует покорения тела духу, ибо мы должны прославлять Бога не душами только, но и телами, телесными подвигами благочестия и человеколюбия. Изнеженный человек тяготится внешнею молитвою, особенно церковною. Привыкши покоить свое тело, он тяготится стоянием и поклонами на молитве, в церкви переминается с ноги на ногу, опирается на что-нибудь, либо прислоняется к стене и любит в церкви сидеть, словно расслабленный. Он не охотник ходить в церковь, ибо для этого надо на время расстаться с телесным покоем. В то время, когда другие присутствуют на всенощном бдении, он предпочитает оставаться дома, сидеть в покойных креслах за чтением пустой книги или убивает время в беседе с пустым человеком. Он не любит рано подниматься па церковную молитву, потому что для этого надо расставаться с мягкою постелью и домашним теплом, подобного которому не во всякой церкви найдешь. Потеряв энергию телесную, он утрачивает и силу духовную. Изнеженное тело расслабляет и дух: скука или чувство душевной пустоты преследует его, когда он остается один. Христианские подвижники смотрели на телесную негу как на врага спасения и потому не давали покоя своему телу даже во время сна: они ложились на камнях, на кирпичах, на шероховатых досках. Многие из них носили грубые власяницы, облагали себя железными веригами, изнуряли тело непрестанными трудами.
Осязание может быть проводником в душу греха и независимо от изнеженности тела. Говорим о грехах нецеломудрия. Нецеломудренный помысел бывает иногда порождением неосторожного прикосновения к лицам другого пола, или, если он возник независимо от этого прикосновения, усиливается от него. Иногда нецеломудренное осязание допускается под предлогом святого дела. Так христосование в дни Пасхи есть святое дело как выражение духовной радости и христианской любви по поводу великого праздника; но иные христосуются совсем не по этим духовным побуждениям, а по чувственным, желают испытать приятное чувственное ощущение от прикосновения к устам лиц другого пола. Это можно назвать кощунством, которое отчасти напоминает гнусные обычаи некоторых сектантов, Христовою любовью прикрывающих грубое любострастие. Иногда грех нецеломудрия совершается посредством самоосквернения. Особенно молодым людям свойствен этот грех. Родители и воспитатели должны бдительно смотреть за своими детьми и предохранять их от этого в высшей степени гнусного и для здоровья вредного греха.
Вкус и обоняние
Чувство вкуса имеет связь с питанием. Ощущение вкусности пищи и приятности питья дано для того, чтобы знать, что питательно для нас, что нет. Таким образом, вкус не сам по себе имеет значение, но по отношению к питанию, он есть средство для него, а отнюдь не цель. Но чувственный человек часто обращает средство в цель. Он, например, сыт, а все продолжает есть, он столько пил, что пора бы перестать чувствовать жажду, а он все продолжает пить сверх утоления потребности и для того только, чтобы испытывать приятное ощущение от питья. На церковном языке этот грех называется гортанобесием, т.е. доведенным до чрезвычайности пристрастием к удовольствиям гортани, органа вкуса. В ком укоренено это пристрастие, тот заботится не о том, чтобы быть сытым и не чувствовать жажды, а о том, чтобы возбудить и поддержать в себе приятное ощущение, доставляемое вкусом. Отсюда, именно из угождения вкусу, происходит неистощимая изобретательность в приготовлении кушанья и напитков, отсюда лакомство и объедение; отсюда привычка к пьянству, пагубная для здоровья, разорительная для хозяйства, вредная для семейного мира, враждебная целомудрию, ведущая пропившихся к воровству и подающая иногда повод к преступлениям других лиц, близких к пьянице, и также посторонних. Так, однажды судима была жена, выведенная из терпения пьяницею-мужем и убившая его. Присяжные, впрочем, оправдали убийцу. Таким образом, пьянство дало повод к двум преступлениям: одно лицо совершило убийство, другие признали убийцу невиноватою, поправ законы Божеские и человеческие и поблажкою одной уголовной преступнице внушив надежду безнаказанности другим преступникам.
Обоняние имеет связь с дыханием. Оно дано нам для предохранения нас от вредных для дыхания испарений. Но человек злоупотребляет и этим чувством. Он изнеживает свое обоняние чрезмерным пристрастием к душистым жидкостям, к цветам: он устрояет вокруг себя благовонную атмосферу и привыкает к ней до брезгливости пред мало-мальски неприятным запахом, которую обнаруживает и в отношении к людям: он не пойдет в церковь, если знает, что в ней рядом с одетым в соболью шубу стоят люди, одежда которых, пропитанная дубильным веществом, распространяет не совсем приятный запах. Он удаляется от гроба даже близкого ему покойника, начавшего разлагаться, и не участвует в церковной молитве за него. Он не посетит больного, не спустится в подвал бедняка для подаяния помощи и утешения, ибо не найдет в их жилищах той благовонной атмосферы, к которой привык у себя дома. Страсть к цветам, для приобретения которых в зимнее время не жалеют огромных расходов, весьма разорительная, неодобрительна и в нравственном отношении, как и всякая прихоть.
Есть зелье, к употреблению которого крайне пристрастны люди, ищущие удовольствия для обоняния и вместе для вкуса. Говорим о табаке. Употребление его полезно иногда, как подспорье вместо хлеба (например, солдат в походе чувство голода заглушает в себе курением табака), как средство для лечения болезней (сибирской язвы), для возбуждения себя в случае нужды к ночному бодрствованию. Но человек сделал табак предметом прихоти, которую никак нельзя назвать невинною. «Не странно ли, что люди изобрели себе нового рода голод, которого природа не знала, и нового рода пищу, о которой она не думала, посредством привычки сделали себя рабами самой неестественной прихоти, и умножили число своих нужд, сделав необходимым излишнее?» (Из письма митрополита Филарета. Душеполез. Чтение 1863, сентябрь стр. 84). И как вредна эта прихоть! Излишнее нюхание табака притупляет, наконец, обоняние и разрушает орган его. Записные курильщики тяготятся церковною службою, потому что не в силах выстоять в церкви даже один час, томимые жаждою куренья. Большая часть пожаров происходить от куренья табака.
Внутреннее чувство
Через внешние чувства доходят до нашей души впечатления от внешних предметов. Наблюдению внутреннего чувства, или самому наблюдению, подлежит наша душа, её силы, склонности, недостатки. Обязанность самонаблюдения, преимущественно в отношении к душе, нередко внушается в Св. Писании. «Вонми себе, внемли себе», – повторял часто израильтянину древний пророк ( Втор.4,9,7,12 ). «Себе искушайте. Дело свое да искушает кийждо», – внушает апостол Христов ( 2Кор.13,5 ; Гал.6,4 ). Себя искушать или испытывать и наблюдать свое внутреннее, особенно нравственное состояние необходимо для исправления своих недостатков и для преуспеяния в духовных совершенствах. Как телесную болезнь можно лечить только тогда, когда сущность её хорошо известна больному и врачу, так и к врачеванию духовных недугов можно приступать не иначе, как хорошенько наперед узнав, в чем они состоят. Как домашнее хозяйство может быть ведено правильно и благоуспешно только тогда, когда хозяин хорошо знает, какими средствами располагает, где что у него лежит, когда зорко смотрит за своими поверенными и слугами, когда сам до всего доходит, так душа не иначе может хорошо хозяйничать в своей области, не иначе может успешно управлять своими силами и деятельностью, как через зоркое наблюдение за собою. Дом без присмотра хозяина доходит до разорения; душа без бдительного надзора за всем, что в ней происходит, близка к погибели. К сожалению, самонаблюдение, как показывает опыт, труднее, чем наблюдение над внешними предметами или восприятие ощущений от вне. Иной знает все, что вне его, может вам сказать, что происходит в отдаленных от нас на безмерное расстояние звездных пространствах, что находится в глубинах земли или на дне морском, что делается в том или другом государстве, но самого себя не знает, не знает, идет ли он путем спасения или нет, какие в нем есть грехи, как велика степень их власти над ним и т. д. Ничего подобного он не знает, ни о чем подобном не может дать себе отчета, ибо над собою не наблюдает, внутреннего чувства в познании внутреннего своего состояния не упражняет. Это для него дело непривычное и весьма неприятное потому, что он привык жить одними внешними впечатлениями, думать об одних внешних предметах, предметах знания и любопытства, может быть, весьма полезного в деле образования, но при недостатке самонаблюдения бесполезного в нравственном отношении. В ином неохота к самонаблюдению происходит от пристрастия к житейским делам и удовольствиям. Ими заняты его мысли, на них положена вся душа его, о них и только о них он любит рассуждать с другими, и потому время досуга или свободы от них для него самое скучное время. Он не привык оставаться наедине с собою, душа его в постоянной отлучке, мысль его непрестанно бродит по сторонам, и потому, когда нечего ему делать, нечем развлечь себя, он рад бывает всякому обществу, чтобы не беседовать с собою и, если не найдет собеседника, берется за первую попавшуюся ему пустую книгу и на ней отводит душу. А враг спасения этой рассеянности и рад. Он пользуется ею и хозяйничает над рассеянною душою, сколько ему угодно. Рассеянная душа словно открытый, брошенный хозяином дом: и зверь, и недобрый человек находят в нем себе приют. Дьявол беспрепятственно сеет в этой душе свои семена, и они неприметно для неё самой растут и заглушают в ней добрые насаждения. Еще более препятствует самонаблюдению самолюбие. Оно свойственно каждому, но в ином оно служит господствующим началом жизни и деятельности. Обладаемый самолюбием, если и обратит внимание на свое внутреннее состояние, не может понять и оценить его правильно. Он или не усматривает в себе дурного, или усмотренные недостатки и грехи почитает неважными и всячески извиняет; напротив, значение хороших сторон в своем нравственном состоянии преувеличивает, сделанное им какое-либо доброе дело признает великим нравственным подвигом, хотя бы сделал его по недоброму побуждению, например, по тщеславию, по нежеланию отстать от других, чтобы не сказали, что другие добрее его, хотя бы, благотворя одним, он в то же время притеснял и разорял других, хотя бы чужд был благочестия и страха Божия. Итак, для приучения себя к самонаблюдению, а также для правильной и беспристрастной оценки своего внутреннего состояния, надо каждому позаботиться об удалении препятствий к тому и другому, т.е. рассеянности и самолюбия. Рассеянность побеждается самособранностью, которую должно сохранять даже при устремлении внимания на сторонние предметы и среди житейских занятий, а особенно в часы досуга, и в которой должно пребывать непременно перед вечернею молитвою и перед отхождением на ночное ложе. Прекрасные наставления об этом помещаются в конце молитв на сон грядущий. Полезно для свободы самоиспытания приучать себя и к внешнему уединению, к внешнему устранению себя от мирского шума и от всего, что развлекает по сторонам. Препятствие к беспристрастному самоиспытанию со стороны самолюбия мы устраним, если навыкнем судить о себе под руководством закона Божия, если будем при свете его рассматривать душевное наше состояние. Закон Божий – неподкупный судья наш. Его суду о нас мы смиренно должны подчиняться. По самолюбию мы склонны легко относиться к нашим недостаткам и грехам, склонны темные стороны в нашей духовной жизни называть светлыми, например: скупость и скряжничество – благоразумною бережливостью, гордость – уважением к себе, пристрастие к чувственным удовольствиям – невинным развлечением, животную привязанность к детям без заботы об их нравственном развитии – любовью к ним, низкое человекоугодничество – христианской услужливостью, жестокость – необходимою строгостью и т. п. Но подвергая наши духовные расположения и поступки суду закона Божия, мы увидим, что здесь они известны под другими именами, например: Евангелие называет сердечным любодейством то, что иной под влиянием самолюбия назвал бы только невинною симпатией, или простительною шалостью воображения. Для беспристрастия в самоиспытании полезно также терпеливо выслушивать суждения о нас других людей, особенно опытных в духовной жизни. Не следует пренебрегать и мнением о нас врагов наших, потому что и враждебные о нас суждения могут иметь основание в нас. Люди опытные в духовной жизни советуют даже каждому при суждении о себе, воображать себя в положении врага своего и вопрошать себя, что сказал бы о том или другом моем поступке, или помышлении и душевном расположении враг мой? Лучше быть строгим к себе, чем снисходительным. «Аще быхом себе рассуждали (себя строго судили), не быхом осуждени были» ( 1Кор.11,31 ).
«Где шум, либо лай, туда девушке судьба, туда дорожка лежит»
Источник: Виссарион (Нечаев), еп. Грехи чувств. Опубликовано: Типо-Лит. Г. И. Простакова, Балчуг, д. Симонова монастыря 1899 год. М. 1899