И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая тоска что это

И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая тоска что это

О жизни российского среднего и высшего классов на селе.

С конца сентября наши сады и гумна пустели, погода, по обыкновению, круто менялась. Ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи. Иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою сеткою двигались и волновались от ветра. Холодно и ярко сияло на севере над тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч медленно выплывали хребты снеговых гор-облаков. Стоишь у окна и думаешь: «Авось, бог даст, распогодится». Но ветер не унимался. Он волновал сад, рвал непрерывно бегущую из трубы людской струю дыма и снова нагонял зловещие космы пепельных облаков. Они бежали низко и быстро — и скоро, точно дым, затуманивали солнце. Погасал его блеск, закрывалось окошечко в голубое небо, а в саду становилось пустынно и скучно, и снова начинал сеять дождь… сперва тихо, осторожно, потом все гуще и, наконец, превращался в ливень с бурей и темнотою. Наступала долгая, тревожная ночь…

Из такой трепки сад выходил почти совсем обнаженным, засыпанным мокрыми листьями и каким-то притихшим, смирившимся. Но зато как красив он был, когда снова наступала ясная погода, прозрачные и холодные дни начала октября, прощальный праздник осени! Сохранившаяся листва теперь будет висеть на деревьях уже до первых зазимков. Черный сад будет сквозить на холодном бирюзовом небе и покорно ждать зимы, пригреваясь в солнечном блеске. А поля уже резко чернеют пашнями и ярко зеленеют закустившимися озимями… Пора на охоту!

Вот я вижу себя снова в деревне, глубокой осенью. Дни стоят синеватые, пасмурные. Утром я сажусь в седло и с одной собакой, с ружьем и с рогом уезжаю в поле. Ветер звонит и гудит в дуло ружья, ветер крепко дует навстречу, иногда с сухим снегом. Целый день я скитаюсь по пустым равнинам… Голодный и прозябший, возвращаюсь я к сумеркам в усадьбу, и на душе становится так тепло и отрадно, когда замелькают огоньки Выселок и потянет из усадьбы запахом дыма, жилья. Помню, у нас в доме любили в эту пору « сумерничать», не зажигать огня и вести в полутемноте беседы. Войдя в дом, я нахожу зимние рамы уже вставленными, и это еще более настраивает меня на мирный зимний лад. В лакейской работник топит печку, и я, как в детстве, сажусь на корточки около вороха соломы, резко пахнущей уже зимней свежестью, и гляжу то в пылающую печку, то на окна, за которыми, синея, грустно умирают сумерки. Потом иду в людскую. Там светло и людно: девки рубят капусту, мелькают сечки, я слушаю их дробный, дружный стук и дружные, печально-веселые, деревенские песни…

Когда случалось проспать охоту, отдых был особенно приятен. Проснешься и долго лежишь в постели. Во всем доме — тишина. Слышно, как осторожно ходит по комнатам садовник, растапливая печи, и как дрова трещат и стреляют. Впереди — целый день покоя в безмолвной уже по-зимнему усадьбе. Не спеша оденешься, побродишь по саду, найдешь в мокрой листве случайно забытое холодное и мокрое яблоко, и почему-то оно покажется необыкновенно вкусным, совсем не таким, как другие. Потом примешься за книги, — дедовские книги в толстых кожаных переплетах, с золотыми звездочками на сафьянных корешках. Славно пахнут эти, похожие на церковные требники книги своей пожелтевшей, толстой шершавой бумагой! Какой-то приятной кисловатой плесенью, старинными духами… Хороши и заметки на их полях, крупно и с круглыми мягкими росчерками сделанные гусиным пером. Развернешь книгу и читаешь: «Мысль, достойная древних и новых философов, цвет разума и чувства сердечного»… И невольно увлечешься и самой книгой. … Потом наткнешься на «сатирические и философские сочинения господина Вольтера» и долго упиваешься милым и манерным слогом перевода: «Государи мои! Эразм сочинил в шестом-надесять столетии похвалу дурачеству ( манерная пауза, — точка с запятою); вы же приказываете мне превознесть пред вами разум…» Потом от екатерининской старины перейдешь к романтическим временам, к альманахам, к сантиментально-напыщенным и длинным романам… Кукушка выскакивает из часов и насмешливо-грустно кукует над тобою в пустом доме. И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая и странная тоска…

Источник

И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая тоска что это

Игорь Петрович Карпов

Авторология русской литературы (И.А. Бунин, Л.H. Андреев, А.М. Ремизов)

Авторология – ни в одном “официальном” словаре нет такого слова. И никем еще никакая наука или раздел науки о литературе “официально” не назван авторологией. Несмотря на это, сотни (если не тысячи) литературоведов многие десятилетия занимались и продолжают заниматься “проблемой автора”. В школах и вузах при изучении литературы постоянно говорят об авторе, образе автора, лирическом герое.

Литературно-художественное произведение – в центре нашего филологического мышления и образования: мы о нем что-то говорим, что-то в нем ищем. Но что бы мы о нем ни говорили, чтобы в нем ни искали, – мы всегда находимся перед тем фактом, что литературно-художественное произведение есть произведение, нечто произведенное, сделанное кем-то – автором (писателем). Прежде всего, к автору – к его художественному видению мира и человека, к его эмоциональному восприятию, к его умственным способностям – обращены наши аналитические усилия.

Развитие литературоведческой мысли породило потребность в едином имени для всех, кто мыслит литературно-художественное произведение как производное от автора. И слово это было найдено – авторолог. Слово для всей совокупности исследований, направленных на автора литературно-художественного произведения, – авторология.

Думаю, не будет преувеличением сказать, что в последние десятилетия XX столетия авторология оформилась в отдельную самостоятельную науку, соприкасающуюся с поэтикой (разделом теории литературы), лингвистикой и семантической логикой, и шире – аналитической философией и аналитической психологией.

Об этом далее – в теоретических главах.

Но теория – теорией, а как “работают” авторологические понятия при конкретном анализе отдельного произведения или творчества отдельного писателя? Это – в главах, посвященных анализу творчества И. А. Бунина, Л. Н. Андреева, А. М. Ремизова.

Главы – и теоретические, и “эмпирические” – разные: и по цели анализа, и по избранному ракурсу исследования, и по стилистике, и по объему. Так потому, что хотелось нигде не повториться (очертить авторологическую проблематику как можно полнее), и потому, что писались они в разные годы, хотя и с одной – авторологической – установкой, и потому, что работа продолжается, мысль упаковывается в авторологические парадигмы.

Часть 1. Автор и авторолог

Человек стремится каким-то адекватным способом создать в себе простую и ясную картину мира; и это не только для того, чтобы преодолеть мир, в котором он живет, но и для того, чтобы в известной мере попытаться заменить этот мир созданной им картиной. Этим занимаются художник, поэт, теоретизирующий философ и естествоиспытатель, каждый по-своему. На эту картину и ее оформление человек переносит центр тяжести своей духовной жизни, чтобы в ней обрести покой и уверенность, которые он не может найти в слишком тесном головокружительном круговороте собственной жизни.

…По мере того как предметная деятельность повсюду в обществе становится для человека действительностью человеческих сущностных сил, человеческой деятельностью и, следовательно, действительностью его собственных сущностных сил, все предметы становятся для него опредмечиванием самого себя, утверждением и осуществлением его индивидуальности, его предметами, а это значит, что предмет становится им самим.

Ближайшей достоверностью того, что человек мыслит – и он может об этом знать – есть то, что он пользуется словом.

Имя – предикат, имя – предикат, имя – предикат, и так далее, до бесконечности, – это и есть – человеческое мышление; самый бурный и управляемый реактор на Земле.

Глава 1. Автор – аналитическая филология – авторология

Проблема автора непосредственным образом связана – с пониманием онтологического статуса литературно-художественного произведения; с пониманием произведения как результата литературно-художественной деятельности; с проблематикой исследования автора и литературно-художественного произведения, т. е. со статусом авторолога (критика, литературоведа), критической деятельности, критического мышления.

В литературно-художественном произведении объективируются обыденные представления человека о мире, эмоциональный комплекс человека, словесные возможности человека, способность человека создавать образно-словесную иллюзию действительности (“картину жизни”), “комплексы” человека, его глубинные психические особенности. Именно в литературно-художественном произведении наиболее полно воплощается онтологическая, социально-общественная, эстетическая и интимная сущность человека. Поэтому литература – “человековедение”. Поэтому и субъект особой – литературно-художественной деятельности – заслуживает особого именования: автор, а исследователь литературно-художественного произведения как словесной формы объективации автора – авторолог.

§ 2. Русское литературоведение на пути к автору

Вспоминая вузовские учебники 1960-1980-х годов по введению в литературоведение и теории литературы (Г. Л. Абрамовича, И. Ф. Волкова, Н. А. Гуляева, Г. Н. Поспелова, Л. И. Тимофеева), необходимо отметить, что слово “автор” – как указание на писателя – присутствует, но понятие “автор” – нет. В “Словаре литературоведческих терминов” (М., 1972) слово “автор” сопровождалось отсылкой “См. Творческая индивидуальность писателя”. Так же, например, – в “Лермонтовской энциклопедии” (М., 1981): «Автор. См.: “Повествователь” – или: “Автор. Повествователь. Герой”».

В “Краткой литературной энциклопедии” проблема автора решалась как проблема писателя (см.: Аверинцев, Роднянская 1978: 28–34).

Для лингвистов проблема автора была постоянной – в том числе и как предмет вузовского изучения (см.: Долинин 1985).

Обходились без автора и авторы академических исследований – трехтомной “Теории литературы: Основные проблемы в историческом освещении” (М., 1961–1965), трехтомной “Теории литературных стилей” (М., 1977, 1978, 1982), А. Н. Соколов в “Теории стилей” (М., 1968), А. В. Чичерин в “Очерках по истории русского литературного стиля” (М., 1977).

Конечно, можно (и в определенной системе плодотворно) изучать все категории поэтики без автора, но тогда мы должны понимать специфику собственного мышления: отрыв произведения (производного) от производителя (от автора) обусловливает натуралистический способ мышления.

Долгое время разработка категории автора была на периферии науки. В последние десятилетия XX века положение дел изменилось, чему способствовало накопление знаний большими коллективами ученых. Например, Б. О. Корманом и его коллегами, продолжившими дело учителя в сборниках “Проблема автора в художественной литературе” (Ижевск, 1993), в выпусках “Кормановских чтений” (Ижевск, 1994) (см.: Поэтика литературы в свете теории автора, разработанной Б. О. Корманом // Рымарь, Скобелев 1994: 60-102).

“Библиографический указатель по проблеме автора” Н. А. Ремизовой (Ижевск, 1990) подвел итог изучению проблемы, убедительно показывая, какие огромные силы были затрачены (как в теоретическом, так и в историко-литературном аспектах) на изучение автора.

Все более популярной становилась тема “автор и герой”, которой были посвящены не только многочисленные статьи, но и крупные исследования (напр.: Драгомирецкая 1991).

В книге “Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания” (М., 1994), в которой многие исследователи обратились к теме автора и авторства, отмечалось:

Источник

И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая тоска что это

Таньке стало холодно, и она проснулась.

Высвободив руку из попонки, в которую она неловко закуталась ночью, Танька вытянулась, глубоко вздохнула и опять сжалась. Но все-таки было холодно. Она подкатилась под самую «голову» печи и прижала к ней Ваську. Тот открыл глаза и взглянул так светло, как смотрят со сна только здоровые дети. Потом повернулся на бок и затих. Танька тоже стала задремывать. Но в избе стукнула дверь: мать, шурша, протаскивала из сенец охапку соломы

— Холодно, тетка? — спросил странник, лежа на конике.

— Нет, — ответила Марья, — туман. А собаки валяются, — беспременно к метели.

Она искала спичек и гремела ухватами. Странник спустил ноги с коника, зевал и обувался. В окна брезжил синеватый холодный свет утра, под лавкой шипел и крякал проснувшийся хромой селезень. Теленок поднялся на слабые растопыренные ножки, судорожно вытянул хвост и так глупо и отрывисто мякнул, что странник засмеялся и сказал:

— Сиротка! Корову-то прогусарили?

Танька раскрыла глаза.

Продажа лошади особенно врезалась ей в память «Когда еще картохи копали», в сухой, ветреный день, мать на поле полудновала, плакала и говорила, что ей «кусок в горло не идет», и Танька все смотрела на ее горло, не понимая, о чем толк.

Потом в большой крепкой телеге с высоким передком приезжали «анчихристы» Оба они были похожи друг на дружку — черны, засалены, подпоясаны по кострецам. За ними пришел еще один, еще чернее, с палкой в руке, что-то громко кричал я, немного погодя, вывел со двора лошадь и побежал с нею по выгону, за ним бежал отец, и Танька думала, что он погнался отнимать лошадь, догнал и опять увел ее во двор. Мать стояла на пороге избы и голосила. Глядя на нее, заревел во все горло и Васька. Потом «черный» опять вывел со двора лошадь, привязал ее к телеге и рысью поехал под гору… И отец уже не погнался…

«Анчихристы», лошадники-мещане, были, и правда, свирепы на вид, особенно последний — Талдыкин. Он пришел позднее, а до него два первые только цену сбивали. Они наперебой пытали лошадь, драли ей морду, били палками.

— Ну, — кричал один, — смотри сюда, получай с богом деньги!

— Не мои они, побереги, полцены брать не приходится, — уклончиво отвечал Корней.

— Да какая же это полцена, ежели, к примеру, кобыленке боле годов, чем нам с тобой? Молись богу!

— Что зря толковать, — рассеянно возражал Корней.

Тут-то и пришел Талдыкин, здоровый, толстый мещанин с физиономией мопса: блестящие, злые черные глаза, форма носа, скулы, — все напоминало в нем эту собачью породу.

— Что за шум, а драки нету? — сказал он, входя и улыбаясь, если только можно назвать улыбкой раздувание ноздрей.

Он подошел к лошади, остановился и долго равнодушно молчал, глядя на нее. Потом повернулся, небрежно сказал товарищам: «Поскореича, ехать время, я на выгоне дожду», — и пошел к воротам.

Корней нерешительно окликнул:

— Что же не глянул лошадь-то!

— Долгого взгляда не стоит, — сказал он.

— Да ты поди, побалакаем…

Талдыкин подошел и сделал ленивые глаза.

Он внезапно ударил лошадь под брюхо, дернул ее за хвост, пощупал под лопатками, понюхал руку и отошел.

— Плоха? — стараясь шутить, спросил Корней.

— Тэк. Значит, первая голова на плечах?

Талдыкин быстро всунул кулак в угол губ лошади, взглянул как бы мельком ей в зубы и, обтирая руку о полу, насмешливо и скороговоркой спросил:

— Так не стара? Твой дед не ездил венчаться на ней. Ну, да нам сойдет, получай одиннадцать желтеньких.

И, не дожидаясь ответа Корнея, достал деньги и взял лошадь за оброть.

— Молись богу да полбутылочки ставь.

— Что ты, что ты? — обиделся Корней — Ты без креста, дядя!

— Что? — воскликнул Талдыкин грозно, — обабурился? Денег не желаешь? Бери, пока дурак попадается, бери, говорят тебе!

— Да какие же это деньги?

— Такие, каких у тебя нету.

— Нет, уж лучше не надо.

— Ну, через некоторое число за семь отдашь, с удовольствием отдашь, — верь совести.

Корней отошел, взял топор и с деловым видом стал тесать подушку под телегу.

Потом пробовали лошадь на выгоне… И как ни хитрил Корней, как ни сдерживался, не отвоевал-таки!

Когда же пришел октябрь и в посиневшем от холода воздухе замелькали, повалили белые хлопья, занося выгон, лазины и завалинку избы, Таньке каждый день пришлось удивляться на мать.

Бывало, с началом зимы для всех ребятишек начинались истинные мучения, проистекавшие, с одной стороны, от желания удрать из избы, пробежать по пояс в снегу через луг и, катаясь на ногах по первому синему льду пруда, бить по нем палками и слушать, как он гулькает, а с другой стороны — от грозных окриков матери.

— Ты куда? Чичер, холод — а она, накося! С мальчишками на пруд! Сейчас лезь на печь, а то смотри у меня, демоненок!

Бывало, с грустью приходилось довольствоваться тем, что на печь протягивалась чашка с дымящимися рассыпчатыми картошками и ломоть пахнущего клетью, круто посоленного хлеба. Теперь же мать совсем не давала по утрам ни хлеба, ни картошек, на просьбы об этом отвечала:

— Иди, я тебя одену, ступай на пруд, деточка!

Прошлую зиму Танька и даже Васька ложились спать поздно и могли спокойно наслаждаться сиденьем на «групке» печки хоть до полуночи. В избе стоял распаренный, густой воздух; на столе горела лампочка без стекла, и копоть темным, дрожащим фитилем достигала до самого потолка. Около стола сидел отец и шил полушубки; мать чинила рубахи или вязала варежки; наклоненное лицо ее было в это время кротко и ласково тихим голосом пела она «старинные» песни, которые слыхала еще в девичестве, и Таньке часто хотелось от них плакать. В темной избе, завеянной снежными вьюгами, вспоминалась Марье ее молодость, вспоминались жаркие сенокосы и вечерние зори, когда шла она в девичьей толпе полевою дорогой с звонкими песнями, а за ржами опускалось солнце и золотою пылью сыпался сквозь колосья его догорающий отблеск. Песней говорила она дочери, что и у нее будут такие же зори, будет все, что проходит так скоро и надолго, надолго сменяется деревенским горем и заботою.

Когда же мать собирала ужинать, Танька в одной длинной рубашонке съерзывала с печи и, часто перебирая босыми ножками, бежала на коник, к столу. Тут она, как зверок, садилась на корточки и быстро ловила в густой похлебке сальце и закусывала огурцами и картошками. Толстый Васька ел медленно и таращил глаза, стараясь всунуть в рот большую ложку… После ужина она с тугим животом так же быстро перебегала на печь, дралась из-за места с Васькой и, когда в темные оконца смотрела одна морозная ночная муть, засыпала сладким сном под молитвенный шепот матери: «Угодники божий, святителю Микола милосливый, столп-охранение людей, матушка пресвятая Пятница — молите бога за нас! Хрест в головах, хрест у ногах, хрест от лукавого»…

Теперь мать рано укладывала спать, говорила, что ужинать нечего, и грозила «глаза выколоть», «слепым в сумку отдать», если она, Танька, спать не будет. Танька часто ревела и просила «хоть капуски», а спокойный, насмешливый Васька лежал, драл ноги вверх и ругал мать:

— Вот домовой-то, — говорил он серьезно, — все спи да спи! Дай бати дождать!

Батя ушел еще с Казанской, был дома только раз, говорил, что везде «беда», — полушубков не шьют, больше помирают, — и он только чинит кое-где у богатых мужиков. Правда, в тот раз ели селедки, и даже «вот такой-то кусок» соленого судака батя принес в тряпочке. «На кстинах, говорит, был третьего дня, так вам, ребята, спрятал…» Но когда батя ушел, совсем почти есть перестали…

Источник

ЗАДАНИЯ В ТЕСТОВОЙ ФОРМЕ

Выберите верный вариант ответа

а) старославянского и древнегреческого языков

б) древнерусского и латинского языков

в) старославянского и древнерусского языков

2. Лингвистика изучает язык как

а) подвижный мышечный орган

б) средство человеческого общения

в) средство художественного творчества

3. Омонимы – это слова,

а) близкие по значению

б) одинаковые по звучанию, но разные по значению

в) различные по написанию и звучанию

4. Архаизмы – это слова, которые

а) недавно возникли в языке и речи

б) имеют конкретного автора в языке и речи

в) уходят из активного употребления в языке и речи

5. Историзмы – это слова, которые

а) в современном языке не употребляются

б) обозначают утраченные ныне предметы, понятия

в) в современном языке имеют синонимы

6. Грамматическое значение слова – это значение, которое

а) выражено формальными средствами языка

б) заключается только в корне слова

в) закреплено в толковом словаре

7. Жаргон функционирует только в рамках

а) отдельной социальной группы

б) отдельной области или региона

в) студенческой среды

8. Стилевые пометы у слова в словаре говорят о его

а) сочетаемости с другими словами

б) экспрессивной окраске

в) принадлежности к определенному стилю

9. Орфоэпия – это раздел науки о языке, который изучает

а) нормы произношения

б) лексику русского языка

в) правописание слов

10. Социолингвистика – это наука, изучающая

а) грамматическую сторону языка

б) взаимосвязь общества и языка

в) взаимосвязь языка и речи

а) наука о значении слов

б) словарный запас конкретного языка

в) наука о происхождении слов

12. Маркированная лексика – это слова, которые

а) имеют стилевые и стилистические пометы

б) недавно вошли в язык и речь

в) не входят в систему литературного языка

13. Изобразительно-выразительные средства языка – это

а) синтаксические конструкции

б) грамматические конструкции

в) стилистические фигуры и тропы

14. Калька – это слово или выражение

а) ненормативной лексики

б) понятое буквально

в) поморфемно переведенное с одного языка на другой

15. Создатель современного русского литературного языка –

16. Филология – это наука

г) о языке и литературе

17. Язык выполняет функцию

18. Литературный язык – это форма языка

19. Просторечная лексика употребляется в речи … людей

20. Сфера использования официально-делового стиля

21. Стандартизованность – важнейший признак стиля

23. Речь, в которой нет чуждых литературному языку слов и оборотов, называют

24. Слово как часть речи и его лексико-грамматические признаки изучает

25. Древнерусский язык – это разговорный язык славян

26. Слово и его морфемный состав с точки зрения происхождения изучает

27. Русский общенациональный язык как средство общения используется

а) всеми гражданами России

б) лишь жителями определенных территорий

в) представителями определенных социальных групп

28. Основной знак языковой знаковой системы – это

29. Высшей формой общенационального языка является

а) экспрессивная лексика

в) литературный язык

а) образное выражение

б) прямое уподобление

в) скрытое уподобление

31. Функциональный стиль – это система языковых средств, которая используется

а) только в письменной речи

б) только в деловой речи

в) в определенной сфере общественной деятель ности

32. Литературный язык обслуживает

а) только межнациональное общение

б) политику, право, культуру, образование, меж национальное и бытовое общение

в) только сферу литературного творчества

33. Культура речи рассматривает

а) происхождение слов

б) лексическое значение слов

34. Нормы русского литературного языка включают в себя нормы

а) орфографии и пунктуации

б) орфоэпические, лексические, грамматические, стилистические, орфографические и пунктуационные

в) орфоэпические и лексические

г) стилистические и грамматические

а) научный, официально-деловой, газетно-публицистический

б) литературно-художественный, официально-деловой, газетно-публицистический

в) литературно-художественный, научный, газетно-публицистический

36. В сфере бытового общения используется стиль

37. Термин «правильность речи» означает

а) умение говорить красиво

б) соблюдение языковых норм современного русского литературного языка

в) умение говорить убедительно

38. Лучшим вариантом выражения несогласия является:

а) Вы не правы, и я Вам это сейчас докажу

б) Вы глубоко ошибаетесь

в) Пока наши позиции не совпадают, но, возможно, я ошибаюсь

39. Слова языковедение, языкознание, лингвистика – это

40. Слова атлас и атлас – это

41. Слова бурлак, барин – это

42. Слова кочет, лыва – это

43. Слова длань, зеница – это

44. Слова отксерить, пиарить – это

45. Выражения как с гуся вода, седой как лунь – это

а) свободные словосочетания

46. Выражения любви все возрасты покорны и дым Отечества нам сладок и приятен – это

б) свободные словосочетания

47. Святая святых, (беречь) как зеницу ока – эти фразеологизмы

б) пришли в нашу речь из старославянского языка

в) пришли в нашу речь из античной мифологии

48. Ахиллесова пята, альфа и омега – эти фразеологизмы

б) пришли в нашу речь из старославянского языка

в) пришли в нашу речь из античной мифологии

49. Сгущать краски, попасть впросак – эти фразеологизмы

а) возникли путем метафоризации словосочетаний из профессиональной речи

б) пришли в нашу речь из старославянского языка

в) пришли в нашу речь из античной мифологии

51. В основе оборота в час по чайной ложке профессиональная лексика

52. Речевой этикет – это

а) национально специфичные правила речевого поведения, реализующиеся в системе устных формул и выражений в принятых и предписываемых обществом ситуациях вежливого контакта с собеседником

б) совокупность устных и письменных средств, с помощью которых освещаются и разрешаются правовые вопросы, коллизии

в) тип речевого взаимодействия, нацеленный на поиск слабых мест в аргументах собеседника

53. Чтобы дать возможность человеку сохранить «лицо», лучше сказать так:

а) Надеюсь, Вы еще подумаете над тем, о чем мы с Вами говорили

б) Ну вот, убедил же я Вас!

в) Не обижайтесь, но я прав!

г) Вот Вы и вынуждены со мной согласиться

54. Чтобы ваши доводы были приняты собеседником, лучше выразить свою мысль так:

а) Вы просто из упрямства не хотите со мной согласиться

б) Мне не хотелось бы, чтобы мы с Вами занимали диаметрально противоположные позиции

в) От того, примете Вы мои доводы или нет, убедительность их не страдает

55. Толерантность речи – это тип речевого взаимодействия, нацеленный на

а) соблюдение каждым из его участников коммуникативных прав и обязанностей цивилизованного общества

б) признание за каждым его участником права последнего, решающего слова

в) поиск слабых мест в аргументах собеседника

Отметьте неверный вариант ответа

56. Культура речи включает в себя такие аспекты, как

57. В письменном тексте могут быть ошибки

58. В литературном языке выделяют такие стили, как

59. К числу грубых речевых ошибок относятся

60. Язык в обществе выполняет функции

Укажите, выбрав верный вариант ответа, какие изобразительно-выразительные средства используются в данных фрагментах

61. Голос уверенности звучит громко и властно. Тих и нетороплив голос сомнений. Но пока не затихнет голос сомнений, не может звучать голос уверенности.

62. В течение восьми дней представители всего местного общества с напряжением следят за ходом процесса. В течение восьми дней подсудимым даны были всевозможные средства к оправданию.

63. Не каждый ли день наши гражданские дела начинаются рядом споров о них? Это – болезнь наша.

в) риторический вопрос

64. Да, пред нами убийственная неправда, но нет убийства.

65. Деревянный голос его был тверд и спокоен.

66. И понемногу в сердце начинает закрадываться сладкая тоска.

67. И не стыдно ли, когда у нас такой чудесный, такой богатый, выразительный, многоцветный язык, говорить и писать на канцелярите…

а) риторический вопрос

б) риторическое обращение

68. Большие воды не могут погубить любви, и реки не зальют ее.

а) риторическое восклицание

Выберите верный вариант ответа

69. В каком варианте ударение поставлено правильно?

а) обеспечение

б) обеспечение

70. В каком варианте ударение поставлено правильно?

а) ходатайство

б) ходатайство

71. В каком варианте нет ошибки?

а) по прибытию в Москву

б) по прибытии в Москву

72. В каком варианте нет ошибки?

а) поступить согласно приказу

б) поступить согласно приказа

73. В каком варианте категория рода у слова указана верно?

а) резюме – мужской род

б) резюме – средний род

74. В каком варианте категория рода у слова указана верно?

а) шампунь – мужской род

б) шампунь – женский род

75. В каком варианте нет грамматической ошибки?

а) заведующий сбербанка

б) заведующий сбербанком

76. В каком варианте нет грамматической ошибки?

77. В каком словосочетании есть синекдоха?

б) удачная фотография

78. В каком словосочетании есть метонимия?

а) столовое серебро

Соотнесите слово и его значение в данном

1) дубовые яблоки а) сделанный из дуба

2) дубовая голова б) жесткий, несъедобный

3) дубовый стол в) тупой, несообразительный

г) грубый, неуклюжий

1) канцелярская кнопка а) маленький человек

2) она совсем кнопка б) застежка из 2-х

3) перчатки на кнопках в) тонкий короткий

г) подвижная пуговка

для замыкания / размыкания в цепи тока

Внесите в таблицу выбранные вами варианты ответов

СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ

4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. – М.: Русский язык, 1998

5. Иванова Т.Ф. Новый орфоэпический словарь русского языка. Произношение, ударение, грамматические формы. – М.: Русский язык – Медиа, 2005

Источник