И потому что я постиг всю жизнь пройдя
Сергей Есенин — Цветы мне говорят прощай: Стих
Цветы мне говорят — прощай,
Головками склоняясь ниже,
Что я навеки не увижу
Ее лицо и отчий край.
Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
Я видел их и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.
И потому, что я постиг
Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо,-
Я говорю на каждый миг,
Что все на свете повторимо.
Не все ль равно — придет другой,
Печаль ушедшего не сгложет,
Оставленной и дорогой
Пришедший лучше песню сложит.
И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне
Как о цветке неповторимом.
Анализ стихотворения «Цветы мне говорят прощай» Есенина
Стихи «Цветы мне говорят прощай» Сергея Александровича Есенина – сочетание чувства сиротства, оставленности и приближения конца.
Стихотворение написано в конце октября 1925 года. Поэту исполнилось тридцать лет, он заключил очередной брак, теперь его избранницей стала С. Толстая, внучка знаменитого писателя. В эту же осень поэт повздорил в поезде с советскими чиновниками, против него возбудили дело. Единственный выход – скрыться в психиатрической клинике, этой возможностью С. Есенин и воспользовался. Шел счет последним месяцам жизни поэта. В жанровом отношении – элегия, философская лирика, с охватной и перекрестной рифмовкой, 5 строф. Поэт в этот период особенно много читал А. Пушкина. Лирический герой – сам автор. О каких цветах он здесь вспоминает? В сущности, уже была глубокая осень. И все же именно они, единственные, отдают последний поклон поэту, чей путь к смерти уже начался. Герою больше не увидеть «ее лицо и отчий край». В образе любимой, возможно, кто-то из юности поэта, а край, конечно же, рязанский. Он не хочет отнимать время у любимой, пропускает ее вперед, почти благословляет на новую жизнь без него. Теперь «гробовая дрожь» в его крови, а не горячка любви. «Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо»: настойчивый мотив прохожего, человека неприкаянного, растерявшего все и всех. Что-то надломилось в душе, струна оборвалась и больше он не требует себе ни поклонения, ни вечной любви. Даже признания не нужно. «Все повторимо»: поэт грустно переиначивает библейскую цитату из книги Экклезиаста о суете сует, о том, что ничего не ново. Лирический герой замедляет шаги, покидает авангард, остается один со своими горькими мыслями, сожалениями и беспощадной самоиронией. В предпоследнем четверостишии «пришедший лучше песню сложит»: любимая утешится, его черты растворятся в облике другого человека. Все, непричастные тайне бренности этого мира, еще будут счастливы. Зазвучат новые песни, наверняка получше прежних. И, может быть, его возлюбленная вдруг вспомнит странного давно умершего человека из своего прошлого, его метания, любовь, слова. Будто «о цветке неповторимом», мгновениях полноты хрупкого счастья. Ведь люди – тоже цветы. Тон стихотворения прозрачен и прост, интонация просветленная, но угасающая, замирающая вдали. Несколько фальшивых бодрых восклицаний: «ну что ж!» Лексика нейтральная и возвышенная, сравнение (как ласку), аллитерация, эпитеты (гробовую, неповторимом).
Некоторые мотивы и образы произведения «Цветы мне говорят прощай» С. Есенина были взяты поэтом из одноименной поэмы, писанной годом ранее.
Сергей Есенин
*** Цветы мне говорят – прощай
Перевод на болгарский язык:
Марии Шандурковой
***
Цветята ми шептят – прости,
главичките си ниско свеждат,
че вече няма да поглеждам
в лицето й и в родна шир.
Любима, е какво! Какво пък!
Видях ги аз, видях земята
и трепета с гробовен дъх
приемам като ласка свята.
Което е постигнато от мен
в живот, преминал със усмивка,
аз ще разказвам всеки ден,
че пак ще се повтаря всичко.
И все едно – ще дойде друг,
тъга за мен не ще го гложди,
дошлият, скъп, ще бъде чут,
той песни по-добри ще сложи.
И, чули песен в тишина,
любимата със друг любими
ще спомнят и за мен тогаз
като за цвят неповторими.
***
ЦветЯта ми шептЯт – простИ,
главИчките си нИско свЕждат,
че вЕче нЯма да поглЕждам
в лицЕто й и в рОдна шИр.
ЛюбИма, е каквО! КаквО пък!
ВидЯх ги Аз, видЯх земЯта
и трЕпета с гробОвен дЪх
приЕмам като лАска свЯта.
КоЕто е постИгнато от мЕн
в живОт, премИнал със усмИвка,
аз ще разкАзвам всЕки дЕн,
че пАк ще се повтАря всИчко.
И всЕ еднО – ще дОйде дрУг,
тъгА за мЕн не щЕ го глОжди,
дошлИят, скЪп, ще бЪде чУт,
той пЕсни пО-добри ще слОжи.
И, чУли пЕсен в тишинА,
любИмата със дрУг любИми
ще спОмнят и за мЕн тогАз
като за цвЯт неповторИми.
Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
Я видел их и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.
И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне
Как о цветке неповторимом.
Сергей Есенин Стихотворения Часть 3
* * *
Синий май. Заревая теплынь.
Не прозвякнет кольцо у калитки.
Липким запахом веет полынь.
Спит черемуха в белой накидке.
В деревянные крылья окна
Вместе с рамами в тонкие шторы
Вяжет взбалмошная луна
На полу кружевные узоры.
Наша горница хоть и мала,
Но чиста. Я с собой на досуге.
В этот вечер вся жизнь мне мила,
Как приятная память о друге.
Сад полышет, как пенный пожар,
И луна, напрягая все силы,
Хочет так, чтобы каждый дрожал
От щемящего слова «милый».
Только я в эту цветь, в эту гладь,
Под тальянку веселого мая,
Ничего не могу пожелать,
Все, как есть, без конца принимая.
* * *
Синий туман. Снеговое раздолье,
Тонкий лимонный лунный свет.
Сердцу приятно с тихою болью
Что-нибудь вспомнить из ранних лет.
Снег у крыльца как песок зыбучий.
Вот при такой же луне без слов,
Шапку из кошки на лоб нахлобучив,
Тайно покинул я отчий дров.
Снова вернулся я в край родимый.
Кто меня помнит? Кто позабыл?
Грустно стою я, как странник гонимый,-
Старый хозяин своей избы.
Молча я комкаю новую шапку,
Не по душе мне соболий мех.
Вспомнил я дедушку, вспомнил я бабку,
Вспомнил кладбищенский рыхлый снег.
Все успокоились, все там будем,
Как в этой жизни радей не радей,-
Вот почему так тянусь я к людям,
Вот почему так люблю людей.
Вот отчего я чуть-чуть не заплакал
И, улыбаясь, душой погас,-
Эту избу на крыльце с собакой
Словно я вижу в последний раз.
* * *
Слушай, поганое сердце,
Сердце собачье мое.
Я на тебя, как на вора,
Спрятал в рукав лезвие.
Рано ли поздно всажу я
В ребра холодную сталь.
Нет, не могу я стремиться
В вечную сгнившую даль.
* * *
Снежная замять дробится и колется,
Сверху озябшая светит луна.
Снова я вижу родную околицу,
Через метель огонек у окна.
Все мы бездомники, много ли нужно нам?
То, что далось мне, про то и пою.
Вот я опять за родительским ужином,
Снова я вижу старушку мою.
Много я видел, и много я странствовал,
Много любил я и много страдал,
И оттого хулиганил и пьянствовал,
Что лучше тебя никого не видал.
Вот и опять у лежанки я греюсь,
Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.
Снова я ожил и снова надеюсь
Так же, как в детстве, на лучший удел.
СУКИН СЫН
Снова выплыли годы из мрака
И шумят, как ромашковый луг.
Мне припомнилась нынче собака,
Что была моей юности друг.
Нынче юность моя отшумела,
Как подгнивший под окнами клен,
Но припомнил я девушку в белом,
Для которой был пес почтальон.
Не у всякого есть свой близкий,
Но она мне как песня была,
Потому что мои записки
Из ошейника пса не брала.
Никогда она их не читала,
И мой почерк ей был незнаком,
Но о чем-то подолгу мечтала
У калины за желтым прудом.
Я страдал. Я хотел ответа.
Не дождался. уехал. И вот
Через годы. известным поэтом
Снова здесь, у родимых ворот.
Та собака давно околела,
Но в ту ж масть, что с отливом в синь,
С лаем ливисто ошалелым
Меня встрел молодой ее сын.
Мать честная! И как же схожи!
Снова выплыла боль души.
С этой болью я будто моложе,
И хоть снова записки пиши.
Рад послушать я песню былую,
Но не лай ты! Не лай! Не лай!
Хочешь, пес, я тебя поцелую
За пробуженный в сердце май?
Поцелую, прижмусь к тебе телом
И, как друга, введу тебя в дом.
Да, мне нравилась девушка в белом,
Но теперь я люблю в голубом.
Ты запой мне ту песню, что прежде
Напевала нам старая мать.
Не жалея о сгибшей надежде,
Я сумею тебе подпевать.
Ты мне пой, ну, а я припомню
И не буду забывчиво хмур:
Так приятно и так легко мне
Видеть мать и тоскующих кур.
Я навек за туманы и росы
Полюбил у березки стан,
И ее золотистые косы,
И холщовый ее сарафан.
* * *
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.
Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.
Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой»
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».
Не заутренние звоны, а венчальный переклик,
Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.
Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
Я видел их и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.
И потому, что я постиг
Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо,-
Я говорю на каждый миг,
Что все на свете повторимо.
И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне
Как о цветке неповторимом.
* * *
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Выйду на озеро в синюю гать,
К сердцу вечерняя льнет благодать.
Серым веретьем стоят шалаши,
Глухо баюкают хлюпь камыши.
Красный костер окровил таганы,
В хворосте белые веки луны.
Тихо, на корточках, в пятнах зари
Слушают сказ старика косари.
Где-то вдали, на кукане реки,
Дремную песню поют рыбаки.
* * *
Шел господь пытать людей в любви,
Выходил он нищим на купежку.
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачерствелую пышку.
Подошел господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь.
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй. маленько крепче будешь».
1914
* * *
Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом.
Отчего прослыл я шарлатаном?
Отчего прослыл я скандалистом?
Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.
Я московский озорной гуляка.
По всему тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.
Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу.
Для зверей приятель я хороший,
Каждый стих мой душу зверя лечит.
Средь людей я дружбы не имею,
Я иному покорился царству.
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать мой лучший галстук.
И теперь уж я болеть не стану.
Прояснилась омуть в сердце мглистом.
Оттого прослыл я шарлатаном,
Оттого прослыл я скандалистом.
* * *
Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
Я помню, ты мне говорила:
«Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда».
Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.
И сердце, остыть не готовясь,
И грустно другую любя.
Как будто любимую повесть,
С другой вспоминаю тебя.
1925
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
* * *
Я спросил сегодня у менялы,
Что даёт за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?
Я спросил сегодня у менялы,
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое «поцелуй»?
И ещё спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она «моя»?
И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.
Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи рдеют,
Лепестками тая на губах.
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный!
«Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.
Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
«Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,-
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами.
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою»
. Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один.
И разбитое зеркало.
Стихи скопипастены с сайта:
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
И потому что я постиг всю жизнь пройдя
В основу этого стихотворения легли такие жизненные события в жизни поэта, как его предчувствие близкой гибели, неважно какой насильственной или добровольной, но важно, что – гибели. И в этом раскрывается суть его не только как поэта, но и как пророка, предугадавшего за месяц до смерти ее близость.
В стихотворении выражены самые сокровенные чувства поэта, оно является как бы итогом его жизни и творческого пути. В нем он пытается проникнуть и познать важность своего прихода на землю, понять, кто он такой в этом мире, что значит его талант, можно ли его заменить другим; напомнить, что жизнь – короткий отрезок в рамках вечности, пусть и яркий, но короткий, продлить который может только его поэзия.
Большое значение имеет ассоциация Есенина с «цветком неповторимым», ведь это максимально точно определяет его сущность в этом мире.
Это лиро-философское стихотворение по праву может считаться своеобразным есенинским «Памятником», по своей философской силе оно сродни «Памятнику» Пушкина и Державина. С первых же строк погружаешься в печальное и грустное настроение, которым пропитано все произведение, и заодно с поэтом переживаешь его тяжкое прощание с миром. Образ, который проходит красной нитью через все стихотворение,- это образ родины в широком смысле этого слова, России. Как во многих стихах Есенина, Родина неизменно присутствует в раздумьях поэта, он привязан к ней всей душой. И здесь он, хоть и не говорит о ней конкретно, но ясно её подразумевает. Она занимает особое место в произведении. Есенин сравнивает её с девушкой, называя «любимой». Главная причина грусти Есенина заключается в том, что он навеки не увидит ее лицо и «отчий край». Об этом безмолвно, но всем своим видом говорят ему окружающие его люди, которых он сравнивает с цветами, но простыми, обыкновенными, среди которых он один неповторим. Но он счастлив только потому, что «видел их и видел землю», шестой частью которой является «Русь», и поэтому даже «гробовую дрожь он готов принять «как ласку новую». И пусть придет другой поэт и сложит песню лучше, чем он, но не передать ему ярче печали и страданий уходящего поэта по отношению к родине.
Интересное значение имеет фраза «оставленной и дорогой». Ведь Россия оставлена только им одним, а сколько еще таких, как он, для которых она так же дорога, как для него. Есенин не совсем осознает свою великую важность для Родины, раз неуверенно надеется, что Россия внемлит другим новым песням, другому «любящему» её поэту: «Быть может вспомнит обо мне, Как о цветке неповторимом».
Главные образы в этом стихотворении – это цветы, как символ человечества, образ Родины, как символ «любимой». Эти образы воплощаются и изображаются в таких картинах :
«Цветы мне говорят – прощай!
Головками, склоняясь ниже»
А вот образ Родины: «Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
Я видел их и видел землю»,
«Не все ль равно – придет другой.
Печаль ушедшего не сгложет,
Оставленной, не дорогой
Пришедший лучше песню сложит.
И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне,
Как о цветке неповторимом».
В этом стихотворении чередуется мужская и женская рифма, она является в основном перекрестной, в первой строфе опоясывающая. Преобладает точная рифма, но есть неточная: «ниже – увижу», «любимым – неповторимом». Размер стихотворения –ямб.
Мысли и чувства автора в этом произведении помогают передать такие поэтическими средства, как: олицетворения, когда цветам дано говорить и кланяться; сравнения, где «любимая» есть Родина, а поэт – «цветок неповторимый»; эпитеты «гробовую дрожь», «цветок неповторимый».
И потому что я постиг всю жизнь пройдя
В основу этого стихотворения легли такие жизненные события в жизни поэта, как его предчувствие близкой гибели, неважно какой насильственной или добровольной, но важно, что – гибели. И в этом раскрывается суть его не только как поэта, но и как пророка, предугадавшего за месяц до смерти ее близость.
В стихотворении выражены самые сокровенные чувства поэта, оно является как бы итогом его жизни и творческого пути. В нем он пытается проникнуть и познать важность своего прихода на землю, понять, кто он такой в этом мире, что значит его талант, можно ли его заменить другим; напомнить, что жизнь – короткий отрезок в рамках вечности, пусть и яркий, но короткий, продлить который может только его поэзия.
Большое значение имеет ассоциация Есенина с «цветком неповторимым», ведь это максимально точно определяет его сущность в этом мире.
Это лиро-философское стихотворение по праву может считаться своеобразным есенинским «Памятником», по своей философской силе оно сродни «Памятнику» Пушкина и Державина. С первых же строк погружаешься в печальное и грустное настроение, которым пропитано все произведение, и заодно с поэтом переживаешь его тяжкое прощание с миром. Образ, который проходит красной нитью через все стихотворение,- это образ родины в широком смысле этого слова, России. Как во многих стихах Есенина, Родина неизменно присутствует в раздумьях поэта, он привязан к ней всей душой. И здесь он, хоть и не говорит о ней конкретно, но ясно её подразумевает. Она занимает особое место в произведении. Есенин сравнивает её с девушкой, называя «любимой». Главная причина грусти Есенина заключается в том, что он навеки не увидит ее лицо и «отчий край». Об этом безмолвно, но всем своим видом говорят ему окружающие его люди, которых он сравнивает с цветами, но простыми, обыкновенными, среди которых он один неповторим. Но он счастлив только потому, что «видел их и видел землю», шестой частью которой является «Русь», и поэтому даже «гробовую дрожь он готов принять «как ласку новую». И пусть придет другой поэт и сложит песню лучше, чем он, но не передать ему ярче печали и страданий уходящего поэта по отношению к родине.
Интересное значение имеет фраза «оставленной и дорогой». Ведь Россия оставлена только им одним, а сколько еще таких, как он, для которых она так же дорога, как для него. Есенин не совсем осознает свою великую важность для Родины, раз неуверенно надеется, что Россия внемлит другим новым песням, другому «любящему» её поэту: «Быть может вспомнит обо мне, Как о цветке неповторимом».
Главные образы в этом стихотворении – это цветы, как символ человечества, образ Родины, как символ «любимой». Эти образы воплощаются и изображаются в таких картинах :
«Цветы мне говорят – прощай!
Головками, склоняясь ниже»
А вот образ Родины: «Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
Я видел их и видел землю»,
«Не все ль равно – придет другой.
Печаль ушедшего не сгложет,
Оставленной, не дорогой
Пришедший лучше песню сложит.
И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне,
Как о цветке неповторимом».
В этом стихотворении чередуется мужская и женская рифма, она является в основном перекрестной, в первой строфе опоясывающая. Преобладает точная рифма, но есть неточная: «ниже – увижу», «любимым – неповторимом». Размер стихотворения –ямб.
Мысли и чувства автора в этом произведении помогают передать такие поэтическими средства, как: олицетворения, когда цветам дано говорить и кланяться; сравнения, где «любимая» есть Родина, а поэт – «цветок неповторимый»; эпитеты «гробовую дрожь», «цветок неповторимый».