И увидел бог что это хорошо весьма
Толкования Священного Писания
Содержание
Толкования на Быт. 1:31
Свт. Григорий Нисский
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
Поскольку увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма; то утверждаю, что в каждом из существ должно быть усматриваемо совершенство добра. Ибо присовокупление слова: зело, усиливая значение, ясно показывает, что нет никакого недостатка в совершенстве. Как в целом роде животных, хотя можно видеть между ними тьмочисленные различия пород, однако же утверждаем о каждой породе, что соответствует она общему одобрительному о существах приговору, а именно, что они равно добра зло; потому что одобрение относится не к видимому: будут ли это многоножка, земная лягушка, животные родящиеся от гниения нечистот, и они добра зело. Поскольку Божественное око взирает не на внешний вид сотворенного, то не по доброцветности, не по благообразию определяется доброта, но потому что каждое существо, каково оно ни есть, имеет в себе совершенное естество.
…Так и стихии, хотя иначе относятся одна к другой, но каждая сама по себе добра зело, потому что каждая сама по себе, по особенному для нее закону, исполнена добра. Земля есть добро; потому что не имеет нужды в гибели воздуха, чтобы ей быть землею, но пребывает с собственными своими качествами, соблюдая себя естественною, от Бога вложенною в нее, силою. Добро и воздух; для продолжения своего бытия не требует он, чтобы не было земли; но довольствуется теми силами, какие в нем по естеству. Так и вода – хороша, и огонь – хорош, потому что и вода и огонь имеют полноту по собственным своим качествам, и силою Божией воли в особых для них мерах первоначального бытия пребывают постоянно. Земля, сказано, пребывает во веки (Еккл. 1,4), не умаляясь и не прибывая. Воздух сохраняется в особых для него пределах; огонь не убывает.
О шестодневе, слово защитительное брату Петру.
Свт. Иоанн Златоуст
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
Кто может достойно восхвалить точность божественного Писания? Вот оно и здесь словами: «и виде Бог вся, елика сотвори», заграждает уста всем, кто только впоследствии решился бы противоречить. «И виде, – говорит, – «Бог вся, елика сотвори: и се добра зело. И бысть вечер, и бысть утро, день шестый». Как о каждой из созидаемых вещей (Писание) говорило: «и виде, Бог, яко добро», так и теперь, когда совершилось все и окончены дела шестого дня, когда уже создан и тот, кто долженствовал пользоваться всеми тварями, говорит оно: «и виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело». Смотри, как оно, обняв все твари в одном этом слове: «вся», каждой из них сообщает похвалу. Даже не удовольствовалось словом «вся», но прибавило: «елика сотвори»; да и здесь еще не остановилось, но говорит: «и се добра», и: «зело добра», то есть, совершенно хорошо. Итак, когда Господь, приведший из небытия в бытие, назвал свои создания добрыми, то кто дерзнет, хотя бы преисполнен был безумного самомнения, раскрыть уста и противоречить сказанному Богом? Так как в видимой природе создан не только свет, но и тьма, противоположная свету, не только день, но и ночь, противоположная дню, а между произрастаниями земли не только полезные травы, но и вредные, и деревья не только плодоносные, но и бесплодные, и животные не только кроткие, но и дикие и лютые, и между (животными), порожденными водою, не только рыбы, но и киты и другие морские звери, и на земле не только обитаемые места, но и необитаемые, не только ровные поля, но горы и дебри, и между птицами не только ручные и годные нам в пищу, но хищные и нечистая, наприм. ястребы и коршуны и многие другие подобные, также между происшедшими из земли животными не только кроткие, но змеи, ехидны, драконы, львы и рыси, да и в воздухе не только ветры и дожди полезные, но град и снег, и вообще, если подробно рассмотреть все, в каждом роде тварей найдешь не только полезное нам, но и кажущееся вредным, – то, чтобы впоследствии никто, смотря на творения Божий, не смог осуждать их и говорить: зачем то? на что это? или: это хорошо сделано, а это не хорошо, – св. Писание, заграждая, так сказать, уста всем, дерзающим судить неблагонамеренно, по создании всего в шестой день говорит: «и виде Бог вся, елика сотвори: се добра зело». Что может сравниться с таким удостоверением, когда сам Творец всего объявляет и говорит, что все созданное хорошо, весьма хорошо? Поэтому когда увидишь, что кто-нибудь, увлекаясь собственными соображениями, станет противоречить божественному Писанию, устранись от него, как от безумного, или лучше сказать – не устранись, но, сожалея о его невежестве, приведи то, что говорит божественное Писание, и скажи, что «виде Бог вся, елика сотвори, и рече: се добра зело»; может быть, ты успеешь сдержать необузданный язык его.
Беседы на книгу Бытия. Беседа 10.
Гомилии на Книгу Бытия.
Свт. Григорий Богослов
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
Бог, восхотевший устроить сей мир, который состоит из видимого и невидимого и служит великим и дивным проповедником Его величия, сей Бог для существ присносущих Сам есть Свет, а не иной кто (ибо нужен ли свет вторичный для тех, которые имеют Свет высочайший?)… Великому Свету прилично было начать мироздание сотворением света, которым уничтожает Он тьму и бывшие дотоле нестроение и беспорядок. И, как я думаю, в начале Бог сотворил не этот органический и солнечный свет, а другой, не заключенный в теле и в солнце и который позднее уже был дарован солнцу для освещения всей вселенной.
Для остальных творений Бог прежде создал вещество, а впоследствии облек его в форму, дав каждому существу устройство частей, очертание и величину. Но здесь, чтобы соделать еще большее чудо, Он сотворил форму прежде вещества (ибо форма солнца – свет), а потом уже присовокупил вещество, создав око дня, то есть солнце. Посему к дням причисляется нечто первое, второе, третье и так далее, до дня седьмого, приносящего покой от дел. И этими днями разделяется все сотворенное, приводимое в устройство по неизреченным законам, а не мгновенно производимое всемогущим Словом, для Которого помыслить или изречь значит уже совершить дело. Если же последним явился в мир человек, почтенный Божиим рукотворением и образом, то это нисколько не удивительно – ибо для него, как для царя, надлежало приготовить царскую обитель и потом уже ввести в нее царя в сопровождении всех созданий.
На неделю новую.
Свт. Амвросий Медиоланский
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
О бегстве от мира.
Свт. Димитрий Ростовский
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
В шестой, соответствующий нашей пятнице, Он создал зверей, скотов и гадов земных по роду их; после же всех тварей создал Адама и Еву и ввел их в рай.
Келейный летописец.
Свт. Филарет (Дроздов)
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
По совершении всего творения следует всеобщее одобрение тварей, произнесенное с большею силою, нежели прежде. И воззрел Бог на все, что ни создал: знает Он твари во всех, даже малейших частях, в сокровеннейших свойствах, в отдаленнейших действиях и следствиях, во всех отношениях и всецелом составе: и вот все хорошо весьма. Каждая тварь в особенности хороша, но в целом хороша весьма. Каждый день творения вносил в твари новое благо, но день сотворения человека возвысил благо всего мира.
…(Период 6 в истории Церкви) Наконец, и процветавшая некогда, но потом на время оставленная воссозидающею рукою земля Израилева покажет в себе миру жизнь из мертвых (Рим. 11:15). Когда же таинственное тело последнего Адама (1 Кор. 15:45), которое ныне, Им самим будучи слагаемо и составляемо, чрез взаимное сцепление членов, соответственным действием каждого из них, возрастает в своем составе (Еф. 4:15, 16), созиждется совершенно и окончательно, тогда, воздвигнутое своею Главою, проникнутое Духом Святым, торжественно явит оно во всех своих членах единый образ Божий, и наступит великая Суббота Бога и человеков.
…(Период 6 в жизни человека) Благодать и на мертвой прежде земле ветхого, чувственного, внешнего человека час от часа более полагает напечатлений истинной жизни внутренней. И земные помыслы получают вышнее направление, и страсти проницаются Божественною любовью, и рабский страх очищается духом сыновней Богу покорности. Таким образом весь человек воссозидается во Образ Сына Божия, и тогда совершенно в него вселяется, в нем живет, в нем владычествует, в нем покоится, его освящает Святый и во святых почивающий.
Толкование на Книгу Бытия.
Прп. Максим Исповедник
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
Тот, кто проводит шестой день по-евангельски, прежде умертвив первые движения греха, достигает посредством добродетелей состояния бесстрастия, лишенного всякой порочности; он справляет субботу в своем уме, [сохраняя] и само воображение чистым от страстей. Тот же, кто переправляется через Иордан, переносится в область ведения, в которой ум, таинственно созидаемый миром, как храм, становится в Духе жилищем Бога.
Шестой день обнаруживает логос бытия сущих; седьмой указывает на образ благобытия их; а восьмой намекает на неизреченное таинство вечного благобытия этих сущих.
Зная, что шестой день является символом практического делания, мы исполним в этот день весь долг добродетельных деяний, словно относительно нас было сказано: И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело.
Главы о богословии.
Блж. Августин
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
Поистине, нельзя обойти молчанием и эти слова: И увидел Бог все, что Он создал; и вот, хорошо весьма. В самом деле, когда речь шла об отдельных [творениях], говорилось лишь: И увидел Бог, что это хорошо; когда же речь зашла обо всем [творении], мало было сказать просто хорошо, но следовало добавить: хорошо весьма. Ибо если отдельные творения Божии по внимательном рассмотрении отличаются, каждое в своем роде, похвальной соразмерностью, стройностью и упорядоченностью, то насколько более все это верно в отношении всех творений вместе, то есть в отношении вселенной, которую наполняют отдельные творения, собранные воедино? Ведь красота, присущая частям, гораздо более заслуживает похвалы в целом, нежели в частях.
О Книге Бытия против манихеев.
О различных вопросах.
О Троице.
Еп. Виссарион (Нечаев)
И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело. И бысть вечер, и бысть утро, день шестый
Каждый день творения одобряем был Творцом. По суду Его хорош был свет, хороша твердь, хороши суша и море, хороши травы и деревья, хороши светила небесные, хороши животные, живущие в водах и на суше. Каждая из сих частей мироздания была совершенна в своем роде и вполне соответствовала своему назначению; но совокупность их, или целый состав мира гораздо совершеннее: «се вся добра зело». Творец, дающий одобрение целому, преимущественное пред частями, является подобным изобретателю какой-нибудь многосложной машины, который еще до окончательной отделки и установки ее доволен каждою частью ее, каждою пружиной, каждым колесом, находя их пригодными в целом, но несравненно более доволен своим делом, когда машина совсем готова и, пущенная в ход, вполне достигает своего назначения.
Толкование на паремии из книги Бытия.
Лопухин А.П.
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой
Заключительная формула божественного одобрения всего дела творения существенно разнится по степени своей силы от всех остальных, ей предшествовавших: если раньше, по сотворении различных видов растений и животных, Творец находил, что создание их удовлетворяло его и было «хорошо» (4, 8, 10, 12, 18, 21, 25 ст.); то теперь, окидывая одним общим взором всю картину уже законченного творения и видя его полную гармонию и целесообразность, Творец, как говорит Псалмопевец, возвеселился о своем творении (Пс 103.31) и нашел, что оно, рассматриваемое в целом, «хорошо весьма», т. е. вполне отвечает предвечным планам божественного домостроительства о создании мира и человека.
«день шестой…» Этот день был последним актом космогонического видения заключением всего творческого шестоднева. Глубоко историческая древность библейской космогонии подтверждается довольно согласными следами ее, сохранившимися в языке древности (argumentum ex consensu gentium).
Толкование на Бытие 1:25
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
Толкование на Бытие 1:25 / Быт 1:25
Августин (354−430)
Ст. 25−26 И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле
Что такое образ. — Подобие в собственном смысле слова. — Откуда красота? — Вселенная. — Ум
И созда Бог звери земли по роду, и скоты по роду и вся гады земли по роду. — Это повторение в словах: И созда Бог, после того, как уже сказано: И бысть тако, должно быть рассматриваемо по выше указанному правилу. Именем скотов обозначены здесь, как думаю, все четвероногие, которые живут под присмотром человека. И виде Бог яко добро: слова эти надобно понимать в обычном смысле.
И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию. — Здесь достойны замечания, с одной стороны, некоторая связь, а с другой и некоторое различие между одушевленными существами. В самом деле, [писатель] говорит, что человек создан в тот же день, в который и животные. Земные одушевленные существа являются все вместе, но о человеке, по причине превосходства разума, со стороны которого он творится по образу и подобию Божию, говорится, однакоже, отдельно, после того уже, как об остальных земных одушевленных существах сделано обычное заключение в словах: И виде Бог, яко добро.
Достойно замечания и то, что о прочих тварях Бог не говорит: сотворим. Этим Дух Святый во всяком случае хотел внушить нам мысль о превосходстве человеческой природы. Между тем, кому говорится теперь: сотворим, как не тому, кому и относительно прочих тварей говорилось: да будет? Ибо вся Тем быша и без Него ничто же бысть (Иоан. 1, 3). Но думается нам, почему иному было сказано: да будет, как не потому, что Он творил по повелению Отца, и почему сказано теперь: сотворим, как не потому, что Они творили оба вместе? В самом деле, все, что творит Отец, не творит ли Он чрез Сына, а потому и сказано теперь: сотворим, чтобы показать человеку, для которого явилось и самое Писание, что то, что творит Сын по слову Отца, творит и Сам Отец; так что сказанное о прочих тварях: да будет, и бысть, в настоящем случае выражается одним словом: сотворим, т. е. не отдельно речение, и отдельно действие, а то и другое вместе.
И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию. Всякий образ подобен тому, образом чего он служит (хотя не все, подобное чему-нибудь, есть и его образ), как напр. [образы] в зеркале и живописи суть образы подобные; однако, если один не рожден от другого, то никто из них не может быть назван образом один другого. Ибо образ получается тогда, когда он бывает точным выражением чего-нибудь (exprimitur). Почему же, когда сказано уже: по образу, прибавлено еще: и по подобию, как будто может быть образ и не подобный? Отсюда, достаточно бы только сказать: по образу. Разве, может быть, иное дело — подобное и иное — подобие, как иное — чистый и иное — чистота, иное — крепкий и иное — крепость; так что как все крепкое — крепко вследствие крепости, а все чистое — чисто вследствие чистоты, так и все подобное — подобно вследствие подобия? Но наш образ не вполне точно называется нашим подобием, хотя он и точно называется подобным нам; так что то подобие, вследствие которого подобно все, что только есть подобного, заключается там же, где находится и чистота, вследствие которой чисто все, что только есть чистого. Чистота же бывает чистою не от соединения с чем-нибудь: напротив, от общения с нею делается чистым все, что только есть чистого. Такая чистота заключается, конечно, только в Боге, в котором находится и та Премудрость, которая премудра не вследствие соединения с чем-нибудь, но от общения с которою становится премудрою всякая душа, какая только бывает премудра. Поэтому и подобием в собственном смысле называется только Подобие Божие, по которому все сотворено: потому что Оно подобно не от общения с каким-нибудь подобием, а само есть первоначальное Подобие, от общения с которым становится подобным все, что чрез Него создал Бог.
Таким образом, в прибавлении: по подобию, после того как уже сказано: по образу, заключается, быть может, пояснение, показывающее, что образ, о котором здесь говорится, подобен Богу не так, чтобы разделял участие в каком-нибудь подобии, а так, что представляешь собою само подобие, в котором участвует все, что только называется подобным. Равным образом, он представляет собою саму чистоту, от общения с которою души чисты, саму мудрость, от общения с которою они мудры, и, наконец, саму красоту, от общения с которою прекрасно все, что только есть прекрасного. Ибо если бы [Бог] сказал только о подобии, то не дал бы тем понять, что подобие от Него рождено, а если бы сказал только об образе, то хотя и дал бы понять что этот образ рожден от Него, но не показал бы, что он — образ подобный, и не только подобный, а и само подобие. Между тем, как нет ничего чище самой чистоты, премудрее самой премудрости и прекраснее самой красоты, так точно не может быть ни названо, ни мыслимо, да и нет ничего подобнее самого подобия. Отсюда понятно, что Отцу Подобие Его настолько подобно, что полнейшим и совершеннейшим образом выражает (impleat) Его природу.
А насколько Подобие Божие, чрез которое создано все, имеет значение в отпечатлении внешней формы на предметах, — это хотя и чрезвычайно превышает человеческие понятия, однако может быть до некоторой степени определено нами, если мы обратим внимание на то, что вся природа как чувствующих, так и разумных тварей, сохраняет следы единства в сходных между собою частях. В самом деле, от премудрости Божией разумные души называются премудрыми, но дальше это имя уже не прилагается; ибо ни скотов, ни тем более деревья, огонь, воду, воздух или землю мы не можем назвать мудрыми, хотя все это, насколько оно существует, существует чрез Божественную премудрость. Между тем, подобными между собою мы называем и камни, и животных, и людей и Ангелов. Даже и относительно отдельных предметов мы говорим так, что [напр.] земля потому и может быть землей, что она имеет сходные между собою части, — что точно так же и вода в каждой своей части подобна остальным, без чего она не могла бы быть и водою, — что, в свою очередь, какая бы то ни была часть воздуха ни в каком случае не могла бы быть воздухом, если бы не была подобна остальным, каждая частичка огня или света является тем, что есть, потому, что она подобна остальным частям. Таким же образом мы можем смотреть и на каждый из камней, на каждое дерево и на каждое тело всякого одушевленного существа, т. е. что они могут существовать не только вместе с другими предметами своего рода, но и в своей отдельности от них под тем только условием, если имеют сходные между собою части. И тем тело красивее, чем более сходные между собою части входят в состав его. Наконец, даже и в области душевной не только дружба одних душ с другими закрепляется в силу сходных нравов, но в каждой душе отдельно показателями блаженной жизни служат сходные действия и силы, без которых не может быть постоянства. Но все это подобное мы не можем назвать самим подобием. Отсюда, если вселенная состоит из подобных между собою вещей, так что каждая отдельная вещь является тем, что она есть, а все они наполняют вселенную, созданную и управляемую Богом, то все это создано, конечно, чрез высшее неизменное и нетленное Подобие Творца всяческих так, чтобы было прекрасным вследствие сходных между собою частей, но по самому Подобию создано не все, а одна только разумная сущность; почему все — чрез подобие, а по подобию одна только душа.
Итак, разумная сущность создана и чрез подобие и по подобию, ибо между Им и ею нет никакой посредствующей природы, — нет потому, что человеческий ум (как, впрочем чувствует он это, когда бывает только чистейшим и блаженнейшим) ни к кому не стремится, как только к самой Истине, которая называется Подобием, Образом и Премудростию Отца. Отсюда слова: Сотворим человека по образу Нашему и по подобию правильно понимаются по отношению к тому, что составляет внутреннейшую и главную часть человека, т. е. по отношению к уму. Ибо человек должен быть ценим с той стороны, которая занимает в нем первое место и которая отличает его от диких животных. Остальное же в нем все, хотя в своем роде и прекрасно, однако представляет собою черты общие с животными и потому не должно быть ценимо высоко; если только, впрочем, то обстоятельство, что фигура человеческого тела имеет вертикальное положение для созерцания неба не указывает на то, быть может, что даже и тело человеческое, как думают, создано по Подобию Божию; так что как Подобие то не отвращается от Отца, так и тело человека, не отвращено [лицом] от неба, подобию телам других животных, которые имеют наклонное, брюхом вниз, положение. Но, впрочем, не следует принимать это в безусловном смысле, ибо тело наше весьма во многом отличается от неба; напротив, в том Подобии, которое есть Сын, не может быть ничего несходного с Тем, Кому Оно подобно: все другое подобное отчасти и не сходно между собою; само же Подобие не заключает в себе ничего неподобного. И однако Отец есть Отец, а Сын не иное что, как — Сын: потому что как скоро говорится о Подобии Отца, хотя бы Подобие это и не имело ничего неподобного с Отцом, Отец уже не один, если имеет Подобие.
И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию. Того, что сказано доселе, было бы и достаточно. Сообразно с ним слова Писания, в которых, как читаем, Бог сказал: Сотворим человека по образу нашему и по подобию выражают ту мысль, что подобие Божие, по которому сотворен человек, может быть принимаемо за само Слово Божие, т. е. единородного Сына Божия, хотя с другой стороны, человек, конечно, не представляет собою самого этого образа и подобия равного Отцу: правда, и человек есть образ Божий, как это весьма ясно показывает Апостол, говоря: муж убо не должен есть, покрывати главу, образ и слава Божия сый (1 Корнф. XI, 7); только этот, сотворенный по образу Божию, образ не равен и не совечен Тому, образом Кого он служит, да и не был равен, если бы даже и не согрешил никогда. — Но Божественные слова: сотворим человека по образу нашему и по подобию скорее должны быть принимаемы в том смысле, в котором бы изречение это понималось не в единственном, а во множественном числе, — именно так, что человек сотворен по образу не одного Отца, или одного Сына, или одного Святого Духа, а всей Троицы. А Троица такова, что Она есть един Бог; с другой стороны, и Бог един так, что Он есть Троица. В самом деле, Он не говорит Сыну: «Сотворим человека по образу Твоему», или «по образу Моему», но говорит во множественном числе: по образу нашему и по подобию; а кто же осмелится от этой множественности отделять и Святого Духа? Но так как эта множественность — не три Бога, а един Бог, то поэтому именно, надобно думать, Писание выражается дальше в единственном числе и говорит: И сотвори Бог человека, по образу Божию; так что [слова эти] не следует понимать так, как будто бы Бог Отец [сотворил человека] по образу Бога, т. е. Сына Своего: в противном случае как будет верным сказанное: по образу нашему, если человек создан по образу одного Сына? А так как сказанное Богом: по образу нашему верно, то слова: сотвори Бог человека по образу Божию значат то же, как если бы было сказано: «по образу Своему»; что и есть Сама Троица.
Между тем, некоторые полагают, что о подобии [в последних словах] не упомянуто и не сказано: и сотвори Бог человека по образу своему и по подобию потому, что человек сотворен был только по образу; а подобие получит он потом в воскресении мертвых: как будто может быть какой-нибудь образ, в котором нет подобия?! Ибо если образ не совершенно подобен, то без сомнения он не есть и образ. Впрочем, чтобы не показалось, будто в этом случае мы руководимся только разумом, считаем необходимым привести авторитет Апостола Иакова, который, говоря о языке человека, замечает: тем [т. е. языком] благословляем Бога и тем кленем человеки бывшия по подобию Божию. (Иак. III, 9).
Источник: О Книге Бытия буквально. Книга неоконченная.
Или, может быть, употребив три раза выражение по роду, бытописатель тем самым обращает наше внимание на три известные рода животных. Прежде всего, выражение по роду [прилагается у него] к четвероногим и гадам. Этим, думается мне, сделано указание, какого рода четвероногие здесь названы, а именно: четвероногие, принадлежащие к классу гадов, как, например, ящерицы, гардуны и тому подобное. Оттого в повторении имя четвероногих здесь и опущено, что оно, может быть, подразумевается уже под словом гады. И бытописатель говорит здесь не просто: гадов, но с прибавлением земных (потому что есть гады и водные) и всех — с тою целью, чтобы здесь разумелись и те гады, которые ползают на четырех ногах и которые выше обозначены собственно именем четвероногих.
Затем, что касается зверей, о которых во второй раз сказано: по роду, то в этом случае разумеются все те животные, которые, за исключением змей, обнаруживают свою свирепость зубами или когтями. Наконец, что касается скотов, о которых в третий раз сказано: по роду, то [под ними разумеются животные], которые не обладают ни тою, ни другою силою, но обладают рогами или чем-либо другим.
Источник: О Книге Бытия буквально.
Виссарион (Нечаев) (1822−1905)
И сотвори Бог звери земли по роду, и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их. И виде Бог, яко добра
«И сотвори Бог звери…». Это значит, что земля, которой повелено извести назначенных для обитания на ней животных, могла быть только орудием в руках Творца для произведения их, а не виновницею их бытия, — одно Творческое всемогущество могло даровать им бытие по роду их, т. е. с разделением их на существующие теперь роды, вследствие которого животные одного рода не могут выродиться в животных другого рода. «И виде Бог, яко добра». Одобрение Творца простирается на животных не только в первоначальном, но и в последующем их состоянии. Вследствие грехопадения Адамова они утратили часть своих совершенств, но и доселе не перестают являть на себе следы премудрости и благости Творческой. В устройстве их тела заметно приспособление к потребностям их питания и защиты. Кроме того, животные приносят великую пользу человеку, служа разным его потребностям. В общей экономии природы полезны и плотоядные животные: истребляя других животных, они препятствуют излишнему размножению их ко вреду человека и прочих существ; пожирая трупы естественною смертию умерших животных, они не дают воздуху испортиться от тления разлагающихся трупов. Творец, предвидя, что подчиненные человеку звери некогда восстанут на падшего своего владыку и сделаются опасными для его жизни и благосостояния, разъединил их от него и местом жительства, и временем деятельности. Зверям диким Он установил жить в лесах, в степях, в местах, необитаемых людьми. Временем деятельности определил им ночь; с наступлением ее «бродят все лесные звери; львы рыкают, ища добычи, и требуя от Бога пищи себе. Воссиявает солнце, и они скрываются и ложатся в свои логовища. Выходит человек на дело свое, и на работу свою до вечера». Пораженный мудростию такого распоряжения псалмопевец восклицает: «как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро» (Пс. 103:20−24). Создание человека составляет заключение творения. Как предназначенный для владычества над земными тварями, он является на свет уже после того, как устроена область его владычества.
Источник: Толкование на паремии из книги Бытия.
Лопухин А.П. (1852−1904)
И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо
Общее понятие «души животной» здесь дробится на три основных вида: первый из них «животные земли» — это дикие животные или звери полей и лесов, каковы, например, дикая кошка, рыси, медведи и все др. звери пустыни (Пс 79.14; Пс 103.20−21; Пс 49.10; Пс 78.2; Ис 43.20). Второй вид этих животных обнимает довольно значительный класс домашних животных, т. е. прирученных человеком, куда относятся: лошади, волы, верблюды, козы и вообще весь как крупный, так и мелкий домашний скот (Быт 34.23; Быт 36.6; Быт 47.18; Чис 32.26); в обширном же смысле сюда включаются иногда и более крупные из диких животных, например, слон и носорог (Иов 40.15). Наконец, третий класс этих животных составляют все те, которые пресмыкаются по земле, ползают по ней или имеют настолько короткие ноги, что, ходя по земле, как бы стелятся по ней; сюда относятся все змеи, черви (Лев 11.42), ящерицы, лисицы, мыши и кроты (Лев 11.29−31). Иногда, в более краткой и менее строгой речи, все три вышеуказанных класса земных животных объединяются в одном первом из них, именно в понятии «зверей земных» (Быт 7.14). Все эти животные разделялись на два пола, что видно как из их способности к размножению каждого сообразно его роду, так и из того, что пример их жизни открыл глаза первому человеку на его печальное одиночество и, таким образом, послужил поводом к сотворению подобной ему помощницы-жены (Быт 2.20).