Икона козельщанская божья матерь в чем помогает
КОЗЕЛЬЩАНСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ
 |
| Козельщанская икона Божией Матери |
Козельщанская икона Божией Матери
Икона XV века, написанная в Италии, была привезена в Россию одной из фрейлин императрицы Елизаветы Петровны. Владелица иконы вышла замуж за писаря Запорожского войска Сиромаху. Так икона попала на Украину. В XIX веке она принадлежала роду графов Капнистов и была их семейной святыней. Икона находилась в селе Козельщине Полтавской губернии. Икона эта уже была известна как чудотворная. По преданию, она особенно помогала девушкам, прибегавшим к ней с мольбой устроить семейное счастье. При этом установился обычай, чтобы молящийся чистил ризу на иконе, протирая ее ватой или полотенцем.
После чудесного исцеления дочери В. И. Капниста икона прославилась, хранить ее далее в доме не было возможности, и, с разрешения архиепископа Иоанна Полтавского, 23 апреля 1881 года икона была перенесена в специально устроенную временную часовню. В 1882 году здесь был построен храм, а определением Святейшего Синода от 1 марта 1885 года была учреждена женская община, 17 февраля 1891 года преобразованная в женский монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы.
Почитание иконы также росло в Москве. Так, специально для московского храма при больнице для неизлечимых больных освящённом в 1904 году в Полтаве была написана копия образа.
 |
| Козельщанская икона Божией Матери |
В настоящее время Козельщанская икона Божией Матери находится в Красногорском Покровском женском монастыре Киевской епархии. Ей составлены служба и акафист.
Молитвословия
Весели́ся, земле́ Полта́вская/ и все Оте́чество на́ше правосла́вное,/ се бо я́ко светоза́рное со́лнце,/ яви́ся пречу́дная ико́на Твоя́, Преблагослове́нная Богома́ти,/ мир озаря́ющи мно́жеством чуде́с Твои́х,/ те́ми у́бо обрета́ем я́же на земли́, вся блага́я и поле́зная,/ и су́щих, я́же на Небеси́, сокро́вищ сподобля́емся./ Сего́ ра́ди вопие́м Ти:/ ра́дуйся, Похвало́ на́ша приснопокланя́емая,/ спаси́ ны, моля́щияся Тебе́,// еди́ная Наде́ждо и Ра́дование ве́чное пою́щих Тя.
Боголе́пно во смире́нии красу́ется оби́тель Красного́рская,/ осеня́емая и спаса́емая преди́вным о́бразом Влады́чицы Пречи́стыя,/ Небесе́ и земли́ Цари́цы Богоро́дицы, / от него́же исто́чники благода́ти и ча́ша чуде́с оби́льно излива́ются,/ и усе́рдно притека́ющии исцеле́ния ве́рою прие́млют,/ и неве́рнии ве́рою кре́пкою сердца́ исполня́ют,/ и мы, раби́ Твои́, Богома́ти, благода́рне вопие́м Ти:/ ра́дуйся, Предста́тельство христиа́н непосты́дное// и оби́тели Твоея́ красото́ и ра́дование.
Козельщанская икона Божией Матери в Медведниковской больнице: сто лет доброделания
«…и пошел дождь и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне».
Евангелие от Матфея, Гл. 7, 25
Снег залетал в масляное полукружье, отбрасываемое фонарем на колокольне. Под ним возникало суровое лицо монаха, фигуры которого я со своей больничной койки видеть не могла. Мерно бил колокол. Был канун Крещения, 19 января. Больница Святителя Алексия Митрополита Московского встречала новый день, день победы и прощения всем страждущим и обремененным… потомкам лихих отцов в лихую годину расправлявшихся с крестами на колокольнях, людьми храмов и церквей…
Знают ли москвичи и иногородние, стремящиеся попасть сюда и вылечиться, и моя соседка по палате — бывший секретарь бывшего министра, кому мы обязаны тишиной, первоклассным уходом и, в конце концов, своим выздоровлением?
Постановлением Московской городской Думы от 6 июня 1900 года местом для постройки больницы и богадельни был избран «участок городской земли на Калужской улице, напротив Нескучного сада… В эти учреждения должны приниматься, если не исключительно, то по преимуществу, московские жители.
Иван и Александра Медведниковы
При больнице к богадельне должны быть построены церкви. Для строительства зданий должен использоваться только новый и лучшего качества строительный материал. Учреждения должны открыться не позже 3-х лет со времени поступления капиталов».
Душеприказчик покойных купцов-благотворителей Ивана и Александры Медведниковых представил в городскую управу завещанные городу суммы: всего 1 840 000 рублей (за вычетом средств наследственных пошлин), половина из которых была потрачена на устройство и содержание больницы, часть на устройство богадельни для 30 престарелых мужчин и 30 женщин, на устройство и содержание детского приюта для эпилептиков и детей, страдающих психическими расстройствам, а оставшиеся 92 000 рублей предназначались на нужды бедных.
Первым даром Медведниковых городу Москве стала гимназия в Староконюшенном переулке, открытая в 1901 году. Здание гимназии, возведенное по проекту художника-архитектора И. Кузнецова, вышло солидным, удобным и красивым.
Староконюшенный переулок. Гимназия Медведниковых (ныне — школа 59)
Кроме того, редкая для того времени система вентиляции, трижды в течение часа менявшая воздух и поддерживающая в классах до и после уроков постоянную температуру и качество воздуха, специально сконструированная школьная мебель, горячее питание, многотомная и продуманная библиотека — все это на протяжении столетия сказалось на формировании полноценных поколений.
Сейчас это школа №59. Среди ее выпускников поэт С. Наровчатов, архитектор Г. Гольц, режиссер Ю. Завадский, актер Р. Плятт.
Московская городская Дума исполнила и второй параграф завещания Медведниковых — была построена детская психиатрическая больница по проекту архитектора А.Ф. Мейснера.
Но больница и богадельня стали самым крупным и самым известным даром Медведниковых Москве.
Оплакав своего умершего сына, Медведниковы прислушались к совету оптинского старца Амвросия. Всего лучше и спасительнее, считал оптинский мудрец, по слову Апостола очиститься «милостынею и верою». Благотворение внешнее — людям — Медведниковы возвели в кредо и руководство к действиям.
Архитектурный ансамбль больницы помимо лечебных корпусов, включал в себя две церкви: Тихвинской иконы Божией Матери и Козельщанской иконы Божией Матери (ныне храм во имя Святителя Алексия Митрополита Московского), часовню, квартирный корпус для врачей, священнослужителей и обслуживающего персонала, хозяйственные постройки: баню с прачечной, кухню, ледник.
Архитектором проекта стал С. У. Соловьев, инженерами — В. Ольденбург и И. Федоров, фигуры заметные в области инженерного дела начала века. Инженерное обеспечение больницы было подчинено задаче наибольшего удобства для больных и посетителей: кроме обязательных водопровода, канализации, парового отопления, спроектирована вентиляция, автономная для палат, с одновременным увлажнением воздуха.
Средства Медведниковых приумножились богатым пожертвованием потомственной почетной гражданки Александры Карповны Рахмановой. На ее деньги в 1910 году к медведниковской богадельне присоединился отстроенный корпус-богадельня на 60 кроватей.
Великая княгиня Елизавета Федоровна
На торжественном открытии медведниковской больницы присутствовали Великий князь Сергей Александрович и Великая княгиня Елизавета Федоровна. Чин освящения нового богоугодного заведения совершал высокопреосвященнейший Владимир (Богоявленский) Митрополит Московский. Первым главным врачом и директором больницы стал Степан Яковлевич Попов.
По архитектурному проекту С.У. Соловьева здания ансамбля больницы и богадельни были поставлены в ряд, параллельно Большой Калужской улице. Перед ним располагался широкий палисад, впоследствии уничтоженный при расширении проезжей части Ленинского проспекта (бывш. Б. Калужской ул.).
Сам проект был выполнен в стиле модерн, в его национально-романтическом направлении. Объемно-пространственная композиция центральной части ансамбля скомпонована в виде объемов сложной формы с несимметрично выступающими крыльями. Оба корпуса завершаются объемами двух храмов, восходящих к псковским и новгородским прототипам. Соловьев творчески интерпретировал образы псковских обителей, в которых композиция строилась по живописному принципу, а не по принципу строгой симметрии.
Центром ансамбля является открытый двор, вокруг которого группируются главные постройки. Заказчиком был определен набор строений, необходимых для обеспечения благотворительного заведения. С.У. Соловьев блестяще справился с поставленной задачей, так как не только решил проблему воплощения художественного образа, но и создал функционально очень удобный комплекс.
Больничный храм, первоначально посвященный Козельщанской иконе Божией Матери, напоминает нам известные новгородские и псковские храмы с трехлопастным завершением. На фасадах храма расположены кресты-обереги, встречающиеся на крепостных стенах Пскова и Изборска. Изначально храм имел четырехскатную кровлю с лемеховым покрытием. Венчала его изящная главка на тонком барабане, которая вместе с трехглавием звонницы на стене трапезной, создавала прихотливый силуэт всего здания, гармонично дополняя и оживляя однообразие протяженных фасадов.
На первом этаже под храмом размещалась контора больницы, приемный покой («ожидальня»), комнаты смотрителей, буфет и архив. За парадными сенями и раздевалкой шла парадная лестница, которая вела в храм.
Традиционная трапезная храма была превращена в столовую для больных. От храма ее отделяли ажурные металлические врата, в прорезях которых мерцали цветные стеклышки.
Интерьер храма напоминает псковские прототипы, но чуть сумрачный колорит росписей, тяжеловесная пластичность колонок-столбов алтарной преграды, а главное художественный металл паникадил соответствовали духу и стилю модерна.
Храм был расписан преподавателем Строгановского училища Г. Пашковым, а серебряную церковную утварь и облачения подарил храму известный меценат Н.А. Цветков.
Это был первый и единственный храм в городе, освященный во имя Козельщанской иконы Божией Матери, которая прославилась в 1881 году чудесным исцелением неизлечимо больной дочери графа Капниста. В его имении икона считалась родовой.
Пятнадцатилетняя Мария, дочь графа, страдала тяжелой формой болезни позвоночника, руки и ноги ее были недвижны. Светила медицины, профессора Каспари, Склифосовский, Павлинов, Шарко, лечившие девочку, оказались бессильны. Перед поездкой из родового имения Козельщина Полтавской губернии в Москву для очередной консультации с парижским доктором Шарко. Мария, с благоговением прижав к себе образ Царицы Небесной, стала горячо со слезами молиться и просить у Заступницы всех скорбящих и обремененных помощи и защиты, которую не могли дать ей люди.
И вдруг во время молитвы в руках и ногах, лишенных движения, она почувствовала присутствие жизни и силы. Девочка громко закричала: «Мама! Мама! Я чувствую руки! Мама! Я чувствую ноги».
С какой глубокой верой и благодарностью молились мать и дочь со всеми сбежавшимися из деревни народом и дворней, когда перед Пречистым Ликом Богоматери приходской священник совершил молебен!
После чудесного исцеления Марии Козельщанскую икону Божией Матери, по благословению архиепископа Полтавского Иоанна, поместили в специальную устроенную для нее часовню. Список с этой чудотворной иконы, исцеления от которой обильно изливались на страждущих, и стал основной храмовой святыней больничной церкви Медведни-ковского благотворительного комплекса. В дальнейшем история Козельщанской иконы драматична.
Панно на стене Строгановского училища. Медведниковская больница
Внучка первого главного врача и директора Медведниковской больницы С.Я. Попова Елена Борисовна Попова вспоминает:
«Уничтожались храмы по всей России. Та же участь постигла и наши больничные храмы. Это было примерно в 1922-1923 годах. Начался разгром Козельщанской церкви: сначала сбросили крест, потом стали выбрасывать из окон церкви иконы и церковную утварь. Все это бросили на асфальтовую площадку возле ворот, чтобы сжечь. Среди прочих икон там была и Козельщанская икона Божией Матери. Спасла ее монахиня Елена, в миру — Ольга Ивановна Ключарева.
Она умоляла отдать икону ей и страшно кричала, казалось, что тело ее разорвется на кусочки. У кого-то из поджигателей дрогнуло сердце, и он выбросил икону из костра.
Ольга Ивановна схватила ее, прижала к груди, обливаясь слезами и беспрестанно целуя икону, побежала к себе в комнату… где жили еще три пожилые женщины… Уголочек у Ольги Ивановны был небольшой: рядом с нишей, у окна, стоял столик, а напротив иконы (в нише) — сундук со всем ее добром, на котором она спала, — вот и все ее богатство».
Непреложность, неоспоримость веры некоторых людей, спасает и тех, кто с ними соприкоснулся и дорог им по родству души.
Козельщанская икона Божией Матери
Козельщанская икона Божией Матери
Люди, подходившие к Козельщанской иконе, испрашивали помощи — и Она помогала. Далее Елена Борисовна Попова пишет:
«Об этом (о помощи — прим. авт.) я узнала много позже, встречаясь с людьми, приходившими к Ольге Ивановне… Могу привести в пример такой случай, который я узнала совсем недавно от моего сверстника и друга детства Виктора Павловича Григорьева (родился в 1922 году). Когда в 1942 году он был призван на фронт, его мама Прасковья Ивановна вместе с нашей Ольгой Ивановной молились перед Козельщанской иконой Божией Матери, чтобы та спасла Витю от пули. И он, действительно, прошел всю войну и ни разу не был ранен. Наверное, он был не один такой…
Напишу и о моем отце Попове Борисе Степановиче. Он ни разу не был арестован, хотя это неизбежно должно было быть.
В конце 20-х и начале 30-х годов он работал техническим директором ЦАГИ. До прихода фашистов к власти (в 1932 году) находился в длительной командировке в Германии для изучения военных самолетов. По возвращении в Союз и после его доклада в Наркомате, было объявлено об открытии нового КБ под его руководством. Кстати, родился он в Австрии, в городе Вене, все это вместе взятое, грозило ему репрессией, но работники первого отдела предупредили его об этом. Отец уволился и перешел на работу в совершенно другую область. Все обошлось благополучно. Наверное, молитвы моей мамы помогли, спасла Козельщанская Божия Матерь».
Дивным образом Царица Небесная, являющая свою милость и покров южным землям России через Козельщанскую икону, здесь, в Медведниковской больнице соединила южную Русь и Малороссию с северными пределами Руси, которые освящает и охраняет от бед и напастей Тихвинская икона пресвятой Богородицы.
Второй больничный храм — во имя Тихвинской иконы Божией Матери — расположен в здании Медведниковской богадельни.
В здании часовни впоследствие расположилось патологоанатомическое отделение больницы, в 40-50-е годы оно неоднократно перестраивалось. Был надстроен третий этаж, внутри проведена реконструкция, — однако в его интерьерах сохранились остатки часовни.
В феврале 1904 года Медведниковская больница приняла первых пациентов на 150 кроватей, 30 из них отдали детям. К 1906 году уже существовало кроме терапевтического, хирургическое и зубоврачебное отделения. При необходимости к больным приглашались специалисты из других клиник Москвы.
В 1914 году больница праздновала десятилетие со дня своего основания. Ее директор и главный врач Степан Яковлевич Попов в своем отчете сообщил, что 65% пациентов — это тяжелые больные, требующие тщательного ухода и лечения. Для того, что бы медицинский персонал имел возможность быть на уровне современной медицинской науки, в больнице существовала медицинская библиотека, приобретались и выписывались выходящие за рубежом медицинские журналы.
В годы Первой мировой войны часть коек была отведена для раненых солдат и офицеров, а в здании богадельни в конце войны были размещены инфекционные больные, среди них было много беженцев с детьми. Квартирный корпус в парке больницы также был отдан под госпиталь для раненых. Родители и вдовы убитых на войне офицеров считали своим долгом помочь больнице и раненым воинам. Они делали пожертвования на содержание одной или нескольких коек. В отчетах больницы того времени такие койки назывались именными, например, «койка вдовы штабс-капитана X» или «койка памяти поручика Н» и т.д.
В таком виде больница просуществовала до революции 1917 года. В 1918 году распоряжением советской власти богадельня закрывается, и все корпуса больницы становятся лечебными, а сама больница становится туберкулезной. Главным врачом ее был назначен доктор В.Д. Коноплянкин — опытный и энергичный администратор, тесно сотрудничавший с партийными органами. В 1922 году в Медведниковскую больницу из 4-ой Градской переводятся госпитальные хирургическая и терапевтическая клиники 2-го Московского государственного университета. 15 декабря 1922 года в газете «Правда» появилась заметка:
«Открытие госпитальной клиники 2-го Московского университета. Вчера в здании бывшей Медведниковской больницы состоялось открытие хирургической клиники, нескольких рентгеновских кабинетов при ней и терапевтической клиники. Среди гостей — значительная часть московской профессуры, нарком здравоохранения Н.А. Семашко, Ружейников из Наркомата просвещения, студенты, больные, младший медицинский персонал, которые буквально облепили ступеньки, хоры, проходы.
Товарищ Н.А. Семашко в своем приветствии отметил, что коллективом клиники проявлена героическая способность и преданность к работе. «Мы празднуем,- сказал товарищ Семашко, — научную масленицу». Товарищ Ружейников сказал, что его поражает самоотверженная деятельность и энергия профессуры 2-го МГУ, он жалеет, что среди гостей нет представителей западной науки. Оборудование этих клиник послужило бы самой лучшей агитацией к научной работе в крестьянской России. Выступали представители от профессуры, врачей и студенты».
Итак, с 1922 года больница становится клинической, а в 1924 году ей присваивается название, которое оно сохраняла почти 30 лет — 5-я Советская клиническая больница.
Для духовной жизни больницы это время было непростым. Еще в октябре 1918 года персонал Медведниковской больницы, желая сохранить действующими обе церкви — Козельщанской и Тихвинской икон Божией Матери, организовали приходскую общину. К тому же, по результатам обследования храмов, проведенного искусствоведами в ноябре 1920 года, было отмечено, что оба храма, как продуманное воплощение плодов изучения древнерусского творчества, представляют оригинальное художественное целое как со стороны архитектуры, так и внутреннего убранства, поэтому подлежат принятию их на учет и охрану со стороны Комиссии по охране памятников искусства и старины».
Несмотря на это заявление специалистов и сопротивление новой общины, Козельщанский храм был закрыт, а в апреле 1923 года, официально опечатан ревизором Моссовета. Тогда же в фонд Мосфинотдела были вывезены серебряная утварь церкви и священные сосуды. В рамках очередной антирелигиозной кампании, проводимой богоборческой властью, в 1923 году в газете «Известия» было опубликовано постановление о ликвидации больничных церквей, по которому и Тихвинский храм был закрыт. Оба храма были превращены в лечебные отделения больницы и учебную аудиторию.
В работе клиники использовались все новейшие методы диагностики и лечения: широко применялось переливание крови, антибиотики, новые оперативные приемы. Постепенно в клинике стала развиваться экстренная хирургия. Известны блестяще проведенные операции при бронхиальной астме, резекции кардии при раке желудка (B.C. Левит).
В 1928 г. B.C. Левит провел пневмотомию при эхинококкозе легких. В 1932 г. на XXII съезде клиника выступила с докладом об эндемическом зобе. Широким фронтом шли изыскания научных сотрудников клиники и хирургов о довольно редких явлениях: болезни Гиршпрунта, функциях резецированного желудка, патогенезе шока и др.
С 1922 по 1941 годы основными крупными отделениями больницы стали хирургическое, терапевтическое и туберкулезное. Врачи-исследователи туберкулеза В.Л. Эйнис, Б.Я. Садурский, Ф.А. Михайлов, Н.К. Мюллер опубликовали свыше 130 научных работ, в том числе статей в Большой Медицинской и Большой Советской энциклопедиях, и стали создателями первой программы по туберкулезу.
Значительный интерес в истории больницы представляет этап, когда на ее базе (еще на базе Медведниковской лечебницы) был создан Государственный институт народного здравоохранения (ГИНЗ) — ведущее научное учреждение страны, выполняющее исследования в области эпидемиологии и гигиены. Директором его был назначен Председатель научно-медицинского Совета при Наркомздраве РСФСР Л.А. Тарасевич. За короткое время он сумел превратить ГИНЗ в крупнейший многопрофильный научный центр, работающий как по единым программам, так и выполняющих исследования по профилю отдельных, входящих в него институтов: Институт контроля сывороток и вакцин, Санитарно-гигиенический институт, Институт микробиологии, Институт туберкулеза, Институт экспериментальной биологии, Тропический институт и Институт биологической химии.
После десяти лет плодотворной работы ГИНЗ в 1930 году все же распался на отдельные институты, в которых сложились известные научные школы.
Уникальный опыт ГИНЗа, центральное здание которого находилось в 5-й Советской клинической больнице (бывш. Медведниковской) показал возможность реальной координации научно-исследовательской деятельности разнопрофильных фундаментальных и прикладных работ при общей научно-практической ориентации, а также эффективность такой научно-организационной формы работы в области здравоохранения, как ассоциация институтов.
Строители, храмоздатели и врачеватели тел и душ впечатались своими трудами и попечительством в память людей, посещавших Медведниковскую — 5-ую Градскую больницу. И традиции скромного, не напоказ, подвижничества живут в ее стенах и сейчас. Поражает присутствие божественной атрибутики в каждом кабинете врача, в каждой процедурной. Подними глаза к иконе Святителя Алексия, мученика Пантелеймона — и ты получишь помощь в излечении вместе с молитвой о тебе врача. Вот недалеко от меня в храме на литургии стоит заведующий хирургическим отделением больницы. Вчера мы, несколько стационарных больных, приметили заведующего отделением в общей очереди в выездном буфете. Пытались, но тщетно, уговорить его пройти вперед, без очереди (дорого время хирурга!).
Он отказался наотрез. И становится ясно, что честь, совесть, милосердие и скромность — еще не изжившие себя понятия для некоторых из нас. Иначе, почему остановивший меня перед входом в больницу пожилой грузин (так он сказал о себе) стремится положить сына именно сюда, в больницу Святителя Алексия. Его голубые глаза (сван, наверное) искали сочувствия и поддержки, когда он взмахнул рукой, и произнес в пространство: «Вот в другой больница попросили полторы тысячи долларов, а гдэ их взять?»
Я сказала, что здесь ему обязательно помогут. Если с верой идут — по вере и получают.
Неисчерпаемый источник чудесных исцелений: о Козельщанской иконе Божией Матери
5 марта (21 февраля по ст. ст.) Православная Церковь чтит чудотворный образ Козельщанской иконы Божией Матери, один из списков которой именуется «Неисчерпаемая Благодать».
История прославления этой иконы тесно связана с именитым дворянским родом Капнистов, владевшим имением в селе Козельщина Полтавской губернии на момент первого чудесного исцеления, полученного от этого образа. Икона являлась семейной реликвией жены графа Владимира Ивановича Капниста – Софьи Михайловны, урожденной Остроградской – перешедшей к ней вместе с имением от прежнего владельца Павла Козельского.
Владимир Иванович Капнист – внук известного в Украине и России драматурга, поэта, сатирика и общественно-политического деятеля В. В. Капниста (1758–1823 гг.). Он, как его отец и дед, немало потрудился на благо Отечества и православия. В частности, благодаря его усилиям и трудам, а также стараниям его супруги в 1885 году в Козельщине был основан Рождество-Богородичный женский монастырь, которому и была передана родовая святыня семейства – икона, получившая сразу же огромную известность по всей Украине и России вследствие многих происходивших от нее исцелений. Кроме того, при монастыре были созданы культурно-просветительский и благотворительный центры, проводившие активную работу до самого момента своего закрытия и разорения безбожной властью.
Козельщанская икона Божией Матери представляет собой образ итальянского письма неизвестного художника, время написания которого до сих пор не установлено. Богоматерь изображена в поясном виде в хитоне, усыпанном звездочками, сидящей у стола с Богомладенцем на коленях, Который держит в руке крест. На столе стоит сосуд и лежит лжица, как бы в знамение того, что Пречистая Дева есть Чаша, черплющая радость и являющая собой неиссякаемый источник благодатных чудес.
Согласно «Сказанию» об этом чудотворном образе, первоначально икона попала в Украину благодаря фрейлине императрицы Елизаветы, которая вышла замуж за запорожского войскового писаря Сиромаху. Надо заметить, что Козельщанская икона относится к числу образов, чудотворная сила которых была явлена сравнительно не так давно. Во всяком случае, до 1881 года никаких достоверных фактов об этом нет. Зато после этой даты сохранились документы, письма, записи, свидетельствующие о ее исцеляющей силе. Что же произошло в 1881 году?
У супругов Капнистов была несовершеннолетняя дочь Мария, очень резвая и активная девочка, которая внезапно заболела непонятным недугом, приведшим к искривлению и вывиху суставов, а затем к обездвиживанию. Лечение у разных докторов и прописанные процедуры ничего не дали. Отец девочки обратился к известному французскому профессору Шарко, и тот согласился осмотреть его дочь в Москве. Накануне отъезда мать посоветовала дочери для благополучного исхода поездки помолиться перед иконой и почистить ее ризу. Горячая и искренняя молитва привела к полному выздоровлению девочки, которую все же повезли в Москву, но уже для освидетельствования по случаю исцеления. Записи из истории болезни Марии, подписанные профессорами Шарко и Склифосовским, подтверждают этот удивительный факт. Сама Мария обо всем этом рассказала в 1920 году, находясь в Одессе, священнику о. Александру Введенскому, у которого проживала на квартире. Отец Александр много лет спустя поделился подробностями этой истории с матушкой Антонией (Желтковой) в своем письме.
К сожалению, судьба самой Марии Капнист сложилась очень неудачно. Девочка в порыве благодарности за исцеление дала обещание Богу не выходить замуж, но не сдержала его. Ее первый супруг оказался горьким пропойцей и рано погиб, второй – известный геолог, профессор Киевского Императорского университета П. Я. Армашевский, был расстрелян чекистами в 1919 году. По свидетельству отца Александра, Мария умерла как подлинная христианка в полном примирении со всеми с молитвой на устах и была похоронена на Одесском кладбище в 1921 году под фамилией Армашевская.
После невероятного выздоровления Марии в 1881 году весть об этом чуде быстро разнеслась по всей России. Уже в Москве, когда семья приехала туда на консультацию к профессору Шарко, к дому Капнистов собирались православные, желавшие воздать честь образу Богородицы, благодаря которому произошло исцеление девочки. В Москве с иконы со временем сделали список, получивший название «Неисчерпаемая Благодать». От московского списка Козельщанского образа Пресвятой Богородицы верующие тоже начали получать помощь. Когда семья вернулась в Козельщину, паломники ринулись туда. Сначала молебны служились перед иконой прямо под открытым небом, затем была воздвигнута часовня, позже церковь и собор при монастыре. Помещение и внутреннее убранство собора считалось одним из лучших в Украине и России того времени. Особенно обращал на себя внимание удивительный иконостас из белого мрамора.
В неспокойное для России время накануне Русско-японской войны обитель посетил будущий страстотерпец Император Николай II, пожелавший поклониться чудотворному образу Божией Матери. О том, что Козельщанская икона Божией Матери помогла многим людям, рассказывали письма, которые часто стали приходить графу В. И. Капнисту. Так, одним из первых пришло письмо из села Солоныци Кременчуцкого уезда от мещанина М. К. Миргородского. Житель этой деревни Г. И. Пилипенко по совету мещанина посетил Козельщанскую чудотворную икону вместе с сыном, больным тяжелой падучей болезнью. После молебна и прикладывания к иконе мальчик получил исцеление. Во времена господства безбожной власти Козельщанская обитель подверглась разорению. Монахини был разогнаны, некоторые арестованы. Накануне закрытия монастыря в 1929 году на лике образа Божией Матери, находившемся на вратах обители, выступили кровавые слезы. Советская власть, чтобы не привлекать внимания к чуду, принуждала игуменью Олимпиаду и еще нескольких сестер подписать ложную бумагу, подтверждающую, что на иконе проступила краска. Сестры отказались и были отправлены в Полтавскую тюрьму. В 1938 году игуменья Олимпиада (Вербицкая) была зверски замучена в тюрьме – на груди ей вырезали крест. Место ее погребения осталось неизвестным.
С начала Великой Отечественной войны и до своего второго закрытия в 1949 году обитель функционировала. В период гонений и закрытия чудотворный образ хранился в разных местах, а с 1961 года – в киевской квартире у бывших насельниц монастыря. В 1993 году после восстановления обители чудотворная икона вернулась в Козельщину. Первые чудеса начались сразу же еще по пути следования иконы в обитель. В г. Кременчуге, где она была выставлена для поклонения, получил исцеление мальчик с опухолью на ноге, которого готовили к операции. 23 февраля 1993 года, когда сестры монастыря вышли встречать образ, совершилось новое чудо: исцеление от болезни архимандрита Антония с Гомельской епархии, который был болен гриппом, но, невзирая на недомогание, все же приехал на торжество. Как только он принял на руки чудотворный образ, то сразу же запел, хотя до того не мог даже разговаривать. Присутствовавшие при этом люди свидетельствовали, что архимандрит пел громче и лучше всех. Весной того же года приехавший с паломниками из Кировограда мужчина с экземой получил уврачевание от своего недуга после использования масла от лампады чудотворной иконы. О многих чудесах, происходящих по обращению и молитве к этому чудотворному образу, можно узнать из монастырской книги, в которой ведется учет необычных случаев.
В 2007 году произошло еще одно удивительное событие. В главном храме не так давно обустроенного Мелитопольского мужского монастыря святого Саввы Освященного на стекле киота списка иконы Козельщанской Божией Матери отобразились лики Пречистой и Богомладенца. Киот был старый, и плотник должен был заменить его новым. Разбирая киот, он обнаружил отображение. После этого и икона, и стекло в отдельных киотах были помещены в храме для поклонения верующих. Отображения на стекле довольно четкие.
Козельщанскую икону называют «жемчужиной» Полтавщины. Она является одним из самых почитаемых среди православных верующих образов Божией Матери, продолжающим оказывать помощь, укреплять веру, даровать силы и исцеления. Об этой иконе можно сказать словами замечательного стихотворения, выражающего всю суть надежды и ожидания каждого верующего, обращающегося к Владычице мира со своими искренними молитвами:
К Ее иконе в час молитвы
Из грешных кто не припадал,
Как новобранец перед битвой,
Кто о спасенье не взывал?
И телом страждущих, и духом,
Избитых жизнью горемык, –
К ним обращалась чутким слухом,
На их души спешила крик.
И утолив мирян печали
Святою мерою сполна,
Чтоб духом впредь не обнищали,
Просила Господа Она.