Инхаус юрист что это

Инхаус или консалтинг – кому проще начать свой бизнес

Те, кто работал в юридическом консалтинге, значительно чаще открывают свой юридический бизнес, чем инхаус-юристы. Для этого есть объективные причины: особенности поставленных задач, взаимодействия с клиентом и структуры компаний. Кому проще найти себя в юридическом бизнесе – бывшему инхаусу или экс-сотруднику крупной юрфирмы – и какие преимущества и недостатки имеют оба сценария? Об этом рассказали управляющие партнёры российских юридических компаний.

Только опыт в инхаусе – юридической службе внутри компаний – может дать юристу возможность понять, что необходимо для бизнеса клиента. Так считает Александр Аронов, глава юридической компании «Аронов и партнёры», начавшей работу в начале 2016 года. Аронов – выходец из инхауса и до открытия собственной компании успел поработать и в корпорациях, и в госструктурах. Такой профессиональный путь – скорее исключение, чем правило для российского юррынка: число тех, кто начал свой бизнес, выйдя из инхауса, среди управляющих партнёров минимально. Классический сценарий – «исход» из консалтинга, причем нередко из зарубежной компании. Какие преимущества даёт будущему руководителю работа в инхаусе и консалтинге, какая «стартовая площадка» больше подходит для начала своего бизнеса и в чём особенности обоих вариантов – Право.ru узнало у самих руководителей юрфирм.

Инхаус: аргументы «за»

Анастасия Асташкевич, глава компании «Асташкевич и партнёры», проработала по специальности 15 лет. Десять из них она провела в юридических департаментах крупных компаний. «Когда ты продумываешь тонкости крупных проектов, подобных строительству «Южного потока», ты уже точно понимаешь, что нужно бизнесу», – говорила Асташкевич в ходе конференции Право.ru, посвящённой юридическим стартапам. При этом мотивация директора фирмы и мотивация юриста в консалтинге разная: решить задачу с юридической точки зрения и решить ее, преследуя определенную предпринимательскую цель, – далеко не одно и то же. Понимание предпринимательской идеи, заложенной в бизнес компании, – одно из основных преимуществ, о котором упоминают выходцы из инхауса. «Клиенту не нужны красивые отчеты, презентации и заключения. Клиенту нужно понять, как можно при минимальных издержках наиболее быстро и эффективно решить возникшую проблему», – говорит Александр Аронов.

Из этого вытекает и другой положительный момент: возможность реализовывать проекты «под ключ». «Это могут быть проекты, разные по масштабу и сроку, с огромным количеством вводных и участников», – говорит Александр Аронов. Для их реализации у выходца из инхауса есть огромный опыт. «У инхауса есть опыт ведения разноплановых дел: трудовых, антимонопольных, корпоративных, арбитража», – подтверждает и Анастасия Асташкевич.

Среди плюсов юриста-инхауса для клиента он также называет готовность оперативно включиться в работу на любом этапе: то, к чему специалисты из консалтинга, по опыту Аронова, оказываются готовы далеко не всегда.

Те, кто начинал карьеру не в консалтинге, приходят в юридический бизнес не только из корпораций – хорошим началом карьеры может быть и госслужба. «Конечно, работа чиновником накладывает на людей определённый отпечаток, там свой стиль и своя специфика. Однако в органах власти можно получить бесценный опыт на старте», – замечает Павел Катков, управляющий партнёр юридической фирмы «Катков и партнёры». Есть области, в которых данный опыт крайне полезен: работа в Роспатенте, в суде, в правоохранительных органах, при правильном подходе может сослужить хорошую службу юристу при дальнейшем его развитии в консалтинге, отмечает он.

Три правила для стартаппера-инхауса от Александра Аронова:

Минусы инхауса – плюсы консалтинга

Тем не менее, для тех юристов, кто хочет открыть свою компанию, имея за спиной только опыт работы в бизнесе или госструктурах, есть и плохие новости. Одна из них – клиентов скорее всего придётся набирать с нуля. Наработанной контактной базы у тех, кто был корпоративным юристом, как правило, нет.

Подготовиться придётся и к сложностям с маркетингом. «Мы не являемся медийными лицами. В инхаус бизнес не вкладывает деньги для продвижения его имени. Бизнесу не нужны статьи юриста, его выступления в качестве спикера на конференциях. Бизнесу нужен результат его работы. В консалтинге все наоборот, и здесь инхаусам приходится догонять», – отмечает Александр Аронов.

Другая сложность – слишком узкая специализация, если в течение долгого времени приходилось работать в одной отрасли, мало опыта и понимания функционирования других отраслей, говорит Анастасия Асташкевич. Согласен с ней и Андрей Корельский, управляющий партнёр юридической компании КИАП. «Если ты был специалистом в химической отрасли, то уже не будешь таким же крутым, например, в деревообработке. И здесь опыта инхауса уже недостаточно для того, чтобы говорить: «Я универсал в разных отраслях и понимаю разные виды деятельности», – приводит пример Корельский.

Обращают внимание юристы и на ещё одну сложность – больше психологическую, чем юридическую. «Консалтинг дает необходимый взгляд на клиентов, понимание сути адвокатской профессии, дает возможность почувствовать на собственной шкуре и радость, и недовольство клиентов. В инхаусе у тебя лишь один клиент – твоя компания, и навыков работы с внешним миром, полным других консультантов, может оказаться недостаточно», – говорит Евгений Жилин, управляющий партнёр юридической компании «Юст».

Творцы и продавцы

Разница ощущается и когда дело доходит до необходимости продавать. Консалтинговому юристу нужно быть «продающим» партнёром, уверен Андрей Корельский: «Волка кормят ноги – нужно постоянно общаться, быть проактивным. Опыт консалтингового юриста при стартапе позволяет ему иметь больше навыков – в том числе общения, вопросов, связанных с продажами». Такого же мнения придерживается и Максим Кульков, управляющий партнёр юридического бутика ΚΚ&P. Он убеждён: начинать свое дело в юридическом бизнесе гораздо проще после работы в консалтинге.

Максим Кульков, управляющий партнёр KK&P:

«Главное отличие топового юриста или партнера в консалтинге от топового инхауса в том, что первый умеет продавать услуги, а второй не умеет, каким бы хорошим юристом или управленцем он не был. «Под умением продавать» я имею в виду не только поиск новых клиентов для предложения им юруслуг. Прежде всего – это клиентоориентированность, то есть умение схватить суть потребностей клиента, чтобы удовлетворить их максимально эффективным для последнего образом. Только годы работы в консалтинге, опыт консультирования десятков и сотен клиентов развивают такие способности».

Что заставляет инхауса уйти?

Уход из инхауса в консалтинг на рынке стал наблюдаться чаще. Однако это не тренд, а индивидуальное решение, как правило связанное с тем, что юрист хочет разнообразить практику и уйти с накатанных рельсов, уверена Анастасия Асташкевич.

«Моя мотивация заключалась в том, что проекты стали однотипными, работа – рутинной. В итоге появилось желание сменить вектор и попробовать себя в адвокатуре», – рассказывает Асташкевич. После ухода из инхауса она пошла стажёром к Хейфецу. Год «чёрной работы» показал: то, что закладывает классическая адвокатура – колоссальный опыт.

Принимая решение о выходе в самостоятельное плавание, важно не переоценить свои возможности, предупреждает Екатерина Тиллинг, старший партнёр и сооснователь юридической фирмы «Тиллинг Петерс».

Главный ориентир – стабильность, степень и уровень которой помогут определить откровенные ответы самому себе на следующие три основных вопроса:
первый вопрос – об уровне собственного профессионализма, то есть насколько высоки уровень и качество моего собственного профессионального сервиса, который я могу предложить клиентам;
второй – кто мои клиенты? То есть какие у меня есть в арсенале текущие или ближайшие проекты, а также формы сотрудничества, которые мне их помогут обеспечить;
и третий вопрос – моя команда: я сам, либо мои партнеры-единомышленники, либо еще и команда юристов-исполнителей, которые помогут мне донести мою высокую компетенцию до клиента и обеспечить выполнение текущих задач.
Если специалист, принимающий решение о выходе в стартап, обладает указанными ресурсами, то не важно, откуда он начинает свое свободное плавание – из инхауса или из консалтинга. Стабильное уверенное начало ему будет обеспечено.

Впрочем, один из основных факторов, толкающих юристов – и из консалтинга, и из инхауса – начать своё дело: интерес к развитию и здоровые амбиции. «Мне интересно. Я получаю удовольствие от работы и от того, что сформировал команду единомышленников. Со мной работают только те люди, которые мне интересны, с которыми мне комфортно, я инвестирую время и деньги в собственное дело», – говорит Александр Аронов.

Когда важен баланс

И всё же, каковы бы ни были плюсы и минусы карьерных сценариев, оптимальным вариантом всегда оказывается «золотая середина».

Преимуществом команды новой юридической фирмы будет наличие опыта работы и в консалтинге, и в корпоративных управлениях, уверен Иван Апатов, глава консалтинговой компании White Collar Marketing. Преимущества работы в консалтинге очевидны — умение работать в сфере услуг, опыт работы с различными участниками рынка. Работа в корпоративных управлениях даёт глубокое понимание отраслевых проблем, а также опыт оценки поставщиков услуг, соответственно понимание психологии заказчика, отмечает он.

Когда в одном лице сливается консалтинг и инхаус, юрист способен видеть ситуацию с разных сторон и может найти баланс между плюсами и минусами опыта в обоих видах деятельности, соглашается и Андрей Корельский. О балансе в работе он знает не понаслышке: хотя начинал он как консалтинговый юрист, в своё время был и инхаусом в департаменте крупной холдинговой структуры. «Тогда я воспринимал консультантов несколько в штыки – у меня был свой департамент, свои люди, которые многое делали лучше, чем предлагаемые консультанты со стороны. Но когда я начал работать в консалтинге, позиция немножко – а может и значительно – поменялась», – рассказывает Корельский. «В итоге пригодились навыки и инхауса, и консалтингового юриста – в том числе и в стартапе, который я создал спустя 8 лет после начала практической деятельности уже обладая опытом в обеих отраслях. Это помогло взять лучшее с обеих сторон юридического рынка,» – заключает он.

Источник

Когда инхаус-юрист эффективней аутсорсера

Я видел немало статей, поющих оду аутсорсу. Без отпусков и перерывов, не платишь налоги и взносы, разноплановость команды, опыт и ум партнёров, простое подключение дополнительных ресурсов на пиковых нагрузках и прочее. Просто идеальный вариант. Подозрительно.

О преимуществах инхауса рассказывают гораздо реже, поэтому я решил сам об этом высказаться.

Надеюсь, тот факт, что я партнёр аутсорсинговой юридической компании, добавит объективности статье 🙂

Каждый день у штатного юриста есть восемь часов на решение задач компании. Возможно и больше, если юрист любит работать сверхурочно.

У аутсорса такой возможности нет. Он сопровождает как минимум несколько разных компаний и распределяет свою нагрузку, чтобы уделить внимание всем страждущим. Разумеется, в экстренных случаях аутсорс может работать несколько дней без перерыва над задачами одного клиента, но это неизбежно приводит к снижению общего качества услуг и завалу.

Следовательно, инхаус может за пять рабочих дней решить существенно больше задач компании, чем аутсорс. Главное, чтобы эти задачи были.

Когда юрист находится в соседнем кабинете — это очень удобно. Многие вопросы можно «просто спросить», пройдя десять метров. Инхаусу удобней жонглировать своей загрузкой, расставляя приоритеты, ведь он может пройти те же десять метров и попросить постановщиков договориться между собой. Или пройти 20 метров в кабинет к боссу и запросить приоритеты. Инхауса в любой момент можно сорвать на переговоры, на проверку, на решение какой-то экстренной ситуации.

С аутсорсом всё не так. Даже коммуникация в мессенджерах, которая предполагает оперативность, проходит с заметной паузой. Что уж говорить об электронной почте. Классические сроки решения задачи аутсорсом (если нет чего-то экстренного) — дни. В случае инхауса это могут быть часы.

Этот фактор очень важен для компаний, у которых всё быстро меняется. Участие в планёрках, разговоры в курилках и на обеде, живое общение даёт инхаусу важное преимущество — он обладает информацией о том, как обстоят дела в компании.

Он знает вещи, о которых постановщик и не догадается сказать аутсорсеру, посчитав это неважным. Аутсорсер будет работать по вводным месячной давности, в то время как хороший инхаус, держа нос по ветру, уже скорректирует свои решения и рекомендации под новые обстоятельства.

Какой же итоговый вывод? Универсальных вариантов нет (ваш кэп).

Разумеется, можно и сочетать, если есть необходимость.

А на что вы ориентируетесь, когда ищете юриста для бизнеса?

Возможно, вам будут интересны наши другие статьи на vc.ru:

Больше полезной информации о договорах можно найти на YouTube-канале и в Telegram.

Источник

Корпоративный юрист вчера, сегодня, завтра

До появления в нашей стране бизнеса не было и корпоративных юристов. С возникновением в конце 1980 годов частных компаний наметилась потребность в их юридическом сопровождении, а также в специалистах в области налогового, договорного, банковского и других отраслей права. Восполнять этот пробел взялись активно создаваемые фирмы по оказанию юридической помощи, а также пришедшие на национальный рынок иностранные компании. Так в России появился юридический консалтинг, инхаус, ильфы и рульфы. О том, как сейчас развивается корпоративное право, обсудили на X ежегодном Юридическом форуме России, организованном газетой «Ведомости».

Изначально российские юридические фирмы представляли из себя разного рода объединения адвокатов, которые назывались «коллегии», «гильдии», «палаты» Модель их работы была построена по советскому образцу и предусматривала обслуживание одним адвокатом одного клиента по разному кругу вопросов. Такое положение не могло удовлетворить потребности бизнеса в получении широкого спектра услуг и ведении масштабных проектов. Клиенты хотели получить консультацию под ключ, что подразумевало наличие команды специалистов разного профиля. Спасать ситуацию взялись иностранные юридические фирмы (англ. International Law Firm, ILF или российский эквивалент – ильф).

Первыми ильфами, которые пришли на российский рынок, были Baker & McKenzie (1989), PricewaterhouseCoopers (1989), White & Case (1989), Deloitte Touche Tohmatsu Limited (1990), Chadbourne & Parke (1990). Во главе российских офисов западных юридических фирм были, как правило, иностранцы, которые начали набирать себе команду местных специалистов. При этом обязательным условием для получения ставки консультанта как в начале становления корпоративного права в России, так и сегодня является безупречное знание хотя бы одного иностранного языка и наличие юридического образования в вузе с высоким рейтингом. Анастасия Никифорова, партнер Odgers Berndtson, считает, что при найме юристов работодатели отдают предпочтение кандидатам, получившим образование в МГУ имени М. В. Ломоносова, МГЮА им. О. Е. Кутафина, ГУ-ВШЭ и МГИМО (У) МИД России. «Надо отметить, что хорошее образование – важный, но не единственный фактор, способствующий построению успешной карьеры. Большое значение имеют способности человека, мотивация, лидерские качества: коммуникативные навыки, готовность брать на себя ответственность, добиваться результата», – полагает Анастасия.

МНЕНИЕ Михаил Демин, заместитель главы юридического отдела по России и СНГ, UBS Bank: «Работа в консалтинге помогает воспитать в себе клиентоориентированность и привычку давать практически применимые советы. В этом смысле консалтинг является лучшей кузницей юридических кадров, чем многие внутренние юридические службы». С появлением российских консалтинговых компаний начались переходы юристов: вчерашние консультанты и советники в западных фирмах, получив необходимый опыт в ведении крупных корпоративных проектов, начали занимать позиции партнеров в рульфах. Постепенно российский рынок юридических услуг стал все громче заявлять о себе. Появились случаи, когда российские фирмы целиком перекупались иностранцами (например, практика Евгения Ариевича была перекуплена компанией Baker & McKenzie в 1996 году, после чего он стал партнером указанного ильфа). Еще одна тенденция, давно встречающаяся в международной практике юридических фирм и появившаяся в России, – командные переходы юристов (англ. Team Moves). При таких переходах всегда есть лидер – партнер или глава практики – и его команда юристов. В результате командного перехода нанимающая фирма помимо целого штата сплоченных сотрудников получает и новых клиентов, а иногда и новое направление деятельности. Для переходящей стороны изменение места работы, как правило, обусловлено либо получением более высокой должности, либо возможностью трудиться в фирме более высокого уровня. Среди таких переходов можно отметить уход команды Марка Бановича из Dewey & LeBoeuf в Latham & Watkins, Дмитрия Куницы из LeBoeuf, Lamb, Greene & MacRae в Squire, Sanders & Dempsey, Флориана Шнейдера и Романа Козлова из Beiten Burkhardt в Salans, Ольги Козырь, Аллы Наглис и Сергея Комолова из Hogan Lovells в King & Spalding. Встречаются ситуации, когда после массового увольнения сотрудников фирма просто перестает существовать (например, Coudert Brothers, 2006 год). По мнению главы компании по поиску юридического персонала Norton Caine Дмитрия Прокофьева, переход не происходит в случае, если удается удержать лидера группы. «Попытки привлечь часть оставшейся команды или отдельных юристов в такой ситуации, как правило, терпят неудачу, даже несмотря на привлекательность предложений», – считает Дмитрий. МНЕНИЕ Анастасия Никифорова, партнер Odgers Berndtson: «Для юристов топ уровня «работа мечты» – это позиция, предполагающая наличие масштабных задач, интересных комплексных проектов, возможностей профессионального и личностного роста, участие в управлении компанией». В результате всех хитросплетений на рынке юридического консалтинга начали появляться российские практики международных юридических фирм (назовем их рильфы в качестве синтеза слов «ильф» и «рульф»). Примером такой фирмы может служить Goltsblat BLP, основанная в 2009 году Андрем Гольцблатом, покинувшим тогда «Пепеляев, Гольцблат и партнеры». Сейчас Goltsblat BLP является российской практикой ведущей международной юридической фирмы Berwin Leighton Paisner. В 2011 году адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» объединилось с украинской компанией Magisters. Иногда кооперация ведущих российских и западных юридических фирм выливается в совместную работу над проектами, что упрочняет позиции на рынке и тех и других. Некоторые партнеры юридических фирм решаются на открытие собственного дела. Так поступил Денис Щекин, который в 2013 году покинул «Пепеляев Групп» и создал фирму «Щекин и партнеры»; Кирилл Ратников, который в 2013 году ушел из «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» и основал компанию ; Анна-Стефания Чепик, поменявшая в 2013 году должность партнера PWC Law на собственный виртуальный проект – биржу юристов. Давать прогноз о том, как будет развиваться российский рынок консалтинговых услуг – дело неблагодарное. На вопрос, смогут ли рульфы оттеснить иностранные юридические фирмы, Дмитрий Прокофьев отвечает однозначно: «Такого шанса у российских юридических лиц нет, если только не будет принят закон о поддержке национального юридического бизнеса. Российские фирмы так же, как и иностранные, переживают снижение загруженности и уменьшение количества проектов. Стоит отметить, что российские компании не только не наращивают обороты, но резко снижают привлекательность условий для карьеры в них как по оплате, так и по возможностям продвижения по карьерной лестнице». Инхаус vs консалтинг В начале 1990 представители бизнеса поняли, что вместо того, чтобы регулярно обращаться за юридической консультацией в сторонние организации, можно получить такую консультацию не выходя за пределы своего офиса. Помимо этого, внутренний юрист в состоянии посвятить все свое время делам компании и глубоко вникнуть в проблему единственного работодателя. Так появилось понятие юриста инхаус (англ. inhouse, in-house – внутренний; не выходящий за рамки организации) – юриста фирмы, имеющей правовой отдел. Начались переходы юристов из международных и национальных юридических фирм на должности руководителей юридических департаментов крупных корпораций и компаний. Одним из первых, кто совершил такой переход, был Василий Алексанян, покинувший в 1996 году международную юридическую фирму Cleary Gottlieb ради должности главы юридического департамента «ЮКОСа». Можно также вспомнить про Игоря Макарова, покинувшего Jones Day и возглавившего дирекцию по правовым вопросам «РУСАЛа»; Криса Смита, перешедшего из Latham & Watkins в «Консорциум ААР». Иногда даже партнеры и управляющие партнеры решаются сменить работу и перейти в инхаус (партнер CMS Елена Жигаева перешла в Alstom Transport; управляющий партнер Анна Голдина перешла из Latham & Watkins в АФК «Система»). Бывшие консалтеры привлекают работодателей из бизнес-структур хорошим образованием, знанием иностранного языка и навыками работы в команде. Дмитрий Прокофьев отмечает также наличие у внешнего кандидата широкого профессионального кругозора. Такие знания не может предложить человек, «выросший» в юридическом отделе. Работа в должности руководителя юридического отдела (англ. Head of Legal Department) означает возможность набрать собственную команду, а также самостоятельно принимать решения, оказывающие влияние на всю деятельность компании. Юристу уже не надо заниматься привлечением клиентов и «продавать» свои услуги – он становится лицом, от которого подчас зависит судьба целой корпорации или компании. Доход руководителя юридического департамента ряда отраслей, например, нефтегазовой, инвестиционной, банковской, финансовой, промышленной стал выше дохода партнера в консалтинговой фирме. Компанией по поиску юридического персонала Norton Caine проведено исследование доходов корпоративных юристов за 2013 год. Согласно его результатам, зарплата (включая бонусы) главы юридического департамента крупного российского холдинга может достигать 1,2 млн руб. в месяц; инвестиционной компании или фонда – 900 тыс. руб.; крупной международной корпорации – 700 тыс. руб. Младший юрист в инхаус – компании может претендовать на зарплату от 30 тыс. руб. (в небольшом представительстве международной компании) до 100 тыс. руб. (в инвестиционной компании или фонде). А самые низкие зарплаты в данном сегменте – у сотрудников небольших российских компаний. Например, директор юридического департамента такой компании получает в среднем 300 тыс. руб. Зарплата юриста со стажем работы восемь лет и более в консалтинговой компании может достигать 800 тыс. руб. в месяц в ведущих английских юридических фирмах (Magic Circle Law Firms); 750 тыс. руб. в американских фирмах высшего эшелона (Top US law firms); 430 тыс. руб. в средних по численности английских, европейских, а также ведущих российских юридических фирмах; 320 тыс. руб. в небольших российских юридических фирмах. Юрист с опытом работы в консалтинге от одного года зарабатывает от 53 тыс. руб. в небольшой российской юридической фирме до 430 тыс. руб. в американских фирмах высшего эшелона (Top US law firms). Исследования по оплате позиций советников и партнеров юридических фирм компанией Norton Caine не проводились. При этом в ряде компаний с появлением внутреннего штата юристов до конца не отказались от практики получения внешних консультаций. Чаще всего в консалтинговые компании обращаются корпорации, в которых имеется небольшой юридический отдел с несколькими узкопрофильными юристами. Юридическое обслуживание необходимо таким отделам для решения вопросов отличного от присущего им профиля либо получения «второго мнения». Помимо этого, на внешних консалтеров, имеющих статус адвоката, распространяется положение об адвокатской тайне (ст. 8 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), из-за чего их консультации становятся привлекательными для решения наиболее деликатных проблем. Многие начальники юридических отделов выступают за такую схему работы, объясняя это тем, что не желают набирать большой штат и заниматься управленческой работой. МНЕНИЕ Дмитрий Прокофьев, глава компании по поиску юридического персонала Norton Caine: «Работа мечты» для корпоративного юриста сегодня — это руководящая позиция в крупной структуре (желательно с государственным участием), в названии которой присутствуют слова «Рос», «газ» или «нефть«. Другие руководители придерживаются иной позиции и имеют в подчинении сотни специалистов, способных решить самые разнообразные вопросы. В некоторых компаниях образовались настолько сильные и самостоятельные юридические департаменты, что они предлагают свои услуги сторонним фирмам и сами выступают в роли консультантов. Постепенно инхаус-юристы становятся настолько значимыми фигурами, что после нескольких лет успешной работы могут претендовать на должность топ-менеджера (как получилось у Дениса Морозова и Андрея Клишаса из «Норильского никеля», Максима Сокова из «Русала», Ольги Паскиной из «Профмедиа», Владислава Забелина из «Промсвязькапитал») или войти в состав совета директоров, то есть получить возможность непосредственно управлять бизнесом и распределять прибыль (Николай Дубик из ОАО «Газпром-Медиа Холдинг»; Элия Николау из группы компаний «Мать и дитя»; Игорь Шпагин из ОАО «Атомэнергомаш»). Некоторые начальники юридических отделов выбирают другой вариант развития событий и после получения бесценного опыта в крупной корпорации организовывают собственный бизнес (как поступил Стивен Поляков из Deutsche UFG). Но иногда случаются и малопредсказуемые вещи: Игорь Мармалиди, вопреки всеобщей тенденции перехода из консалтинга в инхаус, покинул пост главы юридического департамента «Ситибанка» ради партнерства в «Пепеляев групп». Еще одной модной тенденцией является открытие так называемых бутиковых юридических фирм (фр. Boutique – лавка, небольшой магазин). Юридические бутики отличаются узкой специализацией и высоким качеством предоставляемых услуг. Фирмы-бутики – это не начинающие конторки, которые во что бы то ни стало мечтают превратиться в юридических гигантов. Небольшой штат и индивидуальный подход к каждому клиенту являются их отличительной чертой. В них исключена работа по шаблону, а все решения принимаются коллегиально. После напряженной работы в юридических департаментах и консалтинговых компаниях бутиковые юристы чувствуют себя свободными и независимыми. Возможно, именно это является причиной создания бывшими сотрудниками ильфов бутиковых юридических фирм (например, основанные в 2014 году Danilov&Konradi LLP и Antitrust Advisory). Среди множества юридических направлений работа корпоративным юристом уже давно стала одной из самых престижных и высокооплачиваемых. В качестве тенденций на этом рынке труда Дмитрий Прокофьев отмечает усиление конкуренции за топовые позиции, вызванное большим количеством кандидатов; спрос на кандидатов с опытом работы в международных фирмах. По мнению Анастасии Никифоровой, в связи с уменьшением возможностей карьерного и профессионального роста для юристов в консалтинге многие делают выбор в пользу работы инхаус. Однако если вы еще не возглавили юридический департамент и даже не стали юристом в ильфе – не отчаивайтесь, ведь начинать строить карьеру своей мечты никогда не поздно! Новости по теме: Материалы по теме: Неуловимый Джо, или Можно ли взыскать убытки, причиненные некомпетентностью юриста ВАС РФ ответил еще на один вопрос о ненадлежащем качестве оказанных юридических услуг – можно ли привлечь юриста к гражданско-правовой ответственности в случае, если он не знал о предстоящих изменениях законодательства,которые позволили бы его клиенту заключить договор на более выгодных условиях? О том, к каким выводам пришел Суд и как до этого складывалась судебная практика о взыскании убытков с некомпетентных юристов, читайте в нашем материале. Источник ← Инхаус что это такое Инхаус юрист это что такое → Вам также понравится Изоэхогенная структура печени это что 21.07.202202.08.2022 admin 0 Индометацин что за препарат 21.07.202203.08.2022 admin 0 если в моче нет белка что это значит у женщин 20.07.202231.07.2022 admin 0 Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сохранить моё имя, email и адрес сайта в этом браузере для последующих моих комментариев.