Инклюзивный капитализм что это простыми
Инклюзивный капитализм как главная идея великой перезагрузки
Один из самых именитых авторов Царьграда, доктор экономических наук, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов подготовил к публикации новую книгу. Из её названия «Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества» уже понятно, о чём идёт речь в этом труде.
В книге Валентин Юрьевич не только анализирует сценарии, которые реализуют мировые глобалисты, но и доказывает их античеловеческую сущность и опасность для мировой и российской экономик. Знакомя наших читателей с фрагментом книги, мы надеемся, что она найдёт своих преданных читателей.
Перед публикацией отрывка из книги Царьград задал автору несколько вопросов.
– Можно ли коротко обрисовать, о чём Ваша книга?
– Мой замысел состоял в том, чтобы в доступной, понятной форме донести до читателя те мысли, которые в книге Клауса Шваба были зашифрованы своеобразным образом, а именно с использованием так называемого «птичьего» языка. Я даже скажу, что со мной одно издательство советовалось, консультировалось, стоит ли переводить на русский язык книгу Клауса Шваба «Ковид-19, великая перезагрузка». Я сказал, что навряд ли она будет очень востребована читательской аудиторией, потому что читательская аудитория не подготовлена к восприятию таких текстов. Поэтому, если можно так выразиться, я сделал подстрочный перевод некоторых избранных мест из Клауса Шваба, естественно, я образно выражаюсь. То есть я просто растолковал некоторые его термины, некоторые его тезисы.
– Например?
– Один из ключевых тезисов – о необходимости переформатирования классического капитализма в так называемый инклюзивный. Клаус Шваб как бы гипнотизирует читателя терминами совершенно бессмысленными, потому что инклюзивный капитализм – это своего рода оксюморон. Оксюморон – это сочетание несочетаемых терминов и слов. Капитализм – это получение прибыли в интересах хозяев капитала, это принцип «греби под себя», а инклюзивный предполагает, что компания, хозяйствующий субъект учитывают интересы всех членов общества, всех социальных групп. Вот на самом деле за этими оксюморонами, эвфемизмами скрывается замысел хозяев денег, как я их называю. Но поскольку я этой темой занимаюсь уже десятилетия, то, конечно, я уже понимаю по нескольким ключевым словам, что имеется в виду.
– И в чём заключается их замысел? Это новый шаг в экономической мысли?
– В данном случае имеется в виду, что хозяева денег хотят стать хозяевами мира. А план у них разрабатывался давным-давно, на протяжении даже не лет, а веков. Он просто дорабатывался, уточнялся. Не так давно в издательстве «Кислород» мы опубликовали книгу Герберта Уэллса, которая называется «Открытый заговор» («The open conspiracy»). По сути дела, это один из вариантов этого самого плана построения единого нового мира.
Таких планов много. Многие из них засекречены, некоторые, наоборот, распиарены, типа книги Клауса Шваба. Что касается книги Герберта Уэллса, она была написала в 1928 году, на русский язык ни разу не переводилась, и до сих пор я не могу понять, почему, скажем, в Советском Союзе эта книга не была переведена. Это, конечно, не жанр фантастики, это не жанр утопии или антиутопии. Скорее, это жанр, который я бы назвал проектированием будущего.
Можно назвать ещё одну книгу, которая открыто лежит на прилавках магазинов, по сути дела, содержащую в себе план построения нового мира в интересах хозяев денег. Это книга Жака Аттали «Краткая история будущего». Её издали на русском языке в 2006 году, я на эту книгу тоже ссылаюсь. В общем, ничто не ново под луной. Этот заговор – против человечества. Он готовился, и готовится. И будут попытки его реализации. Я бы так коротко обрисовал замысел моей книги.
Новейшие планы мировой закулисы были в этом году озвучены бессменным руководителем Всемирного экономического форума (ВЭФ) Клаусом Швабом и получили название «The Great Reset«. В русском переводе – «Великая перезагрузка». Швабом в соавторстве с Тьери Маллере была написана и опубликована книга «Covid-19: The Great Reset«. В ней раскрываются упомянутые планы, я их в своей статье свёл в восемь основных пунктов (положений).
Одним из ключевых понятий Великой перезагрузки является «Inclusive Capitalism«. В российских СМИ даётся буквальный перевод: «Инклюзивный капитализм«. Inclusive (англ.) – от глагола «include» (включать)…
За десятки лет работы с разными источниками каких только определений капитализма я не встречал: «ранний», «поздний», «зрелый», «монополистический», «финансовый», «промышленный», «торговый», «загнивающий», «умирающий», «народный», «ростовщический», «периферийный», «организованный», «плановый» и т.п. А вот словосочетание «инклюзивный капитализм» (ИК) – что-то новенькое.
Дымовая завеса из терминов
Вбрасываться в оборот понятие ИК стало лишь в начале этого десятилетия. Видимо, финансовый кризис 2007–2009 годов окончательно убедил мировую закулису, что существующую капиталистическую систему следует подвергнуть радикальному реформированию. Прежняя модель себя полностью изжила, и следующий мировой кризис может поставить под угрозу позиции мировой закулисы и перечеркнуть её далеко идущие планы. Под «мировой закулисой» я понимаю, в первую очередь, «хозяев денег» (главных акционеров Федеральной резервной системы США – эмитента мировой валюты «доллар»), которые стремились и стремятся стать «хозяевами мира».
Никаких внятных, однозначных определений «инклюзивного капитализма» на сегодняшний день не существует. Разные политики, философы, политологи и экономисты высвечивают разные аспекты этой социально-экономической модели, которая должна прийти на смену существующему капитализму.
А что собой представляет последний? Кратко его можно описать словом «эксклюзивный«, что по смыслу противоположно «инклюзивному». Exclusive (англ.) в переводе означает «особый», «исключительный», «эксклюзивный».
Кто-то, рассуждая об инклюзивном капитализме, прежде всего, обращает внимание на то, что это такой «обновлённый» капитализм, в котором не будет бедных и нищих. Другие акцентируют внимание на том, что в такой модели не будет безработных, все будут вовлечены в экономическую деятельность. Третьи концентрируют внимание на таком аспекте, как ответственность перед будущими поколениями, интересы которых следует учитывать (включать) при текущей экономической деятельности. И, исходя из этого, главное внимание уделяют рациональному (экономному) использованию ресурсов и охране окружающей среды.
В многочисленных выступлениях по теме ИК мы видим близость понятия «инклюзивный капитализм» к таким, как «устойчивое развитие» (sustainable development), «социально ответственный капитализм» (socially responsible capitalism), «демократический капитализм» (democratic capitalism) и т.п.
Однако ИК и все подобные ему термины – не более чем словесная эквилибристика. Серьёзные эксперты достаточно критически относятся к подобного рода «изысканиям» новой социально-экономической модели мира. Одни критики называют их «заблуждениями» и «самообманом». Другие высказываются более жёстко, называя их «обманом» и «дешёвой пропагандой».
Как волка ни называй…
Приведу в качестве примера одну конференцию высокого уровня, которая проводилась в Лондоне в мае 2014 года и которая была посвящена ИК. В её работе приняли участие такие VIP-персоны, как исполнительный директор МВФ Кристина Лагард, Его королевское высочество принц Чарльз, леди Линн де Ротшильд, бывший президент США Билл Клинтон, лорд-мэр лондонского Сити Фионе Вульф. Кстати, главным инициатором встречи была леди Линн де Ротшильд, которая незадолго до этого выступила с инициативой, или проектом, «Inclusive Capitalism«. Российские СМИ тогда зафиксировали рождение этого проекта, назвав его «Всеобъемлющий капитализм». Особенно любопытным на той встрече было выступление Кристины Лагард…
И Кристина Лагард, и принц Чарльз, и леди Линн де Ротшильд, и другие VIP-участники встречи согласились с тем, что Маркс был прав. Но он описывал капитализм, который существовал 150–200 лет тому назад. А сегодня он уже из эксклюзивного может и должен превратиться в инклюзивный, или всеобъемлющий.
Вторая половина выступления Кристины Лагард не содержала в себе ничего нового. Всё тот же привычный набор фраз: о необходимости повышения социальной ответственности бизнеса; о путях преодоления недоверия между бизнесом и государством, между богатыми и бедными, между отдельными государствами; о способах ускорения экономического роста в мире; о выравнивании неравенства в уровне экономического развития отдельных стран и социально-имущественной поляризации внутри национальных экономик и т.п.
Скоро уже будет семь лет со времени той лондонской встречи VIP-персон. Стал ли мировой капитализм хотя бы чуточку менее эксклюзивным и чуточку более инклюзивным? Нет, всё продолжается согласно всеобщему закону капиталистического накопления Карла Маркса. Каждый год эксперты приводят свои оценки, показывающие, что богатые стали ещё богаче, а бедные – ещё беднее.
Вот, например, в январе этого года накануне начала юбилейного, пятидесятого саммита ВЭФ в Давосе неправительственная организация (НПО) Oxfam обнародовала свой очередной доклад о распределении богатства в мире. Согласно последним оценкам, состояние 2153 миллиардеров, проживающих на планете, превышает сумму всех денежных средств, имеющихся в распоряжении 60 процентов населения земного шара. Ознакомившись с этими цифрами, Клаус Шваб накануне саммита сделал заявление: капитализм надо срочно спасать, для чего необходимо менять его базовые принципы…
Избавление от иллюзий?
Если внимательно проанализировать всё сказанное Швабом по поводу новой модели капитализма, то, в конечном счёте, его предложения сводятся к тому, чтобы отказаться от принципа максимизации прибыли. Впрочем, его идею можно интерпретировать несколько иначе: бизнесу следует осознать тот факт, что эпоха приращения капитала завершается, средняя прибыль во многих отраслях и на многих рынках стремится к нулю; следует избавиться от иллюзий, которую ещё питает значительная часть бизнеса. Почему-то в этой связи вспоминаются слова Джорджа Сороса, который два десятилетия назад пошутил: «Музыка кончилась, а они всё ещё танцуют» (по поводу неправильного поведения некоторых участников рынка после падения биржевого индекса NASDAQ). Впрочем, ещё более уместно вспомнить Карла Маркса, который полтора века назад сформулировал закон тенденции нормы к снижению и который сказал, что в результате роста технического строения капитала (т.е. вытеснения рабочей силы машинами) норма прибыли, в конце концов, может упасть до нуля.
Итак, Шваб решил спасти капитализм, сделав его «инклюзивным». Во-первых, прибыль должна перестать быть целью и главным ориентиром «успешности» бизнеса. Во-вторых, компании должны идти навстречу потребителям, снижая цены и, таким образом, постепенно искореняя бедность и нищету. В-третьих, следует отказываться от привычного представления о том, что корпорации принадлежат акционерам, которые являются главными (или даже единственными) бенефициарами деятельности корпораций.
В этой связи хочу упомянуть американскую организацию «Круглый стол бизнеса» (Business Roundtable – BRT), представляющую многие крупнейшие компании США. В руководящие органы BRT входят Джефф Безос из Amazon, Тим Кук из Apple, Мэри Барра из General Motors и другие известные фигуры американского бизнеса, занимающие первые строчки рейтингов самых богатых людей Америки и мира. Организация BRT в прошлом году заявила, что принцип главенства акционеров устарел и что обязательства должны распространяться на все заинтересованные стороны (работников компаний, поставщиков и подрядчиков, потребителей продукции, государство). Упомянутая организация поставила перед собой цель содействовать «экономике, которая обслуживает всех американцев», а не только тех, кто владеет акциями.
Новая формула: товар–деньги–власть
Клаус Шваб приветствует такую инициативу и добавляет: «Цель компании – вовлечь все заинтересованные стороны в совместный и устойчивый процесс создания стоимости«. То есть каждая фирма, компания становится «инклюзивной». По его мнению, выстраивать инклюзивный капитализм должно не государство, а именно инклюзивные компании. Что касается государства, то оно постепенно должно «поглощатьcя» (bee included) этими самыми инклюзивными компаниями. Проще говоря, предполагается постепенная приватизация государства крупнейшими корпорациями.
На первый взгляд, инициативы со стороны мировой элиты, называемые «инклюзивным капитализмом», выглядят парадоксально. Несколько столетий в мире существовал капитализм, где царил принцип «Homo homini lupus est» («Человек человеку волк«). В течение многих поколений взращивались и матерели волки капитализма, привыкшие пожирать слабых представителей фауны. И вот – неожиданно волки собираются и торжественно заявляют, что отныне будут питаться травой. Верится с трудом.
Впрочем, некоторые в такую версию верят, называя инициативы сильных мира сего «революцией сверху». Также верят в возможность существования «инклюзивного капитализма». На самом деле, ИК – дымовая завеса, прикрывающая планы мировой элиты к такой модели, которую следует назвать посткапитализмом. Его ещё можно назвать новым феодализмом или новым рабовладельческим строем. Нынешняя элита готова отказаться от таких устоявшихся «предрассудков» и «привычек», как погоня за прибылью, наращивание капитала, захват монопольных позиций на рынках и т.п. А вот от чего она ни при каких условиях не откажется, так это от власти. «Великая перезагрузка», или «революция сверху», проводится ради того, чтобы элита укрепила свою власть.
Почему-то вспомнил короткую формулу, которую нередко используют для объяснения и описания процесса уничтожения СССР: «Партийно-государственная элита страны решила конвертировать свою власть в капиталы«. А ныне на глобальном уровне мы наблюдаем обратную картину: «Мировая олигархия решила конвертировать свои капиталы в достижение абсолютного мирового господства«.
Полностью читайте в новой книге В.Ю. Катасонова «Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества».
Приобрести книгу без торговой наценки магазином можно в интернет-магазине издательства КНИЖНЫЙ МИР.
Инклюзивный капитализм как идеология Великой Перестройки
Дымовая завеса над планами глобальной элиты
Новейшие планы мировой закулисы по перестройке миропорядка, представленные в виде книги Клауса Шваба и Тьерри Малльре Covid-19: The Great Reset, я свёл в предыдущей статье в восемь основных положений. Продолжим разговор.
Одним из ключевых понятий «великой перестройки» является Inclusive Capitalism (инклюзивный капитализм), или, если говорить по-русски, капитализм «открытый для всех», «всеохватный», «всеобъемлющий». За десятки лет работы я встречал колоссальное количество определений капитализма, но «инклюзивный капитализм» – это новинка.
Видимо, финансовый кризис 2007-2009 гг. окончательно убедил мировую закулису в том, что существующая модель мировой капиталистической системы полностью себя изжила. Под «мировой закулисой» я понимаю хозяев денег (главных акционеров ФРС США), стремящихся стать хозяевами мира.
Никаких внятных определений «инклюзивного капитализма» у Шваба нет. Кто-то, рассуждая о «всеобъемлющем» капитализме, будет говорить, что это капитализм без бедных и нищих. Кто-то скажет, что в такой модели все будут вовлечены в экономическую деятельность. Кто-то примется рассуждать об ответственности «всеохватного» капитализма перед будущими поколениями.
Однако всё это – словесная эквилибристика. Если угодно – обман, дешёвая пропаганда. Приведу как пример конференцию высокого уровня в Лондоне в мае 2014 года, в которой участвовали исполнительный директор МВФ Кристин Лагард, его королевское высочество принц Чарльз, леди Линн де Ротшильд, бывший президент США Билл Клинтон, лорд-мэр лондонского Сити Фионе Вульф. Главным инициатором встречи была Линн де Ротшильд. Незадолго до этого она как раз выступила с инициативой Inclusive Capitalism (так что выдумал это не профессор Шваб). Особенно любопытным на той встрече было выступление Кристин Лагард.
Во-первых, она подтвердила, что авторство идеи принадлежит госпоже Ротшильд: «Мы все собрались здесь, чтобы обсудить «всеобъемлющий капитализм», который, должно быть, является идеей Линн!»
Во-вторых, Лагард дошла до Маркса и сделала вывод, что, с его точки зрения, «всеобъемлющий капитализм» – словосочетание, содержащее несовместимые понятия: «Официальное закрепление слово «капитализм» происходит в XIX веке. С промышленной революцией пришел Карл Маркс, который основное внимание уделял присвоению средств производства и который предсказал, что капитализм с его эксцессами несет в себе семена своего собственного разрушения – накопление капитала в руках немногих, в основном стремящихся к накоплению прибыли, ведет к серьезным конфликтам и циклическим кризисам. Итак, «всеобъемлющий капитализм» является оксюмороном?»
У Маркса, конечно же, капитализм является не «инклюзивным», а, наоборот, «эксклюзивным». Он выталкивает из общественного производства «лишних» людей, оставляя их в бедности и нищете. Он исключает миллионы из любых форм общественной жизни. Маркс называл это всеобщим законом капиталистического накопления: в ходе капиталистического развития происходит социально-экономическая поляризация общества; на одном полюсе – малая горстка богатых и сверхбогатых, на другом – подавляющая часть общества в виде бедных и нищих.
Что ж, и Кристин Лагард, и принц Чарльз, и леди Линн де Ротшильд согласились в том, что Маркс был прав. Однако он, дескать, описывал капитализм, существовавший 150-200 лет тому назад. А сегодня капитализм из эксклюзивного может и должен превратиться в инклюзивный, всеобъемлющий.
Пошёл седьмой год со времени той лондонской встречи. Стал ли мировой капитализм хоть чуточку более инклюзивным? Нет! Он развивается согласно всеобщему закону капиталистического накопления Маркса: богатые становятся ещё богаче, бедные – ещё беднее. В январе 2020 года накануне 50-й встречи в Давосе неправительственная организация Oxfam обнародовала доклад о распределении богатства в мире. Согласно данным этого доклада, состояние 2153 миллиардеров, проживающих на планете, превышает сумму всех денежных средств, имеющихся в распоряжении 60 процентов населения земного шара. Комментарии излишни.
Если проанализировать сказанное Швабом по поводу «новой» модели капитализма, то в конечном счете всё сводится к предложению отказаться от принципа максимизации прибыли. Мол, бизнесу следует осознать, что эпоха приращения капитала завершается, средняя прибыль во многих отраслях и на многих рынках стремится к нулю. Кстати, тот же Джордж Сорос лет двадцать назад пошутил: «Музыка кончилась, а они все ещё танцуют». А лучше напомнить Карла Маркса, который полтора столетия назад сформулировал закон тенденции нормы прибыли к снижению и сказал, что в результате роста технического строения капитала (вытеснения рабочей силы машинами) норма прибыли может упасть до нуля.
Итак, Шваб вслед за госпожой Линн де Ротшильд решил спасти капитализм, объявив его «инклюзивным». Во-первых, прибыль должна перестать быть целью и главным ориентиром успешности бизнеса. Во-вторых, компании должны идти навстречу потребителям, снижая цены и постепенно искореняя бедность и нищету. В-третьих, следует отказываться от привычного представления о том, что корпорации принадлежат акционерам.
Здесь упомяну американский Круглый стол бизнеса (Business Roundtable, BRT), представляющий многие крупнейшие компании США. В руководящие органы BRT входят Джефф Безос из Amazon, Тим Кук из Apple, Мэри Барра из General Motors и другие известные фигуры, занимающие первые строчки рейтингов богатейших людей Америки и мира. BRT в прошлом году заявил, что принцип главенства акционеров устарел и что обязательства должны распространяться на все заинтересованные стороны (работников компаний, поставщиков и подрядчиков, потребителей продукции, государство). Круглый стол бизнеса поставил цель содействовать «экономике, которая обслуживает всех американцев», а не только владельцев акций.
Клаус Шваб это приветствует и добавляет: «Цель компании – вовлечь все заинтересованные стороны в совместный и устойчивый процесс создания стоимости». То есть каждая компания должна стать «инклюзивной», и выстраивать инклюзивный капитализм должно не государство, а вот такие компании. Государство же постепенно должно «поглощатьcя» (bee included) инклюзивными компаниями, но не отмирать, как в классическом марксизме, а приватизироваться крупнейшими корпорациями.
Несколько столетий существует в мире капитализм, при котором царит принцип Homo homini lupus est (человек человеку волк). В течение многих поколений взращивались и матерели волки капитализма, пожирающие более слабых. И вот волки заявляют, что готовы отныне питаться травой?!
Оставим вздор. Пресловутый инклюзивный капитализм – это дымовая завеса над планами глобальной элиты на пути к будущему, которое можно назвать и посткапитализмом, и новым феодализмом, и новым рабовладельческим строем. Глобальная элита готова отказаться от продолжения погони за прибылью, но она ни при каких обстоятельствах не откажется от власти. «Великая перестройка» задумана для сохранения и укрепления этой власти.
Хозяева денег намерены конвертировать свои капиталы в абсолютное мировое господство.
Заглавное фото: REUTERS/Erin Scott
Папский «инклюзивный капитализм» снаружи и изнутри
Политолог полковник Владимир Павленко анализирует цели модного «инклюзивного капитализма» и оценивает их природу как глобалистскую и даже человеконенавистническую, грозящую физическим уничтожением цивилизации. Запланированы разрушение государств как неспособных пойти на глобальную войну с целью радикального снижения численности населения и передача власти корпорациям для организации всемирной бойни. В основе лежит страх перед сталинским социализмом как альтернативой глобальному тоталитаризму. Чтобы спасти Россию и мир, необходимо «предельное дистанцирование от папского совета по линии как светской, так и духовной власти». Российско-китайское сближение становится теперь главным условием выживания.
Дальнейшее российско-китайское сближение, актуальность которого подтверждается фактическим неучастием наших стран в папско-олигархических игрищах, становится не просто «трендом», а главным условием выживания Фото: kremlin.ru
Каутский — Гитлер — Папа — Шваб
В своем развитии капитализм прошел несколько этапов — свободной конкуренции, затем монополистическую фазу, известную как империализм. И по мере разрушения империй, произошедшего по итогам Первой мировой войны, вплотную подошел к супермонополистической фазе — ультраимпериализму, как назвал ее немецкий социал-демократ Карл Каутский в своей книге «Империализм». При этом он уточнил, что речь идет о внедрении принципа картелей во внешнюю политику путем интеграции сильнейшим национальным империализмом всех остальных.
Поясним четыре вещи.
Первое: империи разрушались для того, чтобы изъять у государств наследственный принцип власти, передав его вместе с этой самой властью олигархическому капиталу — от государственных династий к частным. Это модель приватизации власти крупным олигархическим, прежде всего банковским бизнесом.
Второе: эрозии и разрушению при этом подвергаются государства, полномочия которых передаются наверх — на транснациональный и глобальный, и вниз — на региональный и муниципальный уровни, а также идентичности — цивилизационные, национально-этнические, конфессиональные и даже социальные, классовые. Цель — интеграция экономик, которая происходит путем разрушения мира государств и его замены миром, поделенным на сферы влияния корпораций.
Третье: европейские социал-демократы из II Интернационала, которых представлял Каутский, поддержали этот проект, основанный на подкупе пролетариата ведущих стран олигархической буржуазией за счет эксплуатации колоний. И изъявили готовность участвовать в нем в качестве левого фланга двухпартийных систем.
И четвертое: осознав это предательство европейской социал-демократии, российские большевики разорвали с ней; именно с этим связана ленинская борьба с оппортунизмом и вывод вождя о возможности в условиях империализма победы социалистической революции в отдельно взятой стране. Убрав от власти узурпаторов-разрушителей Российской империи в лице февральских переворотчиков-либералов, большевистская партия спасла страну, восстановив ее в виде «Красной империи» и поломав тем самым версальский проект Лиги Наций как «мирового правительства». Поэтому Великий Октябрь — не только социалистическая, но и национально-освободительная революция. Благодаря Октябрю история тогда не закончилась, а ушла на второй круг. Планы воцарения ультраимпериализма были отложены до «лучших времен», которые, как кое-кто решил, наступили после разрушения СССР.
В 2006 году вышла книга «современного Каутского» — крупного глобалиста Жака Аттали, экс-главы ЕБРР и, кстати, учителя и наставника нынешнего президента Франции Эммануэля Макрона по Банку Ротшильда и комитету реформ при президенте Франсуа Миттеране. Называется она «Краткая история будущего: мир в ближайшие 50 лет», и в ней раскрывается план, состоящий из пяти этапов, в порядке очередности:
При президентстве Дональда Трампа Аттали, кстати, обмолвился о том, что первый этап близок к завершению. Долгое время идеологи глобализма об этом помалкивали; все, что выдвигалось, например, проект «открытого заговора» Уэллса, обсуждалось в элитарных кулуарах. Открытое выдвижение сразу двух крупных проектов — «великой перезагрузки» Клауса Шваба и «глобального концерта» Ричарда Хааса, частично конкурирующих, частично взаимодополняющих — указывает на наличие «управляющего импульса», что подтверждается объявлением в ноябре прошлого года о легализации процесса, запущенного в активную фазу в середине 2010-х годов. А именно: о создании Совета по инклюзивному капитализму при Ватикане, который объявил себя «штабом» глобального «движения». По сути, партией с программными принципами, опирающимися на метафизику иудео-христианства, социальной базой, руководящим органом и организационной структурой, стержнем которой на пути к «устойчивой цивилизации» провозглашен «триумвират» гражданского общества, бизнес-элиты и правительственных кругов. Эта «триединая» мантра была внедрена в идеологию глобализма горбачевской Комиссией по глобализации 2001 года (задачу она не выполнила: Горбачев, причем не в первый раз, опозорился и там). Предполагалось руками государств подготовить почву и площадку для их зачистки. «Для достижения устойчивого развития… государства должны ограничить и ликвидировать нежизнеспособные модели производства и потребления и поощрять соответствующую демографическую политику», — гласит восьмой принцип Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию (1992 г.). «Для достижения устойчивого развития необходимо не только сокращать численность населения, но и снижать уровень потребления», — уточняет программный доклад Комиссии по глобальному управлению и сотрудничеству «Наше глобальное соседство» (1995 г.). Но еще много раньше, в вышеупомянутом докладе «Пределы роста» прозвучало: «Чрезмерный рост населения — явление недавнего времени, результат снижения смертности. Есть только два способа исправить возникший дисбаланс — либо снизить темпы прироста численности населения и привести их в соответствие с низким уровнем смертности, либо позволить уровню смертности снова возрасти».
Вот это и есть конечная цель всех мероприятий, снабженных прилагательным «устойчивое», включая деятельность «инклюзивно-капиталистического» папского совета. Речь идет о космополитической, глобалистской версии нацизма. Своими корнями она уходит в «панъевропейский проект» Габсбургов (1923 г.), эсэсовский план «новой Европы» (1944 г.), а также в доклад Трехсторонней комиссии «Кризис демократии» (1975 г.) и другие источники. Показательно: «демократический глобализм будущего» провозглашен программным документом ЕС — Хартией об основных правах (2000 г.); для специалистов, хорошо знающих о прямой преемственности ЕС к нацизму через Совет Европы и его институты, включая ПАСЕ, никакого секрета это не составляет.
О целях, задачах и принципах, а также о подтексте причудливого альянса Ватикана с олигархами (который на самом деле является последствием уний Святого престола с Муссолини и Гитлером) написано и сказано уже много. Подоплека прямо вытекает из приведенного выше краткого исторического экскурса, из которого следует, что папский совет движется курсом «четырех ДЕ»: деиндустриализации, депопуляции, десоциализации, десуверенизации. Добавим, что Цели устойчивого развития (ЦУР), вокруг которых происходят нынешние спекуляции, с одной стороны являются конспективной вытяжкой из «Повестки дня до 2030 года» (Agenda-30), а с другой представляют расширенное толкование предыдущих Целей развития тысячелетия (ЦРТ), в свою очередь вытекающих из «Повестки на XXI век» (Agenda-XXI). Само «устойчивое развитие» — продукт экзальтации экологии от одной из разновидностей национальной безопасности до ее абсолютизации; осуществляется она путем «широкого» толкования экологии как основы всего сущего, в том числе экономической и социальной политики. И за это, включая нагнетание истерии по климатическим вопросам, «отвечает» институт конференций ООН по окружающей среде и развитию. В политическую сферу «устойчивое развитие» переносится с помощью «миростроительства» — второго «трека», связанного с узаконенным внешним вмешательством в урегулирование внутренних конфликтов (предварительно разожженных). И этот «трек» связан с институтом других — всемирных саммитов по Целям развития. И если обе «повестки» принимались конференциями по окружающей среде и развитию, то в ЦРТ и ЦУР их преобразовывали на всемирных саммитах (2000 и 2015 гг.), так проявляется эта связь.
Блюстители, управляющие и союзники
Это что касается истории и методологии вопроса, чтобы было хотя бы немного понятно, что из чего вырастает и торчит. Теперь по организационной структуре, составу и пикантных нюансах папского «инклюзивного» совета. Проще всего с «руководящими принципами»: равенство и трижды повторяемая справедливость всего всему — очевидная демагогия, особенно в сочетании с «капиталистическим» наполнением. Справедливостью просто хотят прикрыть ту самую сверхмонополизацию, которую разгромленный В. И. Лениным сто лет назад Каутский именовал «ультраимпериализмом». Тут даже разговаривать не о чем, кроме одного. Фокус видимости «широкой» поддержки «всего мира» заключается в том, что в Генеральной Ассамблее ООН давно уже сложился щедро оплаченный Западом элитный альянс. В его рамках определенная часть представителей развивающихся стран в обмен на признание «уважаемыми собеседниками» и прочие, отнюдь не виртуальные «ништяки» составляет послушно голосующее прозападное «агрессивно-послушное большинство». И таким образом оптом и в розницу торгует интересами собственных стран и народов в обмен на допуск на задворки «глобальной элиты».
Прежде всего, у папского совета имеется жесткая организационная структура. Есть массовка, к которой сайт совета призывает присоединиться всякого на него заходящего, предупреждая как бы между прочим, что два и более захода привлекают к любопытному интерес, побуждающий обрабатывать в рамках доступности его персональные данные. К самому совету эта массовка никакого отношения не имеет, ибо с массовки, ничего, кроме анализов, не возьмешь. Партийная иерархия начинается выше и включает четыре ступени.
На вершине этой, очень походящей на масонскую, пирамиды — папа-иезуит Франциск; и это полная глупость, что вровень с ним находится Линн де Ротшильд, которую полощут в основном из-за звучной фамилии и вовлеченности в дела семьи. Вместе с папой в центре они лишь на коллективной фотографии, олицетворяющей не столько межсемейную унию, сколько альянс Святого престола с крупным бизнесом.
Для сведения: ее супруг — Ивлин де Ротшильд — уже с 2004 года как бывший предводитель семейного клана, который под влиянием раскола британской ветви, согласился на передачу управления в Париж Давиду де Ротшильду. И с тех пор практически не появляется на людях. Если посмотреть сайт папского совета, то можно без труда убедиться, что Линн — одна из 27-ми (или 26-ти?) так называемых «стражей» (весьма фривольный перевод, ибо термин «guardian» имеет множество толкований, в том числе «хранитель» и даже «блюститель», что к истине намного ближе). И находится «в общем списке», никак из него не выделяясь.
Третий сверху «этаж» советовской иерархии, которую, рассуждая о ней и зацикливаясь на «стражах», обычно упускают, — это «stewards». В свободном переводе это тоже далеко не только «стюарды», но и «управляющие». Тех и других — «guardians» и «stewards» — в списках по 26 (а не 27!), еще 17 персон относятся к нижнему «этажу» советовской «номенклатуры» — «союзникам» («allies»).
Кто is who? Прежде всего вкратце о связи Ватикана с олигархическими кланами, которая нагляднее всего видна на примере банковской системы. Во-первых, все крупнейшие олигархи своими интересами объединены в ФРС, главным акционером которой, по ряду сведений, выступает Банк Англии, который, в свою очередь, после национализации в 1946 году Ротшильды контролируют уже не напрямую, а через компанию Jardine & Matheson во главе с семейством Кезуиков.
Во-вторых, в Европе и мире существует система банковских сетей, три из которых — «золотая группа» из тринадцати банков, участвующих в формировании цены золота, евросоюзовский EFSR — Европейский круглый стол финансового обслуживания и подконтрольная Ротшильдам Inter-Alpha Group of Banks — переплетают интересы этих двух кланов. Еще одна сеть — американский FSF (Форум финансовых услуг) — дополняют этот пул интересами рокфеллеровского клана, в свою очередь переплетенного с интересами ФРС. Все вместе они дружно соединены в списке «слишком больших, чтобы лопнуть» банков, который формируется Советом по финансовой стабильности (FSB) «двадцатки» с подачи Банка международных расчетов (БМР), его Базельского комитета по банковскому надзору.
В-третьих, у Ватикана имеются и собственные интегрированные в эту систему банки; называют итальянский Intesa Sanpaolo, французский Crédit Agricole, вплотную занятый в «зеленом» секторе глобализации, а также испанский Santander, который тесно связан с орденом Opus Dei, династией Бурбонов и правящей в ФРГ коалицией ХДС/ХСС. Santander в свое время выручил Святой престол, приняв на себя управление «Институтом религиозных дел», в миру — Банком Ватикана. Произошло это после целого ряда крупных международных скандалов, тень от которых отбрасывалась на папу как безраздельного владельца ИДР.
Что привлекает внимание в папском совете? Во-первых, абсолютное большинство «guardians», «stewards» и «allies» возглавляют включенные в «инклюзивный» совет компании и организации — коммерческие и гуманитарные. Практически все, за исключением трех «guardians», видимо, пользующихся экстерриториальностью. Помимо Марка Карни, экс-директора Банка Англии, а ныне — спецпреда ООН по климату, это представитель Африканского союза, а также японец из организации «Принципы ответственного инвестирования»; еще один японец из Института глобализационных исследований, оказался единственным из включенных в список «allies» на персональной основе, без организации.
Поскольку два снаряда в одну воронку не падают, имеет смысл задуматься о недекларируемой роли Токио в ватиканско-олигархическом проекте. Первое, что приходит на ум, — статус наблюдателей, которыми Ватикан и Япония обладают в протонацистском Совете Европы; второе — крах попыток глобальной элиты вовлечь в свои игры Китай; региональный блок АТР в Трехсторонней комиссии был «заточен» на Японию, но в 2000 году его переоформили на весь регион. И видимо «не срослось», в первую очередь как раз с Китаем, если все «мягко» возвращается на «японские круги».
Во-вторых, при всем популистском восторге по поводу участия в папском совете «гражданского общества», которое как раз и ассоциируется с разнообразными НКО, это демагогия. Ведущая роль — об этом можно судить по статусу глав компаний — принадлежит коммерческому сектору; гуманитарный выполняет роль такой же массовки внутри совета, как и неорганизованные «индивидуальные члены движения» за его пределами. Руководители инвестиционных и компаний по управлению активами, а также платежных систем — сплошь «guardians» и «stewards». Почему-то на «особом» счету еще и парфюмерная компания Estée Lauder, которая представлена сразу двумя «guardians».
В-третьих, таким же «эксклюзивом» выглядит и американский штат Калифорния, от которого в совете тоже два «guardians» — обе дамы, причем связанные с государством, возглавляющие финансовый и пенсионный сектора администрации штата. Есть о чем задуматься.
В-четвертых, в гуманитарном секторе в приоритете консалтинговые компании, а также связанные с социальной коммуникацией; количественно сопоставимы с ними представительством цифровые платформы и сети, но вопреки расхожим мнениям об их «важности», статус их глав намного ниже, чем в консалтинге и коммуникациях. Видимо, это «приводные ремни», сугубые технические исполнители, которым повышенное влияние ни к чему.
В-пятых, на особом, привилегированном положении находятся ведущие олигархические фонды — Форда и Рокфеллера, а также связанные с ООН международные организации, представленные строго «guardians» — ОЭСР и Международная конфедерация профсоюзов (МКП).
В-шестых, не выдерживают критики антикитайские инсинуации некоторых «аналитиков-и-экспертов»: никаких следов китайского участия в структуре папского совета не обнаружено, если не считать таковыми прошлые выступления Линн де Ротшильд в Пекинском госуниверситете и университете Цинхуа, а также определенные завязки крупнейшей консалтинговой компании Ernst & Young в Шанхае.
Кстати, и это в-седьмых, нам в России на заметку, эта компания создала такие же завязки в России, где ее представители — их сразу два «guardians», как и у Estée Lauder — входят в российский Консультативный совет по иностранным инвестициям. При этом упоминается, что в разные годы они там были сопредседателями вместе с Дмитрием Медведевым, который, напомним, в бытность президентским «местоблюстителем» отметился выступлением в Совете по международным отношениям (CFR) и сдал Западу Ливию. Кроме этого, в России и Казахстане работает представленная в папском совете итальянская энергетическая компания Isoflin, а также британская королевская BP, чей глава Бернард Луни приходится директором «Роснефти». За исключением последнего эпизода, все остальное незначительно, и анализ списков и биографий с сайта папского совета подтверждает обособленность Москвы и Пекина от системы, формирующейся вокруг «инклюзивного» совета.
Определенный оптимизм, который этим внушается — и это в-восьмых, — связан с дефицитом у «инклюзиторов» серьезного влияния в наших странах, являющихся противниками Запада, и именно это в большей мере, чем все остальное, позволяет рассчитывать на появление именно отсюда миропроекта, альтернативного глобальному капитализму — инклюзивному или эксклюзивному. По-видимому, не случайно в Китае с каждым днем все больше проблем возникает у местных олигархов, которые все чаще теряют и все реже «находят».
Наконец, в-девятых, следует подчеркнуть, что упомянутые ЦУР в значительно большей мере популяризуются гуманитарными участниками совета, чем коммерческими. И это косвенно показывает, что так называемый «зеленый» вопрос для глобальной элиты, стоящей за папским советом, совсем не так важен на самом деле, чем преподносится на словах. Уточним: это популистская демагогия, внедряемая в целях, бесконечно далеких от экологии не только в «широком», но и в обычном ее понимании. Если бы этот вопрос был действительно важен, за его развитие отвечал бы бизнес, а не кучка «звездоболов».
И десятое, связанное с местом самого Ватикана в его собственных советовских раскладах. У Святого престола имеется «рупор» — консультативная группа Atollo, предоставляющая, как заявлено, «услуги коучинга» для руководителей бизнеса — собственников, а также высшего менеджмента. В своей работе по промыванию и обработке мозгов в духе идей совета папские «бизнес-миссионеры» ссылаются на Библию, социальную доктрину Римско-католической церкви, а также энциклики понтификов, включая Франциска. Лидера, имеющего представительство среди «guardians» или «stewards», у Atollo нет, и это видимо не случайно; контроль иезуитский Святой престол, скорее всего, берет на себя, хотя прямо об этом не сообщает.
Импакт-инвестиции и кто за ими стоит
И есть еще один участник списка организаций-членов, интересный настолько, чтобы, не изобретая велосипед и не додумывая ничего от себя, учитывая определенную деликатность, привести то, что он сам о себе сообщает на сайте совета, в прямом переводе. Итак, «JLens, основанная в 2012 году, — это сеть инвесторов, которая изучает еврейский взгляд на импакт-инвестирование и служит мостом между еврейской общиной и сферами социально-ответственного инвестирования (SRI) и корпоративной социальной ответственности (CSR). Импакт-инвестирование — это новый термин для обозначения старой концепции: ценности, этика и миссия распространяются на инвестиционные решения. Однако в последние годы эта область превратилась в глобальное движение, основанное на ценностях, создав захватывающий новый форум для применения еврейской мудрости. JLens наблюдает за внедрением еврейских ценностей для защиты интересов еврейских общин как в пропагандистские усилия, так и в стратегию формирования портфеля в примерно трехстах самых влиятельных корпорациях в США. Якорными инвесторами являются фонды еврейских общин, федерации, фонды, финансируемые донорами, частные фонды и семейные офисы. JLens также проводит еврейский саммит по импакт-инвестированию вслед за Ватиканом, который собирает управляющих еврейского общинного капитала, чтобы вместе учиться и продвигать еврейское лидерство на арене импакт-инвестирования. Компания JLens трижды представляла еврейскую общину в Ватикане, в последний раз на саммите по религиям и ЦУР в 2019 году».
Глава компании Джулия Хаммерман в совете входит в «allies», что подтверждает вывод о «другом», непосредственном руководстве наиболее ответственными подразделениями проекта «инклюзивного капитализма».
Дополним это тем, что «импакт-инвестициями» («воздействующими инвестициями» с прогнозируемым уровнем доходности от ниже рыночного до рыночного) в папском совете занимаются три организации. Судя по сообщенной о себе информации, они никак не связаны с JLens, но занимаются аналогичными вопросами. Это Global Impact Investing Network (GIIN), GSG — Глобальная группа по импакт-инвестициям, а также In Place Impact — компания, основанная входящим в совете в список «stewards» Стюартом Уильямсом, нацеленная на развитие в мире «Impact Economics», которое непосредственно связывается с «устойчивым развитием» и его «Целями». Если суммировать наиболее интересную информацию по этим трем компаниям, то «вылезает» следующее:
И все за счет наивных граждан, которые, как известно, «новая нефть», уважаемые читатели. Такой вот «импакт» в иудео-христианском духе присно памятных решений Второго Ватиканского собора (1962−1965 гг.) и под руководством понтифика-иезуита. Интересного еще много, но пора переходить к выводам, хотя бы самым актуальным для нашей страны.
Вперед, к термоядерной войне
Первое. Папский совет — это элитарная игра вдолгую. Очередность задач, сформулированная Жаком Аттали, указывает на стремление организаторов этой игры разрушить государства как неспособные пойти на «большую» войну с целью радикального снижения численности населения. И передав власть корпорациям, такую войну организовать, пролив в ней реки и моря человеческой крови. Появление папского совета — как обнародованный публично ответ на трудную задачку, над которой долго бились, но никак не могли решить; до этого о целях и планах правящей на Западе олигархии «глубинного государства» можно было рассуждать и спорить, сейчас этим заниматься бессмысленно. Все предельно ясно. Они будут двигаться к своей цели столько, сколько потребуется, невзирая на смены поколений в мире и у себя «в огороде».
Второе. Открытое провозглашение папским советом своей целью глобального капитализма, неважно, что «инклюзивного», — свидетельство завершения в олигархической среде дискуссий о форме будущего глобального тоталитаризма. Социализм, особенно в раннем советском обличье, внушил этой публике столько страхов, что само это слово вызывает у нее немотивированное, истерическое отторжение. Им все время мерещится перерождение прикормленного оппортунизма, меньшевизма и троцкизма в коммунизм сталинского типа, которого олигархия боится, как огня, ибо он заставляет элиты служить народам и за это с них спрашивает. Нам же проще — маски, наконец, сброшены. Вполне понятной ввиду этого становится и альтернативная идея, способная остановить «капиталистический инклюзив», поломав его планы, как и столетие назад.
Третье. Условием перехода к строительству альтернативы является предельное дистанцирование от папского совета, причем, по линии как светской, так и духовной власти. Логика простая: если «инклюзивный» совет претендует на мировой охват, то нужно создать недоступную для него территорию, на которой действуют другие нормы и правила. И охранять доступ на эту территорию любыми способами, обеспечивающими эффективность. Хищников, как известно, держат на тумбе и ограждают «красными линиями». Настоятельная необходимость вовлечения в эти процессы религиозных конфессий подкрепляется растущим пониманием ими той опасности, которую несут в себе извращенческие, унифицирующие инициативы Ватикана под управлением иезуитов в духовной сфере, подписывающие приговор традиционным вероучениям и церквам. Оставшись внутри самого себя, этот монстр неизбежно себя же и пожрет изнутри, как кусающая свой хвост известная змея. По Владимиру Высоцкому: «Билась нечисть грудью в груди — и друг друга извела».
И четвертое. Дальнейшее российско-китайское сближение, актуальность которого подтверждается фактическим неучастием наших стран в папско-олигархических игрищах, становится не просто «трендом», а главным условием выживания. Получив альтернативу на одной шестой части суши столетие назад, глобализм в борьбе с ней потерял целый век, которого хватило, чтобы приостановить его наступление. Но получив в качестве такой альтернативы по сути объединенную вокруг России и Китая «большую» Евразию, веком дело не ограничится. Для глобализма это вопрос жизни и смерти. Ибо только таким способом можно ребром поставить тему будущего человечества, свободного от нацистских и неонацистских, они же глобалистские, мутаций западной цивилизации и западного капитализма, раз за разом ставящих мир под угрозу полного и окончательного порабощения и физического уничтожения.
Владимир Павленко
Regnum, 20.04.2021
Владимир Павленко — выпускник Львовского высшего военно-политического училища (1977), полковник запаса, доктор политических наук. Автор нескольких монографий.
Родился в 1955 году в Москве в семье офицера.
Окончил РГГУ по специальности «политология, преподаватель политологии» (1993).
Женат. Дочь окончила МГИМО (2017), аспирантка МГИМО.