Ирония и пост ирония чем отличаются
Пост сдал, пост принял. Чем ирония отличается от постиронии
В последнее время термин «постирония» активно приживается в разговорном языке. Но что это такое на самом деле? «Футурист» разобрался и объясняет.
Дитя заката
Давайте сразу и без прелюдий уясним следующее: постирония – это сложно. И вместе с тем очень просто. Вы понимаете спектр возникших проблем, да? Оперируя такими абстрактными категориями, всегда рискуешь порезаться собственным скальпелем и риск далек от минимального. Но давайте все же попробуем запрыгнуть на подножку этого поезда и вкатиться вместе с остальными, пока не поздно. А то звоночков уже много – от Дружко на ютубе до Гнойного на СТС.
Что такое ирония знают все, при этом пользоваться умеют единицы. На всякий случай – это иносказание, при котором смысл высказывания меняется на противоположный. Но это не точно. А вот последняя фраза уже пример – достаточно, надо сказать, омерзительный – постиронии. Но давайте начнем с истоков.
Постирония, как и розовый фламинго, дитя заката. В нашем случае – заката постмодерна. О том, что такое постмодерн и его –изм, чем они отличаются и как начать в этом разбираться написаны буквально сотни книг, чаще всего сложных и французских. Лезть туда без какой-либо гуманитарной подготовки следует на свой страх и риск, потому как вы обязательно напоритесь еще и на всякие ризомы, симулякры и лысую голову Мишеля Фуко.
Слава богу, одной известной стране и КПСС, что Умберто Эко дал нам более вменяемую трактовку. Постмодернизм проще всего понять через два его качества: отказ от метанарративов и модернистских иерархий. Первое – это любая система ценностей, претендующая на истину в последней инстанции, будь то любовь, религия или политическое течение. А модернистские иерархии – это культурные градации от «высокого» к «низкому».
Постмодернисты, соответственно, отвергают такое разделение, заявляя, что любой культурный пласт имеет ценность и все зависит от восприятия и – внимание – контекстов. Тот же Эко говорил, что в современном мире уже нельзя просто признаться человеку в любви, правильнее сказать что-то вроде «Как говорится, я тебя люблю». То есть, каждое высказывание несет на себе печать предыдущих культурных контекстов и подразумевает различные трактовки. Вы еще со мной, да?
Пост, мета и все вот это
Ирония всегда была одним из ключевых понятий постмодернизма. В кино, литературе, во всем. И мы тоже Generation П в том смысле, что миллениалы сильно травмированы чтением Пелевина и Сорокина. А тут еще в этих ваших xxx-дцатых годах этого века два голландца и Шайя ЛаБаф придумали метамодернизм. Тут просто: все то же самое, но едкая ирония постмодерна смешивается в непредсказуемых пропорциях с наивной искренностью модернистов. А ко всем пост-тезисам добавляется раздражающее до колик «но не совсем». Автор умер? Да, но не совсем. Нет деления на высокое и низкое? Не совсем. И все это хорошо работает, но все-таки не совсем, потому что постмодерн предлагает бесконечную вариативность трактовок. А метамодерн, таким образом, одна из них, ведь так? Не задумывайтесь об этом надолго. Сейчас это не наша война. Мы как раз подбираемся к главному.
Постирония – как ни странно – идеально вписывается в метамодернистскую повестку дня. Если ирония предполагает смысловой реверс, то постирония максимально размывает границы между искренностью и сарказмом.
Один из авторов термина «метамодернизм» Робин ван ден Аккер видит это так: находясь в обществе и совместно реализуя какой-нибудь бытовой проект, вы не можете постоянно вести себя иронично, иначе никому не понравитесь. Чтобы оставаться частью вменяемого социума, вы прибегаете к двоемыслию и притворяетесь, что вам нравится ваше занятие, даже если на самом деле вам не. Окей, это бытовой уровень. А что же культурный?
Комедия – лучший показатель
Для иронии нет лучшей проверки, чем юмор. Поэтому примеры следует искать именно в комедии. Великий комик Энди Кауфман преуспел в постиронии как никто другой. В 1980-м году он пришел на шоу Леттермана в образе комика неудачника и делал все, чтобы зритель не мог понять, следует ему посочувствовать или посмеяться. В какой-то мере это соответствовало действительности – можете посмотреть лучшую актерскую работу Джима Керри «Человек на Луне», где он передает трагикомедию жизни Кауфмана. Но с другой, он использует свои настоящие переживания как почву для комедии и иронии над самим понятием иронии. Вот вам и первый важный тезис: постирония – это когда затруднительно установить долю шутки.
Кроме того, Кауфмана всегда восхищал рестлинг. С одной стороны, это чистой воды мистификация и театр идиотизма для реднеков, с другой – эмоции этих самых недалеких зрителей вполне себе настоящие. В качестве издевки над жанром он на одном выступлении объявил о том, что собирается бороться с женщинами и провел более сотни боев. И вот опять – это определенно деконструкция, но вещи действительно происходили и Энди Кауфман бил женщин на ринге.
Сегодня ответственный за постиронию в британской комедии, конечно, стенд-ап комик Стюарт Ли. Посмотрите. Он чудовищно хорош. А подкованная публика с удовольствием смеется над занудными формулировками, намеренно плохими строчками и объяснением шуток по нескольку минут. Так это и работает. Чтобы получить удовольствие, вам нужно сделать интеллектуальное усилие. Вот вам, кстати, второй ключевой тезис.
Ирония ради искренности
И давайте свежайший пример для закрепления – «Тор: Рагнарек». Не удивляйтесь. Виной всему режиссер Тайка Вайтити, до того снявший самый смешной фильм последних лет – «Что мы делаем в тени?». И «Тор», как вы знаете, тоже получился смешным. И тоже самым – в рамках киновселенной Marvel. Но приглядитесь получше к своим эмоциям во время просмотра. Моменты с [HEAVY SPOILER ALERT] самопожертвованием персонажа Карла Урбана, покинутым Асгардом и в целом финальная сцена – настоящие. И персонажам в них сопереживаешь без дополнительных ремарок. Несмотря на то, что весь остальной фильм мы вместе с Тайкой весело смеялись над нелепым пафосом прошлых «Торов».
Статья по теме
Вот эти пограничные эмоции, когда в целом комедийный фильм не кажется одной большой шуткой, означают, что автор удачно размыл границы, не нарушив идейной целостности. А это можно сделать неправильно – возьмите хотя бы все триста пятьдесят шесть фильмов с Джимом Керри. Ну, тех самых, где в конце на нас вываливают мораль в духе «не забывайте о своих близких» или «думать нужно не только о себе». Или «Доктора Стрэнджа» от тех же Marvel, куда завезли тупой гэг с костюмом сразу после смерти Тильды Суинтон. Чтобы точно убедиться, что зритель ничего не почувствует.
Как это часто бывает, отвечая на вопрос «Что?» мы родили вопрос «Зачем?». Постирония нужна культуре, чтобы залечить рваную рану цинизма, оставленную постмодерном. Она дает возможность говорить о серьезном, не выпадая из современности в наивный опыт модерна. Возможность наслаждаться плохим искусством без издевки и использовать комедию, иносказание и игру со смыслами в качестве нового культурного языка. В эпоху показательной отрешенности это способ снова добиться от реципиента эмоциональной вовлеченности и при этом не ходить по кругу. И здесь мы находим финальный тезис: двоемыслие – новая искренность. А старик Оруэлл и подумать не мог.
Если уж мы вспомнили Оруэлла, то давайте обратимся к нашей подборке антиутопий. Они вгоняют в экзистенциальную тоску, правда, о них мало кто знает. А любителям аналитических лонгридов, вот идеальный вариант: размышление о том, почему год идет против часовой стрелки.
Что такое ирония и постирония
Ирония может быть явной, а может быть неочевидной, тонкой. Распознать ее можно по интонации или по контексту. Например, ироничное обращение в басне И.А. Крылова:
«Отколе, умная, бредешь ты, голова?»
Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.
Что такое ирония судьбы
На удивительном совпадении построена комедия Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!». Главный герой, напившись, вместо друга случайно улетает из Москвы в Ленинград, едет по «своему» адресу (3-я улица Строителей, дом 25) и обнаруживает там такой же дом и такую же квартиру. В результате он влюбляется в настоящую хозяйку квартиры.
Андрей Мягков и Барбара Брыльска в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!»
Примеры иронии в литературе
А.С. Пушкин тонко иронизирует над юным Владимиром Ленским в «Евгении Онегине», беззлобно высмеивая «ученость», которую тот усвоил за границей:
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Юз Алешковский в стихотворении, ставшем песней, со злой иронией пишет о «корифее наук» Сталине:
Что такое постирония?
В Рунете понятие «постирония» стало модным летом 2017 года. Как водится, его используют к месту и не к месту. Им обозначают и просто ироничные картинки-мемы, и попытки в издевательской манере обсуждать серьезные вещи, и просто плохие шутки.
Пример постироничной шутки. Но это не точно
Почему мемы стали непонятными: как работают постирония и метаюмор
Когда-то в двухтысячных мы кидали друг другу простые и прямолинейные демотиваторы. В десятых они стали сложнее, обросли сюжетом и превратились в мемы. К началу двадцатых произошла еще одна трансформация: трендом стали постирония и метаирония. Новые течения настолько отличаются от обычного юмора, что вызывают неприятие у старших поколений – они их просто не понимают.
Я помогу разобраться в юморе эпохи метамодерна, но начать придется с общего принципа работы шуток. Обещаю быть кратким.
Самая краткая теория юмора
Классическая шутка состоит из двух частей: сетап и панчлайн.
Проще говоря, мы смеемся потому, что в панчлайне натыкаемся на абсурдность, бессмысленность и несоответствие ожиданий. В шутке есть две разные системы координат, которые противоречат друг другу. Читателя смешит то, что утверждение из второй системы координат не имеет смысла в контексте первой системы.
Вот простой пример:
Бородатый анекдот: «Купил как-то раз мужик шляпу… А она ему как раз!».
В первой части используется система координат анекдота: слушатели ожидают в продолжении услышать что-то нелепое и комичное. Во второй – история завершается утверждением, нормальным с точки зрения системы координат повседневной жизни. Но в системе координат анекдота оно бессмысленно. Это и вызывает смех (вернее, вызывало, когда анекдот не был бородатым).
Как работают ирония и сарказм
В иронии в роли панча, если можно так выразиться, выступает скрытый смысл. Несмотря на буквальное значение сказанного, слова несут в себе полностью противоположный подтекст.
Герой нашей передачи – чрезвычайно честный, но проворный помощник обездоленных Сергей Мавроди.
Сарказм – более жесткий вариант иронии, сочетающийся с открытым нападением. Он сочетает слова с противоположным скрытым смыслом и агрессивное продолжение мысли открытым текстом.
Кто может быть честнее Сергея Мавроди? Только полковник Захарченко, засыпавший свою квартиру долларами.
Как работает постирония
Для постиронии сетап – это мнимая серьезность заявления и его автора. Шутка преподносится так, словно это вовсе не шутка, а реальные факты, мысли или убеждения. Панчлайном служит противоречие с имеющейся у слушателей системой координат, в которой известно, что автор не придерживается таких взглядов (или слушателям так кажется). Грань между серьезностью и глумлением оказывается размытой настолько, что вызывает вопрос: «А это он просто стебется или нет?».
К примеру, если во время президентства Трампа экс-президент Барак Обама скажет в интервью что-нибудь вроде «Я передумал. Нам нужна стена. Ее следует построить из самих мексиканцев!» и не рассмеется, это можно считать постироничным.
Яркие примеры постиронии можно найти в «Твиттере»
Как работает метаирония
Если постирония заигрывает с серьезностью, то метаирония деконструирует сложившиеся форматы. Сетапом в ней служат имеющиеся у читателей представления о жанре, событии или явлении, а панчем – противопоставление или иной способ создать несоответствие ожиданий.
Эта абсурдистская картинка, несмотря на отсутствие видимого смысла, высмеивает не только структуру обычных мемов, о создании которых у нашего пикчера есть целое руководство, но и формат других – метаироничных. Она берет за основу мемы, обыгрывающие картинки с черно-белыми фотографиями и «глубокомысленными» надписями.
Мем использует сложившиеся метаироничные штампы вроде разделения слов на части, но доводит формат до полной нелепицы: надпись бессмысленна с точки зрения нормальной логики и почти не связана с изображениями. Таким образом и создается несоответствие ожиданий – возникает противоречие с системами координат обычных и метаироничных мемов.
Для понимания метаюмора крайне важен контекст. Так вы поймете, что и чему противопоставляется. Если показать что-нибудь метаироничное моей бабушке, она просто покрутит пальцем у виска: как человек вне контекста она понятия не имеет, о чем речь и почему это должно быть смешно.
Например, на первой фотографии мем разрушает «четвертую стену» (границу, которая отделяет вымышленный мир произведения от реального мира зрителя). Кот знает, что находится в меме, знает каноны жанра – и иронизирует над ними. Человек, который далек от интернет-юмора и никогда не слышал про жанр абстрактных мемов с котами и шрифтом Lobster, сочтет картинку странной. На самом деле картинка переносит взаимодействие с самым распространенным шрифтом для мемов в контекст самого мема. Это и создает комический эффект.
Второй мем тоже не имеет никакой юмористической и смысловой ценности, если раньше вы не сталкивались с мемами про политический спектр. Обычно на них изображают представителей политических течений или отсылки к ним в юмористическом ключе. Левый верхний квадрат отвечает за «злых советских комиссаров», правый верхний – за «самодержавных империалистов», левый нижний – за «беспечных анархистов», правый нижний – за «жадных капиталистов». Сам формат мема переносится в новый контекст, что создает противоречие со сложившейся структурой.
Зритель ожидает увидеть смешные утверждения от лица разных политических сил (или карикатуры на их представителей), но встречает лишь одинаковые конфорки. И нет разницы, на какой варить.
Как видите, в пост- и метаюморе нет ничего сверхстранного или сложного. Это лишь эволюционировавший юмор иронии и мемов, который жертвует смыслом ради комизма, не собирается объяснять контекст и ориентирован на тех, кто его уже знает.
Краткая история «Постиронии».
За последний год резко возросла популярность так называемого “постироничного” или “абстрактного” контента, да и сами эти термины стали уже практически тождественны друг другу. Неудивительно, что многих людей стало интересовать, откуда же растут ноги у этого явления и почему абсурдные несмешные мемы называют “постироничными”, если они не имеют ничего общего с изначальным значением термина «постирония». Роман Стоянов представляет краткую историю развития постиронии в рунете.
Ирония — сатирический приём, при котором истинный смысл скрыт или противопоставляется реальному смыслу.
Постирония (в изначальном смысле) — состояние, при котором границы серьёзности и иронии оказываются размытыми.
Щитпостинг (от англ. shit posting) — временный или постоянный постинг не несущего смысла контента в мем-пабликах, при котором качество мемов уступает место количеству.
Пролог: Эмиграция двачеров в ВК
О судьбе постиронии в рунете до начала 2010-ых известно очень мало. Во многом это связано с тем, что в нулевых основной кузницей контента были анонимные имиджборды, из-за чего невозможно обозначить ни авторов большинства “абстрактных” и “постироничных” мемов, ни даже приблизительной даты их создания. По этой причиной точкой отсчёта стоит считать начало 2011 года, когда многие двачеры (и не только двачеры — посетители всех популярных в то время имиджборд) решили перебраться во «ВКонтакте», потому что тот наконец стал пригоден не только для общения.
Тогдашние посетители «Двача» имели принципы — брать картинки с доски и тащить их в соцсеть считалось “раковым”, поэтому они начали создавать свой оригинальный контент. Первым пабликом с околопостироничными мемами был “Вконтач”, из которого позже выросла намного более известная “Вконтаба”
Говоря о «Вконтаче» и «Вконтабе», нельзя не упомянуть имя Андрея Сало — человека, сыгравшего значительную роль в становлении этих сообществ, и пионера в использовании рейдж-комиксов как инструмента для создания постироничного контента.
Акт 1: Великий разлив мочи. Старый форч
Несомненно, вклад «Вконтабы» в развитие постироничной культуры велик, однако за его популяризацией стоит событие, изменившее весь рунет. Это событие — Великий разлив мочи, случившийся летом 2012 года. Если вкратце, то именно из-за него ВК стал монополистом в сфере производства контента, а «Двач» наполнился контингентом с МДК и полностью дискредитировал культуру имиджборд.
Впрочем, самое интересное только начиналось. Набежавшие в «Двач» школьники с МДК, само собой, понятия о культуре «Двача» не имели, а потому стали тащить смешные картинки оттуда в своё естественное местообитание. Предположительно, это и является причиной появления осенью 2012 года первого паблика с “аморальным” юмором — 4chan, ныне покойного. Помимо картинок с «Двача», в нём постили также краденые картинки с «Вконтабы» и оригинальный контент в том же “аморальном” духе.
Но ящик Пандоры уже было не закрыть — к началу 2015 года клонов оригинального 4chan были уже сотни, если не тысячи. За примерами далекоходить не надо — все эти паблики начинали как рассадники “аморального” контента с чёрным юмором, их отличие от оригинала лишь в том, что их создатели поняли, куда ветер дует, и вовремя свернули в сторону контента образца МДК 2011 года.
Несмотря на всю токсичность подобных сообществ, их нельзя не рассматривать при описании пути постиронии в рунете. Их заслуга состоит в популяризации агрессивного и абсурдного контента, а также в том, что благодаря этим пабликам произошёл переход в восприятии рейдж-комиксов от неироничного к ироничному. Посмотреть на то, каково было наполнение 4chan и его клонов, можно и сейчас, нужно просто немного отмотать время.
Акт 2: Взлёт и падение постироничных рейдж-комиксов
Пусть аморальный контент и ушёл из широкого употребления, но в андерграунд-культуре он оставил заметный след: формат рейдж-комиксов, который использовал 4chan, стал популярен в узких кругах. Наиболее узнаваемым из пабликов “новой волны рейдж-комиксов” стал паблик «ржу», основанный Гариком Бабаджаняном и Евгением Васильковым в январе 2015 года.
Его главной особенностью стало окончательное размытие грани между серьёзностью и иронией в подаче контента, что, собственно, и является постиронией. Этой подачей он и отличается от “аморальных” пабликов образца 2014 года, в которых ироничность и гротескность публикуемых мемов была видна любому адекватному человеку практически сразу.
Акт 3: Шрифт Лобстер и новая “постирония”
Если время популярности “ржу” — это золотой век постиронии, то с начала 2017 года можно смело отсчитывать длительность “смутного времени”. Как ни странно, в это “смутное время” и произошло становление термина “постирония” в сознании рядового обывателя. Предпосылки этой вехи в истории тянутся аж из лета 2015-го года: их можно найти в паблике «мемы про котов (по ржать)», созданном Борисом Мосехиным.
Уже тогда были видны зарождающиеся клише картинок с надписью шрифтом Lobster (далее — лобстер-мемов): нарочито неправильное написание слов, использование слов из украинского языка и некоторых локальных мемов.
Другой предвестник новой эпохи — паблик “блядские фруктовощи”, основанный Данилом Гординым — был создан в начале 2017 года. По сути, он является продолжателем дела “ржу”, так как на ранних этапах использовал мемы и манеру подачи контента последнего. Паблик очень быстро скатился в лютый щитпостинг, однако это не помешало ему быстро набрать подписчиков и породить несколько известных мемов, таких как “справедливо” и “ну а хули нам пацанам”. Таким образом, “фруктовощи”, равно как и “мемы про котов”, показали, что качество может спокойно переходить в количество.
Последней, но не по значению, предпосылкой стал взлёт паблика «а» — первого успешного проекта, который не имел определённого формата и полностью состоял из щитпостинга. Имеется даже точная дата этого знаменательного события — 8 мая 2017 года. Эту же дату можно считать началой “постироничного апокалипсиса” — событий зимы-осени 2018 года, когда медиапространство заполнили паблики-подражатели “а” и “мемов про котов”.
После вышеописанных событий никаких подвижек в “постироничном” коммьюнити не происходило, что говорит нам о стагнации и отсутствии каких-либо свежих идей. Последней тенденцией (несколько пугающей) стала тактика агрессивного форсинга мемов породившими ими сообществами. Хороший пример — паблик “форсим хуйню», подписчики которого кидают единственный мем этого сообщества в комменты под посты многих пабликов, даже если он там ни к чему. Впрочем, это можно рассматривать и как подвижку — появление пабликов, специализирующихся на одном форсе.
Акт 4: Почему щитпостинг ≠ здоровая постирония
Сам термин “постирония” был внедрён в общее употребление летом 2017 года — не случайно же этот период был назван “постироничным апокалипсисом”! Ниже представлена примерная хронология событий:
19 июля 2017 года на канале SVTV было опубликовано интервью с администратором паблика «абстрактные мемы для элиты всех сортов» Ярославом Конвеем, в котором часто фигурировало слово “постирония” в отношении производимого “амдэвс” контента;
В конце июля — начале августа термин докатился и до сообществ с лобстер-мемами и абсурдным контентом. Оказалось, что теперь каждый первый такой паблик — обитель постиронии, а каждый второй — его прародитель;
13 августа 2017 года выходит рэп-баттл Оксимирона и Гнойного, ставший самым обсуждаемым событием конца лета. Как известно, Гнойный одержал победу с разгромным счётом, что крайне положительно сказалось на его популярности и популярности объединения «Антихайп», в котором он состоит до сих пор. В свою очередь, в концепцию «Антихайпа» входит и пресловутая постироничность, взять того же Замая. На то, что Гнойный и «Антихайп» привлекли внимание к постиронии, указывает статистика: первый большой пик поиска слова «постирония» в Гугле приходится на 20-26 августа 2017 года, то есть на следующую неделю после публикации баттла.
Собственно, отсюда и растут ноги у того, что сейчас считают “постиронией”. На деле же, лобстер-мемы и прочий щитпост-контент — это не постирония, так как комический эффект в таких мемах достигается лишь повышением градуса абсурдности, а не иронизированием над первичной иронией.
Таким образом, понятие “постирония” в понимании современного русскоязычного обывателя приобретает следующий смысл:
Русская “постирония” — асбурдный щитпост, смешной лишь по причине собственной абсурдности.
Несмотря на сомнительную культурную ценность, сегодня “постироничный” контент пользуется большой популярностью, какой пользовался “аморальный” контент в 2013-2015 годах. Возможно, мода на такой “абстрактный” и “абсурдный” контент в скором времени сойдёт на нет, и на смену придёт уже метаироничный юмор, деконструирующий каноны как привычного юмора, так и самой постиронии. О последней лучше уже либо хорошо, либо ничего — если она не мертва в русском комьюнити, то находится в глубокой коме, из которой будет выходить очень и очень долго.