Изобразить все дурное что ни есть в россии
Изобразить “все дурное, что ни есть в России” (на примере образа Чичикова)
Ведет сюжет “Мертвых душ” Чичиков. Он связывает воедино разнообразные события и человеческие судьбы. Павел Иванович Чичиков по своей социальной природе отличается от круга помещиков.
Это человек новой, буржуазной формации – “приобретатель”, хищник. Очень важно было осмыслить его характер, его внутренний мир, историческое место подобных людей в современной жизни. Но не так легко понять этот характер.
Трудно схватить даже внешний его облик. Портрет Чичикова кажется на первый взгляд несколько аморфным. И это ощущение Гоголь
Таков он – главный герой “Мертвых душ”.
В этом же плане дана и биография Чичикова. Чичиков – единственный персонаж, история жизни которого раскрыта во всех деталях, всесторонне художественно исследована. Чтобы понять Чичикова как общественно-психологический тип, надо было осмыслить тайну его происхождения
Вот почему самый способ изображения Чичикова во многом отличается от того пути, по которому шел Гоголь, рисуя других персонажей “Мертвых душ”. Манилов и Собакевич, Коробочка и Ноздрев раскрыты Гоголем статично, как характеры, олицетворяющие уклад жизни вполне устоявшийся, неподвижный, рутинный. Статичность характера вполне соответствовала застойности быта и всего образа жизни этих людей.
Чичиков, выражавший явление новое, еще только зреющее, должен был быть изображен по-другому, иным способом. Характер его показан в динамике, в непрерывном развитии, в столкновении с различными препятствиями, постоянно возникающими на его пути. Историческая новизна Чичикова естественно требовала от Гоголя художественного анализа причин появления такого рода характеров.
Знакомя нас во втором томе “Мертвых душ” с Тентетниковым и пытаясь разгадать этот тип, писатель ставит вопрос: “Родятся ли уже такие характеры или потом образуются как порождение печальных обстоятельств, сурово останавливающих человека? Вместо ответа на это, лучше рассказать историю его воспитания и детства”. “История воспитания” помогает Гоголю выявить многообразные условия – общественной среды, семьи, – под влиянием которых формируется характер человека. Но что же за человек Чичиков? Входит ли он в общую картину Руси “с одного боку” или как-то выпадает из нее?
Казалось бы, круг помещиков уже представлен, круг чиновников обрисован.
Чичиков, отчасти чиновник и отчасти помещик (правда, помещик “херсонский”, но все-таки дворянин), должен был оказаться где-то в этих кругах, стать в общий ряд с другими героями, выделяясь, может быть, степенью своей пошлости.
Но Гоголь поступает иначе: он отделил его от этого помещичье-чиновничьего мира, хотя и присоединил к Руси “с одного боку”. Писатель чувствовал, что перед ним явление новое и в своей новизне неясное, не исчерпавшее своих возможностей, как помещики исчерпались в Плюшкине, а чиновники – в прокуроре. Напротив, все возможности нового явления еще только начинают развертываться.
Итак, перед нами проходит вся жизнь героя. Писателю важно было показать этот характер и в его истоках – социальных и психологических, и в процессе его последующей эволюции. В старых теориях словесности бытовало понятие “сквозного” героя.
Таким героем является Чичиков. Мы знакомимся с ним уже на первой странице “Мертвых душ” и ни на одну минуту не выпускаем его из поля зрения до конца книги.
Related posts:
Изобразить все дурное что ни есть в россии
О России и русских
Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны, и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите бога прежде всего за то, что вы русской. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русской Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. Но прямой любви еще не слышно ни в ком — ее нет также и у вас. Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно все сделать.
Велико незнанье России посреди России. Все живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знает города, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как бы живут за морями.
***
В природе человека, и особенно русского, есть чудное свойство: как только заметит он, что другой сколько-нибудь к нему наклоняется или показывает снисхождение, он сам уже готов чуть не просить прощенья. Уступить никто не хочет первый, но как только один решился на великодушное дело, другой уже рвется, как бы перещеголять его великодушьем. Вот почему у нас скорей, чем где-либо, могут быть прекращены самые застарелые ссоры и тяжбы, если только станет среди тяжущихся человек истинно благородный, уважаемый всеми и притом еще знаток человеческого сердца.
Русской человек способен на все крайности: увидя, что с полученными небольшими деньгами он не может вести жизнь как прежде, он с горя может прокутить вдруг то, что ему дано на долговременное содержанье.
Трудно найти русского человека, в котором бы не соединялось, вместе с уменьем пред чем-нибудь истинно возблагоговеть, свойство над чем-нибудь истинно посмеяться. Все наши поэты заключали в себе это свойство.
« Мертвые души » не потому так испугали Россию и произвели такой шум внутри ее, чтобы они раскрыли какие-нибудь ее раны или внутренние болезни, и не потому также, чтобы представили потрясающие картины торжествующего зла и страждущей невинности. Ничуть не бывало. Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми. Но пошлость всего вместе испугала читателей. Испугало их то, что один за другим следуют у меня герои один пошлее другого, что нет ни одного утешительного явления, что негде даже и приотдохнуть или перевести дух бедному читателю и что по прочтеньи всей книги кажется, как бы точно вышел из какого-то душного погреба на божий свет. Русского человека испугала его ничтожность более, чем все его пороки и недостатки. Явленье замечательное! Испуг прекрасный! В ком такое сильное отвращенье от ничтожного, в том, верно, заключено все то, что противуположно ничтожному.
. такова натура русского человека, что его не заставишь до тех пор говорить, покуда не выведешь его из терпения, зацепя за самую живую струну.
Что же касается до страхов и ужасов в России, то они не без пользы: посреди их многие воспитались таким воспитаньем, которого не дадут никакие школы. Самая затруднительность обстоятельств, предоставивши новые извороты уму, разбудила дремавшие способности многих, и в то время, когда на одних концах России еще доплясывают польку и доигрывают преферанс, уже незримо образовываются на разных поприщах истинные мудрецы жизненного дела. Еще пройдет десяток лет, и вы увидите, что Европа приедет к нам не за покупкой пеньки и сала, но за покупкой мудрости, которой не продают больше на европейских рынках.
. В самом деле, куда забросило русскую столицу — на край света! Странный народ русский: была столица в Киеве — здесь слишком тепло, мало холоду; переехала русская столица в Москву — нет, и тут мало холода: подавай бог Петербург! А какая разница, какая разница между ими двумя! Она еще до сих пор русская борода, а он уже аккуратный немец. Москва — старая домоседка, печет блины, глядит издали и слушает рассказ, не подымаясь с кресел, о том, что делается в свете; Петербург — разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и, охорашиваясь перед Европою, раскланивается с заморским людом.
Петербург — аккуратный человек, совершенный немец, на все глядит с расчетом и прежде нежели задумает дать вечеринку, посмотрит в карман; Москва — русский дворянин, и если уж веселится, то веселится до упаду и не заботится о том, что уже хватает больше того, сколько находится в кармане; она не любит средины. Московские журналы говорят о Канте, Шеллинге и проч. и проч.; в петербургских журналах говорят только о публике и благонамеренности. В Москве литераторы проживаются, в Петербурге наживаются. Москва всегда едет, завернувшись в медвежью шубу, и большею частию на обед; Петербург в байковом сюртуке, заложив обе руки в карман, летит во всю прыть на биржу или «в должность». Москва гуляет до четырех часов ночи и на другой день не подымется с постели раньше второго часу; Петербург тоже гуляет до четырех часов, но на другой день, как ни в чем не бывал, в девять часов спешит в своем байковом сюртуке в присутствие. В Москву тащится Русь с деньгами в кармане и возвращается налегке; в Петербург едут люди безденежные и разъезжаются во все стороны света с изрядным капиталом. Москва нужна для России; для Петербурга нужна Россия. Петербург любит подтрунить над Москвою, над ее аляповатостью, неловкостью и безвкусием; Москва кольнет Петербург тем, что он человек продажный и не умеет говорить по-русски.
О русских поэтах и чертах национального характера
О Василии Жуковском
Перед другими нашими поэтами Жуковский то же, что ювелир перед прочими мастерами, то есть мастер, занимающийся последнею отделкой дела. Не его дело добыть в горах алмаз — его дело оправить этот алмаз таким образом, чтобы он заиграл всем своим блеском и выказал бы вполне свое достоинство всем. Появленье такого поэта могло произойти только среди русского народа, в котором так силен гений восприимчивости, данный ему, может быть, на то, чтобы оправить в лучшую оправу все, что не оценено, не возделано и пренебрежено другими народами.
Об источниках русской поэзии
Еще доселе загадка — этот необъяснимый разгул, который слышится в наших песнях, несется куды-то мимо жизни и самой песни, как бы сгораемый желаньем лучшей отчизны, по которой тоскует со дня созданья своего человек. Еще ни в ком не отразилась вполне та многосторонняя поэтическая полнота ума нашего, которая заключена в наших многоочитых пословицах, умевших сделать такие великие выводы из бедного, ничтожного своего времени, где в таких тесных пределах и в такой мутной луже изворачивался русской человек, и которые говорят только о том, какие огромные выводы может сделать нынешний русский человек из нынешнего широкого времени, в которое нанесены итоги всех веков и, как неразобранный товар, сброшены в одну беспорядочную кучу. Еще тайна для многих этот необыкновенный лиризм — рожденье верховной трезвости ума, который исходит от наших церковных песней и канонов и покуда так же безотчетно возносит дух поэта, как безотчетно подмывают его сердце родные звуки нашей песни. Наконец, сам необыкновенный язык наш есть еще тайна. В нем все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно, почерпая с одной стороны высокие слова из языка церковно-библейского, а с другой стороны выбирая на выбор меткие названья из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям, имея возможность таким образом в одной и той же речи восходить до высоты, недоступной никакому другому языку, и опускаться до простоты, ощутительной осязанью непонятливейшего человека, — язык, который сам по себе уже поэт.
При Имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал все его пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русской человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет. В нем русская природа, русская душа, русской язык, русской характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.
Сочинения Пушкина, где дышит у него русская природа, так же тихи и беспорывны, как русская природа. Их только может совершенно понимать тот, чья душа носит в себе чисто русские элементы, кому Россия — родина, чья душа так нежно организирована и развилась в чувствах, что способна понять неблестящие с виду русские песни и русский дух. Потому что чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина.
Скажу вам откровенно, что мне не хочется и на три месяца оставлять России. Ни за что бы я не выехал из Москвы, которую так люблю. Да и вообще Россия все мне становится ближе и ближе. Кроме свойства родины, есть в ней что-то еще выше родины, точно как бы это та земля, откуда ближе к родине небесной.
Изобразить все дурное что ни есть в россии
6 комментариев:
С праздником, уважаемые коллеги, читатели! Мира, добра и благополучия!
Спасибо, Светлана, и Вас с Праздником!
С праздником, коллеги!
Пусть птицей парит в поднебесье
Большая, красивая наша держава!
Мы все посвящаем сегодня ей песни,
Мы дружно сегодня кричим ей «Слава!»
Пусть в День России мир и покой
Царят в государстве нашем едином!
Мы все одержимы Россией одной,
Россию мы любим свою безгранично!
С праздником, Ирина! И спасибо за поэтическое поздравление)
Поздравляем ваш коллектив с призовым 3 местом в Конкурсе на лучший проект проведения акции «Дарите книги с любовью»! Все ваши проекты заслуживают достойной награды!
Спасибо большое, Светлана Геннадьевна! Мы очень рады, что и в этом году наш проект вошел в тройку лучших!
Цитаты Гоголя
Подготовил: Дмитрий Сироткин
Некоторые его цитаты находятся в забавном противоречии между собой.
Возможно, это объясняется противоречием между тем, что писал и что проповедовал этот необычный писатель.
Цитаты сгруппированы по темам: о себе, писательство, Россия, Украина, народ, чиновники, жизненная этика, жизнь, человеческие проявления, человек, женщины, русский язык, счастье и несчастие, вера, песни, брак, дорога, Петербург.
О себе
Ежели об чем я теперь думаю, так это всё о будущей жизни моей. Во сне и на яву мне грезится Петербург, с ним вместе и служба государству.
Я перебирал в уме все состояния, все должности в государстве и остановился на одном. На юстиции. Я видел, что здесь работы будет более всего, что здесь только я могу быть благодеянием, здесь только буду истинно полезен для человечества. Неправосудие, величайшее в свете несчастие, более всего разрывало мое сердце.
Я никогда не писал портрета, в смысле простой копии. Я создавал портрет, но создавал его вследствие соображенья, а не воображенья. Чем более вещей принимал я в соображенье, тем у меня верней выходило созданье.
Я почитаюсь загадкою для всех, никто не разгадал меня совершенно.
Если бы не высокое заступничество государя, пьеса моя не была бы ни за что на сцене, и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении ее. Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший призрак истины — и против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия.
Притом уже в самой природе моей заключена способность только тогда представлять себе живо мир, когда я удалился от него. Вот почему о России я могу писать только в Риме. Только там она предстоит мне вся, во всей своей громаде.
Сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому пред малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены богом, и как нарочно каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой — явный знак, что они должны пополнить одна другую.
Я пришел ко Христу скорее протестантским, чем католическим путем. Анализ над душой человека таким образом, каким его не производят другие люди, был причиной того, что я встретился со Христом, изумясь в нем прежде мудрости человеческой и неслыханному дотоле знанью души, а потом уже поклонясь божеству его. Экзальтации у меня нет, скорей арифметический расчет; складываю просто, не горячась и не торопясь, цифры, и выходят сами собою суммы.
Появленье книги моей разразилось точно в виде какой-то оплеухи: оплеуха публике, оплеуха друзьям моим и, наконец, еще сильнейшая оплеуха мне самому.
Всё, что ни есть в мире, так ниже того, что творится в уединенной келье художника, что я сам не гляжу ни на что, и мир кажется вовсе не для меня. Я даже и не слышу его шума.
О писательстве
Искусство есть примирение с жизнью.
Родник поэзии есть красота.
Искусство есть водворенье в душу стройности и порядка, а не смущенья и расстройства.
Обращаться с словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку.
В каждом слове бездна пространства, каждое слово необъятно, как поэт.
Пишут не потому, чтоб тягаться с кем бы то ни было, но потому, что душа жаждет излиться ощущениями.
Слышно страшное в судьбе наших поэтов.
Много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее в перл созданья.
Чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина.
Но что страннее, что непонятнее всего, — это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Во-первых, пользы отечеству решительно никакой; во-вторых… но и во-вторых тоже нет пользы.
Зачем же изображать бедность, да бедность, да несовершенство нашей жизни?
Поэты берутся не откуда же нибудь из-за моря, но исходят из своего народа. Это — огни, из него же излетевшие, передовые вестники сил его.
В моей пиесе было одно честное, благородное лицо. Это честное, благородное лицо был — смех.
О России
Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства…
Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека.
Отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.
Если у русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится.
Истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа.
И прежде и теперь я был уверен в том, что нужно очень хорошо и очень глубоко узнать свою русскую природу и что только с помощью этого знанья можно почувствовать, что именно следует нам брать и заимствовать из Европы, которая сама этого не говорит.
Если бы вы знали, с какою радостью я бросил Швейцарию и полетел в мою душеньку, в мою красавицу Италию. Она моя! Никто в мире ее не отнимет у меня! Я родился здесь. Россия, Петербург, снега, подлецы, департамент, кафедра, театр — всё это мне снилось. Я проснулся опять на родине.
Велико незнанье России посреди России. Всё живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей.
Не житье на Руси людям прекрасным. Одни только свиньи там живущи.
Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, это еще не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком еще отдаленное ее предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей.
Об Украине
Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь!
Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои.
Редкая птица долетит до середины Днепра!
Отчизна есть то, что ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя — ты.
Эта толпа, разросшись и увеличившись, составила целый народ, набросивший свой характер и, можно сказать, колорит на всю Украину, сделавший чудо — превративший мирные славянские поколения в воинственные, известный под именем козаков, народ, составляющий одно из замечательных явлений европейской истории.
Прежде всего нужно бросить взгляд на географическое положение этой страны, что непременно должно предшествовать всему, ибо от вида земли зависит образ жизни и даже характер народа. Многое в истории разрешает география.
Слишком старых не было на Сечи, ибо никто из запорожцев не умирал своею смертью.
О народе
Какой же русский не любит быстрой езды?
Так любить, как русская душа… Нет, так любить никто не может!
Русского человека надо благодарить хотя бы за намерения.
Есть у русского человека враг, непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот — лень, или, лучше сказать, болезненное усыпление, одолевающее русского.
Иной раз, право, мне кажется, что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Хочешь все сделать — и ничего не можешь.
Выражается сильно российский народ!
Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!
О чиновниках
Мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья.
Пошла писать губерния!
Городничему всегда место найдется.
Закон — я немею перед законом.
Я беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками.
Уважение и преданность — преданность и уважение.
А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!
Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.
Всякому кажется, что он мог бы наделать много добра на месте и в должности другого, и только не может сделать его в своей должности. Это причина всех зол.
Ничего нет сердитее всякого рода департаментов, полков, канцелярий и, словом, всякого рода должностных сословий. Теперь уже всякой частный человек считает в лице своем оскорбленным всё общество.
О жизненной этике
Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным.
Нет ничего приятнее, как быть обязанным во всем самому себе.
Честь человека заключается в том, чтобы он зависел только от своего трудолюбия, от своего поведения и от своего ума.
Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.
Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.
Нет уз святее товарищества!
Если тебе случится рассердится на кого бы то ни было, рассердись в то же время на самого себя, хотя бы за то, что сумел рассердиться на другого.
Нынешний юноша отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!
Никогда не стоит хвастаться будущим.
О жизни
Что есть жизнь? Это разрушение мечты действительностью.
Скучно на этом свете, господа!
Чему смеетесь? — Над собою смеетесь!
Сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы.
Какого горя не уносит время?
Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, — редко, но бывают.
На свете нет ничего долговременного, а потому и радость в следующую минуту за первою уже не так жива, в третью минуту она становится ещё слабее и наконец незаметно сливается с обыкновенным положением души.
Майский день… именины сердца.
О человеческих проявлениях
Я видел его глазами души.
Кто увлечен красотами, тот не видит недостатков и прощает всё; но кто озлоблен, тот постарается выкопать в нас всю дрянь и выставить её так ярко внаружу, что поневоле её увидишь.
Мы делаем несправедливости на всяком шагу и всякую минуту бываем причиной несчастья другого, даже и не с дурным намереньем.
Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?
О моя юность! о моя свежесть!
Я тебя породил, я тебя и убью!
В глубине холодного смеха могут отыскаться горячие искры вечной могучей любви.
Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины.
О человеке
Все люди — братья той же семьи, и всякому человеку имя брат, а не какое-либо другое.
И оказалось ясно, какого рода созданье человек: мудр, умен и толков он бывает во всем, что касается других, а не себя.
Да благословит вас Бог, а я не виноват.
Когда человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни — она и согнется.
О женщинах
А женщине, сами знаете, легче поцеловаться с чёртом, не во гнев будь сказано, нежели назвать кого красавицею.
Женщины, это такой предмет… просто и говорить нечего… Одни глаза их такое бесконечное государство, в которое заехал человек — и поминай как звали! Уж его оттуда ни крючком, ничем не вытащишь.
Назначение женщины — быть истинною помощницей мужа в трудах его.
Дама приятная во всех отношениях.
Если уж один бессмысленный каприз красавицы бывал причиной переворотов всемирных и заставлял делать глупости умнейших людей, что же было бы тогда, если бы этот каприз был осмыслен и направлен к добру.
Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре, — все ведьмы.
О русском языке
Нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово.
Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; всё зернисто, крупно, как сам жемчуг, и право, иное название драгоценнее самой вещи.
В пословицах наших видна необыкновенная полнота народного ума, умевшего сделать все своим орудием: иронию, насмешку, наглядность, меткость живописного соображения, чтобы составить животрепещущее слово, которое пронимает насквозь природу русского человека, задирая за всё её живое.
О счастье и несчастии
Я разгадывал науку веселой и счастливой жизни, удивлялся, как люди, жадные счастья, немедленно убегают от него, встретившись с ним.
Несчастье умягчает человека, природа его тогда становится более чуткой и доступной к пониманию предметов, превосходящих понятие человека, находящегося в обыкновенном и вседневном положении.
Молодость счастлива тем, что у нее есть будущее.
О вере
Разве всё, что отрывается от земли и земного, не есть уже Христос, разве в любви, сколько-нибудь отделившейся от чувственной любви, уже не слышится мелькнувший край божественной одежды Христа?
О песнях
Моя радость, жизнь моя! песни! как я вас люблю! Что все черствые летописи, в которых я теперь роюсь, пред этими звонкими, живыми летописями!
Поэзия мыслей более доступна каждому, нежели поэзия звуков, или, лучше сказать, поэзия поэзии.
О браке
Я тебя женю так, что и не услышишь.
Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась. А теперь поди подумай!
О дороге
Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!
Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?
О Петербурге
Каждая столица вообще характеризуется своим народом, набрасывающим на нее печать национальности, на Петербурге же нет никакого характера: иностранцы, которые поселились сюда, обжились и вовсе не похожи на иностранцев, а русские в свою очередь обыностранились и сделались ни тем ни другим.
Все обман, все мечта, все не то, чем кажется.
О разном
У меня никогда не было денег в то время, когда я об них думал. Деньги, как тень или красавица, бегут за нами только тогда, когда мы бежим от них.
Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.
Архитектура — тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания.
Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру.
Газета может потерять репутацию. Если всякий начнет писать, что у него сбежал нос, то. И так уже говорят, что печатается много несообразностей и ложных слухов.
Переводчик должен быть как стекло, такое прозрачное, что его не видно.
Никогда история мира не принимает такой важности и значительности, никогда не показывает она такого множества индивидуальных явлений, как в средние веки.
Несложно заметить, что в цитатах Николая Гоголя непривычно мало внимания уделено таким темам как любовь, отношения, жизнь, человек.
Как правило, творчество Гоголя встречает одобрительные оценки, но попаются и критические замечания:
Далее вы можете ознакомиться с крылатыми выражениями Гоголя и с другими подборками цитат:
Комментарии также всячески приветствуются!