Г.Р. Державин

Стихотворение «Властителям и судиям»

В 1787 году Державин написал свое произведение «Ода. Извлечение из псалма 81», позже названное им «Властителям и судиям». Данное стихотворение – смелая поэтическая разработка 81-го псалма.

Псалом – библейское песнопение, обращенное к Богу. Псалмы составляют одну из самых поэтичных книг Ветхого Завета – «Псалтырь». В державинской оде лексика и многие образы напоминают нам библейскую поэзию.

Но, безусловно, содержание оды Державина, основанной на библейском тексте, связано с современной поэту жизнью Российского государства. Именно здесь он видит попрание справедливости, нарушение законов, угнетение слабых, торжество неправды и зла. В этом стихотворении звучит гневный голос поэта-гражданина, осмеливающегося подняться против царящей вокруг него несправедливости. Главная мысль державинской оды – неизбежность кары для тех «лукавых» властителей, которые не подчиняются высшему закону справедливости.

Во время Французской революции именно этот псалом, положенный в основу державинской оды, был перефразирован якобинцами-революционерами, и народ распевал его на улицах Парижа, выражая возмущение королем Людовиком XVI (впоследствии казненным). Так в творчестве Державина связались воедино древняя библейская мудрость, европейская история и российские реалии того времени.

Не удивительно, что ода «Властителям и судиям» была воспринята не только придворным окружением, но и самой императрицей как революционная прокламация. Речь в ней идет о том, что неправедная власть не может быть признана божественной, а значит, ее неминуемо ждет гнев Божий и падение. На смену таким «властителям и судиям» неизбежно придут те, кто будет руководствоваться идеалами добра.

«Ода. Извлечение из псалма 81», или «Властителям и судиям»

Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! – видят и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! – Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья, —
Но вы, как я, подобно страстны
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!

Псалом 81

Бог стал в сонме богов, и среди богов совершает суд:
«Доколе вы судите неправедно и лицеприятствуете к грешным?
Судите сироту и бедного, смиренного и нищего оправдайте.
Освободите нищего и бедного, из руки грешника избавьте его».
Не познали они и не поняли, во тьме блуждают; да потрясутся все основания земли!
Я сказал: «вы – боги, и все вы – сыны Всевышнего.
Но вы, как люди, умираете и, как один из князей, падаете».
Восстань, Боже, суди землю, ибо Ты получишь удел во всех народах!

Источник

50 великих стихотворений: Гавриил Державин. Властителям и судиям

Приблизительное время чтения: 11 мин.

Бесстрашный обличитель пороков и несправедливости как обычных людей, так высших чинов, ненавистник мошенничества и невежества, дерзновенный поэт и вспыльчивый государственный деятель Гавриил Державин и его злободневное, актуальное во все времена стихотворение «Властителям и судиям» — в новом выпуске проекта «50 великих стихотворений».

«Властителям и судиям»

Исторический контекст

Автор

О произведении

Отсылки к Библии

Непонятные слова

Властителям и судиям

Восстал Всевышний Бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Г.Р. Державин «Властителям и судиям», читает Леонид Кулагин

Исторический контекст

В середине XIX века в кружке одного поэта-петрашевца кто-то сказал, что Гавриил Державин напоминает скорее «напыщенного ритора и низкопоклонного панегириста, чем великого поэта». Тогда один из членов объединения писатель Федор Достоевский гневно возмутился: «Как? Да разве у Державина не было поэтических, вдохновенных порывов? Вот это разве не высокая поэзия?» И он прочел наизусть стихотворение «Властителям и судиям» так, что никто из идейных товарищей больше не сомневался в величии поэта XVIII века.

Творческий взлет и продвижение по карьерной лестнице Державина пришлись на период царствования Екатерины Второй. В эти годы политическая и военная мощь страны усиливались с каждым днем, империя одерживала грандиозные победы. Власть сосредотачивалась на проблемах государственного развития и расширения империи. Русская культура также переживала времена небывалого подъема.

Алексей Петрович Антропов. Портрет Екатерины II. 1766

Западноевропейские (зачастую, связанные с модой на масонство) идеи Просвещения приписывали знаниям и искусствам поистине мессианское значение, обещая преображение общества, тон в котором будут задавать люди эрудированные, гармонично развитые и гуманные. Независимо от отношения к масонству, тенденцию эту не могли игнорировать ни люди власти, ни образованные и талантливые «наследники» петровских реформ. Для кого-то Просвещение было модой; для кого-то поиском предназначения: с огромной творческой энергией люди (среди которых, например, великий поэт и ученый Михаил Ломоносов) ринулись в развитии наук, изящных искусств, литературы и образования, в создание Университета и академий. Литературная и книгоиздательская деятельность в стране получает колоссальный размах. В 1772 году Николай Новиков (известный публицист и создатель первого для России мощного частного книгоиздательского проекта) насчитал в стране около 220 своих современников – литераторов разного калибра. Для той эпохи цифра колоссальная.

Однако идея общества всеобщей гармонии, при всей привлекательности, была все же идеалистической, далекой от реальности. А мощное расширение империи достигалось тяжёлой ценой – мобилизациями, человеческими потерями, ужесточением положения низших сословий. Поиск ресурсов под имперский проект вызывал радикальные меры, как например, в церковной сфере, изъятие монастырских земель и доходов в пользу государства – так называемая секуляризация.

Станислав Молодых «Пугачевщина»

Само значение науки, литературы и искусства, начиная с екатерининской эпохи, никогда не подвергалось в России сомнению. Но в отношении критиков системы это означало особенно пристальное и пристрастное отношение власти. Такие колебания высшего начальства в вопросе, что дозволено, а что нет стороннику исправления нравов в России, прекрасно прочувствовал на себе Гавриил Романович Державин.

Автор

Для читателя нашего времени в отношении Державина существует определенный парадокс. С одной стороны, его значительно меньше знают и читают, нежели поэтов пушкинского и более поздних поколений. С другой – ему присвоено в истории литературы звание великого русского поэта. Справедливо ли? Вокруг этого шли споры, и надеемся, что многие ответы читатели «Фомы» найдут и в нынешнем очерке.

Портрет сей Г.Р. Державина. Художник С. Тончи. На камне авторская надпись: Justitici in scopulo, restilo mens delphica in ortu Fingitur, in alba corque fides… (nive): Правосудие изображается скалою, румяным (восходом) – дельфийский (пророческий) дух, белым снегом – чистосердечие и правдивость.

Слава пришла к поэту Державину (1743–1816), когда ему было почти 40 лет. Он не мог похвастаться знатным происхождением, хотя и был дворянином. Впрочем, ему в целом повезло с военной службой: Преображенский полк, гвардия. В восемнадцатом веке она не раз становилась вершительницей судеб царских особ. Сам Гавриил Романович мог убедиться в этом, оказавшись участником (пусть и рядовым) свержения императора Петра Третьего и возведения на престол его супруги Екатерины. Внимание к себе он смог привлечь позднее, во времена подавления пугачевского восстания. Там появляются у него и положительная репутация в качестве толкового офицера, и одновременно – рождаются первые литературные работы.

Заслуги и знакомства открывают перед ним возможности для серьезной государственной службы, в по мере роста в чинах,ширится и его литературная известность. Но поистине знаменитым Державин стал в 1783 году, как автор оды «К Фелице» (от лат. «счастье»), посвященной Екатерине Второй. Посвящение расшифровывалось запросто: незадолго до появления оды императрица написала нравоучительную сказку, где назвалась Фелицей. И подарок от Державина привёл её в восторг.

Ода «К царевне Фелице». Страница из рукописного тома «Сочинений»
Гавриила Державина

Впрочем, заслуженный. Ода была написана живым поэтическим языком, с использованием сатирических элементов, шуток, бытовых зарисовок, отсутствовал привычный для этого жанра налет высокопарности. К примеру, так Державин описывает пиршество:

Там плов и пироги стоят,
Шампанским вафли запиваю;
И всё на свете забываю
Средь вин, сластей и аромат.

Лирический герой признается:

Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож.
Кто сколько мудростью ни знатен,
Но всякий человек есть ложь.

Автор оды сразу же попал в милость при дворе. Талант, ум и принципиальность помогали ему высоко подниматься по служебной лестнице. Однако та же принципиальность, крутой нрав и независимость оказались для Державина роковыми врагами в карьере. То же и по линии поэтической. Его поэтические проповеди, которые он имел смелость писать, а затем упрямо защищать, споря с самой Екатериной, приводят к конфликтам с властью. Служивший при трех императорах, он успел побраниться с каждым: будучи секретарем Екатерины, «не только грубил при докладах, но и бранился», непристойно разговаривал с Павлом Первым, а Александр Первый сетовал на то, что Державин (который тогда был министром юстиции) «слишком ревностно служит».

Впрочем, ни одна обида на Державина не заслонила признания его заслуг и величины таланта. Его могли отстранить от государственной службы, с ним могли ссориться из-за «дерзкого» стихотворения. Но никогда поэт не подвергался прямым преследованиям и сохранял в целом почетное и уважительное положение. В целом, Гавриил Романович имел полное право написать о себе в «Памятнике»:

Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.

Здесь он не лукавил – действительно первый и возможно, единственный.

Как на государственной службе, так и в своем творчестве, Державин превыше всего ставил человеческое достоинство и считал, что нужно служить не высшим чинам, а благим законам, для следования которым и нужна государственная власть. Тема правосудия, воздаяния за грехи власть имущих — главная в творчестве поэта. Достаточно взглянуть на названия его произведений, чтобы утвердиться в понимании этого основного вектора творчества Державина: «Правосудие», «Праведный судия», «Властителям и судиям», «Радость о правосудии», «Похвала за правосудие» и т.д. Исследователи отмечают, что в текстах Державина чаще всего встречаются два слова: «правосудие» и «Бог».

Образ Бога — один из ключевых в державинской лирике. Интересно, что в биографии Державина прочно закрепился следующий факт: первым словом, которое произнес поэт в младенческие годы, было слово «Бог». Многие его произведения содержат размышления автора о Божественном, о месте человека в мире и его отношениях со Всевышним. Поэт с детства читал религиозную литературу и использовал христианские мотивы в своей поэзии. Его оду «Бог», которая была переведена на множество языков, литературоведы признают «своего рода поэтическим богословием». Также автор осуществил поэтические переложения около тридцати ветхозаветных псалмов. Правительство ополчилось на Державина именно за одно из таких переложений — «гневную оду» «Властителям и судиям».

О произведении

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Такие гневные упреки не смогли стерпеть ни вельможи, ни сама императрица. Стихотворение попало к ней только в 1795 году, и строки были объявлены революционными, якобинскими (от названия наиболее радикального политического движения во Франции времен революции 1789–1793 годов).

Конечно же, никаким якобинцем Державин не был. Он лишь стремился указывать на очевидные истины веры, которые очевидны верующему в силу и промысел Божий. Эти истины Державин будет переводить на язык русской поэзии до конца жизненного пути.

Отсылки к Библии

Стихотворения «Властителям и судиям» — это довольно точное поэтическое переложение 81-го псалма, включенного в ветхозаветную книгу Псалтирь, состоящую из 150 песнопений-обращений к Богу. Изначально Державин хотел назвать произведение «Ода. Извлечение из псалма 81». На первый взгляд, странно, что поэт определил жанр стихотворения как оду, так как дух текста лишен воспевания чего-либо и торжественности.

Приведём здесь текст псалма целиком в русском синодальном переводе (которого, напомним, во времена Державина ещё не существовало – только церковно-славянский текст).

Библейский и державинский текст отличает, пожалуй, интонация, в остальном стихотворение очень и очень близко следует оригиналу. Но современники Державина привыкли воспринимать псалмы исключительно в контексте церковно-славянского языка и особой манеры церковного чтения. А при воспроизведении на русском, вдруг проявилась в новом времени грозная и пророческая сила Библии. Литературный деятель ХХ века Александр Западов отмечал, что «В обработке поэта стихи псалма зазвучали с такой силой, что привлекли внимание цензуры». Тот факт, что автор извлек из Псалтири смыслы, связанные с обличением властей, был ошеломительным для читающей публики. А ключевая мысль о том, что не царю принадлежит полноправная власть, а Богу, при всей очевидности, шокировала.

Что касается жанрового определения – все же произведение Державина – ода. Но обычно славу в таком творении принято было воздавать земному вельможе или монарху. А тут поэт не польстил земному начальству ни словом – ода возносится только одному Богу, Которого забыли и не слышат те, кто призваны исполнять Его волю, быть милосердными и помнить о своей участи.

Непонятные слова

В своих произведениях Державин использовал слова, свойственные живой речи современной поэту эпохи. В отличие от высокопарного слога од Ломоносова, Державин мог употребить в тексте, к примеру, ироничную лексику. Русский писатель и общественный деятель Сергей Аксаков и вовсе отмечал, что порой Державин «управлялся с языком без всякого уважения», «гнул на колено синтаксис». Читатели же восторженно воспринимали язык его произведений как естественный, разговорный. Конечно, для нас многие слова нуждаются в пояснении, являются архаичными (устаревшими), но в XVIII веке они были понятны каждому.

Рек (устар.) — сказал, произнес

Сонм (книжн.) — большое количество, множество кого-либо, чего-либо

Доколе, доколь (устар.) — как долго, до каких пор

Покров (устар.) — здесь в значении покровительства, защиты

Исторгнуть (устар.) — переносное употребление: освобождать

Внимать (устар.) — слушать кого-нибудь (что-нибудь), устремлять внимание на кого-нибудь (что-нибудь)

Мзда (книжн. устар.) — 1) награда, плата, вознаграждение; 2) взятка (ирон.)

Очеса (устар.) — глаза

Зыбить — колыхать, колебать, волновать

Источник

Известно что стихотворение властителям и судиям является переложением 81 го псалма

Властителям и судиям (стр. 92). Впервые — «СПб. вестник», 1780, № 11, стр. 315. Затем-«Зеркало света», 1787, № 53, стр. 1. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 10. Ранняя редакция сохранилась в рукописях поэта (Арх. ГПБ, т. 1, л. 17):

ПСАЛОМ 81

Восстал среди богов в совете
Богов судити вышний бог.
Доколь, рек, правду продаете
И смотрите на грешных рог? 1

С богатыми судите бедных;
Не зрите на высокость лиц;
Из рук измите душевредных —
Несчастных, сирых и вдовиц.

1 Рог — сила, крепость, власть, могущество; киченье, надменность (Даль). Ильинский (стр. 29) дважды неверно прочитал это слово как «рок», что по меньшей мере приводит к обессмысливанию строки. Во всех пяти вариантах рукописи написано совершенно ясно: «рог» (см. литографическое воспроизведение рукописи у Грота, 1, 109).

Но есть безумцы и средь трона:
Сидят и царствуют дремля,
Не ведают, что с бедных стона
Неправдой движется земля.

Я думал, боги вы вселенной,
Владыка, 1 царь и судия;
Но вы из персти также бренной
И так же смертны, как и я.

И так, коль истины не стало,
И правды в свете нет нигде,
Исторгнь, творец, неправды жало,
Приди и царствуй сам везде.

В черновом варианте 4-й строфы первоначально было: «монархи, князи и судья» (см. Ильинский, 29—30). При дальнейшей переработке Державин заменил эти слова одним общим и в то же время более выразительным понятием: «земные боги». Первая редакция поэта не удовлетворила, и он вскоре коренным образом переработал ее. Три последние строфы второй редакции полностью совпадают с окончательной редакцией, три первых значительно отличаются и от первой и от окончательной:

ОДА. ПРЕЛОЖЕНИЕ 81-ГО ПСАЛМА.

Се бог богов восстал судити
Земных богов во сонме их:
«Доколе, — рек, — неправду чтите,
Доколе вам щадити злых?

Ваш долг — законы сохраняти
И не взирать на знатность лиц,
От рук гонителей спасати
Убогих, сирых и вдовиц!»

Не внемлют: грабежи, коварства,
Мучительства и бедных стон
Смущают, потрясают царства
И в гибель повергают трон.

Вторая редакция оды была опубликована в «СПб. вестнике». Резко обличительный характер стихотворения Державина, очевидно, обратил на себя внимание. Номер журнала, открывавшийся одой, был приостановлен, листок, на котором раньше была ода, перепечатан, причем на нем было разгонисто напечатано начало переводной повести «Розалия», прежде начинавшейся лишь со следующей страницы. Экземпляров журнала с невырезанной одой Державина дошло до нас крайне мало. По-настоящему ода увидала свет только в 1787 г., когда она была в окончательной редакции напечатана в журнале «Зеркало

1 Владыка (владыко) — для XVIII в. постоянное наименование и обращение к высшим сановникам церкви (митрополитам, архиепископам и т. д.). По-видимому, в этой строке поэт перечисляет все высшие «земные» власти: духовную, политическую и административную.

света» под заглавием «Ода. Извлечена из псальма 81». В 1795 г., пытаясь испросить разрешение на издание собрания своих сочинений, Державин поднес Екатерине рукописный экземпляр первой части, куда включил и оду. То, что в 1787 г. прошло незамеченным, в 1795 г., после Великой французской революции, казни короля Людовика XVI и т. п., произвело впечатление разорвавшейся бомбы, так как, не говоря уже о резкости содержания оды, распространился слух, что 81-й псалом был использован революционерами-якобинцами против короля. Когда поэт появлялся при дворе, вельможи сторонились и попросту «бегали» от него. Говорили даже, что «кнутобойце» Шешковскому, секретарю Тайной канцелярии, в ведении которого находились и дела о «крамольных» и «вредных» сочинениях (Радищева, Княжнина и многих других), поручено было «допросить» Державина. Не дожидаясь, пока Шешковский «спросит» его, почему он пишет «такие дерзкие стихи», поэт решил сам перейти в наступление и немедленно написал особую объяснительную записку — «Анекдот», в которой, как он позднее писал, «ясно доказал», что автор псалма «царь Давид не был якобинцем», и разослал ее наиболее влиятельным при дворе лицам: статс-секретарю императрицы Трощинскому, у которого находились на рассмотрении его сочинения, вице-канцлеру графу Безбородко и фавориту Екатерины II П. А. Зубову. После этого все «как рукой сняло: все обошлись с ним так, как ничего не бывало» (Грот, 6, 696. Также см. «Анекдот»: 1, 113—115). Несмотря на это, разрешения на издание своих сочинений Державин не получил, а рукопись была отдана князю Зубову, у которого и находилась до самой смерти Екатерины II. В Изд. 1798 г. ода была вычеркнута цензурой, и в окончательной редакции она под заглавием «Властителям и судиям» появилась только в I т. Изд. 1808 г. Возможно, что непосредственным внешним толчком к написанию оды послужил следующий случай, описанный самим поэтом: «В 1779 г. был перестроен под смотрением его (Державина. — В. З.) Сенат, а особливо зала общего собрания, украшенная. лепными барельефами. между прочими фигурами была изображена скульптором Рашетом Истина нагая, и стоял тот барельеф к лицу сенаторов, присутствующих за столом; то когда изготовлена была та зала и генерал-прокурор князь Вяземский осматривал оную, то, увидев обнаженную Истину, сказал экзекутору: «Вели ее, брат, несколько прикрыть». И подлинно, с тех пор стали отчасу более прикрывать правду в правительстве» (Грот, 6, 546—547). Ср. с этим строки первоначальной редакции: «И так, коль истины не стало, И правды в свете нет нигде. »

Источник

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина? помогите

Ода Державина «Властителям и судиям» представляет собой переложение псалма. Переложение священного текста показывает обличительный пафос общества, в котором жил Державин. Державин был свидетелем крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева и, разумеется, понимал, что восстание было вызвано непомерным крепостническим гнетом и злоупотреблениями чиновников, грабивших народ. Служба при дворе Екатерины II убедила Державина в том, что и в правящих кругах господствует вопиющая несправедливость. По характеру своему он был «горяч и в правде черт» ; его возмущало злоупотребление властью, неправосудие. Державин, как и многие образованные люди того времени, наивно полагал, что строгое соблюдение законов, установленных в самодержавно крепостническом государстве, может принести мир и покой стране, охваченной народными волнениями. В оде «Властителям и судиям» Державин гневно порицает властителей именно за то, что они нарушают законы, забыв о своем священном гражданском долге перед государством и обществом:

…Ваш долг – спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.
Но, по словам поэта, «властители и судии» :
Не внемлют! – видят и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

В оде содержится прозрачный намек на то, что «злодействы» не пресекаются всесильным монархом:

Цари! Я мнил: вы боги властны,
Никто над вами не судья;
Но вы, как я, подобно страстны
И так же смертны, как и я.

А слава тех не умирает,
Кто за Отечество умрет:
Она так вечно и сияет,
Как в море ночью лунный свет.

Источник

Известно что стихотворение властителям и судиям является переложением 81 го псалма

Восстал Всевышний Бог, да судит
Земных богов во сонме[2] их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса[3]:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет[4] небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

1. Пафос гражданского негодования особенно сильно проявляется в стихотворении Державина «Властителям и судиям», представляющем собою переложение 81-го библейского псалма[5] (Первоначально Державин назвал свое произведение «Ода. Извлечение из псалма 81»).
Поэт успел дважды опубликовать различные редакции этого стихотворения, пока в 1795 году оно не попало на глаза Екатерине II. Разразился страшный скандал. Обличительный пафос «дерзкого» стихотворения Державина был настолько силен (да еще на фоне только что свершившейся французской революции 1789–1793 годов), что поэту предстояло объяснение по поводу этого произведения с секретарем тайной канцелярии «кнутобойцем» С. И. Шешковским. Державин вынужден был написать специальную оправдательную записку, где доказывал, что его стихотворение никак не может быть причислено к «якобинским» (т. е. революционным, вольнодумным), так как «царь Давид (чей псалом переложил поэт во «Властителях и судиях») не был якобинец, следовательно, песни его не могут быть никому противными». (вернуться)

2. Сонм – большая группа, собрание кого-либо (в данном случае – царей). (вернуться)

3. Мзда – взятка; плата, вознаграждение. Очеса (очи) – (устар.) глаза. (вернуться)

4. Зыблет – колеблет. (вернуться)

5. Псалом – религиозная песнь. Авторство большинства библейских псалмов (см. псалом 81 ниже) приписывается легендарному иудейскому царю Давиду. (вернуться)

Псалом 81
Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд:
Доколе будете вы судить неправедно и оказывать лицеприятие нечестивым?
Давайте суд бедному и сироте; угнетенному и нищему оказывайте справедливость;
избавляйте бедного и нищего; исторгайте его из руки нечестивых.
Не знают, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются.
Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы;
но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей.
Восстань, Боже, суди землю, ибо Ты наследуешь все народы.

В стихотворении «Властителям и судиям» Державин поднимает одну из важнейших проблем общества – взаимодействие власти и «властителей» и простого народа. Ещё известный царь древности Давид обращался к этому вопросу в 81 псалме, переложением и осмыслением которого и является стихотворение Державина «Властителям и судиям».
Жанр литературного переложения псалмов занимал в эпоху Просвещения одно из ведущих мест в поэзии. Отдавая дань тенденциям, Державин переложил более 26 псалмов, по преданию, сочинённых библейским царём Давидом. Давид – сын пастуха, искусно игравший на арфе. Благодаря смелости и силе, победил богатыря Голиафа и был принят на воинскую службу. Вскоре стал военачальником. Позже был провозглашён царём и правил около 40 лет. Известен как создатель псалмов.
Собрание ста пятидесяти псалмов под названием «Псалтырь» вошло в Библию. Отдельные псалмы становились порой революционными гимнами. Так, например, 81-й с резкими нападками на «земных богов» (злых царей и вельмож) стал в 18 веке антимонархической песней якобинцев. Этот псалом послужил основой и для державинского стихотворения. (вернуться)

Источник