какие клубы пускают кавказцев
Фейсеры о своей работе — и о том, как пройти в бар или клуб
Коля, сооснователь бара «Ровесник»
В 2019 году мы с друзьями открыли «Ровесник», и так получилось, что на мои плечи легла ответственность за охрану, вечеринки и фейсконтроль. Сейчас я периодически выхожу по фану — или когда другие фейсеры не могут.
В работе фейсера мне нравится разговаривать с людьми. Это такой срез поколения, особенно у нас в баре. По большей части к нам ходят молодые ребята 18-25 лет. Единственная проблема на смене — погода, но, опять же, все зависит от того, как ты подготовился. Если ты в полном обмундировании, то все ок, а если нет, то добро пожаловать под дождь.
Я бы не сказал, что у нас в «Ровеснике» жесткий фейсконтроль. Зависит от мероприятия. Часто по паре фраз или по тому, как человек подошел и поздоровался, становится понятно, проходит он внутрь или нет. Когда есть дресс-код, смотришь, как человек одет, но речь не про дорогие шмотки — это бред, по-моему.
Если я понимаю, что кто-то из компании не проходит, то могу попросить показать мне [какой-нибудь] мем. Мне говорят, что я издеваюсь над людьми, но я так не считаю. Мем показать несложно, а реакции на эту просьбу могут быть разными. Кто-то начинает возмущаться, другие — выруливают.
В какой-то момент один из них предположил, что я армянин, и начал уже на армянском самыми грязными словами материть всю мою семью. Дошло даже до домашних животных (смеется), но я никак не реагировал, и он подумал, что ошибся. Самое интересное, что я его потом дважды встретил. Сначала мы ехали в метро в одном вагоне. Потом случился локдаун, мы переоткрылись. В тот вечер я диджеил, и, как назло, не было ни фейсконтроля, ни охраны. Вдруг я увидел, что заходит этот чувак.
Он подошел за диджейку и спросил: «Брат, можно заказать песню?». Я сказал: «Извини, мы так не делаем. На флешке вся музыка, я ее ставлю. Такой вот заказ у хозяина». Тогда он предложил мне заплатить, но мы на такое не соглашаемся и обычно в шутку просим перекинуть нам на карту 500 тыс. рублей. Слава богу, он меня не узнал.
Были и абсурдные ситуации. Как-то девушка пожелала, чтобы у меня член вырос на 40 см, потому что я «самоутверждаюсь за ее счет». Чтобы я и в этом плане «самоутвердился» (смеется). Но я ей сказал, что мне его давно отрезали те, кого я не пустил.
Антон. Работал в «Стирке», Kopen. Сейчас — в баре «Андердог»
Лет 10 назад я переехал в Питер. Мои друзья на тот момент работали на фейсе и втянули в это дело меня. Сейчас я работаю в московском баре «Андердог», и это фактически моя единственная работа. Также у меня есть узкопрофильный лейбл, в рамках которого я организую концерты музыкантов в стиле Oi! и хардкор-панк.
Как по мне, фейсеру необходимо быть эмоционально стабильным. Этим не стоит заниматься людям, которые думают, что это просто крутая тусовка, а они торгуют физиономией на входе. Задача фейсконтроля — сделать так, чтобы людям внутри было комфортно находиться друг с другом.
Как фейсер я в первую очередь смотрю на стиль гостя. Для меня умение хорошо одеваться говорит о некой более глубокой душевной организации. Состояние тоже играет немаловажную роль: никто не хочет видеть пьяного душнилу, который будет шататься и нести чушь. Я редко пускаю в «Андердог» совсем молодых ребят, потому что комьюнити внутри бара более взрослое. Часто просто срабатывает «чуйка».
Честно, я сам не знаю, как правильно отказывать на входе. Люди разные, к каждому нужен свой подход: кому-то я объясняю, что буду рад увидеть их в другое время, а кому-то приходится хамить. Некоторые не понимают, что бар хоть и считается общепитом, но у них тут нет слуг и им никто ничем не обязан.
Одна из самых опасных историй случилась со мной, когда бар, в котором я работал, хотели посетить с десяток самых что ни на есть карикатурных кавказцев. Они заметили красивых девушек и мечтали прорваться внутрь. Начался балаган. Мне пришлось выйти к ним и сообщить: «Все круто, но у нас гей-вечеринка, и вы в нее явно не впишетесь». Конечно, за этим последовало много вопросов, но я с легкостью славировал и объяснил, что работу не выбирают, а вам, парни, лучше сходить в иное заведение.
Как-то на вечеринке Popoff Kitchen (ЛГБТК+- тусовки — прим. «Газета.Ru») я не хотел пускать парочку молодых людей, потому что мероприятие специфическое. Но они настаивали, что им туда очень нужно. В самом конце они выдали лучшую фразу: «Ты не подумай, мы гетеро».
Сам я часто хожу в другие бары, чтобы повысить свой скилл или просто отдохнуть. У меня был случай лет 10 назад, когда меня не пустили в Crazy Daisy. В принципе я всегда готов к тому, что меня могут не пустить. У меня не самая дружелюбная внешность и довольно большие габариты. Я прекрасно понимаю, о чем думает в этот момент фейсер: «Лучше не пущу этого громилу во избежание чего-либо».
Лиза. Работала в «Ровеснике»
Фейсеркой я стала абсолютно случайно — сначала помогала друзьям на вечеринках и фестивалях, стояла на браслетах и списках, а потом узнала, что в «Ровеснике» ищут сотрудника. Они нигде не постили эту вакансию, но я прознала через общих друзей. В Instagram бара был пост о том, что они в поиске менеджера, и я решила сходить на собеседование. Менеджером, если честно, я быть не хотела и сказала, что если вдруг меня не возьмут, то я готова быть фейсеркой. Так и получилось: через несколько часов мне написали, а через пару недель случилась моя первая смена. В итоге я проработала в «Ровеснике» полтора года, недавно уволилась и уехала в село отдыхать.
Могу сказать, что для меня внешний вид гостей играет меньшую роль, чем настрой. Если человек приходит с искренней улыбкой, то он пройдет фейс в 99% случаев. Очень пьяных ребят не пускаю. Еще не проходят агрессивные и злюки.
Когда я только начала работать фейсеркой и была не такая толстокожая, я читала отзывы в «Яндексе» про себя и грустила. Чтобы меня подбодрить, мои друзья тогда написали приятные слова. Правда, это, наверное, были единственные хорошие отзывы про фейсконтроль, так как в глазах людей ты самый большой антагонист.
В свою сторону я слышала много оскорблений на национальной почве из-за азиатской внешности. В первую волну коронавируса один мужчина начал кричать на входе, что я всех заражу — и люди должны держаться от меня и бара подальше.
Еще один мальчик плюнул в меня. Был даже дисс о том, какая я плохая и что «Ровесник» — бар для нищих.
На фейсконтроле я постоянно сталкивалась с сексизмом. Люди привыкли, что на фейсе стоят огромные мужчины с низким голосом и сильным кулаком, и когда такой человек отказывает, ты чувствуешь, что это будто бы оправдано. А если отказывает девушка ростом ниже 160 см, то люди чаще всего оскорбляются. Подходят к охране и спрашивают, почему эта мелкая девушка что-то решает, не верят, что я работаю фейсеркой.
Чтобы пройти внутрь, люди систематически обманывают, перелезают через ограждения, флиртуют, предлагают деньги и приносят чужие паспорта. Я обычно спрашиваю знак зодиака человека, чтобы проверить, его ли это документы. Даже если вы не верите в астрологию, свой знак зодиака вы все равно, как правило, знаете.
Когда я начала работать в баре, я перестала тусоваться. На смене очень устаешь, поэтому когда есть выходной — отлеживаешься дома. Будучи фейсеркой, меня саму систематически не пускали в Simach. Однажды мы с друзьями там делали вечеринку, меня даже на нее не хотели пускать.
Фейсеры зарабатывают по-разному. Насколько я знаю, минимальная ставка в барах и клубах Москвы — 5 тыс. рублей за смену, но есть те, кто получают 30 тыс. Во всяких пафосных и дорогих местах, наверное, еще больше.
Костя. Работал в «Стирке», «Море» и «Штакеншнейдере».
Все началось в конце 2012 года. Мой друг тогда работал фейсером в «Стирке» и попросил меня заменить его на одну смену. У меня неплохо получилось, и он стал звать меня в другие бары, клубы. В какой-то момент я ушел с основной работы в типографии и жил только этим. Уже года четыре я этим не занимаюсь. Иногда зовут постоять на вечеринках или сезонных проектах. Соглашаюсь редко и только на классных условиях. В целом это работа без перспектив.
Работа фейсконтроля на самом деле не очень сложная. Для этого нужно обладать достаточным уровнем стрессоустойчивости, поскольку регулярно приходится общаться с большим количеством не всегда адекватных людей. Я сам пришел к дзену только спустя годы. Поначалу возникало много конфликтов. Работу фейсеров, на мой взгляд, часто романтизируют. Взять хотя бы фильмы про Свена (фейсер и вышибала в берлинском клубе Berghain — прим. «Газета.Ru»). Возможно, где-то фейсконтроль выглядит более романтично, но не у нас в России. Если мы говорим про андеграундные клубы, то это очень маргинальная культура.
Когда я работал в «Штакеншнейдере», то выполнял там функцию и фейсконтроля, и вышибалы, и няни в детском саду. Нужно было иметь хотя бы минимальную физическую подготовку. Кроме того, некоторые люди, к сожалению, понимают только язык силы, и в этом смысле до них нужно донести, что эта «сила» в баре присутствует.
В среде фейсеров вопрос, по каким принципам пропускают в клуб, считается дурацким. Потому что нет какого-то шаблона. В этом и есть суть фейсконтроля — организаторы тебе доверяют, а ты, опираясь на свои эстетические предпочтения и не только, решаешь, кого пустить. Многое зависит от формата тусовки: если это рэп-вечеринка, то организаторы хотят видеть одних людей, если техно — других. Важно уметь адаптироваться под запрос.
На фейсконтроле было всякое. В том числе мрачняк, который остается с человеком до конца жизни. По несколько раз в день люди угрожали увольнением, тюрьмой, судами, расправой. В какой-то момент ты к этому привыкаешь.
В России отказ войти в заведение почему-то воспринимается как оскорбление. Когда фейсер говорит, что вы не проходите, это не значит, что у нас тут кружок избранных, а вы — недостойные. Есть клубы, где ходят в рубашках, а есть клубы, где ходят в портупеях. Публика из двух разных мест вряд ли сможет вместе нормально отдыхать.
Я не помню, чтобы в заведения, где я работал, приходили полицейские под прикрытием. Хотя никогда не знаешь, кем окажется гость. К тому же сейчас очень много молодых сотрудников, которые врубаются в то, что происходит — это не какой-нибудь Дукалис из «Улицы разбитых фонарей». Один раз только пришел пьяный сотрудник и начал размахивать передо мной своим удостоверением. Я тогда попросил его показать ксиву поближе и вырвал ее из рук.
Были и прикольные истории. Как-то раз в «Штакеншнейдер» пришла компания южных молодых людей. Они с порога вели себя крайне агрессивно в духе «йоу, давай впускай!». Закончилось все тем, что главный из них сказал мне «спасибо» за то, что я его не пустил. Ему самому это было не нужно. Пожали друг другу руки и разошлись. Я тогда достиг 80 уровня фейсконтроля (смеется).
Какие клубы пускают кавказцев
В Пятигорском университете студенткам запретили носить хиджаб http://www.newsland.ru/news/detail/id/605489/cat/42/
Один из комментаторов пишет:
rushhh
Цитата
обидно, что такие вещи происходят в России (еще обиднее от коментов здесь), в многонациональной стране, мы, например, татары, коренной народ РФ, никого не взрываем, уважаем соседей и вносим свой вклад в развитие страны. Наши женщины (не все, конечно) также носят платок и это часть наших традиций.
Призываю как мусульман так и православных, а также атеистов и представителей других религий с уважением относиться к культуре друг друга. Другого пути для сохранения страны у нас нет.
Хиджаб (араб. حجاب — покрывало) в исламе — любая одежда, однако в современном мире под хиджабом понимают традиционный исламский женский головной платок.
«О Пророк! Скажи твоим женам, твоим дочерям и женщинам верующих мужчин, чтобы они опускали на себя (или сближали на себе) свои покрывала. Так их будут легче узнавать (отличать от рабынь и блудниц) и не подвергнут оскорблениям. Аллах — Прощающий, Милосердный». (Сонмы.59) (Коран 33:59)
«всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо [это] то же, как если бы она была обритая» (Первое послание к Кори́нфянам.11:5)
Мне из коментариев к статье понравилось вот это:
«Сибирский сепаратизм есть только в некоторых головах, а московский сепаратизм есть реально на деле. И это ведет к развалу страны.»
——————————-
Журналист несколько сгустил краски. Интеллигенция раньше от общения с пролетариатом упрощалась. Теперь ей с кавказской молодёжью поступившей по квоте приходиться общаться. Не надо судить строго. С кем поведёшься.
Происшествия: Ингуш выстрелил в голову милиционеру в центре Москвы
Сотрудник милиции с ранениями госпитализирован в больницу
Страж порядка сделал ему замечение, что тот ведет себя вызывающе
Александр БОЙКО — 25.12.2010
В ночь с пятницы на субботу в ресторане кавказкой кухни, что по адресу Малая Ордынка дом 19 корпус 1 уроженец Кавказа выстрели милиционеру в голову.
Простые российские граждане, головы которых заняты заботами о пропитании, недоумевают, откуда на их головы свалились такие организованные, слаженно работающие группы молодых людей, регулярно убивающие друг друга. Обывателю некогда разбираться в источниках финансирования молодёжных группировок. Они списывают всё на молодость, азарт, «ветер в голове» и прочие весьма удобные отмашки. Ну нету времени, а может и мозгов, додумать, что сами по себе, без денег и руководства, в сегодняшней Российской Педерации молодым людям, даже самым идейным, невозможно объединиться по каким – либо экстримистским признакам.
Если с источниками средств Антифы всё понятно, это жидовская контора, то откуда растут ноги у скинов? Сразу хочу подчеркнуть, что не собираюсь бросить тень на идейных скинов и правый движ в целом. Просто хотчу обратить внимание правой ультро-радикальной молодёжи на некоторые факты и пораскинуть мозгами. А факты эти следующие.
1. В основном убивают в Москве и в Питере, но не в глубинке и не в других областях России.
Получается, что убивают иностранцев именно там, где наиболее мощный аппарат спецслужб и наиболее разветвлённая сеть их агентуры.
2. В подавляющих случаях убивают иностранцев тех национальностей, которые не имеют своих мощных диаспор, землячеств в РФ, не имеющих своих ставленников в верхах силовых ведомств и в самом Кремле.
‘l’Occidentale’, Италия
Ядовитое рождество для тех, кто выступает против злодеяний России в Чечне
Автор: Арман дю Плесси
Дата публикации: 23-12-2010
Некоторые врачи из берлинского университета обнаружили в крови бывшего офицера КГБ Виктора Калашникова, перешедшего в ряды критиков Кремля, и его жены Марины, достаточно известного историка, опасный уровень содержания ртути, около 53,7 микрограмм/мм. После тревожного открытия токсикологов полиция расследует версию о преднамеренном отравлении пары, очень активной в СМИ и не только.
Калашниковы, сегодня защищаемые 24 часа в сутки тевтонскими агентами, были особенно активны по вопросу военной кампании Москвы в Чечне, одного из самых открытых нервов посткоммунистической власти. Господин Виктор, который, как сообщают, возмущённо отверг попытки завербовать его как информатора словами: «Я не продаюсь, у меня нет ничего общего с подонками», стал знаменитым в девяностые годы, кстати, вместе с покойным Александром Литвиненко, обвиняя Путина и его окружение в манипулировании чеченским сепаратистским движением в целях усиления своего влияния и популярности. Эта деталь из прошлого также навела на плохие мысли умы тех, кто сейчас должен обеспечивать безопасность.
Захочет ли Ангела Меркель, обычно достаточно осторожная в ведении международных дел «повышенной тревоги», прислушаться к мнению доверенных советников, которые уже отговаривают её от начала полемики с русскими кормчими? Диссиденты же, разбросанные по всему миру и отважно вступившие в столкновение с Москвой, со своей стороны прекрасно понимают, что и это Рождество не будет спокойным. Враг смотрит на них. Даже с горячего самовара.
Франческо
23.12.10 12:08
Россия
Путин снова станет президентом. Они поменяются ролями с Медведевым. А русские спецслужбы сделают свою работу, как всегда.
mj23
23.12.10 13:19
да просто бред
Иногда я спрашиваю себя, как можно дойти до такого. Вы обвиняете Путина в «манипулировании чеченским сепаратистским движением в целях усиления своего влияния и популярности», даже когда и камни знают, что война в Чечне была придумана с нуля в 1994-1995 годах Борисом Ельциным и его бандой живодёров России на службе у Вашингтона, чтобы победить на выборах в 1996 году против коммуниста Зюганова.
Имеются записи телефонных разговоров, которые однозначно пригвождают г. Березовского и, значит, Ельцина.
В МУР вернутся этнические опера и агенты под прикрытием http://svpressa.ru/politic/article/36166/
Начальник ГУВД столицы Владимир Колокольцев пообещал создать подразделения по борьбе с этнопреступностью
В ГУВД Москвы появится спецподразделение по борьбе с этнической преступностью. Об этом сообщил начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев. «Не скрою, рассматриваем вопрос о создании специализированного подразделения в службе уголовного розыска, для того чтобы более оперативно решать поставленные перед нами проблемные вопросы и более четко и качественно отслеживать именно эту сферу преступности», – сказал г-н Колокольцев.
Мы постарались разобраться, сможет ли «этническое» спецподразделение снизить уровень преступности в столице.
Как известно, новое – это хорошо забытое старое. Подразделения по борьбе с этнической преступностью существовали в структуре РУБОПа в конце 1990-х – начале 2000-х годов, и были упразднены вместе с РУБОПом.
Сотрудники этих подразделений занимались этническими группировками. Во многом, это была агентурная работа. В подразделениях служили представители соответствующих народностей: опера-дагестанцы, чеченцы. Источник «Свободной прессы» в Генпрокуратуре РФ, в свое время имевший дело с «этническими» операми, охарактеризовал их так:
– Про чеченцев врать не буду, а с дагестанскими операми я сталкивался. Серьезные ребята, но насквозь их не видно.
«СП»: – Это были двойные агенты?
– Может, кто же знает? Агентурная работа всегда имеет такую опасность. Это тонкий момент. Я ничего плохого сказать о них не могу: работали они добросовестно. В частности, в случае работы со мной, имели место поиск и возвращение похищенных людей…
«СП»: – «Этнические» подразделения в РУБОПах были многочисленными?
– Нет. Они работали, в основном, с преступными авторитетами. Бегает по Москве, допустим, какой-нибудь Шакро (вор в законе Захарий Калашов, – «СП»), вокруг него формируется этническая преступная группировка. И по работе с этой конкретной группировкой есть «этнический» опер, у которого есть агентура, связи, контакты с группировкой. Воры в законе были одним из основных направлений в работе таких спецподразделений, потому что воры тоже частично этнические.
«СП»: – А практиковалось внедрение сотрудников в этнические группировки?
– Это называется работа под прикрытием. Но существует ли она сейчас – неизвестно. Есть основания предполагать, что эта деятельность давно заброшена. Судя по многочисленным высказываниям сотрудников розыскных служб, агентурная работа у нас давно и успешно завалена. Большая часть агентов существует только на бумаге. А существуют ли агенты под прикрытием – то есть, штатные сотрудники, внедренные в группировки – мне, например, вообще неизвестно. Если и существуют, вряд ли они могут оказывать влияние на ситуацию.
«СП»: – Насколько была эффективной деятельность спецподразделений РУБОП?
– Вот этого сказать не могу. Для такой оценки надо знать статистику и некоторые секретные данные – об агентуре, о ее результатах. В целом, создание таких подразделений – разумная, даже очевидная мера. Вопрос, насколько они могут быть эффективны, зависит от грамотности организации дела и контроля за этими подразделениями. Потому что велика опасность, что данные подразделения будут структурными подразделениями этнических преступных группировок в составе органов, и через них будут оказывать влияние. Поэтому над такими подразделениями нужен приоритетный контроль.
«СП»: – И как его установить, этот контроль?
– Сотрудник такого подразделения должен дать письменное согласие на установление за собой контроля. На прослушивание его телефонных переговоров. Он должен нести повышенную ответственность.
Хотя, с другой стороны, за кущевскими бандитами тоже надзирали: местное УВД, местная прокуратура. И к чему это привело? Бандит стал депутатом, использовал наблюдение за ним со стороны правоохранительных органов, выиграл от этого, и почувствовал себя абсолютно безнаказанным.
Это пример того, что может произойти с этническими группировками. Бороться с ними, конечно же, надо, но акцент этой борьбы должен быть отдельным.
«СП»: – Какова доля этнической преступности в Москве?
– Для этого надо знать статистику. Колокольцев говорит о преступлениях, совершенных приезжими. Сюда входит все: грабежи киргизов, нанесение телесных повреждений кавказцами с использованием ножей и травматов, которые они всегда с собой носят, преступления грузин-барсеточников. Для знания всей картины нужно знать статистику, часть которой закрыта, часть ведомственная, часть секретная. Детализация этой статистики широкой публике не предъявляется.
Это очень серьезный момент. Сокрытие статистики препятствует контролю этой проблемы со стороны гражданского общества. Колокольцев частично эту статистику озвучил, но самостоятельно зайти и посмотреть, допустим, на сайте Минюста мы эту статистику не можем. Это – нарушение наших гражданских прав.
«СП»: – Почему именно этническая преступность стала проблемой?
Это – серьезная культурная нестыковка. В мировой практике для нивелирования культурных нестыковок, когда одна часть этноса страдает от другой из-за различий в стереотипах поведения, применяется уровень толерантности. К более агрессивным применяется, так называемый, нулевой уровень толерантности.
При этом нельзя пересекать некую границу: надо оставаться в рамках действующего закона, законы менять не надо. Надо понимать, что Кавказ – это часть России, дагестанцы и чеченцы – граждане России. Просто они немного потеряли страх, потому что государство немного не справилось, немного закрыло глаза на них и занялось другими делами. Это такие же дети России, просто у которых немного поехала «крышка». «Крышку» надо вернуть на место – вот и все. Главная проблема здесь, чтобы руки, которыми это будет делаться, росли откуда положено.
«СП»: – Какие этнические группировки в Москве наиболее опасные?
– Самые богатые – чеченцы. Думаю, у кого больше денег и влияния, тот и опаснее. А влияния у чеченцев большое. Я имею в виду не только криминал. Первый замглавы администрации президента Владислав Сурков – наполовину чеченец. Это говорит о влиянии чеченской диаспоры самой по себе. Но раз у диаспоры влияние большое, значит, у ее преступного «отделения» тоже влияние приличное.
«СП»: – Как быстро можно развернуть «этнические» подразделения, о которых говорит Колокольцев?
– Ничего сложного в этом нет, процедура может занять всего несколько месяцев. Любую преступность можно контролировать. В принципе, государство сильнее любой преступной группировки, именно поэтому оно существует в качестве государства. Принципиальная проблема – нежелание и неспособность правоохранительных органов контролировать рядовых сотрудников. Яркий пример: за взятки на дорогах у нас сажают водителей, а не гаишников.
В России у граждан и сотрудников правоохранительных органов – равная ответственность. Это неправильно, возможности-то у сотрудников больше. Я вот, например, не понимаю, почему сотрудники органов не проходят полиграф? Просто раз в год задавать вопрос: вы брали в этом году взятки, или не брали? Даже не для того, чтобы принимать меры, а в качестве дополнения к психологическому портрету.
Именно проблема контроля сотрудников правоохранительных органов является корневой, этническая преступность – вторична.
Алексей Бинецкий, адвокат, доктор политических наук:
– Создание подразделения по борьбе с этнической преступностью – правильный шаг, пойти на который заставила острая необходимость. Только это может привести к декриминализации гигантских диаспор, проживающих в Москве.
В США – которые, кстати, тоже являются многонациональной страной – давно и успешно функционируют подобного рода подразделения. В них отбирают людей соответствующей национальности, но которые при этом являются американцами во втором-третьем поколении, и для которых английский является родным языком. Внутренняя служба безопасности отслеживает контакты таких сотрудников со своими соплеменниками и единоверцами.
Этнических группировок в Штатах много. Это китайцы, афроамериканцы, мусульманские сообщества, колумбийские и кубинские структуры. До последнего времени ирландская диаспора страдала серьезными проблемами в плане преступности.
Надо понимать, что этнические группировки – это закрытые сообщества. И защищают друг друга не с точки зрения гражданской позиции и уважения закона, а с точки зрения принадлежности к определенному этносу и религии. Это неприемлемо в многонациональном государстве.