какие книги упоминаются в романе белая гвардия
«Белая гвардия»: перекличка с классиками
Мы, впрочем, сегодня хотим поговорить не о трагических событиях декабря «великого и страшного» 1918 года. Мы поговорим на частную, но интересную тему связи «Белой гвардии» с произведениями классиков русской литературы. Связи эти обширны и многообразны, и все перечислить не выйдет. Но мы обратим внимание только на некоторые.
Впрочем, это достаточно очевидные ссылки. Обратимся к вариантам менее очевидным.
Пушкин
Если вспомнить Александра Сергеевича Пушкина, то первое, что вспоминается в связи с событиями 1918 года, это конечно «Капитанская дочка». Тот же самый момент народного восстания глазами человека, который это восстание пытается подавить. Естественно, неудачно. И у Пушкина, и у Булгакова описана гибель защитников старого порядка, но описано и возмездие (справедливости ради надо сказать, что после прихода красных в 1919 году Михаил Афанасьевич с женой прятались в Буче, закономерно опасаясь попасть в ЧК).
Пересечений с «Капитанской дочкой» довольно много, причём главное — в любовной линии, хотя и сильно видоизменённой.
В «Капитанской дочке» тема любви вообще центральная — герои проносят её через ужасы крестьянской войны, спасая друг друга (позже эту модель, правда, в более реалистическом варианте, использовал Алексей Николаевич Толстой в «Хождении по мукам»).
В «Белой гвардии» тема любви тоже играет важную роль, но тут есть хитрость. Дело в том, что в пьесе «Дни Турбиных» при урезании объема пропали три из четырёх любовных линий. Оставшаяся (Елена Тальберг — Леонид Шервинский) — отнюдь не самая интересная, зато самая вызывающая (Елена — замужняя женщина). Нарком образования Анатолий Луначарский из-за этого всю пьесу обозвал «собачьей свадьбой» и в какой-то степени был даже прав. Правда, другие критики, во времена уже перестроечные, пытались объяснить, что писатель таким образом пытался показать аморальность белогвардейцев… Кстати, прототип Елены Тальберг — Варвара Афанасьевна Булгакова-Карум — была очень обижена на своего брата за неприглядное изображение своего мужа — Леонида Карума. Родственники разорвали между собой все дипломатические отношения.
Так вот, эта линия главной не была. В романе, в отличие от пьесы, центральный персонаж — доктор Турбин (в пьесе это скорее Елена). И соответственно главной была любовная линия между ним и Юлией Рейсс.
Турбин, правда, Юлию не спасает, а вот она его — да. Правда, скорее случайно. Юлия не просто так ошивалась около калитки, находившейся довольно далеко от её дома. Она ждала. И ждала не кого-нибудь, а демонического персонажа — Михаила Семёновича Шполянского, который как раз накануне отправился в разведку и пропал без вести. Предупреждал ли он Юлию, что вернётся, или это она сама так решила — непонятно. Равно как непонятно, из каких соображений решила спасать Турбина. Возможно, обозналась, но это маловероятно. В таком случае назвала бы бегущего по имени, а она крикнула «офицер».
Да, любовь Турбина и Юлии ничем не кончается, ну так и в «Капитанской дочке» тоже хеппи-энда нет, хотя главные герои выжили и воссоединились.
Кстати, фамилия была взята не с потолка. Ирина Рейс — знакомая сестёр Булгакова, возможно, даже бывавшая на Андреевском, 13. Её сестра Наталья после развода жила одна в квартире на Малоподвальной (у Булгакова — Мало-провальная). Правда, жила она в доме 14 (дом не сохранился, нынешний №14 выходит на улицу), в верхней части улицы. Юлия же — за поворотом, после перекрёстка с Михайловским переулком (в то время он включал улицу Паторжинского), к тому же во дворах. Впрочем, эти сёстры дали только фамилию и место, а непосредственный прототип Юлии Марковны был другой. Борис Соколов, например, полагает, что это могла быть Валентина Сынгаевская — сестра друга Булгакова (Николай Сынгаевский — прототип Мышлаевского), за которой он некоторое время ухаживал.
Другое пушкинское произведение, которое вспоминается в связи с «Белой гвардией», это «Медный всадник». Тут сравнение, разумеется, скорее символическое.
Сила Петлюры может быть сравнена с Невой, которая заливает город. Эти черты хорошо заметны в описании парада войск Директории, входящих в город. Они как будто затопляют его. Есть даже прямые сравнения. Знамёна, например, плывут над войском.
Похожим выглядит и поведение горожан. У Пушкина они наблюдают за бушующими волнами, вместо того чтобы спасать свои жизни и имущество. У Булгакова они бегут посмотреть на парад, не задумываясь над опасностью этого занятия. Вот, например, капитан Плешко…
Образ власти тоже в чём-то сходен. В смысле она отсутствует.
В «Медном всаднике» царь (подразумевается Александр I) констатирует, что «с Божией стихией царям не совладать», и удаляется от дел. Правда, направляет генералов спасать народ.
В «Белой гвардии» гетман трусливо бежит, за ним бегут и генералы. В реальности пытался защищать столицу, а потом распустил своих солдат и был убит петлюровцами генерал Фёдор Келлер по прозвищу Первая шашка России. Его трагическая фигура была положена в основу образа Най-Турса.
Кстати, в обоих произведения присутствуют медные всадники, не способные остановить разгул стихии, — Петру I и Богдану Хмельницкому.
Интересно, кстати, что «Полтава», весьма любимая Булгаковым, в романе не проявляется почти никак. Разве что в виде совсем уж прозрачной последовательности «гетман = предатель», которая, впрочем, логике Булгакова вполне соответствует.
Гоголь
Естественно, в первую очередь вспоминается малороссийский цикл.
Есть у Булгакова и старосветские помещики в лице Василисы и Ванды, и какой-то неузнаваемый, но явно очень гоголевский образ ведьмы Явдохи (вообще-то она не ведьма, а молочница, но писал ведь Николай Васильевич, что в Киеве каждая баба на рынке — ведьма).
Но, разумеется, больше всего пересечений у «Белой гвардии» с «Тарасом Бульбой». Всё то же самое, только знак меняется. Гоголь казаками восхищается, Булгаков видит в них бандитов. У Гоголя казаки не берут Дубно, у Булгакова петлюровцы берут Город. Гоголь восхищается широтой казацкой души, а Булгаков её и вовсе не замечает.
Булгаковский Болботун выглядит пародией — не столько на Бульбу, сколько на Пузатого Пацюка… Впрочем, сама фамилия навеяна вполне историческим Петром Болбочаном. Правда, в Киеве этот персонаж не был, и Булгаков его не видел — читал разве что. Да и внешнего сходства у него с Болботуном нет никакого.
Вот что точно роднит гоголевских казаков и булгаковских петлюровцев — так это антисемитизм. Впрочем, Гоголь, будучи убеждённым антисемитом (это неоднократно показано на страницах «Бульбы»), всё же не отрицает определённую житейскую пользу от евреев. Казаки, конечно, евреев при случае топят в Днепре, но ходят-то они в еврейские шинки… И сам Бульба попадает на место казни Остапа благодаря помощи (не безвозмездной, разумеется, но с риском для жизни) еврея Янкеля. А вот булгаковские персонажи убивают евреев просто так — без какой-то определённой пользы для себя.
Убийство безымянного еврея у моста на Никольскую Слободку — очевидный биографический факт, определивший всё восприятие гражданской войны Булгаковым. Он возвращается к этому эпизоду в четырёх или пяти произведениях, и на сцене он не появился только в результате вмешательства цензуры (эпизод был сочтён слишком жестоким).
Кстати говоря, вопрос об антисемитизме этим не ограничивается. Мало кто задумывается, что русский Киев совершенно не случайно был городом «дела Бейлиса». Как раз сидящие за кремовыми шторами обобщённые белогвардейцы должны были быть антисемитами никак не меньшими, чем петлюровцы, но в книге этого нет, несмотря на то, что кто-кто, а Булгаков-то должен был быть вполне в курсе.
Одной из самых ярких персон среди антисемитов города Киева был известнейший врач-психиатр и отец ещё более известного авиаконструктора Иван Сикорский. Именно Сикорский выступал в качестве эксперта со стороны обвинения в «деле Бейлиса». И именно Сикорский сыграл исключительную роль в жизни семьи Булгаковых и в персональной судьбе Михаила Афанасьевича.
Сикорский был одним из создателей в Киеве в 1908 году Фрёбелевского общества, на основе которого в 1912 году был создан Фрёбелевский институт (Институт детской психологии).
Общество пропагандировало систему воспитания немецкого педагога и теоретика дошкольного воспитания Фридриха Фрёбеля, а в связанных с обществом учебных заведениях (на курсах, потом в институте) обучались воспитательницы для детей дошкольного возраста.
В составе правления общества числилась Варвара Михайловна Булгакова, которая работала там казначеем. Вместе с ней работала в этой организации Софья Николаевна Лаппа. Летом 1908 года к ней в гости приехала из Саратова племянница Татьяна, и Софья попросила Варвару Михайловну подыскать девочке молодого человека, который показал бы ей Киев. Этим молодым человеком стал её сын Миша. Знакомство привело к роману и 11-летнему браку. Где именно произошла первая встреча Миши и Таси, неизвестно, но это точно было на Большой Житомирской улице — то ли в квартире Софьи Николаевны (дом 16), то ли в помещениях Фрёбелевского общества (дом 34).
Однако в целом к белогвардейцам это наверняка не относилось, и Булгаков наверняка привносит этот факт не только как биографический, но и как типологический, который отделяет людей благородных от собравшегося вокруг Петлюры отребья.
Что ещё? Пожалуй, «Мёртвые души». Разве не выпущенный из камеры №66 Павел Иванович Чичиков ведёт на Город сонм своих мёртвых крепостных?
Анализ произведения «Белая гвардия» (М. Булгаков)
Автор: Guru · 11.10.2017
Михаил Афанасьевич Булгаков (1891 –1940) — писатель с непростой, трагической судьбой, повлиявшей на его творчество. Будучи выходцем из интеллигентной семьи, он не принял революционные перемены и реакцию, что последовала за ними. Идеалы свободы, равенства и братства, навязываемые авторитарным государством, его не воодушевляли, ведь для него, человека с образованием и высоким уровнем интеллекта, был очевиден контраст демагогии на площадях и волны красного террора, захлестнувшей Россию. Он глубоко переживал трагедию народа и посвятил ей роман «Белая гвардия»
История создания
С зимы 1923 г. Булгаков приступает к работе над романом «Белая гвардия», где описываются события украинской Гражданской войны конца 1918 г., когда Киев был занят войсками Директории, свергнувшими власть гетмана Павла Скоропадского. В декабре 1918 г. власть гетмана пытались защищать офицерские дружины, куда был либо записан добровольцем, либо, по другим сведениям, был мобилизован Булгаков. Таким образом, роман содержит автобиографические черты — даже номер дома, в котором в годы захвата Киева Петлюрой жила семья Булгаковых, сохранён — 13. В романе эта цифра приобретает символический смысл. Андреевский спуск, где расположен дом, в романе назван Алексеевским, а Киев — просто Городом. Прототипы персонажей — это родные, друзья и знакомые писателя:
Однако следует отметить и то, что «Белая гвардия» — не полностью автобиографический роман. Что-то вымышлено – например, то, что мать Турбиных умерла. На самом деле в то время мать Булгаковых, являющаяся прототипом героини, жила в другом доме со вторым мужем. Да и членов семьи в романе меньше, чем было в действительности у Булгаковых. Впервые целиком роман был опубликован в 1927 – 1929 гг. во Франции.
О чём?
Роман «Белая гвардия» — о трагической судьбе интеллигенции в тяжёлые времена революции, после убийства императора Николая II. Книга также повествует о сложном положении офицерства, готового исполнять долг перед отечеством в условиях зыбкой, нестабильной политической обстановки в стране. Белогвардейские офицеры были готовы защищать гетманскую власть, но автор ставит вопрос — есть ли в этом смысл, если гетман сбежал, оставив страну и её защитников на произвол судьбы?
Алексей и Николка Турбины — офицеры, готовые защищать родину и прежнюю власть, но перед жестоким механизмом политической системы они (и такие, как они) оказываются бессильными. Алексея тяжело ранят, и он вынужден бороться уже не за родину и не за оккупированный город, а за свою жизнь, в чём ему помогает женщина, спасшая его от смерти. А Николка в последний момент бежит, спасённый Най-Турсом, которого убивают. При всём желании защищать отечество герои не забывают о семье и доме, о сестре, оставленной мужем. Образ-антагонист в романе — капитан Тальберг, который, в отличие от братьев Турбиных, покидает отечество дом и жену в тяжёлое время и уезжает в Германию.
Кроме того, «Белая гвардия» — роман об ужасах, беззаконии и разрухе, которые творятся в оккупированном Петлюрой городе. В дом инженера Лисовича врываются с поддельными документами бандиты и грабят его, на улицах стрельба, а пан куренной с помощниками — «хлопцами», учинили жестокую, кровавую расправу над евреем, подозревая его в шпионаже.
В финале город, захваченный петлюровцами, отвоёвывают большевики. В «Белой гвардии» ясно выражено отрицательное, негативное отношение к большевизму — как к губительной силе, которая в итоге сотрёт с лица земли всё святое и человеческое, и придёт страшное время. Этой мыслью и завершается роман.
Главные герои и их характеристика
Тематика
Христианские символы
Проблематика
Проблематика романа «Белая гвардия» — в безвыходном, бедственном положении интеллигенции, как чуждого победителям класса. В их трагедии – драма всей страны, ведь без интеллектуальной и культурной элиты Россия не сможет гармонично развиваться.
Смысл
В целом, смысл романа «Белая гвардия» — это борьба. Борьба между смелостью и трусостью, честью и бесчестьем, добром и злом, богом и дьяволом. Отвага и честь — это Турбины и их друзья, Най-Турс, полковник Малышев, распустивший юнкеров и не позволивший им умирать. Трусость и бесчестье, им противопоставленные — это гетман, Тальберг, штабс-капитан Студзинский, который, побоявшись нарушить приказ, собрался арестовать полковника Малышева за то, что тот хочет распустить юнкеров.
Михаил Булгаков «Белая гвардия»
Белая гвардия
Язык написания: русский
Перевод на английский: — М. Гленни (The White Guard) ; 2006 г. — 1 изд. — Р. Кокрелл (White Guard) ; 2012 г. — 1 изд.
В «Белой гвардии» Булгаков показывает народ и интеллигенцию в пламени гражданской войны на Украине. Главный герой, Алексей Турбин, хоть и явно автобиографичен, но, в отличие от писателя, не земский врач, только формально числившийся на военной службе, а настоящий военный медик, много повидавший и переживший за три года мировой войны. Он в гораздо большей степени, чем Булгаков, является одним из тех тысяч и тысяч офицеров, которым приходится делать свой выбор после революции, служить вольно или подневольно в рядах враждующих армий.
В «Белой гвардии» противопоставлены две группы офицеров — те, кто «ненавидели большевиков ненавистью горячей и прямой, той, которая может двинуть в драку», и «вернувшиеся с войны в насиженные гнезда с той мыслью, как и Алексей Турбин, — отдыхать и отдыхать и устраивать заново не военную, а обыкновенную человеческую жизнь». Зная результаты гражданской войны, Булгаков на стороне вторых.
Лейтмотивом этого романа становится идея сохранения Дома, родного очага, несмотря на все потрясения войны и революции, а домом Турбиных выступает реальный дом Булгаковых на Андреевском спуске, 13.
Годы написания романа: 1923-1924 гг.
Посвящается Любови Евгеньевне БЕЛОЗЕРСКОЙ.
Впервые опубликован (не полностью): Россия, М., 1924, №4; 1925, №5. Полностью: Булгаков М. Дни Турбиных (Белая гвардия). Париж: Concorde, т. 1 — 1927, т. 2 — 1929. 2-й том в 1929 г. как «Конец белой гвардии» и вышел также в Риге в «Книге для всех».
Отрывок «Петлюра идет на парад» опубликован в в «Красном журнале для всех» №6 за 1924 год, стр. 429-435.
Отрывок «Конец Петлюры» опубликован в журнале «Аврора», 1986, №12, с. 95-100. Публикация и послесловие Н.Кузякиной.
Публикация этого романа в журнале «Россия», начатая в 1920-х гг., при жизни писателя, была прервана из-за закрытия журнала. По цензурным соображениям Булгаков переделал концовку романа. В этой второй редакции книга вышла в Париже, а в СССР она была впервые издана только в 1966 г. При этом первая редакция так и оставалась неизвестной читателям до 1998 г.
В произведение входит:
Обозначения: 
циклы 
романы 
повести 
графические произведения 
рассказы и пр.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 247
Активный словарный запас: чуть выше среднего (3012 уникальных слова на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 62 знака, что гораздо ниже среднего (81)
Доля диалогов в тексте: 32%, что немного ниже среднего (37%)
— «Белая гвардия» 2012, Россия, реж: Сергей Снежкин
Издания на иностранных языках:
Доступность в электронном виде:
KindLion, 16 сентября 2014 г.
Читал эту книгу летом 2014. Читал и следил за событиями на Украине. За тем, как, виток за витком, вокруг любимой моей Украины затягивается петля гражданской войны.
Михаил Афанасьевич, вы – Гений! Михаил Афанасьевич, вы – Пророк! Роман, написанный 90 лет назад, как будто списан с нынешней Украины. А, может, это просто у целой страны случился день сурка.
События, которым скоро 100 лет, совпадают с точностью до мелочей! И то, как все на Украине вдруг стали щирыми украинцами, принялись изучать мову:
«сидел и писал на большом листе бумаги какие-то грамматические упражнения, а перед ним лежала тоненькая, отпечатанная на дешевой серой бумаге книжонка: «Игнатий Перпилло — Украинская грамматика».»
«Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.»
И то, как стремительно и бестолково избирают себе очередных правителей, возлагая на них надежды, которые и талантливым политикам дались бы с немалым трудом:
«Избрание состоялось с ошеломляющей быстротой — и слава богу. Гетман воцарился — и прекрасно. Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб, а на улицах не было стрельбы, чтобы, ради самого господа, не было большевиков, и чтобы простой народ не грабил.»
Гегель писал, что история повторяется дважды: первый раз – в виде трагедии, второй, в – виде фарса. И если уже о событиях, описываемых в романе, Булгаков говорит как о спектакле:
«вышла действительно оперетка, но не простая, а с большим кровопролитием.»
То что же это в этот раз? В тот, о котором мы читаем в свежих газетах? Фарс в квадрате?
Только вот люди на Украине лишаются всего, теряют родственников и любимых, гибнут – взаправду. И мне жалко их всех – воюющих по обе стороны фронта. И ненавижу я политиков всех мастей и всех стран, ввергнувший братьев-славян в эту кровавую кашу.
«Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле.»
Поскорее бы, Господи, поскорее…
Антисоветская книга, лившая воду на мельницу большевистской пропаганды, доказывая тщетность и обреченность на поражение борьбы супротив власти Советов.
История о том, как некие не вполне обоснованно считающие себя хорошими люди пили чай и вели умные разговоры в то время, когда надо было поменьше болтать и все же дать отпор плохим, по их мнению, людям. А когда они допили чай и разговоры свои прекратили, то собрались (и то не все) на битву с плохими в их глазах людьми. Хотя битва эта уже была заранее проиграна, и надо было бы продолжать пить чай и вести разговоры, поскольку только это им и оставалось.
Вот почему один очень важный в стане победителей человек любил смотреть пьесу, созданную на основе романа. Романа о проигравших, написанного одним из проигравших. Доказывавшего, что эти самые проигравшие люди в самый ответственный момент склонны вести разговоры и пить чай, а потом тосковать по временам, когда за разговоры за чаем не отправляли на Соловки. Эта пьеса создавала товарищу Сталину ощущение душевного комфорта и спокойствия за будущее Страны Советов.
Белая Гвардия оставила противоречивые ощущения. Роман нестандартный, оценивать его сложно, тем более людям, почти ничего не знающим о происходящих тогда событиях.
С одной стороны имеется отличный образный язык, с другой — отсутствие четкого сюжета, некоторая контуженность текста. По сути, это набор зарисовок на фоне кипящего котла революции с героями, прототипами которых стали родные и близкие автора. Видно, что для него Белая Гвардия — часть собственной жизни, оттого понять ее непросто, иногда невозможно. После начальных сцен начинается мутная круговерть жара, бреда, пьянки и обрывочных разговоров, которая кое-как выезжает на рельсы внятного повествования к середине, но и то — для того только, чтобы снова свалиться в пучину беспорядочных диалогов, мыслей и чувств.
Посему, в имеющемся виде (автор хотел написать трилогию), роман скорее не понравился, однако очевидно, что автор уже тогда являлся Мастером Слова.
igra-20, 16 сентября 2018 г.
М.А. Булгакова «Белая гвардия»
Роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия» наполнен различными пластами смыслов, часто неподвластными понимаю читателя, если тот не обладает для трактовки этой книги знаниями.
В тексте присутствует не только явная, но и скрытая информация. Примером первой можно считать лиричные, хоть и наполненные беспокойством описания явлений природы («На севере воет и воет вьюга…»), но, разбираясь в исторической обстановке в России в 1918 году, можно понять, что автора интересует не столько природа, сколько наступающая на уютный «Город-дом» грозная и никем не контролируемая сила революции, представленная Булгаковым в образе жестокой и беспощадной зимы и угрожающая коренным образом изменить, а то и уничтожить сложившийся внутренний порядок, «убить» гармонию сосуществования людей друг с другом.
Анализируя текст, нужно помнить и о биографии самого автора. Например, зная, что Булгаков увлекался астрологией и эзотерикой, можно, даже не интересуясь истории России, увидеть заложенную в первом абзаце информацию, предрекающую наступление страшного и тяжёлого времени:
«Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская — вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс».
В произведении автор рассматривает 3 временных отрезка, показывая читателю жизнь одной семьи в идеализированном прошлом (время, когда все были счастливы, любили друг друга и не думали об опасности), жутком неопределенном настоящем, когда никто не знает, что с ним случится завтра, выживет ли он в дни смуты, и возможном будущем, о котором герои могут только догадываться и которое вряд ли принесет им счастье.
Подробно описывая время романа, Булгаков использует приёмы деформации и развёртывания. Во время описываемых происшествий вторгаются события из прошлого, замечаются намёки на будущее. Все три временных отрезка описываются автором не совсем стандартно. И если прошлое – это «Золотой век», время счастья и тепла домашнего очага: «Много лет до смерти, в доме №13 по Алексеевскому спуску, изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку», а настоящее – время тяжёлое, смутное: «…всё это мать в самое трудное время оставила детям…; жизнь… становится страшнее и страшнее», то будущее –период, когда «придётся мучиться и умирать». Приём развёртывания используется Булгаковым, когда его целью является заострить внимание читателя на определённом событии в жизни героев. Например, говоря об отпевании умершей матери (а вместе с ней – и отпевании «золотого прошлого»), автор обращается к детальному описанию природы, чувств героев: «…был май, вишнёвые деревья и акации наглухо залепили стрельчатые окна; Николкины голубые глаза, посаженные по бокам длинного птичьего носа, смотрели растерянно, убито…»
Писатель в своем произведении дает практически документальную картину событий, произошедших в Киеве в то время. С точностью летописца он указывает не только на четкий временной отрезок, но и на географические координаты.
Пространство текста близко к реальному (Булгаков точно определяет то место, где развёртывается действие его романа), антропоцентрично (события передаются через чувства и мысли героев – «Ну, думается, вот перестанет, начнётся та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится всё страшнее и страшнее»), может быть как закрытым (дом, Город – своего рода убежище для героев), так и открытым (говоря о событиях, происходящих в городе, автор упоминает «горы над Днепром», север, где «воет и воет вьюга», расширяя таким образом «географию» романа).
Анализировать произведение можно с различных точек зрения. Оно, как любое сильное классическое произведение, раскрывается перед читателем разными своими гранями, предлагая снова и снова осмысливать и переосмысливать каждое слово Мастера.
Михаил Афанасьевич — один из немногих прозаиков, к которым я отношусь с опаской. Потому что знаю: стоит начать читать — и втянешься настолько, что до конца книги станешь бродить сам не свой, грезить наяву, видеть дурные сны по ночам. Мечтать о том, чтобы настал уже конец твоим мучениям — и до паники страшиться мига, когда будет перевернута последняя страница. Бередить по новой затянувшиеся раны, о которых ты даже не подозревал, и открывать в себе то, без чего ты — и не ты вовсе.
Как всегда у Булгакова, рваный ритм повествования со множеством героев, случайных и не очень, позволяет читателю подняться над предлагаемыми обстоятельствами, посмотреть на них не только с разных точек зрения, но и с высоты прожитых лет и опыта — как самого писателя, так и нашего личного. Беды, тревоги, заботы и мимолетные радости семейства Турбиных, их друзей, а также квартирного хозяина, хитроумного Василисы, штабного начальства и петлюровского командования призваны вовлечь тебя, о наивный читатель, в странное действо, больше всего напоминающее тяжелый обморочный сон. Тот, что все длится и длится, от которого нельзя очнуться, хотя и понимаешь, что спишь. Где офицеры в чинах рядовых мерзнут в полях, бренчат на гитарах, залихватски пьют, режутся в карты, бросают жен, приходят к друзьям в поисках тепла и пристанища — или напрасной надежде проснуться. И ты вместе с ними стараешься развеяться, жить дальше, стряхнув без следа липкую хмарь кошмара — но слишком сильно гибельное очарование прозы Булгакова. Неистребимо в человеке желание глянуть вниз в обрыва в горах — над Андреевским ли спуском, в Царском ли саду, а то вовсе на Владимирской горке перед окруженным Городом, в котором без труда угадывается Киев. Не удается забыть ни сосновых гробов, мрачным строем плывущих над толпой тихо ненавидящих тебя людей, ни растерянно бегущих защитников Города, ни геройской, но все-таки безнадежной и страшной жертвы Най-Турса, ни глаз энтузиаста Страшкевича, с мертвенным спокойствием уставленных в хмурые небеса, ни пронзительного холода покойницкой.
Большим прозаикам дан страшноватый дар — провидеть будущее. Кто бы мог подумать, что описанные в романе события столетней давности будут так больно и злободневно отзываться в нас сейчас? Остается лишь убеждать себя, что все пройдет. С нами ли, без нас ли, но пройдет. Ничего нет вечного на свете, одни лишь звезды в широком и вольном украинском небе будут таинственно гореть тем, кто доживет до этого.
“Никогда, никогда не сдёргивайте абажур с лампы!” М. А. Булгаков “Белая гвардия”
Лёгкое чувство стыда я испытывала, беря эту книгу в руки. Столько лет думать, что любишь Булгакова, но ещё не прочитать его роман “Белая гвардия” это поистине стыдно. И в процессе чтения мне постоянно казалось, что я безнадёжно опоздала, что, прочти я эту книгу раньше, всё было бы иначе. Но прочитала в том возрасте, в котором получилось. Возможно, раньше я не смогла бы проникнуться той атмосферой, что царит в романе. И мне бы не стали столь близки его герои.
Удивительная семья Турбиных не может не полюбиться. Все: и слабый, но благородный Алексей, и рыжая Елена, и отчаянный и храбрый Николка, — все они со своими недостатками и достоинствами вызывают у меня добрые и светлые чувства. Какой Мир у них в доме. Именно, что с большой буквы М. Жизненный уклад Турбиных, их обычаи и традиции делают жизнь другой, непохожей на жизнь остальных обитателей Города (вспомните Василису и его жену Ванду или целые столпотворения людей, когда Петлюра вошёл в Город).
А какая у них печь! На её “ослепительной поверхности” записана целая семейная история. Если бы не Петлюра… но об этом чуть позже. В разное время восемнадцатого года Николка, Елена и старинные турбинские друзья детства (к коим я также прониклась глубокой симпатией) делают разные записи, полные смысла и значения для них. “Замечательная печь” хранит всё. Чёрные часы (тонк-танк, тонк-танк, тонк. ) и Николкина подруга гитара воспринимаются как отдельные живые персонажи. Я их слышала и ощущала их присутствие на протяжении почти всего романа. И книжная комната, и кремовые шторы.
“Наши израненные души ищут покоя вот именно за такими кремовыми шторами. ”
Да, с такой обстановкой в Городе вряд ли можно найти покой. Но он присутствует в семье Турбиных. Возможно, сами того не понимая, как раз покой и находят Мышлаевский, Карась и Шервинский.
Но семья Турбиных это не только тонкость души и интеллигентность. Это и стойкое самообладание собой, самопожертвование и смелость. Без этих качеств кому-то в Городе пришлось бы тяжко. Без этих качеств Турбины не смогли бы жить дружно, как завещала им мать перед смертью.
Теперь немного о Петлюре. Нельзя забывать, что “Белая гвардия” это не только автобиографическое повествование семьи, но и целый исторический период страны. Страшный период неразберихи, предательства, бессмысленных и беспощадных смертей и пролитой крови.
“А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь? Нет. Никто.”
Сколько боли и безысходности.
Совершенно не хочется говорить о Тальберге, муже Елены. В самом начале романа он сбегает “крысьей побежкой на неизвестность от опасности”. Лишь только в конце произведения можно узнать о его судьбе и облегчённо вздохнуть “хвала Господу, избавил Турбиных от Тальберга!”
О “Белой гвардии” можно говорить сколь угодно долго. Но я, пожалуй, сяду у абажура и под ход часов. — тонк-танк, тонк-танк, — почитаю “Посмертные записки Пиквикского клуба”.
Как пишутся романы. Остающиеся на десятилетия и века? С себя и со своего времени. И если автору удается на сфальшивить, то эти «отражения» передают потом и других людей с той же точностью, с какой передавали самого писателя и его окружение.
Известно, что семью Турбиных Булгаков писал со своей семьи. Что всё он пережил лично.
В произведении, по-моему, ни разу не звучит слово «Киев». Только Город. Живой и растерянный Город, вобравший в себя потерянных людей, которым суждено не жить, а умирать. Умирать долго. Некоторым так всю жизнь.Перемешиваются события. Они не идут по прямой, как хотелось бы персонажу Тальбергу. Не ясно, кто свой, а кто чужой. От кого надо защищать Город, от чьих рук умирать и кого убивать.
Снятся Алексею Турбину странные сны. Он видит, что в раю уготовано место многим дивизиям. И красным и белым найдется там место, ибо Богу без разницы верят в него или нет. Живут и умирают все одинаково, главное, чтобы человеческое в себе не утрачивали. Много лет спустя Пастернак в «Докторе Живаго» скажет, что главное во время таких диких перемен остаться человеком. Остальное всё мишура. Вот и здесь другими словами и образами утверждается та же идея. А по мне, так и истина.
Есть предположение, что судьба мира предопределена. Что бывает так, что грядущей войны не избежать никак. Она обусловлена чем-то свыше, и у человека здесь только одно право — остаться собой Он может в череде разворачивающихся событий быть или чуточку лучше, чем он есть, или хуже. Другого не дано.
Кто-то тут пенял на название. А мне нравится. Те павшие в неизвестных боях люди, сберегшие свою честь, и попавшие в рай вместе с конями и бабами и всем своим военным скарбом, и есть Белая гвардия. Герои безвременья. Лишние люди. Пережившие своё время и не сумевшие ни сбежать, ни измениться.
Удивительно актуальный роман. Современный. Политический.
Начну с тривиального замечания — это не белая и не гвардия. Белогвардейцем можно назвать только Най-Турса. Все остальные люди очень хорошие, благородные, храбрые, порядочные. Они готовы, если надо, отдать жизнь за своих родных, друзей, товарищей по оружию. Но воевать за белое дело они не хотят и не будут. Если и вступят в офицерскую дружину, то для того, чтобы поскорее её покинуть. Нет веры в успех, нет веры в идею, да и вообще навоевались досыта. Теперь их долг — защищать близких. Эта позиция очень понятна. Но это не белая и не гвардия.
В декабре 1918 в Киеве проживало, по самым минимальным подсчётам, двадцать тысяч кадровых офицеров, и город сдался невеликой петлюровской армии почти без боя. Собственно, кто хотел воевать за белых, тот ещё летом сел на поезд до Ростова или до Симферополя (поезда тогда ходили, иногда даже по расписанию) и оттуда перебрался к Деникину. Многие так и поступили. А когда деникинские полки добрались, наконец, до Приднепровья, они били петлюровцев всегда и везде, при любом соотношении сил. Это и была белая гвардия. Кто устал воевать, тот ругал генералов и ждал вмешательства иностранцев. Каких угодно — немцев, французов, американцев, сенегальцев. Хотя, полагаю, визит на дом тех же сенегальских стрелков, да и любых других освободителей, избавил бы от всех иллюзий.
Но тут опять проблема. И немцы, и французы тоже навоевались досыта, и не хотят умирать в чужой стране, за чужих им людей. Разбирайтесь сами. Придут красные и расстреляют всех, до кого успеют добраться. Придут белые и отправят уцелевших на фронт, откуда домой никто не вернётся. Между делом набегут зелёные, и после них любая власть покажется дарованной свыше. Мир и покой никогда не вернутся в дом на Андреевском спуске.
«Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека.»
М. Булгаков «Мастер и Маргарита».
Не будучи поклонником Симона Петлюры, я всё-таки хочу начать эти свои беглые и поверхностные заметки о романе «Белая гвардия» с поистине петлюровской шпильки в адрес его Автора. Несколько цитат:
гл. 6 — «бррынь-брр-рынь» — так звенит звонок при открывании двери в магазин;
гл. 8 — «. бух. бу-бу-бу. » — это стреляют пушки;
гл. 8 — «Ти-у. пи-у. слухаю! еи-у. ти-у. » — это телефоны и реплика телефониста;
гл. 8 — «Фью. ах! Ах, тах, тах!» — «засвистал и защёлкал весёлым соловьём всадник у прапора.»
гл. 8 — «Арррррррррррррррррр-па-па-па-па-па! Па! Па! Па! рррррррррррррррррррр!!» — звук пулемётов полковника Болботуна, полк которого вступает в Город;
гл. 9 — «Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р. » и через три строки «Дррррр. Ти. Ти. ти. ти. » — тоже пулемёты, но с обоих сторон (перестрелка), «жидкая трескотня пачками» передана с помощью чёрточек;*
гл. 10 — «Вра. вра. вра. вра. вра. вра. вра. » — «кипуче забарабанил пулемёт на Печерске».
Спрашивается, зачем всё это звуковое сопровождение в стиле Джона Адамса или Эдисона Денисова? Почему-то об этой стилистической особенности романа нет ни слова в «Булгаковской энциклопедии» в статье «Язык и стиль». Вроде бы и литература совсем не детская, там эти изыски ещё можно было бы с горем пополам оправдать. Хорошо, что Льву Толстому не пришло в голову воспользоваться таким приёмом для усиления эффекта присутствия читателя в описываемых им сражениях. Да, читатель за полвека, прошедших со времени появления «Войны и мира», сильно измельчал, но дозволительно ли писателю идти к своему читателю таким странным путём, т. е. опускаясь до его уровня? И как соотнести эти упражнения с известным публичным высказыванием писателя: «После Толстого нельзя жить и работать в литературе так, словно не было никакого Толстого. То, что было явление Льва Николаевича Толстого, обязывает каждого русского писателя после Толстого, независимо от размеров его таланта, быть беспощадно строгим к себе. И к другим.»
В романе много и других замечательно нарисованных эпизодов. Это, например, бегство Алексея от петлюровцев и его чудесное спасение Юлией Рейсс (в том числе то место, где Юлия провожает Турбина в туалет); это и визит Най-Турса к генералу за валенками для своих юнкеров, и сцена ограбления Василисы, и ещё многое другое, и среди этого другого особое место занимает приём доктором Турбиным сифилитика в пальто на козьем меху (это некто Русаков, сын библиотекаря) — Автор с помощью нескольких намёков не оставляет у читателя никаких сомнений в том, что это был сам Иисус Христос (но что-то подозрительно сильно смахивает этот тип и на Коровьева, хотя как такое возможно?), которому захотелось поближе узнать того, кого он недавно практически вытащил из могилы. А если это не так, то зачем вообще нужен этот эпизод, не имеющий никакой связи как с темой так и с героями романа? Впрочем, может быть, я преувеличиваю, и это просто пародия на некоторых современных Булгакову представителей загнивающих литературных направлений, этакая прелюдия к Массолиту.
Теперь несколько слов на тему слона из мухи. Всего одно слово, а сколько за ним всего просматривается! Слово это — имя, а имя — Явдоха. Девушка, явившаяся Василисе, как небесное видение, прекрасная, как Аврора с картины Бугро. Это украинский аналог русской Евдокии. В России она звалась бы Дуняшей. Не почувствовать контраст невозможно, и свидетельствует он о глубинной ментально-эстетической разобщённости так называемых «братских» народов. Эта вот разобщённость, давно замеченная врагами России, сейчас используется на всю катушку, на раскрутку которой понадобилось всего лишь 5 млрд. долларов и. несколько коробок печенья. Мог ли не чувствовать этого Михаил Афанасьевич? Случайно ли дал он своей красавице имя больше подходящее дочери дракона? Разумеется, я отдаю себе отчёт в том, что с точки зрения моих оппонентов для дракона больше подошло бы имя Евдокия. Тут и поспорить можно, но только оставаясь в рамках приличий, и, конечно же, не следует рыть окопы и открывать огонь.
Ещё несколько совсем уж мелких замечаний. Мне был очень интересен быт героев романа, их повседневная жизнь. Неплохо было бы встретить в магазине книгу «Повседневная жизнь киевлян в 1918 году», но такая книга пока не написана. Из булгаковского романа мы можем узнать, что Турбины живут в семикомнатной квартире и у них отличная библиотека. В общем, средний класс. Чем питаются, Автор не сообщает (очень кратко приводится только то, чем Ванда угощает Карася, и это впечатляет, есть даже шустовский коньяк*****), но зато называются некоторые напитки — это немецкое белое вино и водка, причём водки столько, что Мышлаевский (очень даже не дурак выпить, а, скорее, наоборот — дурак) советует смачивать ей щётку при вытирании пыли. Кстати, с этой неординарной личностью связано интересное обстоятельство, а именно то, что в портрете Воланда (на минутку прошу перейти в другой роман Булгакова) отсутствует описание его носа — важнейшей части лица этого господина, особенно если вспомнить о занимаемой им высокой должности. А нос Воланда невозможно представить без горбинки, пусть не такой внушительной, как у герцога Урбинского с портрета работы Пьеро делла Франческа, но достаточно заметной. Такой, например, какую имеет нос Мышлаевского. Если учесть, что у Виктора Викторовича глаза тех же цветов, что и у Воланда (у Мышлаевского зелёный глаз правый, у Воланда — левый), то полное отсутствие носа в портрете Воланда получает естественное объяснение — слишком заметное сходство Мышлаевского с дьяволом было бы творческим просчётом.
Вернусь к напиткам. Не брезгует белая гвардия и кофейком. Но, если считать этих офицеров обычными с точки зрения физиологии людьми, то кофе в Городе какой-то странный, что однозначно вытекает из следующей сценки: «Всё кончено! О, как я измучен. — полковник Щёткин удалился в альков и там уснул после чашки чёрного кофе, изготовленного руками золотистой блондинки.» Кофе, как снотворное??
По мере чтения романа замечаешь, что Автор совсем ничего не говорит о причинах революции, за исключением общего утверждения о наличии в обществе классового антагонизма. Но, всё-таки не совсем ничего, правда, доходит это не сразу. Где живёт у Турбиных горничная Анюта? Сказано коротко и прямо: «Мышлаевский, оголив себя до пояса в заветной комнате Анюты за кухней, где за занавеской стояла колонка и ванна, выпустил себе на шею и спину и голову струю ледяной воды. ». Хозяева и гости, стало быть, принимают ванну в комнате горничной. Слава Б-гу, за занавеской. Вот ещё одна правдивая сценка — когда Лариосик складной кроватью защемил Николке руку, Николка, освободившись «молча кинулся в кухню, и там Анюта пустила ему на руку, по его распоряжению, струю холодной воды из крана.» Даже и тут без служанки не обойтись, хотя можно было открыть кран другой не повреждённой рукой. Ну сколько же могло продолжаться это давно отменённое крепостное право?
Закончу загадками, которые не сумел разгадать. И Елене, и Николке точно известно (разговор об этом приведён без недомолвок и письмо Коля читал), что телеграмму в 63 слова отправила лариосикова мама на имя Елены. Почему же, когда эта телеграмма, путешествовавшая больше недели (от Житомира), наконец, доставлена, Елена извиняется перед Ларионом за то, что начала её читать? А Николка чуть позже думает, что телеграмму отправил сам Лариосик. У меня нет никаких предположений о причине этой отдающей несколько водевилем путаницы, вполне, впрочем, безобидной. Очевидно только то, что эти нестыковки допущены Автором сознательно, слишком уж много места уделено этой телеграмме.
Из области орфографии — в романе очень странно выглядит глагол «бачить» в повелительном наклонении — «бач». Пример: «Бач! Бач! Сам Петлюра. Бач, Иван. ». В романе много украинских слов, написанных по русски, вопросов это не вызывает. Кроме глагола «бач». На каком языке напечатано в тексте это слово без мягкого знака, который должен в нём стоять в обоих языках? Возможно, в 20-х годах мягкий знак в повелительном наклонении не был предусмотрен правилами, но почему и сейчас так пишут?
Ещё одна загадка. «Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте — пусть воет вьюга, — ждите, пока к вам придут.» Тальберг бежал. и был прав, что не стал ждать, когда за ним придут, как это делали сотни тысяч самых разных людей в двадцатых, тридцатых, сороковых годах — те самые сотни тысяч, додремавшие до того, что за ними «крысьей побежкой» пришли и превратили их в мучеников, нашедших свой конец кто в Бутове, кто в Левашове, кто в Колымском и в других подобных краях. Это для вас ваш абажур священен, а приходящим «крысьей побежкой» незваным гостям плевать и на вас и на ваши священные абажуры. Большего вздора, чем этот булгаковский призыв, похожий на обращение удава к сообществу кроликов, мне в литературе не встречалось. О чём думал человек, написавший этот бред? Не стыдно ли ему, дожившему до весны сорокового года, было впоследствии за эти слова?
И всё-таки, несмотря на все очевидные минусы, роман оставляет неизгладимое впечатление и никогда не будет забыт. Автор ещё не вошёл в полную силу, он в творческом поиске, который вскоре приведёт к созданию одного из величайших произведений русской и мировой литературы — роману «Мастер и Маргарита».
*) В первой р-последовательности 18 букв, во второй 20, в третьей 12, в четвёртой 5. Почему именно столько, не больше и не меньше? Как Булгаков определял, где нужно остановиться? Насколько это было для него важно? Чертовщина какая-то!
**) С её фамилией не всё ясно. В середине декабря 1918 года она Тальберг, а через полтора месяца приходит письмо из Варшавы, откуда читатель узнаёт, что они развелись. Так что неизвестно, какая у неё теперь фамилия. Да и когда они успели развестись, если в Киеве всё это время были петлюровцы, а муж был в Варшаве (и даже нашёл там новую жену)? Может быть, это результат неудачного сокращения Автором своего романа?
***) См. статью «Белая гвардия» в «Булгаковской энциклопедии».
****) Красивая формулировка, вот только вместо слов «пьяная радость» лучше бы прозвучал «восторг».
*****) Главный приз на всемирной выставке в Париже в 1900 году.