какие лекарства изобрели в россии за последние 20 лет
Таблетка первенства. Почему в России так мало собственных лекарств
Количественное преобладание воспроизведенных препаратов (дженериков) и биоаналогов над оригинальными разработками — это общемировая тенденция, обусловленная как экономическими и социальными факторами, так и перспективами развития фармы вообще. Преобладание воспроизведенных препаратов на фармрынке — это одна из основ его функционирования. В разные годы можно было наблюдать лишь изменение соотношения количества дженериков и оригинальных препаратов, но глобально пропорции не менялись: инновационных препаратов всегда было меньше.
Сразу оговорюсь, что под инновационным препаратом мы будем понимать принципиально новую молекулу, не описанную ранее химическую структуру или же модифицированное до неузнаваемости изначально известное химическое соединение. Если речь идет о пептидах, полипептидах, крупноразмерных белках, то в инновационном препарате они кардинально отличаются по аминокислотной последовательности или другим ключевым характеристикам химической структуры от имеющихся на рынке предложений. Обязательным условием для отнесения лекарства к инновационным является наличие патента на него.
Уже в течение 10 лет, с кризиса 2008-2009 годов, главные потребители лекарств, госбюджеты разных стран, жестко экономят, переориентируясь с дорогих современных эффективных лекарств на более дешевые дженерики и биоаналоги. Так же ведут себя и потребители — физические лица. В результате срок возврата инвестиций увеличивается. Это привело к тому, что крупные фармкомпании, изначально специализировавшиеся на выпуске первых в классе препаратов, массово разворачиваются в сторону воспроизведенных препаратов, создавая в своих недрах целые подразделения, занятые разработкой и выпуском аналогов. Кроме того, все большую долю в продуктовом портфеле крупнейших компаний занимают так называемые «следующие в классе» препараты (next-in-class).
Это лекарства, в основе которых лежат новые молекулы, но действующие на известные мишени. То есть механизм их действия понятен, мишени четко заданы. На создание такого лекарства уходит значительно меньше времени (в среднем 5-7 лет) и денег — здесь счет идет на десятки миллионов долларов. И ведь это тоже инновационный препарат, собственная разработка компании, просто более простая и дешевая.
Развитие мирового фармацевтического рынка определяется концептуальными и технологическими трендами, в числе которых персонализация медицины, переход на цифровое здравоохранение и пациентоориентированная модель лечения, активное использование биотехнологических и генных препаратов, биоинженерии. Это новый этап развития, на который современная наука только-только вступает, поэтому обширной «кормовой» базы в виде запатентованных веществ и препаратов здесь пока нет, она еще только нарабатывается.
Это видно и по статистике: принципиально новых молекул в последние пару лет появляется очень мало. Основные движения в патентном праве сейчас связаны с попытками так или иначе использовать имеющийся арсенал разработок — поиграть с формой введения лекарства, концентрацией действующего вещества или составом сопутствующих веществ. Это дает возможность продлить жизнь оригинальных препаратов на рынке и выиграть время для доведения до ума принципиально новых лекарств следующего поколения. Эту тенденцию в полной мере отражает статистика главной мировой инновационной фармацевтической площадки — США. В 2017 году американским FDA одобрены 80 дженериков, 5 биоаналогов, 46 оригинальных препаратов, но только 15 из них first-in-class. Причем 2017-й был в этом плане годом-рекордсменом: в предыдущие лета зарегистрированных first-in-class-препаратов было меньше.
Начать с чистого листа
Российская фарма находится в несколько иной ситуации. Так исторически сложилось, что «кормовой базы» в виде оригинальных препаратов предыдущего поколения у нас нет. Распад СССР обеспечил отечественной фарме катастрофическое устаревание материально-технической базы, отток квалифицированных кадров, распад НИИ, обнуление государственного финансирования НИОКР и вынужденный отказ от исследовательской деятельности. Становление новой российской фармы начиналось с самого простого — с создания воспроизведенных препаратов, next-in-class.
Отечественные компании, поставившие перед собой цель развиваться в области собственных разработок, в кратчайшие сроки учились копировать и создавать биоаналоги и дженерики. Это важная работа как для становления R&D-центров компании (они получают необходимый опыт и осваивают передовые технологии), так и для потребителей (они получают востребованные эффективные лекарства по доступным ценам). Ну а с ходу, с нуля начинать творить собственные инновационные препараты, first-in-class, объективно невозможно, это все равно что посадить только-только освоившего арифметику первоклассника считать интегралы или доказывать теорему Максвелла.
Благодаря стартовавшей в 2011 году государственной программе «Фарма-2020» те игроки, которые были вовлечены в процесс разработки инновационных препаратов, познакомились с современными методами исследований, модернизировали технологическую и научную базу, привели производственные процессы в соответствие с мировыми стандартами.
На данный момент фармацевтическая отрасль в России сформировалась и является самодостаточной. В стране успешно работают компании, способные производить собственные инновационные препараты мирового уровня, активно выходят на рынок новые российские игроки, которые производят субстанции и сырье. По данным Роспатента, медицина сегодня является одной из сфер, в которой выдается наибольшее количество патентов: в 2017 году ведомство зарегистрировало 429 таких документов.
Основная проблема сегодняшней российской фармы — переход от разработки и производства воспроизведенных препаратов к оригинальным. Это непростая задача, но она имеет решение. Во-первых, необходимо изменить вектор стратегии развития отрасли в целом и отдельных компаний в частности, создать условия для того, чтобы у них были время и возможность сформировать базовую технологическую платформу для рывка вперед. Это дело не одного года — инновационные разработки требуют качественной перестройки мышления, прежде всего в части ориентированности не на процесс, а на результат. Единственный способ ускорить эти изменения — это формирование соответствующей корпоративной культуры в отечественных фармацевтических компаниях, ориентация отрасли на перспективные потребности рынка, а не на сиюминутные выгоды.
Первым шагом в этом направлении может стать изменение системного подхода к планированию R&D. Нужно отталкиваться от стандартов лечения: спрогнозировать, какое заболевание какими лекарствами в перспективе пяти-семи лет может лечиться, что из этого будет нужно государству. И уже исходя из этого государство сможет выстраивать стратегию поддержки фармацевтических компаний, а те будут уверены в том, что их высокобюджетные инновационные разработки окажутся востребованы рынком. Именно так мы сможем создать стройную систему российской фармы, ориентированной на обеспечение страны продукцией собственного производства, и уйти от сложившейся практики поддержки и стимулирования отдельных, пусть и перспективных очагов роста.
Высокий уровень собственных разработок в области инновационных лекарств позволяет российским фармацевтическим компаниям доминировать на отечественном рынке. Следующим шагом в развитии, исходя из общей логики, должен быть выход на международный уровень. Однако здесь российские компании сталкиваются с трудностями финансового характера. Освоение зарубежных рынков требует огромных затрат, которые в основном связаны с обязательными доклиническими и клиническими испытаниями препаратов в целевых странах. Молодая российская фарма пока еще не в состоянии самостоятельно их осилить. На данном этапе экспорт инновационных фармацевтических технологий возможен только при активной поддержке и содействии государства. Ну а пока эти механизмы обсуждаются и прорабатываются, отечественные фармкомпании не стоят на месте, а разрабатывают и выводят на рынок новые эффективные препараты, нужные российским пациентам.
Быть первыми: громкие советские фармразработки
Отечественная фармацевтика – это прежде всего великие люди: ученые, технологи, врачи, основатели различных школ и направлений. В нашей стране были созданы уникальные препараты, многие из которых до сих пор незаменимы в наших аптечках, и используются врачами в ежедневной медицинской практике. Разработанные отечественными специалистами вакцины спасли население нашей страны, а некоторые – и всего мира. О них — книга «Отпускается без рецепта. Лекарства, без которых нам не жить», выпущенная по инициативе компании STADA к столетнему юбилею производственной площадки «Нижфарм». В этом же материале мы расскажем только о некоторых громких советских разработках.
Легендарная мазь «Левомеколь»
История мази «Левомеколь» началась в 1970-х годы в Украинской ССР. В Харьковском фармацевтическом институте группа ученых под руководством профессора Ивана Перцева активно занимались различными биофармацевтическими исследованиями.
В частности, разрабатывали комбинированные фармацевтические препараты в форме мазей для местного лечения инфицированных ран. Испытания «Левомеколя» проводились на кафедре хирургии Харьковской медицинской академии последипломного образования, а позже мазь повезли в Москву – в Институте хирургии имени А.В. Вишневского АМН СССР. Спустя несколько месяцев Перцеву сообщили, что результаты испытания превзошли все ожидания. Профессора попросили срочно передать еще мази для лечения двух генералов, пострадавших в автокатастрофе.
Для организации производства мази был выбран Горьковский химико-фармацевтический завод (ныне предприятие «Нижфарм», входящее в международную группу STADA). Серийное производство препарата началось в 1985 году.
Среди них – пациенты после тяжелых операций, пострадавшие в результате автокатастроф, сильных пожаров и таких массовых стихийных бедствий, как, например, землетрясение в Спитаке (Армения) в 1988 году, раненые во время афганской войны советские солдаты.
До сих пор специалисты-клиницисты продолжают находить все новые области применения этого препарата. Например, в детской городской клинической больнице №9 им. Г.Н. Сперанского «Левомеколь» стали широко использовать после операций у детей, страдающих редким генетическим заболеванием – буллезным эпидермолизом. Из-за хрупкой кожи этих маленьких пациентов называют детьми-бабочками. Одно из проявлений этого тяжелого недуга – сращение пальцев на руках или ногах, а также отслаивание участков кожи, после чего остаются открытые раны. В ряде случаев сращения настолько серьезные, что врачи вынуждены прибегать к хирургическим операциях по разделению пальцев. Применяется «Левомеколь» в этой больнице как после операций у детей-бабочек, так и для закрытия ран после отслоения кожи. Препарат повышает эффективность сетчатых повязок, используемых традиционно при этой патологии. В результате процесс заживления занимает меньше времени и протекает менее болезненно.
Первый советский антибиотик
В нашей стране разработка антибактериальных препаратов началась еще до Великой Отечественной войны. В 1942 году микробиологи Георгий Гаузе и его жена Мария Бражникова создали первый оригинальный советский антибиотик. Его выделили из бактерии Brevibacillus brevis, живущей в почве, воздухе, воде и питающейся продуктами разложения. Препарат получил название «Грамицидин С», что означало «Грамицидин Советский». Грамицидин оказывал мощнейшее действие на патологическую флору гнойных ран и был чрезвычайно востребован на фронте и в военных госпиталях.
Чтобы установить структуру нового антибиотика, в 1944 году Минздрав СССР при содействии Красного Креста обратился к ученым из дружественной Великобритании. В исследовании принял участие известный биохимик Ричард Синг, впоследствии лауреат Нобелевской премии. В его команде в то время работала будущий премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, химик по образованию. В ходе исследований оказалось, что «Грамицидин» способен повреждать эритроциты, поэтому его можно использовать только для наружного применения.
Вакцина от полиомиелита
В СССР первые эпидемии полиомиелита официально зарегистрированы в 1949 году — в Прибалтике, Казахстане и Сибири. Однако еще в 1945-м году советский эпидемиолог Михаил Чумаков активно вел исследования в области разработки вакцины от полиомиелита. Ученый много раз обращался в правительство с просьбой создать научно-исследовательский институт, специализирующийся на проблеме полиомиелита, прежде всего, на его иммунопрофилактике. Институт под руководством Чумакова был создан в 1955 году. А год спустя команда советских ученых отправилась в США, где началось их сотрудничество с американским вирусологом русского происхождения Альбертом Сейбиным. Так изменился ход истории болезни.
Альберт Сейбин бесплатно передал свои штаммы Михаилу Чумакову и Анатолию Смородинцеву. После тщательного лабораторного исследования ученые приступили к первым ограниченным исследованиям, в которых принимали участие сами сотрудники научных институтов. В 1958 году Минздрав СССР разрешил проведение расширенных испытаний оральной полиомиелитной вакцины (ОПВ).
Переход на ОПВ был важен для Советского Союза. В отличие от убитой вакцины, она обладала низкой себестоимостью и могла производиться практически в любых количествах. Иммунизацией можно было охватить максимальное количество населения, поскольку для применения вакцины не требовался квалифицированный медицинский персонал. Поскольку капля ОПВ помещалась непосредственно в рот ребенка или на кубик рафинированного сахара.
1990-е годы были трудными для фармотрасли не только с экономической точки зрения. За это время страна значительно утратила отечественную научную мысль. Тем не менее, в настоящее время фундамент для R&D есть.
База, имеющаяся у нас сейчас, не идет в сравнение с тем, что есть в Швейцарии, Германии или в Штатах, к сожалению. Там другие деньги, другое качество науки. А это все взаимосвязано — финансирование и лучшие умы. Чтобы все принципиально поменялось, должен пройти не один год — потребуются поколения.
Дмитрий Ефимов Старший вице-президента STADA AG, генеральный директор АО «Нижфарм»
Первые отечественные фармпроизводства
Бурное развитие отечественной фармакологии и фармпроизводства началось после 1917 года. Это как раз тот случай, когда «несчастье помогло»: в это время в стране быстро распространялись вирусные и инфекционные заболевания, при этом отсутствовала систематическая медицинская и фармацевтическая помощь. На Первом Всероссийском съезде фармацевтов в 1919 году было принято постановление об оказании доступной и быстрой помощи каждому жителю страны. Развернулась реконструкция старых и создание новых химико-фармацевтических заводов.
Ключевые события российской фармацевтики. Новейшее время.
За последние 25 лет история фармацевтики — это история роста. По данным Минпромторга России, с 2005-го объем российского фармацевтического рынка в натуральном выражении увеличился вдвое, в стоимостном выражении — в 8 раз.
Вот уже более века мы используем накопленный опыт и современные технологии для производства лекарственных препаратов. Российский продуктовый портфель STADA включает лекарственные средства из 16 терапевтических групп самых продаваемых препаратов в аптечной рознице. Мы помогает потребителям сделать осознанный выбор в пользу качественных и безопасных лекарств по справедливой цене.
Найти аптеку с наиболее выгодной ценой на наши продукты поможет каталог продуктов.
Вирус жадности. «Главное российское лекарство» от COVID-19 оказалось пустышкой, закупленной в Китае и крайне токсичной
The Insider
Российские препараты от коронавируса «Авифавир» и «Коронавир» считаются отечественной разработкой, пропагандисты называли их революцией в медицине, сравнимой по масштабам с изобретением пенициллина. Госконтракты на их поставки уже превысили 10 млрд рублей. Но, как выяснил The Insider, российские фармкомпании на самом деле за ничтожные суммы закупили действующие вещества у китайских фирм, представленных на маркетплейсе Alibaba, причем никаких доказательств эффективности этих препаратов до сих пор нет. Более того, лекарство крайне токсично и опасно, но широко применяется без оглядки на серьезные побочные эффекты, среди которых проблемы развития плода и моторные нарушения. Торговля опасной пустышкой уже принесла фармкомпаниям миллиардные прибыли.
«Россия первой в мире зарегистрировала на сегодняшний день уже два препарата прямого противовирусного действия с доказанной эффективностью», — восторгался пропагандист Дмитрий Киселев в эфире «Вестей» в июле 2020 года. — И именно против COVID-19 это самые сильные на сегодняшний день „Авифавир” от компании „ХимРар” и „Арепливир” от „Промомеда”. Они предотвращают размножение вируса в организме, а эффективность этих таблеток по результатам клинических исследований — 90%. Лучших результатов против COVID-19 пока нет ни у одного другого лекарственного средства в мире».
Правда в словах пропагандиста была только в одном: весной 2020 года Минздрав действительно одобрил «Авифавир», «Арепливир» и «Коронавир» для лечения коронавирусом, и действительно нигде в мире «противовирусные» средства против коронавируса не использовались. В основе этих препаратов на самом деле лежит действующее вещество фавипиравир, которое было изобретено и запатентовано в Японии в начале 2000-х как средство от тяжелого течения гриппа, а также испытывалось на пациентах с вирусом Эболы, но в массовом производстве фавипиравир в итоге никогда не был и в самой Японии не применялся, так как его эффективность доказать не удалось.
Однако в середине марта 2020 года официальные лица Китая внезапно заявили о высокой эффективности фавипиравира против коронавируса. Именно тогда целый ряд крупных российских компаний — «Р-Фарм», «Промомед», а также фирма «ХимРар» при поддержке Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) приняли решение наладить производство российского аналога. «В марте мы услышали новость, что среди сотен препаратов, испытываемых в КНР, один показал прорывные результаты, в два раза улучшив результаты лечения», — так описывал начало работ над препаратом председатель совета директоров «ХимРара» Андрей Иващенко на одной из пресс-конференций.
Буквально за месяц при поддержке РФПИ дочерняя компания «ХимРар» — фирма «Кромис» — не просто воссоздала препарат, но 23 апреля зарегистрировала в Минздраве начало клинического исследования «Авифавира» с 60 добровольцами. Официально оно продолжалось до 31 декабря 2020 года, а число участников расширили до 300 человек. Но на самом деле итогов исследования никто не ждал: уже в конце мая 2020 года препарат начали применять для лечения пациентов.
Такой успех производители в «ХимРар» объясняли тем, что пять лет назад компания уже работала над похожим препаратом и синтезировала химию фавипиравира. РФПИ и «ХимРар» настаивали, что им удалось самостоятельно синтезировать действующее вещество и проверить его на эффективность в кратчайшие сроки. В мае телеканал «Россия-1» показал сюжет, где говорилось, что на синтез лекарства у «ХимРара» ушло две недели, а купить ни сам препарат, ни сырье для него «не удалось ни одной стране мира»
Тонны веществ из Китая
Как удалось выяснить The Insider, в действительности у препарата «Авифавир» было китайское происхождение — российские фармкомпании просто по дешевке закупили «ингредиенты» на китайском рынке.
В распоряжении редакции имеются номера деклараций на ввоз вещества. Так, 2 и 6 апреля, а затем 11 мая и 18 июня на производство компании «ХимРар» в Химках от китайского поставщика приехали почти 90 кг веществ, из которых за несколько операций можно получить фавипиравир. Задекларированная стоимость интермедиатов — всего 23 млн рублей, ничтожная сумма по сравнению с миллиардными бюджетами госзакупок. По оценке китайского продавца, компании Jinlan Pharm-Drugs Technology Co., из такого количества можно изготовить десятки тысяч таблеток — с ним корреспондент The Insider общался на маркетплейсе Alibaba, где в 2020 году был представлен магазин компании, и в нем можно было купить субстанцию фавипиравира. В 2021 году купить эту субстанцию на Alibaba уже невозможно — по требованию лицензиата такие товары были заблокированы. Однако на сайте поставщика ссылка на товар все еще имеется.
Аналогично «ХимРару» действовали и остальные российские компании. Судя по данным таможни, 30 мая 2020 года дочерняя компания «Р-Фарм» — «Технология лекарств» — получила 5 бочек с 50 кг уже готового фавипиравира. Вещество обошлось фирме в 48 млн рублей. В общей сложности, как оказалось, с начала 2020 года компания «Р-Фарм» ввезла в Россию почти 4 тонны субстанции для приготовления таблеток фавипиравира. Об этом свидетельствуют данные базы таможенных деклараций Import Genius.
Тот факт, что дочерние компании «ХимРара» и «Р-Фарм» на самом деле импортировали субстанцию для производства лекарств, The Insider подтвердили два независимых источника в фармацевтической отрасли.
Закупленное российскими компаниями вещество — это промежуточный продукт, получающийся ближе к концу синтеза финального вещества. К такому выводу пришли пожелавшие сохранить анонимность специалист по разработке лекарств и химик-синтетик одного из российских фармпроизводителей, изучившие по просьбе The Insider декларации «Р-Фарм» и «ИИХР».
«Обычно синтез начинается с более простых молекул, которые не имеют такой относительно сложно-разветвленной структуры», — поясняет специалист по разработке лекарств. Из веществ, закупленных «ИИХР», в три стадии получается фавипиравир, говорит химик-синтетик, по его подсчетам, этого объема должно хватить на 460 курсов или 33 тысячи таблеток. «Но у таких покупок есть риски. В начале синтеза промежуточного вещества могли не соблюдаться какие-то условия и реакции шли не в идеальных условиях, а значит, продукт может содержать примеси», — говорит фармаколог.
Между тем продавцы вещества, которые поставляли вещество из Китая российским фармкомпаниям, не смогли подтвердить корреспонденту The Insider, что они сами производят этот препарат, а не закупают его где-то еще. Зато они утверждают, что вещества пользуются большим спросом у покупателей из России, и из Китая их поставляют «тоннами».
Туманный патент и опасные модификации
Но могли ли российские компании все-таки действительно синтезировать вещество самостоятельно?
Теоретически в сжатые сроки воспроизвести молекулу активного вещества возможно. В таких случаях используется патент оригинального производителя, но само описание синтеза в нем, как правило, «туманно», рассказывает The Insider научный сотрудник одного из российских фармпроизводителей (химик-синтетик). Компании специально так составляют патенты, чтобы защитить свою интеллектуальную собственность.
Профессор НИУ-ВШЭ, президент Общества специалистов доказательной медицины Василий Власов считает, что за месяц можно синтезировать субстанцию, но наладка индустриального синтеза может занимать месяцы. Такого же мнения придерживается и специалист по разработке и регулированию лекарств. «Быстро разработать технологию промышленного производства невозможно. При ее создании проводятся пуско-наладочные испытания, не одна и не две опытные серии, никто не обкатанную технологию, которая существует только на бумаге, не начнет использовать для получения препарата», — говорит он.
Отдельные вопросы у профессионального сообщества вызывают сообщения гендиректора «ХимРара» Иващенко о том, что компании удалось модифицировать препарат. «В отношении лекарств никакие скрытые модификации недопустимы. Если они модифицировали что-то, то какой противовирусной активностью этот препарат обладает?» — говорит специалист-фармаколог. С ним согласен и Власов: «Если препарат изменен и воспроизведен не фавипиравир, то это лекарство должно проходить полный цикл клинических исследований».
Исследования на добровольцах
Первое исследование фавипиравира на эффективность против COVID-19 было зарегистрировано в Китае в середине февраля 2020 года. Первые результаты казались вполне обнадеживающими: госпитализированные пациенты быстрее избавлялись от вируса, а снимки грудной клетки показывали положительную динамику. Исследование с самой большой выборкой пациентов прошло также в Китае в конце февраля. В нем фавипиравир сравнивали с арбидолом (как с плацебо), и лекарство не показало эффективности. В исследовании участвовали 240 человек.
Параллельно началось сравнение эффективности фавипиравира с калетрой — лекарством от ВИЧ, которое во всем мире пробовали применять также от нового коронавируса. Для исследования отобрали 80 человек. Результаты фавипиравира оказались немного лучше калетры, однако в опубликованной в итоге статье говорится, что, так как выборка пациентов была маленькой, а дизайн исследования не совсем корректный, его нельзя считать доказательством эффективности фавипиравира, и требуются дополнительные исследования. Однако именно на эту статью ссылается Минздрав России, поясняя, почему выбрал фавипиравир как рекомендованное лекарство. Статья с результатами исследования была опубликована 18 марта, и ровно в этот же день китайский регулятор поспешил заявить об эффективности китайского лекарства от нового вируса.
В Великобритании, Франции, США, на Ближнем Востоке и в Южной Азии проводили свои исследования эффективности фавипиравира. Однако, во-первых, они исследовали оригинальный японский препарат, который производится под маркой «Авиган» или индийские лицензионные дженерики. Во-вторых, хотя некоторые из таких исследований показали эффективность препарата по сравнению с другими антивирусными лекарствами (например, ремдесивиром), речь шла о легкой и среднетяжелой форме коронавируса, так что даже если бы этим результатам можно было доверять, они все равно нерелевантны — препарат очень токсичен, и потому для лечения легких форм коронавируса применяться все равно не может.
В крупнейшей мировой базе данных о клинических исследования препаратов ClinicalTrials есть информация о том, что исследование «Авифавира» в июне 2020 года одновременно в 22 больницах проводила профессор МГУ Елена Павликова и доктор медицинских наук Никита Ломакин из ЦКБ. В августе 2020 года они опубликовали результаты исследования в журнале Clinical Infectious Diseases. Однако оказалось, что исследование спонсировали РФПИ и инновационный центр «Сколково», резидентом которого является производитель лекарства — «Химрар». Всего в исследовании участвовали 60 человек, 40 из которых получали авифавир и другие лекарства (какие — не указано), а 20 — разные антивирусные препараты, в основном гидроксихлорохин, наравне с антибиотиками и жаропонижающими. Два человека с более тяжелым течением болезни скончались за время исследования. Авторы приходят к выводу о том, что «Авифавир» работает лучше «стандартной терапии», хотя по истечении 10 дней лечения p-критерий (уровень значимости полученных результатов, определяющий, насколько статистически значим исход эксперимента) составлял 0,155. Чем больше этот показатель, тем больше вероятность того, что полученный результат скорее случаен, чем является следствием проведенных манипуляций. В медицине обычно используется в качестве порогового показатель p-критерия не больше 0,05, иногда 0,01, то есть российские исследователи на порядок отклонились от стандартных требований. Авторы исследования подчеркивают, что именно эти клинические испытания на 60 добровольцах стали причиной того, что препарат был включен в рекомендации Минздрава.
«Этот препарат изначально исследовали против обычного гриппа, и он показал очень маленькую эффективность. Поэтому в виду его токсичности его нигде не разрешили. Разрешили только в Японии и то, как запасной вариант. В Японии также проводилось исследование его эффективности против коронавируса. И это исследование также не показало большой эффективности. В России были исследования фавипиравира, но все они очень низкого качества. Ими руководил уролог Дмитрий Пушкарь, почему это доверили урологу?», — поражается эпидемиолог Василий Власов. В мае 2020 года главный уролог Минздрава России Дмитрий Пушкарь рассказывал «Российской газете», что в Японии препарат «пришелся очень ко двору при лечении различных вирусных инфекций, включая самые сложные», хотя в действительности он никогда не применялся против болезней, а только исследовался для лечения гриппа и вируса Эбола.
Японская компания разработчик Fujifilm Toyama Chemical еще в сентябре 2020 году сообщила о низких показателях эффективности вещества фавипиравир — по данным их исследования, те, что принимали препарат, выписались из больницы через 12 дней, те, кому давали плацебо, — через 15. «Продолжительность заболевания что двенадцать, что четырнадцать дней — для меня одно и то же. Получается, что сумму в 20–25 тысяч рублей вы платите за сокращение лечения на два дня. И при этом нет данных о снижении смертности: уменьшает этот препарат ее или нет», — говорил в интервью «Известиям» доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии факультета естественных наук НГУ Сергей Нетесов.
Результаты клинического исследования одной из крупнейших фармкомпаний России АО «Р-Фарм» были опубликованы в сентябре 2020 года в российском журнале «Медицинский оппонент». В исследовании участвовала медицинский директор ООО «Технология лекарств» Ольга Филон, финансировалось исследование компанией «Р-Фарм». В испытаниях также участвовали 60 человек, 40 из которых получали фавипиравир, а еще 20 — другие препараты, которые авторы не раскрывают. Кроме того, почти все пациенты получали антибиотики, антикоагулянты и жаропонижающие, то есть стандартную одобренную Минздравом терапию. В отличие от исследования «Химрара», специалисты не привлекли к испытаниям тяжело больных пациентов, и ни один пациент не скончался. Время уничтожения вируса в организме пациентов, получавших фавипиравир, практически не отличалось от остальных пациентов, улучшение состояния пациентов наступало на 3,5 дня раньше.
Практика, при которой фармкомпании финансируют клинические испытания собственных препаратов, считается сомнительной в научном сообществе. К примеру, британский автор Бен Голдакр в своей книге «Вся правда о лекарствах: мировой заговор фармкомпаний» (Bad Pharma: How Drug Companies Mislead Doctors and Harm Patients) приводит статистику того, что чаще всего такие исследования комплиментарны, а исследования, в которых эффективность препарата не была доказана, просто не публикуются. Кроме того, исследования часто имеют плохой дизайн, проводятся на небольшом количестве испытуемых (как произошло, к примеру, в случае с российскими дженериками фавипиравира), а результаты могут быть искажены в пользу определенного препарата.
В то время как эффективность фавипиравира крайне сомнительна, его опасные побочные эффекты, напротив, хорошо доказаны. Из-за своей токсичности препарат запрещен детям, беременным, кормящим женщинам, а также людям с тяжелой печеночной или почечной недостаточностью. Из-за высокой вероятности негативного влияния на плод людям, принимавшим препарат, рекомендовано в течение нескольких месяцев уделять особенное внимание контрацепции. Также, при исследовании в Японии было выявлено, что применение препарата может приводить к моторным нарушениям у пациентов: синдрому беспокойных ног, а также повышенному риску падений. Эксперты считают, что это может быть связано с воздействием лекарства на центральную нервную систему.
Препараты с такой высокой токсичностью обычно применяются только в случаях, когда их эффективность высока и пациент находится в тяжелом состоянии, то есть риски от болезни перевешивают риски от применения препарата. Кроме того, токсичные препараты применяются только в больницах под строжайшим контролем врачей. В случае с российскими дженериками фавипиравира все эти требования были нарушены.
Несколько сотрудников московских госпиталей, специализирующихся на лечении коронавируса, подтвердили The Insider, что лекарства на основе фавипиравира («Коронавир» и «Авифавир») регулярно выдаются пациентам и стоят в планах лечения тяжело больных. «Изначально фармкомпании зарегистрировали российские аналоги как лекарство против тяжелых случаев болезни, которое, в силу его токсичности, должно применяться в больницах. Но на практике его выдают и при легкой форме [во время лечения на дому]», — отмечает Власов.
Врач-терапевт одной из московских поликлиник также подтвердил The Insider, что все подтвержденные случаи Covid-19 сейчас даже при домашнем режиме в Москве лечатся российскими дженериками фавипиравира.
Деньги не заразны
Массовые поставки «Авифавира» в регионы страны начались еще в июне 2020 года и с тех пор наращиваются. По расчетам The Insider на основании данных портала госзакупок, к 1 августа 2021 года власти закупили российского дженерика не менее чем на 10 млрд рублей. Только компания «Р-Фарм» напрямую поставила в больницы препарат на сумму около 5 млрд рублей. Большая часть торгов была оформлена как закупка у единственного поставщика.
Первые упаковки «Авифавира», вышедшие на рынок, продавались больницам по цене в 22 тысячи рублей за 40 таблеток — фантастически высокая цена, учитывая закупочную стоимость фавипиравира в Китае (не говоря уже о том, что любая цена за неэффективное лекарство слишком высокая). Когда на рынок вышел «Коронавир», его цена для разных больниц колебалась от 3 до 5 тысяч рублей за пачку из 50 таблеток. Осенью 2020 года препарат вышел и в розничную продажу, в аптеках он стоит в районе 5 тысяч рублей за пачку. При этом на родине препарата в Японии его продажа в рознице строго запрещена и разрешено только применение в стационаре.