какие люди не могут заразиться коронавирусом
Полная неуязвимость: почему некоторые люди никогда не заражаются COVID-19
Существуют люди, которые даже после большого количества контактов с зараженными COVID-19, не становятся переносчиками болезни: важно не путать это с ситуациями, когда человек перенес вирус бессимптомно. Рассказываем, почему кто-то неуязвим к коронавирусу.
Читайте «Хайтек» в
Как работает устойчивость к вирусам
Ход болезни у конкретного человека определяется рядом факторов: общим состоянием организма и перенесенными ранее заболеваниями, разновидностью попавшего в организм микроорганизма, особенностями генотипа больного, наличием сопутствующих инфекций и т. п.
Любое инфекционное заболевание у разных людей протекает по-разному. Для большинства болезней статистика типичных симптомов и сроков их протекания не включает в себя случаи, когда заболевание прошло «мягко» или вообще бессимптомно.
И хотя такие ситуации обычно выпадают из поля зрения медиков, именно они представляют особый интерес, потому что могут указать на неизвестные механизмы защиты от инфекций.
Можно привести аналогию с ВИЧ: практически с самого начала эпидемии были отмечены редкие случаи, когда человек оказывался полностью устойчивым к вирусу либо носительство вируса у него не переходило в стадию СПИДа. Ученые связали эту ситуацию с поверхностным лимфоцитарным белком CCR5, а точнее, его отсутствие у некоторых людей.
Правда, дальнейшие исследования показали, что устойчивость к ВИЧ может быть обусловлена не одним, а несколькими генами и белками.
Как нашли устойчивость к коронавирусу
Ученые обратили внимание на то, что люди живут вместе и один из них инфицируется SARS-CoV-2. Проходит инкубационный период, появляются симптомы, и через несколько дней человек попадает в палату интенсивной терапии. Но второй за это время не проявил никаких симптомов болезни.
Ученые считают, что устойчивость людей к вирусу также обусловлена генетическими особенностями. В январе 2021 года американские ученые сообщили, что нашли самого подходящего кандидата — ген RAB7A, отвечающий за клеточный транспорт. Если его выключить, то рецептор ACE2 не добирается до поверхности клетки, а этот рецептор нужен коронавирусу для инфицирования.
Часто ли встречается мутация устойчивости к коронавирусу
Мутации в RAB7A встречаются редко, но теоретически его или какой-нибудь другой важный для SARS-CoV-2 ген можно выключить лекарствами. Но для профилактики ВИЧ такое средство так и не появилось.
Какие еще гены ответственны за полную устойчивость к COVID-19
В другом исследовании в Бразилии проверяли пары, где заболел только один супруг. После перепроверки данных были найдены 46 вариантов генов MICA и MICB, которые влияют на активность иммунных клеток.
При наличии этих вариантов инфекция протекала с симптомами. Вырисовывается что-то похожее на ситуацию с ВИЧ: несколько генов в связке могут дать устойчивость к вирусу. Возможно, и это поможет найти средство от COVID-19.
Другие мнения о вирусной устойчивости
Директор научного информационного центра по профилактике и лечению вирусных инфекций, иммунолог Георгий Викулов заявил, что вирусная устойчивость возможна при генетической устойчивости к вирусу или определенном эффекте иммунной системы.
Возможно, это эффект иммунной системы. Возможно, это низкая вирусная нагрузка. Или сумма этих факторов.
Георгий Викулов, иммунолог и директор научного информационного центра по профилактике и лечению вирусных инфекций
Иммунолог и доктор медицинских наук Анна Топтыгина заявила, что устойчивость к вирусу может объясняться другим явлением — интерференция вирусов.
Это взаимодействие, при котором присутствие в организме одного вируса подавляет репродукцию другого. В данном случае в ответ на респираторную вирусную инфекцию началась выработка интерферона, к которому новый тип коронавируса очень чувствителен.
Также она отметила, что может помочь перекрестный иммунитет: это когда имеющаяся у человека защита к какому-то вирусу или бактерии спасает от другого. У переболевшего когда-то человека есть клетки иммунной памяти, которые в ситуации опасности тут же активизируются.
Правда, в случае очень большой дозы вируса ничего не спасет, потому что все эти механизмы не абсолютны и имеют вспомогательный характер.
Какие люди не могут заразиться коронавирусом
Загадки иммунитета. Почему болеть COVID-19 будут не все
Вирус, вызывающий COVID-19, легко передаётся от человека к человеку. Но иногда бывает и так: в семье один болеет, а другой, ухаживающий за ним,— нет. Почему некоторые не заражаются даже при тесном контакте с больным?
Ещё одна загадка: у многих после перенесённого COVID-19 не обнаруживаются защитные антитела. Формируется ли в таком случае у них иммунитет? И есть ли люди, устойчивые к этой инфекции?
Ответы на эти и другие вопросы даёт исследование группы сотрудников Национального медицинского исследовательского центра гематологии Минздрава РФ.
Их статья, только что вышедшая в журнале «Иммунитет» (Immunity), одном из самых авторитетных иммунологических журналов в мире, уже привлекла внимание зарубежных коллег. О своей работе рассказывает один из авторов статьи, к. б. н., завлабораторией трансплантационной иммунологии НМИЦ гематологии Минздрава Григорий Ефимов:
— Мы изучаем, в частности, Т-лимфоциты, которые играют важную роль в противовирусном иммунном ответе. Занявшись их исследованием при COVID-19, мы обнаружили ряд интересных фактов.
Например, выяснили, что Т-лимфоциты, узнающие этот вирус, могут встречаться не только у переболевших, но и у людей, которые никак с вирусом не контактировали. Отдельно мы изучали группу людей, которые были в тесном контакте с больными COVID-19, но не только не имели никаких симптомов заболевания, но и не выработали антител к этому вирусу. Выяснилось, что у многих из них есть Т-лимфоциты, которые узнают коронавирус и, вероятно, обеспечивают им защиту от него.
Здесь нужно объяснить, что система приобретённого иммунитета состоит из двух частей. Первая представлена антителами — это особые белковые молекулы (иммуноглобулины). Они вырабатываются организмом в ответ на атаку вирусов или бактерий и находятся в плазме крови. Такой иммунитет называют гуморальным, от латинского слова «гумор» — жидкость. И сегодня, когда говорят о COVID-19, в основном речь идёт именно о них. Наличие антител в крови используют для подтверждения диагноза. Также эти антитела формируются после вакцинации. Кроме того, сыворотку крови переболевших, содержащую большое количество защитных антител, можно использовать в лечении COVID-19.
Вторая часть приобретённого иммунитета — клеточная. Она представлена особыми клетками — лимфоцитами. Среди которых есть Т-лимфоциты (иногда их называют просто Т-клетки). Одни из Т-лимфоцитов, так называемые Т-киллеры, убивают заражённые вирусом клетки и тем самым препятствуют производству новых вирусных частиц. Другие Т-лимфоциты (их называют Т-хелперами) нужны иммунной системе для выработки противовирусных антител. Т-лимфоциты способны не просто справиться с инфекцией. Они хранят память о столкновении организма с вирусом очень долго, годами. Если вирус снова попадёт в организм человека, то именно благодаря иммунной памяти инфекция не разовьётся или будет протекать значительно легче.
Проводя исследование, мы оценивали количество антител и Т-клеток у 3 групп доноров. В первую вошли те, кто переболел COVID-19, во вторую и третью группы были включены только здоровые доноры, не болевшие коронавирусом. У доноров из второй группы мы брали кровь весной 2020 г., когда пандемия уже была в разгаре. В качестве доноров из третьей группы выступили люди, сдавшие кровь в банк крови нашего Центра гематологии до 2019 г., т. е. тогда, когда мир ещё не столкнулся с COVID-19.
Результаты оказались любопытными. Во-первых, не у всех переболевших COVID-19 обнаруживаются антитела — у части выздоровевших иммунный ответ обеспечивается только за счёт Т-клеток. По всей видимости, их оказывается вполне достаточно для защиты организма.
Во-вторых, и это самое интересное, иногда Т-клеточный ответ на коронавирус наблюдается у людей, которые им не болели. Причём мы наблюдали Т-клеточный ответ у доноров из обеих групп. При этом здоровые доноры, которых мы набирали уже во время пандемии, в среднем имели более высокий уровень Т-клеточного ответа, чем те, кто сдавал кровь до 2019 г. Это, вероятно, связано с тем, что часть здоровых людей так или иначе контактировала с вирусом, не зная об этом.
Но вот как объяснить, что Т-лимфоциты были обнаружены и у тех, кто не мог иметь контакта с возбудителем COVID-19? Скорее всего, это результат так называемого перекрёстного иммунитета. Многие сезонные простудные заболевания, в частности ОРВИ, также вызываются вирусами из семейства коронавирусов. Вероятно, некоторые из них с точки зрения Т-лимфоцитов похожи на вирус, вызывающий COVID-19. Поэтому Т-клетки оказываются заранее готовы к борьбе с ним. Возможно, это делает обладателей перекрёстного иммунитета невосприимчивыми к COVID-19.
В-третьих, мы выяснили, какие именно участки коронавируса распознаются Т-лимфоцитами. Эти данные могут быть использованы для создания теста, оценивающего Т-клеточный иммунитет. Тест позволит понять, перенёс человек COVID-19 или нет, даже при отсутствии у него антител. Это важно, ведь мы знаем, что антитела после инфекции возникают не всегда, особенно у тех, у кого инфекция протекала легко или бессимптомно. Сегодня в таких случаях диагноз подтвердить нельзя.
Мы уже разработали такой тест. Пока пользуемся им в научных целях, но рассчитываем, что уже в начале 2021 г. он будет зарегистрирован и для клинического применения.
Иммунолог объяснила феномен устойчивых к коронавирусу людей
Одной из главных загадок COVID-19 остается его избирательность
Кто-то не расстается с маской и перчатками, дезинфицирует квартиру, моет с мылом магазинные упаковки и заражается коронавирусом. А кто-то ухаживает за больным в квартире, работает в замкнутом коллективе, каждый день пользуется общественным транспортом, но не болеет COVID-19. О феномене устойчивости к коронавирусу мы расспросили Анну Топтыгину, иммунолога, доктора медицинских наук.
Фото: Наталья Мущинкина
— Существует много причин. Есть люди, которые являются супервыделителями вируса, и есть те, кто практически не распространяет инфекцию, и от них, соответственно, трудно заразиться.
— То есть, как говорится, клин клином вышибают?
— Из литературы известно, что в средние века были люди, которые заходили в чумные бараки и не заражались.
— В те времена не было возможности исследовать тех, кто не заболел чумой. Важно, что данное заболевание имеет разные формы, и заразность их тоже разная. Если человек болел бубонной формой чумы, то он вполне мог выздороветь. А легочная приводила к эпидемии и становилась полной катастрофой. Но если человек переболел бубонной чумой и выздоровел, то он не подхватит легочную форму. Иммунитет будет пожизненным.
— В начале нынешней пандемии встречались случаи, когда врачи, работавшие в красных зонах без серьезной защиты, не заражались.
— А я знаю случаи, когда сначала не болели, а потом заражались и умирали. Существует предел возможности и врожденного, и адаптивного иммунитета. С другой стороны, есть люди, болеющие бессимптомно. Когда мы с мужем серьезно болели COVID-19, у нашего 25-летнего сына один день болела голова, и больше никаких симптомов не было. Тем не менее, антитела у него есть, и клеточный иммунитет сформирован.
— А бывает, что на кого-то вакцина не действует?
— При любых вакцинациях, будь то дифтерия, столбняк, или корь, есть люди с первичной вакцинальной неудачей, у которых не вырабатываются антитела. Но никто не проверял у них клеточный иммунитет.
А встречаются вторичные вакцинальные неудачи, когда иммунитет вырабатывается, но очень короткий. По разным инфекциям от 5 до 10 процентов популяции имеют такие аномалии. Кроме того, для оценки эффективности вакцинации важно знать, чем эти люди прививались и на каких системах смотрели свои антитела.
— У кого лучше иммунитет: у тех, кто переболел, или у тех, кто сделал прививку?
— Высота антительного ответа зависит от длительности пребывания антигена в организме. Дело в том, что сначала происходит запуск иммунного ответа, а потом начинается процесс созревания, во время которого идет наработка все более эффективных антител. По закону конкуренции выживает сильнейший, поэтому слабенькие антитела потихоньку уходят.
Чем дольше в организме находится вирус, тем больше циклов созревания проходит и тем качественнее получаются антитела. Люди старшего возраста болеют, в среднем, тяжелее, и у них выше антитела. Но плазму для лечения больных берут только у молодых переболевших, потому что плазма возрастных пациентов по ряду параметров не годится. Однако молодые болеют легче, и, соответственно, уровень антител у них ниже.
Но после второй дозы вакцинации содержание S-антигена пролонгируется, и наработка антител продолжается. Поэтому можно использовать плазму привитых для переливания заболевшим.
— А есть какие-то генетические особенности, которые влияют на процесс образования антител?
— У одних преимущественно антительный ответ, у других – клеточный. У некоторых и то, и другое хорошо работает, а у кого-то и то, и другое – слабо. Были люди, которые после вакцинации давали антитела выше, чем человек, который лежал в «Коммунарке» с тяжелым течением и кислородной поддержкой.
— Многим кажется, что если вакцинация прошла без побочных эффектов, то и иммунный ответ будет не очень. Они считают, что температура под 40 – гарантия успеха.
— Такое мнение не лишено резона. В основном реакции организма связаны с активностью иммунной системы. Соответственно, температура разгоняет иммунитет, потому что иммунные клетки с повышением градуса начинают быстрее работать.
Но под 40 быть не должно. А есть гриппозное состояние после вакцинации с ощущением, будто заболеваешь – эффект интерлейкина 1. Это ранний цитокин, который запускает иммунитет. Что касается такой распространенной реакции, как болезненность в месте укола, то это явление говорит о том, что иммунная система заинтересовалась введенным антигеном, и клетки пришли его распознать и ответить. Но все это отнюдь не значит, что вакцинация без побочных эффектов не состоятельна.
Выяснилось, как определить людей, от которых нельзя заразиться коронавирусом
Врач-биохимик из ФМБА рассказал о вакцине, которая поможет обрести стерильный иммунитет
Стерильный иммунитет к коронавирусу (без бессимптомного носительства SARS-CoV-2) возможен, ученые уже делают первые шаги к созданию вакцины, позволяющей стать его обладателем. На Конгрессе по лабораторной медицине в Москве говорилось, что главную роль в определении такого иммунитета должны сыграть иммуноглобулины А(IgA). Об этом мы побеседовали с главным внештатным специалистом по клинической лабораторной диагностике Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) Владимиром Баклаушевым.
Антитела для стерильного иммунитета
– Если после столкновения с коронавирусом могут быть важны иммуноглобулины А(IgA), то почему все существующие на сегодняшний день тесты направлены только на поиск IgM и IgG?
– Давайте начнем с того, что существует четыре класса иммуноглобулинов в организме млекопитающих. Это иммуноглобулины G(IgG – их появляется больше всего, иммуноглобулины M(IgM), которые в первую очередь реагируют на контакт иммунной системы с возбудителем, иммуноглобулины А(IgA), которые являются секреторными (то есть могут выделяться через слизистые оболочки в полости носа, кишечнике, бронхиальном дереве), и иммуноглобулины Е(IgE) – специфические иммуноглобулины, которые отвечают у человека за аллергию.
Иммуноглобулины А секретируются со слюной, слезной жидкостью, кишечной слизью, грудным молоком. Кстати сказать, это те самые иммуноглобулины, которые передают иммунитет матери младенцу.
Справка «МК». Иммуноглобулины (или антитела) – это белки, которые продуцируют так называемые В-лимфоциты или плазматические клетки в ответ на контакт с возбудителем. При вирусной инфекции антитела способствуют уничтожению возбудителя и зараженных им клеток.
Итак, мы видим, что иммуноглобулины А, как и IgM, появляются в числе первых в ответ на контакт с вирусом. Но для обычного терапевта наличие IgA пока ни о чём не говорит. Он определяет IgМ, как маркер острой фазы, и IgG, как основной маркер перенесенного заболевания и наличия иммунитета к коронавирусу.
Но когда мы говорим об иммунной защите от ковида, получается, что именно IgА обретают особый смысл, потому что именно они способны обеспечивать стерильный иммунитет.
– Поясните, пожалуйста, подробней, что обозначает этот термин?
– Стерильный иммунитет – это такой вид иммунной защиты, при котором невозможно бессимптомное носительство возбудителя. При ковиде он обычно имеется у недавно иммунизированного человека, у которого через слизистые оболочки выделяется большое количество антител класса А, полностью предупреждающих носительство возбудителя и его передачу другим людям.
Конечно, высокий уровень антител IgG к S-белку коронавируса важен, он обеспечивает защиту от заболевания, но не обеспечивает стерильный иммунитет. Если к такому человеку попадет вирус, он сможет спокойно какое-то время существовать на слизистых. Сам человек при этом не заболевает, но может являться распространителем инфекции. Вот почему даже иммунизированным и переболевшим необходимо носить маски.
Если же уровень IgА высок, эти иммуноглобулины способны инактивировать размножение вируса. Они работают, как метка, – прилипают к зараженной вирусом клетке и демонстрируют ее другим иммунным клеткам: «Это клетка заражена. В ней чужеродный агент, и ее надо убить». Таким образом, возможность бессимптомного носительства вируса пропадает.
– Мы знаем, что начало выявления антител класса IgG – 7-14-е сутки от момента появления симптомов заболевания. А на каком этапе можно выявлять IgA?
– Начало их выработки совпадает с выработкой IgM, они начинают определяться на 7-10-е сутки. Пик концентрации наступает через 1-2 месяца после перенесенного заболевания, а затем, спустя 3-4 месяца этот уровень снижается, и антитела перестают определяться.
Владимир Баклаушев Фото: Из личного архива
– Каким образом можно обнаружить иммуноглобулины A? Также по крови, как и иммуноглобулины G, или существует другой метод?
– Так же, как и другие иммуноглобулины, IgA секретируются плазматическими клетками, находящимися в периферической крови и лимфоидных органах, и только потом попадают в слизь, слюну, молоко и т.д. Поэтому самый простой способ померить IgA – исследование крови.
– У кого скорей всего может выработаться стерильный иммунитет?
– У переболевшего в легкой форме или средней степени тяжести и потом дополнительно вакцинированного.
– А у переболевшего сильно?
– Если этот переболевший младше 65 лет – стерильный иммунитет какое-то время тоже будет. У пожилых людей и людей с сопутствующей патологией, снижающей иммунореактивность, стерильного иммунитета скорее всего не будет. Более того, пациенты старше 65 лет рискуют заболеть повторно. Именно поэтому всем переболевшим необходимо иммунизироваться.
– Какой вид вакцины против коронавируса может оказаться самым продуктивным для появления иммуноглобулинов А после перенесенного заболевания?
– Системных исследований на этот счет еще недостаточно. Замечено, что при стандартной иммунизации векторной вакциной иммуноглобулины А вырабатываются хуже, чем после перенесенного заболевания. Но ситуация может кардинально измениться после создания интраназальной вакцины.
– Ее можно будет использовать и в качестве первичной?
– Не исключено. Ну а по истечении 5-6 месяцев ею можно и ревакцинироваться.
– На каком этапе сейчас находятся исследования иммуноглобулинов А при ковиде?
– На этапе накопления информации. Основные принципы создания и поддержания иммунитета к SARS-CoV2 уже изучены достаточно хорошо, однако такие нюансы, как стимуляция выработки IgA и создание стерильного иммунитета требуют дальнейшего изучения.
В чем польза для ковида
– Уровень антител IgA тоже будут определять по их титру? Уже есть понимание, каким он должен быть?
– Достаточный уровень антител к этим иммуноглобулинам будет отличаться от штамма к штамму, как и для IgG. К примеру, для уханьского штамма, который передавался в первую волну пандемии, защитный уровень нейтрализующих антител был один, условно обозначим, его «а»; британский штамм требует уровень в три раза выше – то есть 3а, а индийский штамм, или дельта-штамм – уже 6а. То есть чтобы не заразиться последним, нейтрализующих антител должно быть минимум в 6 раз больше, чем в первую волну.
Сейчас весь мир является плацдармом для эволюции SARS-CoV-2. Сотни миллионов людей болеют, и в каждом случае происходит 10 в n-степени репликаций, и закономерно возникает определенное количество ошибок. Это уникальная ситуация, при которой даже такой мало изменчивый вирус, как бета-коронавирус, имеет возможность быстрой адаптации и появления полезных мутаций.
– Что для него является «полезным»?
– Для него «полезно» становиться более заразным и менее смертоносным. Вирусологи уверены, что в ближайшем будущем мы от него никуда не денемся, но рано или поздно, как когда-то смертоносная испанка, вирус гриппа H1N1, переросла в обычный сезонный грипп, так и SARS-CoV-2 превратится в относительно безобидную инфекцию. И чем раньше мы все иммунизируемся, тем быстрее произойдет такая трансформация.
Для примера, в Великобритании, где привиты более 70 процентов населения, количество летальных случаев в 10 раз меньше, чем в России с 39 процентами привитых. К сожалению, народ не очень верит в то, к чему его призывают, а если пытаются заставить, у людей включается негативизм — пассивное сопротивление.
– Замечаете ли вы, как меняется клиническая картина ковида с появлением нового штамма?
– К сожалению, пока нельзя сказать, что течение заболевания стало более легким, скорее, наоборот. При этом сильно изменилась сама популяция госпитализированных пациентов. Если раньше, в первую волну госпитализировали с 25-процентным поражением легких, то сейчас в больницу кладут только тяжелых, с поражением более 50 процентов и с дыхательной недостаточностью. В остальных случаях, не отягощенных цитокиновым штормом и другими осложнениями, пациентов оставляют дома.
Фото: Из личного архива
– В последнее время все чаще говорят об отказе от антибиотиков и других препаратов, применявшихся ранее при лечении коронавируса. Вы с этим согласны?
– Подходы изменились, безусловно. Врачи уже понимают, с чем имеют дело. К примеру, распространенный в первую волну противомалярийный препарат гидроксихлорохин отменен. Антибиотики теперь не дают всем подряд, а назначают исключительно при возникновении бактериальных осложнений. Чаще назначают гормоны-глюкокортикоиды.
– Плазма сейчас применяется?
– На первой стадии заболевания, когда идет репликация вируса, этиотропная терапия, то есть воздействующая на сам вирус, помогает. К такой терапии относится переливание плазмы реконвалецсентов (доноров, переболевших ковидом). К таким же ранним препаратам, которые имеет смысл применять до 7 суток с начала заболевания, относится и противовирусный препарат ремдесивир, и препараты на основе иммуноглобулинов. Спустя 7-10 суток с начала заболевания активного вируса уже нет, и необходимо лечить нарушения иммунной системы, произведенные вирусом.
Кто может рассчитывать на врожденный иммунитет
– Есть ли люди, которые вообще не заражаются коронавирусом?
– Безусловно. Так же, как определенный процент людей никогда не болеет гриппом, существует доля людей в популяции, которые никогда не заболевают ковидом или переносят его бессимптомно. С чем это связано? Возможно, с особенностями неспецифического врожденного иммунитета, с активностью интерфероновой системы, с наличием перекрёстного иммунитета к другим перенесенным коронавирусным инфекциям, к которым относятся SARS, MERS и десяток других коронавирусов. Поэтому у нас процентов 90 населения без проблем от ковида выздоравливает.
Особенность SARS-CoV-2 в том, что он гораздо более заразен, чем другие коронавирусы, и его клетками-мишенями являются все эпителиальные клетки. Реплицируясь в большом количестве клеток-мишеней, он вызывает гипериммунный ответ. Поэтому и возникают все известные осложнения.
– Правильно я понимаю – если человек когда-то болел другим видом бета-коронавируса, он может иметь защиту и от SARS-CoV-2?
– Может. Она, например, может быть обеспечена Т-клеточным иммунитетом. Напомню, что у нас есть два вида иммунитета – клеточный (обеспечиваемый Т-клетками, которые «знают» возбудителя и уничтожают зараженные им клетки, он может сохраняться очень долго за счет Т-клеток памяти) и гуморальный, обеспечиваемый антителами.
Гуморальный иммунитет обычно не очень стойкий, при ковиде он длится всего 6-8 месяцев, пока в крови присутствует достаточное количество антител. Это, можно сказать, мобилизация армии по факту вторжения. И разумеется, все время держать армию «под ружье» организму нецелесообразно. Армия собралась, уничтожила врага и постепенно, за счет естественной деградации антител демобилизуется. Остаются В-клетки памяти, но, чтобы они вновь смогли собрать армию, то есть выработать необходимое количество нейтрализующих антител, нужно время – примерно неделя, а этого может оказаться достаточным для коронавируса, чтобы вновь поразить организм.
Что касается Т-клеточного иммунитета, замечено, что он может сохраняться у людей, переболевших в 2003 году «первым» коронавирусом SARS, спустя 18 лет! Такие данные предоставляют вирусологи в Корее, в Сингапуре, на Тайване.
– Все говорят, что Т-клеточный иммунитет очень сложно определить. Почему?
– Во-первых, это довольно дорого и требует выделения и культивирования Т-клеток. Во вторых, нет четкого критерия – начиная с какого уровня его можно считать достаточным. У гуморального иммунитета эту роль играет уровень антител, по которому, хотя бы приблизительно можно оценить степень защиты.
Что касается Т-клеточного – кого-то он защищает, кого-то нет, потому что есть много факторов врожденного иммунитета, который влияет на Т-клетки. Например, уже упомянутая активность системы интерферонов. Это наша неспецифическая противовирусная защита, которой не нужны ни антигены, ни антитела. Проник в организм вирус – пытается попасть в ядро клетки – сразу срабатывает система интерферонов, и зараженная клетка самоуничтожается – массовое развитие вируса предотвращено. Люди с высоким уровнем интерферонов не болеют ни гриппом, ни коронавирусами.
– Сколько среди нас таких?
– По моим ощущениям, не меньше 20 процентов. Всем остальным просто необходимо вакцинироваться.
– Люди часто боятся вакцинироваться из-за боязни осложнений.
– Очень важно понимать соотношение рисков. Вот возьмем тяжелое осложнение – синдром острой воспалительной полинейропатии Гийена-Барре, сопровождающийся прогрессирующей слабостью. Было несколько скандальных публикаций на западе о том, что его вызвала вакцина «АстраЗенека» (аденовирусная вакцина, наподобие нашего «Спутника V»). Но, внимание, речь идет о 20 пациентах из 13 миллионов вакцинированных, то есть меньше одной тысячной процента. Зато вероятность заболеть этим же синдромом Гийена Барре после ковида равна пяти процентам. То есть в 5000 раз больше! Вывод очевиден. Ковид и его осложнения в тысячи раз более опасен, чем какие-либо осложнения прививки.
– Почему у некоторых людей вообще не появляются антитела после прививок?
«Получивших естественную ревакцинацию в метро очень много»
– Сколько раз можно ревакцинироваться без ущерба для здоровья?
– Бесконечное количество раз. Правда, с какой частотой, – это пока вопрос. Судя по научным публикациям и нашим собственным данным, максимальный иммунный ответ после первичной вакцинации держится в течение 6-8 месяцев, а после происходит его спад. Если реиммунизироваться каждые полгода, вероятность заболеть тяжелой формой ковида будет минимальна.
– Чем, по-вашему, лучше реиммунизироваться?
– Это пока тоже открытый вопрос. Возьмем «Спутник V». Если ею же иммунизироваться повторно, то рано или поздно она, скорее всего, перестанет работать из-за формирования стойкого иммунитета к какому-нибудь антигену аденовируса (вектора, несущего участок коронавируса). Поэтому вакцину надо будет со временем модифицировать.
А сейчас лучше всего реиммунизироваться другими вакцинами. В России наблюдали за несколькими десятками человек, у которых первая иммунизация была «Спутником V», а реиммунизация – КовиВаком. Сами по себе инактивированные вакцины, к которым относится КовиВак, менее эффективны, чем векторные, но их особенность в том, что они вызывают иммунный ответ к большому числу антигенов коронавируса и больше активируют именно Т-клеточный ответ. Поэтому, если нам нужен бустер на фоне уже существующего иммунитета, то в качестве него подойдет именно инактивированная вакцина, которая дополнит эффект первой.
– Для того, чтобы всем было легче считать свои антитела, не так давно были введены международные условные единицы связывающих антител — BAU, которые наиболее эффективны для защиты от коронавируса. Сколько BAU надо иметь сегодня, чтобы быть уверенным в защите?
– Если взять уханьский штамм, то 200 BAU могли защитить от него в 99% случаев. Для защиты от «Дельта»-штамма этот показатель должен быть в 6-8 раз больше.
– Предположим, уровень антител в BAU высок, около 1200 единиц. Насколько необходимо ревакцинироваться при таком уровне антител?
– У одних уровень держится высоким только три месяца и потом начинает спадать, а у других высокий уровень регистрируется и через год. Если уровень антител высок, я не вижу смысла еще больше его повышать ревакцинацией.
– Чем можно объяснить тот факт, что уровень антител держится высоким?
– Скорей всего, имеет место естественная ревакцинация от какого-нибудь носителя. Приведу в пример уровень моего иммунитета. Я вакцинировался в феврале этого года. По сути, через полгода я должен был делать повторную прививку. Но прежде чем делать ее, я замерил уровень своих антител к S-белку, и у меня он оказался даже выше, чем после вакцинации. Скорей всего, я проконтактировал с больным, и произошла естественная ревакцинация. И таких людей, получивших естественную ревакцинацию, что называется, нежданно-негаданно – в метро или в супермаркете, сейчас должно быть очень много.
– Но почему Минздрав не советует измерять антитела перед вакцинацией и ревакцинацией, а сразу всех направляет на прививки?
– Минздрав опирается в этом вопросе на рекомендации ВОЗ. С экономической и с эпидемиологической точек зрения это, возможно, и правильно. Но лично моя точка зрения заключается в том, что знание об уровне антител – ценная информация, которая позволяет определить, когда вам действительно нужно ревакцинироваться.
– Высокий уровень BAU спасет от тяжелого течения заболевания?
– В 99 случаях из 100 человек не заболеет на фоне высокого уровня антител. Но если у него есть системные заболевания и он входит в группу риска, то вероятность осложнений от прививки на фоне высокого уровня антител возрастет существенно. И потом, если здраво рассуждать, зачем пришпоривать коня, который и так несется галопом, зачем тратить вакцину на уже имеющего иммунную защиту пациента? Вакцинация обходится государству дороже, чем анализ уровня антител.
– Не идут ли разговоры в медицинском сообществе о том, чтобы как-то это дело упорядочить и разрешить людям с высоким титром антител отсрочить ревакцинацию?
– Сейчас у нас все говорят только об одном – доля вакцинированных у нас очень низкая. Надо довести ее минимум до 60 процентов и тогда летальность ощутимо уменьшится. Дело в том (это показали исследования в Европе), что уровень людей с высоким иммунитетом, полученным естественным путем, не превышает 10 процентов. Это наблюдается даже в самых пострадавших от первой волны ковида странах, таких как Испания и Италия.
То есть коллективной защиты естественная заболеваемость никак не обеспечивает. Поэтому в заключении я хочу воспользоваться вашей трибуной и еще раз призвать своих негативно настроенных соотечественников вакцинироваться и ревакцинироваться – пока еще не поздно. Всем здоровья!