жирондисты и якобинцы сравнительная таблица кто такие
Якобинцы и жирондисты
Первоначально большинство членов Якобинского клуба исповедовало весьма умеренную идеологию в духе конституционной монархии. Однако с конца 1790 — начала 1791 г. настроения стали более радикальными. После попытки бегства короля среди якобинцев произошёл первый раскол. Более умеренные члены отделились и удалились в здание монастыря фельянов (фейянов), где организовали собственный клуб. Из влиятельных депутатов в Якобинском клубе остались лишь Робеспьер и Жером Петион. С тех пор характер и дух клуба решительно изменились.
Укреплялась сеть местных отделений. С октября 1791 г. в зале заседаний были установлены скамьи для публики. Клуб всё чаще выступал против политики Законодательного собрания. В самом собрании его сторонники, сидевшие на верхних скамьях (на «Горе»), получили прозвище монтаньяров (от фр. «монтань» — «гора»). Многие из них вели речь о республике. Некоторые из якобинцев играли видную роль в парижской коммуне и работе секций. После провозглашения республики 22 сентября 1792 г. клуб получил новое официальное имя — Общество якобинцев, друзей свободы и равенства. В октябре того же года Робеспьеру удалось оттеснить своего соперника Жака Пьера Бриссо и полностью взять на себя руководство Якобинским клубом.
В этот период формировалась идеология якобинства. В её основе лежали принципы республиканизма, стремление к максимальной политической, военной, административной и религиозной централизации страны. Якобинцы выступали за общество равноправных собственников при одновременном ограничении крупной частной собственности и устранении крайней бедности. В социальном отношении большинство якобинских деятелей принадлежало к среде мелких собственников (мелкой буржуазии).
Этим определялась и политическая деятельность якобинцев. Они занимали своего рода промежуточную позицию между народными массами и новой буржуазией, обогатившейся в ходе революции, и лавировали между этими классами. В борьбе с политическими противниками (монархистами, жирондистами) они опирались на народные движения, на коммуну Парижа, шли на некоторые уступки трудящимся. Но когда народные движения усиливались, якобинцы наносили по ним беспощадные удары и уничтожали организации. В свою очередь, спекулятивная буржуазия поддерживала якобинцев до тех пор, пока те сохраняли контроль над массами и не слишком мешали обогащаться. Придя к власти, якобинцы стали превращаться в государственных чиновников, быстро создавая себе новую опору — колоссальную бюрократическую машину, заполняя государственный аппарат своими кадрами.
Жирондистами в годы революции называли влиятельную политическую группировку в Законодательном собрании, а затем в Конвенте. Эта группа была тесно связана с крупной торгово-промышленной буржуазией, главным образом — провинциальных портовых городов страны. Они были резко настроены против народных движений, требований о регулировании цен, увеличения налогообложения богатых. Местные олигархи вместе с политиками-жирондистами стремились установить контроль над всей Францией, не допустить никаких посягательств на свободу частного предпринимательства. Первоначально большинство видных жирондистов состояло в Якобинском клубе, но в 1792 г. покинуло его. Среди лидеров Жиронды и примыкавших к ним деятелей были видные философы Жак Пьер Бриссо и Жан Антуан Кондорсе, выдающийся оратор Пьер Верньо и др.
После провозглашения республики жирондистам удалось составить самую крупную группировку в Конвенте, преимущественно из провинциальных депутатов. Жирондистские депутаты разместились в зале Конвента справа от председателя, а монтаньяры (якобинцы) сели слева. С тех пор в политике появились термины «левые» (сторонники радикальных перемен) и «правые» (противники таких изменений)
Французская революция. Якобинцы
Очередная угроза революции
С самого начала французская буржуазия и ее политические представители стремились заключить сделку с оппозицией. Они опасались, что массы не остановятся на отмене феодальных привилегий аристократии, а предпримут наступление на саму собственность.
Бриссо, лидер жирондистов, выступал против «дезорганизаторов», которые «уравняли бы все – собственность, богатство, цены на конюшни, различные услуги, причитающиеся обществу». Он отразил панику своих богатых покровителей. Однако в момент величайшей опасности спасение революции зависело от мобилизации наиболее угнетенных масс общества.
Якобинцы и жирондисты первоначально принадлежали к одной партии. Но, тогда как последние отшатнулись, расшевелив «низшие слои» общества, якобинцы увидели, что это была единственная альтернатива, если революция должна была быть защищена.
В то время как политические вопросы в правительстве затягивались, угроза контрреволюции снова подтолкнула массы к действию. Герцог Брунсвикский, возглавлявший вторгшиеся армии, издал манифест, угрожавший местью, если королю и королеве будет причинен какой-либо вред.
Это была не пустая угроза.
Уверенный в успехе король, наконец, устроил то, что было равносильно парламентскому перевороту, отправив в отставку министерство жирондистов 13 июня 1792 года. Были подготовлены все условия для монархического переворота.
Однако вскоре положение революции снова было спасено.
Дантон, Марат, Шометт и Эбер сформировали новую революционную коммуну, обеспечив организованное самовыражение масс, которые избирали делегатов от своих «секций». Помимо этого, 10 августа 1792 года прогремело крупное восстание. Дворец Тюильри был взят штурмом, и Людовик был вынужден бежать за защитой к тому самому правительству, против которого он замышлял заговор.
Под давлением масс правительство отстранило короля и приняло ряд прогрессивных законов. Всеобщее избирательное право для мужчин было, наконец, завоевано. Земли эмигрантов конфисковывались для продажи небольшими партиями, хотя на практике большинство из них продавалось богатым.
Тем не менее августовское восстание стало важным поворотным моментом.
Своими действиями массы показали, что они потерпят не что иное, как коренное и отраслевое преобразование общества. Старая основа для компромисса была разрушена. Умеренные жирондисты были вынуждены прервать тайные переговоры с королем. Все формы правления, партии и институты были брошены в плавильный котел.
Подъем якобинцев
Политический центр тяжести сместился внутри Ассамблеи с ростом левых якобинцев за счет жирондистов. Что еще более важно, ось власти перешла от дискуссионной палаты к «улице», от Национального собрания к революционным органам местной власти и клубам, которые вдохновляли их и вооружали идеями и лозунгами.
Революционные коммуны начали занимать центральное место, особенно Парижская коммуна, в которой доминировали «люди 10 августа»: Дантон, Марат, Эбер и Шометт.
Якобинцы, радикальное крыло мелкобуржуазной демократии, добились успеха, потому что они, в отличие от жирондистов, были готовы опереться на массы, чтобы справиться с реакцией. Они не подняли руки в ужасе от «сентябрьской резни», когда парижане ворвались в тюрьмы, чтобы устроить плебейское сведение счетов с аристократической контрреволюцией.
Какими бы мрачными ни были эти события, их можно понять только в свете ужасной опасности, нависшей над революционным Парижем. Более поздний опыт контрреволюционного Термидора в 1794 году и Белого террора, последовавшего за побежденной революцией 1848 года и Парижской коммуной 1871 года, показывает, какой кровавой бойни можно было ожидать, если бы реакция восторжествовала.
В отличие от бесчисленных жертв термидорианского террора, убитых без суда, по крайней мере, якобинцы импровизировали трибуналы, перед которыми заключенным аристократам давали шанс защитить себя. И это не было полной формальностью, как утверждалось. В то время как 1 465 заключенных были убиты, 1 335 были оправданы – факт, который вряд ли упоминается авторами, стремящимися изобразить парижан как кровожадных монстров.
Сентябрьские массовые убийства представляли собой отчаянный акт самообороны революционного Парижа, спонтанную акцию, призванную вселить ужас в сердца врагов.
Казнь короля и противостояние якобинцев и жирондистов
20 сентября 1792 года вновь избранный Конвент, сменивший Ассамблею, собрался в Тюильри. Жирондисты теперь представляли правое крыло. Левые, сидевшие на самых высоких скамьях, были известны как «Гора».
Под влиянием августовского восстания и сентябрьских массовых убийств жирондисты, которые в любом случае были формальными республиканцами, проголосовали вместе с якобинцами за отмену монархии.
С этого момента революция характеризовалась борьбой между «Горой» и жирондистами внутри Конвента и растущей враждебностью Парижской коммуны к Конвенту в целом.
Суд над королем выявил напряженность между теми, кто хотел остановить революцию, и теми, кто находился под давлением масс, которые были готовы идти до конца. Невозможно было серьезно бороться с реакцией, не разобравшись с «первым звеном в цепи контрреволюции». Но жирондисты отказались казнить Людовика, что, как они правильно понимали, означало бы для революции точку невозврата.
Отвергнув тактику затягивания жирондистов, Конвент небольшим большинством голосов проголосовал за казнь. Революция сожгла все мосты.
Поражение аристократии и свержение монархии августовским восстанием 1792 года, кристаллизовали классовые противоречия внутри революционного лагеря. По мере продвижения революции, наиболее колеблющиеся элементы Конвента резко сдвинулись вправо, в то время как якобинцы под давлением масс переместились влево. Открытый раскол стал неизбежным.
Это отражало усиление классовой войны.
Крупная буржуазия нажила состояния на военных контрактах, финансовых спекуляциях и покупке церковных земель. Масса людей страдала от дефицита, резкого роста цен и быстрого обесценивания валюты. Парижские прачки провели демонстрацию под лозунгом: «Du pain et du savon» (хлеб и мыло). Продуктовые магазины были разграблены во время продовольственных бунтов.
Перепуганные жирондисты оклеветали бунтовщиков, как «агентов Питта» – британского премьер-министра. Под видом федерализма жирондисты отразили панику богатых купцов Бордо, Нанта, Лиона и Тулона на событиях в Париже. В ответ полупролетарские массы потребовали большего централизма, увеличения полномочий Конвента, революционного террора для подавления реакции.
Движение достигло своего пика с 31 мая по 2 июня 1793 года.
В зал для дебатов Конвента вторглась масса людей, требовавших изгнания депутатов-жирондистов. Это восстание ознаменовало решительную победу революции: триумф наиболее революционного крыла, основанного на плебейских массах в Париже, против реакционной буржуазии и ее агентов-жирондистов.
Окончательная победа революции и террор
Выход масс на сцену был вызван отчаянной ситуацией для революции, которую можно сравнить только с самыми мрачными годами Гражданской войны в России после 1917 года, когда советское правительство подверглось нападению 21 иностранной армии и когда на одном из этапов большевики контролировали только лишь территорию вокруг Петрограда и Москвы.
Испанская армия пересекла Пиренеи. Пруссаки вторглись с востока. Тулон был вероломно сдан англичанам. В регионе Вандея началось кровавое восстание, угрожавшее Нанту. Жирондисты устраивали восстания в провинциях на стороне контрреволюции. Марсель и Лион также сдались врагу.
Французская революция, особенно в ее кульминационный момент 1793–1794 годов, была великой войной за социальное освобождение, которую французский народ вел вопреки невероятным обстоятельствам. Они противостояли могущественным и многочисленным врагам, как внутри, так и снаружи. Против них были выставлены великие державы Европы. И все же, несмотря ни на что, им удалось отстоять революцию.
Такая победа была бы немыслима, если бы не концентрация власти в руках наиболее решительных и дерзких элементов революционной демократии. Комитет общественной безопасности, созданный Конвенцией, действовал как передний край войны против внутренней реакции.
Без сомнения, эксцессы были, например, в Нанте и Лионе, при печально известном Жозефе Фуше, который позже стал агентом термидорианской, бонапартистской и даже роялистской реакции и миллионером с титулом герцога Отранто.
Чтобы убедить народ сражаться, якобинцы пошли на уступки требованиям масс. Конституция 1793 года была первой по-настоящему демократической конституцией – прямым завоеванием масс в борьбе. Неважно, что эта конституция в сложившихся условиях так и не была в действительности введена в действие. На практике массы уже навязали свою собственную прямую революционную демократию.
Партия якобинцев на вершине
Однако общая тенденция характеризовать якобинцев как своего рода «социалистическую» партию совершенно неуместна. Несмотря на непрерывный подъем и падение партий и программ, которые неизменно выдвигали на первый план радикальную тенденцию, классовое содержание французской революции никогда не переставало носить буржуазный характер. Фракция Робеспьера была просто наиболее последовательно революционной из мелкобуржуазных течений, которые доминировали в Конвенте.
Под давлением масс якобинцы довели буржуазную революцию до ее пределов и в некоторой степени даже за них, вторгнувшись в частную собственность. Это ни в коем случае не являлось социалистической тенденцией в якобинизме, твердо стоявшей на почве буржуазной собственности, а лишь желанием примирить полупролетарские слои, часть которых, несомненно, хотела пойти дальше.
В сентябре 1793 года новые массовые демонстрации вынудили Конвенцию, в которой доминировали якобинцы, принять закон об «общем максимуме» или потолке цен. Новые военные действия требовали строгого контроля над экономикой, что накладывало ограничения на капитализм. Комитет общественной безопасности вел безжалостную войну против спекуляций. Имущество ссыльных и повстанцев было конфисковано. Был даже элемент национализации, например, оружейной промышленности и армейских поставок. Были установлены ограничения на богатство и наследование. Конфискованные богатства аристократов и контрреволюционеров финансировали помощь старикам, больным, вдовам и сиротам.
Вершина революции и ее упадок
Эти меры получили восторженное одобрение масс, став ключом к военной победе.
И какая это была победа?
То, что перевернуло чашу весов, помимо умелого командования, было, прежде всего, моральным духом революционного солдата.
К концу 1793 года враг был практически вытеснен с французской территории. Революция торжествовала на всех фронтах. Феодальные повинности были окончательно отменены без какой-либо компенсации. В июне 1793 года Конвент принял жизненно важный закон, который произвел настоящую аграрную революцию, вернув крестьянам всю землю, отнятую у сельских общин. Торжество крестьянина было полным. Власть аристократии была сломлена.
Но как раз в тот момент, когда революция достигла своего пика, она начала отступать.
С революционной диктатурой якобинцев буржуазная революция достигла пика и вышла за свои пределы. Идти дальше означало бы угрожать буржуазной собственности. Это не входило в планы Робеспьера и других якобинских лидеров.
Буржуазная революция отличается от социалистической революции так же, как капиталистическая система отличается от социализма. Законы движения, управляющие капитализмом, не зависят от сознательной воли правящего класса. Капитализм как бы регулирует сам себя посредством слепой игры рынка. Следовательно, для его воплощения не требуется сознательной и научной программы.
Напротив, яростные страсти и революционная энергия, необходимые для свержения старого режима, никогда не могли бы быть вызваны обращением к ценностям рынка, морали грабителей денег и отвратительной реальности наемного рабства для многих.
Социалистическая революция может быть осуществлена только сознательной деятельностью масс, борющихся за свое самоосвобождение. Напротив, буржуазная революция, по сути, передача власти от одного привилегированного меньшинства к другому, всегда должна основываться на иллюзиях. Английские буржуа XVII века считали себя избранниками Божьими, борющимися за установление правления святых на земле. Их французские эквиваленты почти 150 лет спустя апеллировали к разуму и говорили о свободе, равенстве и братстве. Но при конкретном развитии производительных сил эти идеальные формы могли быть наполнены, в конечном счете, только капиталистическим содержанием.
Победа якобинства, наиболее последовательного и революционного крыла мелкой буржуазии, столкнула лидеров революции с противоречиями между стремлениями пробужденных городских масс и объективными пределами буржуазной революции. Само якобинство было уничтожено этим противоречием.
Крах якобинцев
Часть из якобинцев, что были вокруг Дантона и Десмулена, хотели остановиться, сосредоточив огонь на продолжающемся терроре.
С другой стороны, когда угроза контрреволюции была устранена, имущие классы, включая теперь значительную часть крестьянства, отреагировали на годы бурь. Богатые требовали порядка и защиты от парижан. Средние слои – жаждали тишины и покоя, чтобы продолжить работу по обогащению самих себя. Внутри Конвента бывшие сторонники жирондистов, колеблющийся центр, запуганные и молчаливые в предыдущий период, стали беспокойными.
Робеспьер пытался балансировать между фракциями и группами. Но неизбежно он выступил в пользу имущих классов.
К началу 1794 года массы были измотаны четырьмя долгими годами боев. Продолжающийся крах бумажной валюты, длинные очереди, нехватка хлеба и общая бедность резко контрастировали с коррупцией в высших эшелонах власти. Правда, Робеспьер все еще жил в столярном доме на улице Сент-Оноре, а Сен-Жюст обедал куском хлеба и несколькими ломтиками сосисок, все еще сидя за своим столом.
Недовольство было распространено среди парижской бедноты и рядовых якобинцев. Они контролировали клуб Кордельеров и старую базу Дантона, а также открыто говорили о праве на восстание. Но классовый баланс сил уже решительно изменился против них.
Якобинцы опирались на народные массы, чтобы нанести удары по жирондистам. Как только они были устранены, первоочередной задачей Робеспьера стало перенаправить свой огонь против левых.
Поскольку власть была сосредоточена в руках Комитета общественной безопасности, независимо функционирующие секции представляли потенциальную угрозу власти якобинцев. Поэтому они предприняли шаги по подчинению 40 000 революционных секций Комитету общественной безопасности, который начал чистку против левых, тем самым подорвав базу поддержки масс.
В марте 1794 года Хеберт и 19 его последователей были внезапно арестованы и казнены. Массы, измученные и дезориентированные, на этот раз не смогли отреагировать.
Это событие в целом рассматривалось как конец революции.
Хотя Робеспьер попытался уравновесить это ударом по правым якобинцам, казнив Дантона и его сторонников, маятник начал необратимо качаться вправо.
Как только страх перед парижанами был устранен, баланс сил внутри Конвенции быстро изменился. Часть якобинцев перестала поддерживать Робеспьера, тем самым оставив его в изоляции. Раскол отразился и на самом Комитете общественной безопасности
Государственный переворот 9-го Термидора (27 июля) 1794 года был неизбежным результатом. Почувствовав волну недовольства, охватившего теперь все классы, фракция недовольных якобинцев восстала против Робеспьера.
Однако в ночь на 10-е Термидора Робеспьера спасли и доставили в Парижскую коммуну. Но этот шаг лишь отсрочил неизбежное. На этот раз массы не отреагировали ни на что, и относительно небольшие силы, которыми командовал Конвент, смогли снова захватить Робеспьера и его сторонников, и немедленно казнить их без суда.
Подытог
За несколько лет Франция прошла путь от абсолютной монархии через конституционную монархию к буржуазной республике.
После июля 1794 года она вернулась к директории, бонапартизму и, наконец, после поражения Наполеона при Ватерлоо в 1815 году – к абсолютной монархии.
Французская революция ознаменовала решающую социальную и политическую трансформацию: сокрушение власти аристократии, радикальное очищение авгиевых конюшен феодализма и распределение земли миллионам мелких крестьянских собственников. Несмотря на все превратности политической надстройки, основные социальные завоевания революции остались.
Жирондисты и якобинцы сравнительная таблица кто такие
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Политические партии и движения, коротко
Якобинцы – члены политического клуба, получившего название по месту расположения: в доминиканском монастыре святого Якова (Жака – jacobins). До переезда Собрания в Париж назывался Бретонским, после – Обществом друзей Конституции, в конце концов за ним закрепилось название «Клуб якобинцев» (Якобинский клуб).
Первый раскол Якобинского клуба произошел в июле 1791 г.: вышедшие из него конституционные монархисты основали Клуб фельянов. После свержения монархии 10 августа 1792 г. усилились разногласия между жирондистами, стремившимися затормозить дальнейшее развитие революции, и собственно якобинцами. В октябре 1792 г. произошел второй раскол – из клуба был исключен Бриссо, после чего его оставили и другие жирондисты.
Приведем тут необходимое терминологическое уточнение. Кто такие монтаньяры, столь часто упоминаемые в истории Великой французской революции? Монтаньяры – группа среди якобинцев, большинство их являлись членами Якобинского клуба. Слова «монтаньяр» и «якобинец» с осени 1792 г. стали синонимами. С открытия Законодательного собрания (1 октября 1791 г.) монтаньяры заняли верхние ряды левой стороны (Гора – la Montagne), отсюда произошло название «Гора» (по традиции переводится) и «монтаньяры» (то есть «горцы», по традиции не переводится). Между Горой и Жирондой в Конвенте было Болото (Равнина) – депутаты, которые могли поддержать либо тех, либо других, в зависимости от ситуации.
Якобинцы представляли собой оставшуюся часть клуба после октября 1792 г. и фактически политическую партию. Их программой являлись защита завоеваний революции и ее дальнейшее развитие. Придя к власти в результате восстания 31 мая – 2 июня 1793 г., якобинцы установили режим революционно-демократической диктатуры (якобинская диктатура).
С первых месяцев 1794 г. у якобинцев обострилась борьба течений. Дантон и его сторонники (дантонисты – Камиль Демулен, Эро де Сешель, Фабр д’Эглантин и другие) требовали ослабления террора. Им противостояли левые («крайние») якобинцы (Эбер и его приверженцы – эбертисты). Центр сплотился вокруг Робеспьера, осуждавшего как умеренных, так и крайних. Последовали казни эбертистов и дантонистов.
Жирондисты (girondins) – одна из политических партий в эпоху французской революции. Свое название получила от департамента Жиронды, откуда происходили большинство ее участников. К партии жирондистов присоединились сторонники Жак-Пьера Бриссо («бриссотинцы», или «клика Бриссо»).
Первое разногласие между жирондистами и якобинцами возникло по вопросу о внешней войне, которую жирондисты считали нужным начать против иностранных дворов, «вступивших в заговор» против Франции. Жирондисты обвиняли якобинцев в стремлении к диктатуре, но сами подверглись ответному обвинению в том, что в их намерения входило расчленить Францию («федерализм», поэтому их называли также федералистами).
Солидарно с монтаньярами выступив в деле провозглашения республики и начале суда над королем, жирондисты не желали идти по этому пути далее, также как и не желали казни Людовика XVI, понимая, что эта казнь будет началом террора внутри страны и вызовет чрезвычайные осложнения внешнеполитической обстановки.
В результате восстания 31 мая – 2 июня 1793 г. власть перешла к якобинцам. 29 бывших депутатов были заключены под домашний арест. Скорое бегство части жирондистов (Бюзо, Барбару, Луве, Гаде и другие) ухудшило положение остальных, которые попали в тюрьму. После смерти Марата стало ясно, что казнь жирондистов – лишь вопрос времени. Известны слова Верньо, произнесенные им в тюрьме: «Она нас погубила, но зато научила нас, как следует умирать». 31 октября 1793 г. 21 жирондист был казнен. Тот же Верньо сказал на эшафоте: «Революция, подобно Сатурну, пожирает своих детей»…
Заметим здесь, что Робеспьер спас от Революционного трибунала 75 жирондистов, подписавших протест против ареста их лидеров. «Нечего обрушиваться на рядовых членов партии: достаточно уничтожить ее вождей».
Кордельеры (сordeliers) – члены политического клуба периода Великой французской революции, известный сначала под названием «Клуб друзей прав человека». Стали называться так по месту своих заседаний, происходивших в здании бывшего монастыря францисканцев-кордельеров в Париже. Преобладающее влияние в клубе, основанном в 1790 г., принадлежало демократам левого направления. В своих принципах кордельеры сходились с якобинцами, участвовали в их заседаниях и решениях, и хотели только «в более обширных размерах осуществить понятия о свободе и равенстве, создать демократию на самой широкой основе». Постепенно клуб слабел и наконец окончательно слился с якобинцами.
Лидерами кордельеров были Марат, Дантон и Демулен. Во время политического кризиса летом 1791 г., вызванного неудачным бегством Людовика XVI, кордельеры возглавили республиканское движение. После восстания 10 августа 1792 г., в ходе которого была свергнута монархия, кордельеры приняли активное участие в борьбе против жирондистов. В конце 1793-го – начале 1794 г. Клуб кордельеров являлся центром эбертистов («левых» якобинцев).
Фельяны (feuillants) – политический клуб, сыгравший важную роль в начальный период Великой французской революции. Был создан летом 1791 г. несколькими членами Бретонского клуба – приверженцами конституции, вышедшими из него в знак протеста против растущей радикализации клуба. Новая группа во главе с Лафайетом, Сийесом, Барнавом и братьями Ламет собиралась в помещении, принадлежавшем монашескому ордену фельянов (от feuiller – росток). Отсюда полное название клуба: «Общество друзей конституции, заседающее у фельянов». Фельяны связывали успех революции с достижением компромисса между буржуа и либеральной аристократией. Своеобразным учредительным манифестом Клуба фельянов и программой либерального движения стала речь, произнесенная в Учредительном собрании Барнавом: «Сегодня, господа, вы должны почувствовать, что общий интерес заключается в том, чтобы революция остановилась. Еще один шаг по пути к свободе означал бы уничтожение королевской власти, по пути к равенству – уничтожение собственности». Основные черты послереволюционного порядка должна была закрепить конституция. Позже родился и лозунг фельянов: «Конституция, вся конституция, ничего, кроме конституции».
После свержения монархии в августе 1792 г. клуб фельянов был закрыт якобинцами, обвинявшими его членов в предательстве дела революции. Из знаменитых фельянов можно назвать поэта Андре Шенье.