жизнь все таки научила ее соизмерять гасить свои порывы
Жизнь все таки научила ее соизмерять гасить свои порывы
Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.
Я человек небогатый; дела мои расстроены, да и к ТОМУ(ЖЕ) мне наскучило кочевать с места на место (В)ТЕЧЕНИЕ целого года.
По некоторым мелочам, ПО(ТОМУ), например, как оба они (В)МЕСТЕ варили кофе, я мог заключить, что живут они мирно, благополучно и что они рады гостю.
(В)НАЧАЛЕ сентября ночи становятся холодными, морозными, (ЗА)ТО дни стоят тёплые, безветренные.
(В)СКОРЕ Степан привезёт почту, а ТАК(ЖЕ) продукты.
Лес (ВО)КРУГ (КАК)БУДТО притих в ожидании чего-то.
Пояснение (см. также Правило ниже).
Приведем верное написание.
Я человек небогатый; дела мои расстроены, да и к ТОМУ ЖЕ мне наскучило кочевать с места на место В ТЕЧЕНИЕ целого года.
По некоторым мелочам, ПО ТОМУ, например, как оба они ВМЕСТЕ варили кофе, я мог заключить, что живут они мирно, благополучно и что они рады гостю.
В НАЧАЛЕ сентября ночи становятся холодными, морозными, ЗАТО дни стоят тёплые, безветренные.
ВСКОРЕ Степан привезёт почту, а ТАКЖЕ продукты.
Лес ВОКРУГ КАК БУДТО притих в ожидании чего-то.
Ответ: ВСКОРЕ ТАКЖЕ ИЛИ ТАКЖЕ ВСКОРЕ.
Слитное, раздельное и дефисное написание различных частей речи.
По «Спецификации» в этом задании проверяется знание самого объёмного, самый разнообразного и потому наиболее сложного материала. В данном разделе «Справки» будут систематизированы правила школьных учебников, а также дополнены той информацией, которая является необходимой для успешного выполнения задания ЕГЭ и овладения практической грамотностью. Набор правил, которые будут разобраны, не является случайным: созданию списка предшествовала работа по изучению заданий прошлых лет, банка ФИПИ, а также печатных изданий, авторами которых являются создатели КИМов (Цыбулько И.П., Егораева, Васильевых И.П. и другие).
В таблице 1 собраны слова, отличительной особенностью многих является наличие омонимов, то есть слов, звучащих одинаково, но имеющих разное написание. Для обозначения частей речи и пояснений использованы сокращения:
Анжелика вспомнила, что начала мечтать о нем еще в Квебеке, видя, как маленькая Эрмелина де Меркувиль, протягивая ручонки, устремлялась ей навстречу. Что плохого в том, чтобы вновь испытать радость материнства, если не смогла в полной мере насладиться ею прежде?
Восстановить гнездо, потрясенное столькими пронесшимися над ним ураганами?
Но прежде всего, и это желание постепенно брало в ней верх над остальными, по мере того, как все упрочивалось вокруг них и в них самих, она хотела, чтобы отцом ребенка был именно он. Он, ее любовь, ее возлюбленный, ее тихая гавань и ее мука, он, единственный мужчина всей ее жизни, он, Жоффрей де Пейрак, ее муж вот уже скоро двадцать лет.
Но, достигнув ценою неслыханных усилий, вопреки тяжелейшим испытаниям, тернистым и извилистым дорогам, но и благодаря упорству, граничившему с одержимостью, и воле, нередко являвшейся источником опасностей, навстречу которым она без оглядки устремлялась, словом, достигнув цели, добившись осуществления всех своих мечтаний, любви, счастья, покоя рядом с тем, кого она так упорно искала, которого считала погибшим и которого в результате интриг и недоразумений едва не потеряла вновь, как если бы ревнивая судьба отвергала постоянство их чересчур пылкой страсти, она решила увенчать свою трудную победу чем-то воистину непреходящим.
Она мечтала о ребенке от него, как мечтала бы о ребенке от нового возлюбленного, чтобы скрепить узы, способные навечно удержать этот дар судьбы.
Это было очередным свидетельством неувядающей новизны их отношений.
Ибо надо отдать ей должное: мысль о ребенке никогда не пришла бы ей в голову в первое время после их долгой разлуки. С тех пор минуло уже почти три года.
Когда она мысленно возвращалась к той поре, воспоминания о ней казались ей такими далекими и нереальными, что она едва узнавала себя в них. Как часто им не хватало терпимости, им, упрекавшим друг друга в наносимых жизнью ударах, не понимавшим, что они оба жертвы и что именно это обстоятельство еще теснее сближает их. На осознание этого нужно было время, и вот теперь она удивлялась тому, как много они пережили…
Как порой они отчуждались, готовы были расстаться, доходили почти до взаимной ненависти, оставаясь при этом такими близкими, очарованными друг другом! Какими чудесными представлялись ей их отношения сейчас, когда она о них думала! Если бы не это их взаимное притяжение, с каждым взглядом все более непреодолимое, связывающее их колдовскими чарами, грезами и внезапными порывами, ко всяким расчетам равнодушное, разве смогли бы они осилить столько препятствий, узнать так много привлекательного друг в друге, возвыситься над разочарованиями и безысходностью, порожденными столькими несчастьями?
Благословенно это таинство чувств, захватывавшее их помимо воли, бросавшее в объятия друг к другу, погружавшее в забвение, блаженство, которое позволяло им безумно отдаваться течению этой слепой реки, стиравшей образ мира.
Против этого потока страсти, увлекавшего их в круговороте наслаждений и открытий, которым нет названия, был бессилен сам Дьявол, несмотря на всю силу его орудий.
Ибо любовь — главный враг этого великого разрушителя.
Между тем лишь после опыта, обретенного ею в Квебеке, французском городе на крайнем севере Америки, куда они прибыли на переговоры в связи с возможным примирением с королем Франции и своими соотечественниками и где они прожили всей семьей странную зиму, светскую и суетную, она почувствовала, что изменилась, охваченная внезапной потребностью иметь от него ребенка. Нового ребенка для новой жизни!
В ее памяти всплыли детали возвращения из Квебека.
Они покинули маленькую столицу Новой Франции, освободившись наконец от сковывавших их отношения льдов. Их эскадра спустилась вниз по реке Святого Лаврентия, пересекла залив того же названия, и Анжелика на борту флагманского судна «Голдсборо», наблюдая с Онориной сквозь иллюминатор каюты за стаей белых морских свинок, играющих в волнах, пережила мгновение острой радости и уверенности, перед которой рассеивались все тени, отступали все волнения.
Все проблемы были решены, сражения выиграны. Если не все, то, по крайней мере, те, которые они вели друг с другом. Разве не убедились они за эту зиму в Квебеке, что навечно связаны прочными и незримыми узами, которые ничто не властно разорвать. Поняли, как бы яростно каждый из них ни отстаивал свою независимость, они не могли полноценно жить, дышать, думать в разлуке. Конечно, Жоффрей был загадочным, непредсказуемым, завораживающим мужчиной, как, впрочем, и она, чистосердечно считавшая себя, подобно большинству женщин, вполне предсказуемой в своих намерениях и поступках. И все же они никогда так сильно не полюбили бы друг друга, если бы были более уживчивыми, более законопослушными перед лицом общественного мнения.
И вот наконец с ясным умом и легким сердцем она принялась мечтать об этом новом ребенке, которого она хотела просто подарить себе без всякой задней мысли, для счастья! Нового ребенка для новой жизни.
Она ощущала себя более молодой и веселой, чем когда бы то ни было.
Покровительство, оказываемое ей человеком, оберегавшим ее от чересчур принудительной и тяжелой ответственности, выигранное противоборство с королем, обрекшим их на изгнание, наполняли ее чувством свободы от всех забот и волнений, что на первых порах даже как бы тяготило ее. Она вдруг увидела, что до сих пор жила слишком трудно, ибо, если исключить те несколько месяцев сказочного сна, проведенных в Тулузе, подобных органной фуге, в их исполненной превратностей судьбе, чем была ее жизнь на протяжении этих двадцати лет, когда она очутилась на самом дне нищеты и одиночества?
Всю жизнь бороться, вгрызаться зубами, впиваться когтями, отстаивать себя, оправдываться во имя детей, хлеба насущного, счастья…
Разумеется, она сохранила об этом времени не одни только мрачные воспоминания. Эти годы борьбы не были лишены известного разнообразия и забав, нередко отмеченных комизмом, и она, будучи по натуре импульсивной, умела смеяться над нелепостями существования и радоваться достижениям, смакуя минуты благоденствия, украденные у нескончаемой борьбы за выживание.
Начать все сначала, как в двадцать лет. А что обладает большей новизной, чем ребенок?
Она приняла решение: да будет так!
Однако вольная располагать собою благодаря своим «секретам» знахарки направлять таинственные силы зачатия, — она все еще выжидала.
Она думала какое-то время. Жизнь все-таки научила ее соизмерять, гасить свои порывы. Ведь речь шла не о военной стратегии, в которой она преуспела в период своего противоборства с королем и которая требовала безошибочной оценки ситуации и мгновенной реакции, но о закладке фундамента мирной жизни, задаче, к которой государства нередко приступают с меньшим знанием дела и тщанием, чем к войне.
Ей хотелось укорениться в этом новом, сулившем счастье отрезке жизни, удостовериться, что это не западня, привыкнуть к покою и повседневности бок о бок с ним, ее вечной любовью, ее хозяином, ее другом. Но в еще большей степени ей необходимо было вкусить от уверенности в этом любовном согласии, охватившем их неугасимым пламенем, мягким и безмятежным, которое отныне ничто уже не могло больше погасить.
Она ждала прибытия в Вапассу.
Неужели и его инстинкт подсказывал ему, что их судьба, такая насыщенная и яркая, устремлялась не к закату, но к своему подлинному началу?
Серж Голон: Дорога надежды
Здесь есть возможность читать онлайн «Серж Голон: Дорога надежды» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 1999, ISBN: 5-237-02681-8, издательство: АСТ, категория: Исторические любовные романы / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Дорога надежды: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Дорога надежды»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Серж Голон: другие книги автора
Кто написал Дорога надежды? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Дорога надежды — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Дорога надежды», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Начать все сначала, как в двадцать лет. А что обладает большей новизной, чем ребенок?
Она приняла решение: да будет так!
Однако вольная располагать собою благодаря своим «секретам» знахарки направлять таинственные силы зачатия, – она все еще выжидала.
Она думала какое-то время. Жизнь все-таки научила ее соизмерять, гасить свои порывы. Ведь речь шла не о военной стратегии, в которой она преуспела в период своего противоборства с королем и которая требовала безошибочной оценки ситуации и мгновенной реакции, но о закладке фундамента мирной жизни, задаче, к которой государства нередко приступают с меньшим знанием дела и тщанием, чем к войне.
Ей хотелось укорениться в этом новом, сулившем счастье отрезке жизни, удостовериться, что это не западня, привыкнуть к покою и повседневности бок о бок с ним, ее вечной любовью, ее хозяином, ее другом. Но в еще большей степени ей необходимо было вкусить от уверенности в этом любовном согласии, охватившем их неугасимым пламенем, мягким и безмятежным, которое отныне ничто уже не могло больше погасить.
Она ждала прибытия в Вапассу.
Неужели и его инстинкт подсказывал ему, что их судьба, такая насыщенная и яркая, устремлялась не к закату, но к своему подлинному началу?
Зимой, когда Вапассу покоился еще под глубоким снежным покровом, когда люди, жившие в деревянных фортах, раскинувшихся на бескрайних просторах Америки, как будто даже забыли о возможности других форм существования, они зачали дитя любви.
Когда Анжелика стала догадываться, что беременна, она почувствовала восторг, потрясение, хотя ей и было известно, что целебные снадобья, которые она так хорошо умела изготовлять, пользуясь «секретами», раскрытыми ей с детства колдуньей Мелузиной, сами по себе должны были привести к желаемым результатам. И все же ей трудно было в это поверить!
В апреле ребенок зашевелился, и вновь она испытала удивление, граничащее с недоверием.
Так, значит, совсем нетрудно было получить в подарок от Неба свою мечту ребенка. Для счастья…
Она чувствовала себя такой окрыленной, пребывала в состоянии столь естественной эйфории, что, если бы не эти толчки, которыми «он» напоминал о своем существовании, она и не вспоминала бы о своей беременности. Все осложнения, которыми сопровождается начало беременности, ее миновали. Ее талия долгое время оставалась тонкой. Не испытывая никакой усталости и даже будучи, как ей казалось, еще более здоровой, чем обычно, она не внесла никаких изменений ни в свой привычно активный образ жизни, ни в планы поездки, которую они собирались предпринять весной к побережью, где им предстояло возобновить контакты не только с жителями Голдсборо, но и с остальной частью мира. Караваны судов доставляли туда почту из Европы, и с учетом сведений, поступавших к ним с Французского залива, Жоффрей де Пейрак наметил план предстоящей навигации. В самом деле, лето становилось периодом активизации морской торговли.
В тот год граф должен был отправиться в Нью-Йорк – путешествие, которое позволило бы ему по пути туда или обратно посетить наиболее важные поселения Новой Англии, раскинувшиеся на всем побережье от Нью-Йорка до Портленда, захватив Бостон, Салем, Портсмут, где у него были друзья и деловые интересы.
Анжелика решилась сопровождать его. Ни словом не обмолвившись о тайном обещании, данном ею себе, никогда не отпускать куда бы то ни было Жоффрея одного, она заранее убедила своего мужа в том, что ей во что бы то ни стало необходимо встретиться в Каско со своим другом, английским medisine-man Джорджем Шаплеем, у которого она намеревалась получить уйму советов и снадобий и, в частности, корень Мандрагоры, необходимый для изготовления обезболивающей губки, запас которой у нее иссяк. Так или иначе, заключила она, ей следует повидаться перед родами с Шаплеем, поскольку в его зимовке на косе Макуа хранились самые авторитетные из известных ей книг по медицине, с которыми ей нужно было ознакомиться.
В то время как «Радуга», гордый корабль водоизмещением свыше тридцати тонн, недавно вышедший со стапелей Салема, мчался к югу, устью Гудзона, Шаплею было отправлено письмо, назначавшее ему встречу в Салеме на начало сентября. Появление ребенка ожидалось в конце октября, и у «Радуги», возглавлявшей небольшой флот Пейрака, было достаточно времени, чтобы добраться до Голдсборо, где должны были состояться роды.
Жизнь все таки научила ее соизмерять гасить свои порывы
Анн Голон, Серж Голон
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. САЛЕМСКОЕ ЧУДО
Анжелика с состраданием взглянула на подростка, которого охранник, чью голову покрывало некое подобие стального бритвенного таза, — английская каска, — ввел в зал Совета, бесцеремонно подталкивая в спину тыльной стороной алебарды.
Ей было понятно волнение молодого фермера из приграничных районов, оторванного от труда землепашца и пастуха овечьих стад и выставленного на обозрение перед этим ареопагом, состоящим из важных судей, облаченных в черное с белыми брыжами схоластов, рассевшихся за массивным столом под лепным потолком зала, еще более мрачного, чем их монашеское одеяние. Ему предстояло поведать им историю о чудовищных злодеяниях, совершенных там, в стороне поросших зеленью гор, в результате которых он лишился всех своих близких.
Взгляд его удивленно мигающих глаз, поначалу не различавших ничего, кроме этих обращенных к нему бледных и суровых лиц, не мог оторваться от единственного доброжелательного женского лица.
А так как он заметил к тому же, что эта величественная, очень красивая дама скрывала под складками просторной шелковой накидки признаки скорого материнства, у него перехватило дыхание и сжалось горло: он вспомнил о своей бедной матери, вынашивавшей и рожавшей почти каждый год. Вместе с тем открывшаяся его взору картина и это воспоминание придали ему смелости, чтобы приступить к рассказу и отвечать на вопросы, которые задавались как будто нараспев, подчеркнуто торжественным тоном, словно для того, чтобы еще больше потрясти его. Он готов был ответить на любой вопрос.
— Из Эденс Фяллза, на реке Аннонносук.
Он перехватил тяжелые взгляды, которыми обменялись эти салемские господа. И вот на него уже смотрят пронзительно-испытующе, изучают с головы до пят, от взъерошенных на макушке волос цвета спелой ржи, выдубленной кожи лица до обутых в чужие ботинки, израненных о колючий кустарник и острые камни ног.
И вновь он подавил рыдания. Взгляд бледно-голубых глаз молодого англичанина с надеждой устремился к глазам этой женщины, единственной из присутствовавших напоминавшей ему мать, и сразу же волнение оставило его.
Казалось, светлый луч, исходивший из глаз этой женщины, упал на него, и в этом взгляде ему почудилась улыбка. Он приготовился давать показания.
Это продолжалось все утро. Накануне Анжелика и Жоффрей де Пейрак, возвращаясь из двухмесячного морского путешествия вдоль побережья Новой Англии, приведшего их к Нью-Йорку, остановились в маленьком салемском порту.
Они прибыли туда с дружественным и деловым визитом. Однако эта крошечная столица английской колонии Массачусетса встретила их волнениями. На пирсе их поджидала группа угрюмых нотаблей и пасторов.
Они сообщили вновь прибывшим о том, что канадские французы и союзнические индейские племена возобновили нападения на северные поселения Новой Англии.
И вот должностные лица этих штатов просят гостей, приезд которых для них знак Божьего благоволения, принять участие в работе чрезвычайного Совета, собирающегося для обсуждения сложившейся ситуации.
На правах их французских соседей и владельцев Мэнских поселений, входивших в юрисдикцию Массачусетса, они обращаются к графу де Пейраку с просьбой напомнить квебекским властям о данных ими обещаниях, а также к Анжелике, которой согласно распространявшимся о ней легендам дано было умиротворять даже самых свирепых вождей индейских племен.
— Если вы имеете в виду Пиксарета, вождя патсуикетов, так знайте, что вот уже более года мне ничего о нем не известно, — возразила она.
— А не участвовали ли какие-нибудь французы в нападении на английские поселения? — поинтересовался Жоффрей. — И не возглавлял ли его иезуит?
Для ответа на эти вопросы следовало познакомиться со свидетельствами потерпевших.
В начале заседания, проходившего в Консул-хаус Салема, были выслушаны показания тех, кого израненными и чуть живыми подобрали и доставили сюда фермеры окрестных долин.
Первым из опрошенных оказался растерянный, заикающийся фермер, все еще пребывающий под впечатлением выпавших на его долю несчастий. Он не видел ни французов, ни иезуита, ни туземцев, так как в тот день был в отъезде. На месте деревни и своего дома он нашел обгоревшие руины и пепел, пронзенные стрелами и скальпированные трупы стариков родителей; жену, детей и слуг наверняка взяли в плен и увели в горы — отдаленные и труднодоступные районы реки Святого Лаврентия, где крещенные французами индейцы, присоединив к мерзостям языческого идолопоклонства распятие и четки, превратят пленников в рабов, и уже больше никто никогда их не увидит.
Слезы струились по обветренному лицу землепашца, что, казалось, раздражало салемских пуритан, воспринимавших их как свидетельство малодушия перед лицом испытаний, ниспосланных Божественным Провидением. Ведь все эти люди были выходцами из Верхнего Коннектикута, наследниками массачусетских диссидентов, которые время от времени восставали против незыблемых законов колонии и отправлялись учреждать свою церковь в плодородных поймах большой реки на западе. Однако, как только индейцы из Наррагансета или Вобенаки накатывались с севера, угрожая им, эти одержимые свободой, находившие требования регентов чересчур строгими, обращались за помощью к Массачусетсу, так что обитателям Бостона и Салема приходилось организовывать карательные экспедиции вроде той, которая готовилась в 1637 году против племени пекотов, истреблявших поселенцев Коннектикута, а еще прежде — против наррагансетов.
И вот Ричард Харпер безостановочно сыплет словами, устремив взгляд на Анжелику, одно присутствие которой, казалось, придавало ему силы выстоять наперекор всему.
— Отряд состоял из четырех индейцев и двух французов, — заявил он.
Пленники, в числе которых были его отец, мать, шестеро братьев и сестер, служанка и он сам, в течение долгих часов шли за ними следом, как обреченные. Младшие братья Бенджамин и Бенони, грудные близнецы, кормились «из рожка», то есть были искусственниками, поскольку у их матери не было молока.
На первом привале на лесной поляне индейцы отсекли близнецам головы, «из жалости», как заявили они, «из милосердия», потому что не могли обеспечить их молоком на протяжении этого долгого и трудного пути через леса и горы в Канаду. «Из милосердия», — тщился объяснить на плохом английской языке один из французских джентльменов потерявшей рассудок и голосившей от горя матери, чтобы успокоить ее. Но она ничего не хотела слушать и вопила по-прежнему. В конце концов один из абенаков раскроил ей череп своим томагавком из опасения, что ее крики привлекут английских фермеров со Спрингвея, которые должны были в скором времени обнаружить следы нападения.
Потом они вновь пустились в путь, увлекая за собой остальных детей, потрясенногоотца иподвергшуюсянадругательству девушку.
Что касается его самого, Ричарда, старшего из братьев, то, воспользовавшись смятением и суматохой, произведенными этим тройным убийством, он устремился в соседний лес.
Проследив затем, как конвой, не заметив его отсутствия, пересек поляну и скрылся в зарослях, он, недолго думая, пустился во всю прыть и короткими перебежками оторвался от своих врагов. После нескольких дней пути ему удалось добраться до жилых мест. Теперь он признает, что, охваченный ужасом, думал лишь о том, чтобы убежать как можно дальше. Теперь он осуждает себя, что не предал христианскому погребению, бросив на съедение диким зверям, свою бедную мать, которая снится ему каждую ночь с проломленным черепом, распростертой рядом со своими обезглавленными младенцами…