Золотая бабка что это такое
АЛТЫН-САКА — ЗОЛОТАЯ БАБКА
Худ. И. Кузнецов
Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая бабка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.
Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не даёт.
«Что там такое? — думает старик.— Надо посмотреть».
Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.
Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить её:
— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!
— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.
— Табун коней тебе дам, только отпусти!
— И коней твоих мне не нужно.
— Что же тебе тогда дать?
— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.
Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.
— Хорошо,— говорит,— отдам, только отпусти!
Отпустила его убыр и сказала:
— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!
Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.
Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно промолвил:
— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!
Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:
— Где моя золотая бабка?
— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.
И рассказал всё, что с ним у озера было.
Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:
— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?
Стал отец отговаривать сына, а тот на своём стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.
— Ладно,— отвечает,— будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком, побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдёт, на той и поезжай.
Пошёл Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый, тощий жеребёнок. Отогнал его Алтын-сака, пошёл к отцу и спрашивает:
— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?
— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.
Снова Алтын-сака пошёл к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребёнок.
— Видно, на нём и ехать надо,— сказал Алтын-сака.
Только прикоснулся он рукой к шее жеребёнка — тотчас спала с жеребёнка свалявшаяся, грязная шерсть. Только надел узду — жеребёнок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека — жеребёнок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всём табуне. Спрашивает он Алтын-сака:
— Еду на прежнюю нашу кочёвку, за моей золотой бабкой,— отвечает Алтын-сака.
— Там тебя ждёт злая убыр,— говорит конь.— Скажет она тебе: «Спустись с коня, возьми свою бабку». Ты её не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрёт тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.
Поскакал Алтын-сака на своём коне на прежнюю кочёвку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:
— Бабушка, отдай мне мою золотую бабку!
— Эй, сынок,— отвечает убыр,— вот твоя бабка, спустись с коня, возьми её сам, а у меня спина болит, не могу встать.
И показала золотую бабку.
Конь в это время пригнулся к земле, а Алтын-сака изловчился и схватил бабку. Поскакал его буланый конь что есть силы. А убыр завыла от злости, вскочила, плюнула раз — появилась чёрная толстая лошадь, плюнула ещё раз — появились поводья. Вскочила убыр на свою лошадь и пустилась в погоню за Алтын-сака.
Скачет Алтын-сака на своём буланом коне, а убыр — на своей толстой чёрной лошади. Вот-вот нагонит его, вот-вот схватит! Только у её лошади подвернулась нога. Захрапела она, захромала, стала отставать.
Дёргает убыр чёрную лошадь за поводья, бьёт её пятками в бока, а лошадь всё тише и тише идёт.
Разозлилась убыр, да с досады и съела свою лошадь. Съела и пустилась в погоню бегом.
Бежит убыр, сама себя подгоняет — бьёт себя кулаками и по спине и по бокам. Настигла она буланого коня, укусила его за правую ногу. Поскакал конь на трёх ногах. А убыр не отстаёт — опять догнала коня, укусила его за левую ногу. Собрал конь последние силы, стал уносить Алтын-сака от убыр. Да не много у него силы осталось.
Доскакал он до озера и говорит:
— Не могу я больше бежать! Спрячусь от убыр в озеро, а ты поскорее взберись вот на тот дуб. Заживут мои ноги — повезу тебя дальше.
Сказал это конь и нырнул в озеро. А Алтын-сака быстро взобрался на дуб, что рос возле озера, и уселся на самой вершине.
Прибежала убыр, увидела Алтын-сака на дубу и кричит:
— Попался теперь, стащу тебя вниз, съем тебя!
Плюнула она раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта зуб и давай точить на нём топор. Наточила и принялась рубить дуб. Щепки так во все стороны и летят.
Прибежала на шум лисица и спрашивает:
— Эй, бабушка, зачем рубишь дуб?
— Или не видишь, кто на дубу сидит? — спрашивает убыр.— Срублю дуб, схвачу этого егета и съем его!
Взглянула лисица на дуб, видит — сидит на вершине хороший егет. Пожалела его лисица и говорит убыр:
— Старая ты! Зачем мучаешь себя? Дай я за тебя дуб срублю!
— Нет, нет! — говорит убыр.— Я сама дуб срублю, сама егета съем!
А лисица не отстаёт от неё:
— Я дуб срублю, а ты егета съешь!
Дала убыр лисице топор, а сама легла под дубом да сейчас же и заснула. Убыр спит, храпит — изо рта, из носа у неё искры сыплются, дым валит. А лисица тем временем и топор и зуб-точило в озеро бросила, собрала все щепки и приложила к порубленному месту. Поплевала, полизала — щепки тотчас и приросли, стал дуб опять целым.
Худ. И. Кузнецов
Сделала это лисица и говорит:
— Ну, егет, прощай! — и убежала.
Проснулась убыр, глянула на дуб и говорит:
— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел, будто я его и не рубила!
Обругала убыр лисицу, потом плюнула раз — появился топор. Вытащила убыр изо рта второй зуб— принялась точить топор. Точит, а сама поглядывает на Алтын-сака и говорит:
— Срублю дуб, съем тебя!
Наточила убыр топор, стала дуб рубить. Летят щепки во все стороны, трясётся дуб, ещё немного порубить — и свалится.
Прибежала лисица и спрашивает:
— Что делаешь, бабушка?
— Хочу вот этого егета достать — съесть!
— Не утруждай ты себя! Разреши мне дуб срубить!
— Нет, нет! — ворчит убыр.— Сама срублю! Сама егета съем!
— Я для тебя дуб срублю, а ты егета съешь! — говорит лисица.
— Нет! — кричит убыр.— Не дам тебе топор! Была здесь одна лисица, тоже обещала мне помочь, да обманула меня!
— А какого она цвета? — спрашивает лисица.
— Рыжая она! — отвечает убыр.
— А ты, бабушка, не верь рыжим,— говорит лисица.— Рыжие — все обманщицы. Верь только нам, чёрным лисицам!
Глянула убыр — лисица и вправду чёрная. Отдала она лисице топор, а сама легла и тотчас захрапела — изо рта, из носа искры у неё сыплются, дым валит.
Чёрная лисица топор и зуб-точило в озеро бросила, щепки к рубленому месту приложила, поплевала на них, полизала их, они и приросли крепко. Опять дуб стал целым. Попрощалась лисица с Алтын-сака и убежала.
Немного спустя проснулась убыр. Взглянула на дуб и давай кричать:
— Что это видят мои глаза? Дуб опять цел!
Плюнула убыр — появился топор. Вытащила она у себя изо рта третий зуб — стала точить топор. Наточила и принялась дуб рубить. Рубит, а сама и егета и лисицу на чём свет стоит ругает. Рубила-рубила убыр, до половины дуб перерубила. Смотрит Алтын-сака вниз и думает:
«Не спастись мне теперь от убыр. »
Глядь — бежит белая лисица. Подбежала к дубу и говорит убыр:
— Бабушка, давай я помогу тебе — буду дуб рубить!
— Убирайся прочь, пока цела! — кричит убыр.— Уже два раза обманули меня лисицы и убежали!
— Какие они были, бабушка? — спрашивает лисица.
— Одна рыжая, другая чёрная,— отвечает убыр.
— Не верь, бабушка, рыжим и чёрным,— говорит лисица,— они всех обманывают. Верь только нам, белым полевым лисицам! Я тебя не обману, я помогу тебе!
Дала убыр лисице топор и легла спать. А лисица бросила топор и зуб-точило в озеро, собрала быстро щепки и приложила их на рубленое место. Поплевала, полизала — они и приросли.
— Ну, егет,— говорит лисица,— три раза я тебе помогала, и чёрной и белой глиной шкуру красила, чтобы убыр меня не узнала. А теперь больше ничем не могу тебе помочь!
Попрощалась и убежала.
Проснулась убыр и закричала:
— Что это видят мои глаза? Дуб будто никогда и не рубили!
Плюнула она — появился топор. Вытащила изо рта последний зуб — стала топор точить. Наточила и давай дуб рубить. Рубит и бормочет:
— Теперь никаких помощников не возьму! Сама управлюсь!
Летят щепки во все стороны, качается дуб, скрипит — вот-вот рухнет.
Видит Алтын-сака — не спастись ему от убыр. Сидит он, раздумывает: что делать? Вдруг прилетел ворон и сел на вершину дуба. Стал Алтын-сака просить ворона:
— Эй, друг ворон! Ты везде летаешь, везде бываешь. Лети на наше новое кочевье, найди моих собак
Аккулака и Актырнака, скажи им, чтоб бежали ко мне на помощь!
— Не полечу,— отвечает ворон.— Пусть тебя схватит убыр: будет тогда и мне пожива!
Уселся на ветку, стал ждать.
Смотрит Алтын-сака по сторонам: не будет ли откуда помощи? В это время подлетела к дубу сорока. Алтын-сака говорит ей:
— Эй, друг сорока! Везде ты летаешь, везде бываешь. Лети на наше новое кочевье, скажи моим собакам Аккулаку и Актырнаку, чтоб бежали скорее ко мне на помощь!
— Зачем? — отвечает сорока.— Когда убыр будет есть тебя, перепадёт и мне что-нибудь!
Ещё больше загоревал Алтын-сака.
«Скоро конец мне!» — думает.
В это время появилась у него над головой стайка воробьёв. Алтын-сака говорит им:
— Эй, друзья, серые воробышки! Летите на наше новое кочевье, найдите моих собак Аккулака и Актырнака, скажите им: хочет убыр погубить вашего хозяина!
— Найдём! Найдём! Скажем! Скажем! — зачирикали воробьи и улетели быстро.
Прилетели воробьи на кочёвку, нашли собак. А собаки всюду бегали, давно уж разыскивали своего хозяина и так устали, что упали как камни и заснули. Стали воробьи клевать их в уши, стали будить. Разбудили и давай чирикать:
— Эй, Аккулак и Актырнак! Бегите скорее к большому дубу, что растёт возле озера, спасайте своего хозяина — убыр его съесть хочет!
Вскочили Аккулак и Актырнак и помчались на помощь Алтын-сака. Воробьи над дорогой летят, собаки вслед за ними по дороге бегут, пыль поднимают.
Завидела убыр пыль и спрашивает Алтын-сака:
— Егет, егет, посмотри, что это за пыль на дороге?
— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.
Заслышала убыр топот собачьих ног и спрашивает:
— Егет, егет, что это за гром гремит?
— Это мне на радость, а тебе на горе! — отвечает Алтын-сака.
В это время Аккулак и Актырнак подбежали, кинулись на убыр и давай её рвать да кусать. Убыр испугалась, бросила топор в озеро и сама туда же нырнула. Собаки говорят Алтын-сака:
— Сейчас и мы за убыр в озеро нырнём, а ты смотри на воду: если мы убыр убьём — вода в озере почернеет; если убыр нас убьёт — вода красной станет.
Сказали и бросились в озеро.
Забурлило озеро, волнами покрылось.
— Почему вода в озере сначала покраснела? — спрашивает их Алтын-сака.
— Потому что убыр стала одолевать нас и оторвала мне ухо, да мы скоро расправились с ней!
Вслед за собаками вышел из озера и буланый конь.
— Ну,— говорит,— садись на меня, егет, повезу тебя домой!
Вернулся Алтын-сака на кочёвку живой и невредимый. Обрадовались отец и мать, устроили большой пир. Созвали на пир всех родных и всех знакомых. Девять дней ели, девять дней пили, девять дней веселились.
Алтын-сака — Золотая бабка
Когда-то, давным-давно, жили старик со старухой. У них был всего один сын, Алтын-сака — золотая бабка. Звали его так потому, что у него была золотая бабка — биток. В бабки он играл лучше всех — никто не мог его обыграть.
Как-то раз старик отправился на озеро поить лошадей. Пригнал табун к воде, а лошади гривами и хвостами трясут, копытами бьют, ржут тревожно, от озера отступают: кто-то хватает их за гривы, тянет за губы — пить не дает.
«Что там такое? — думает старик. — Надо посмотреть».
Только он нагнулся к воде — кто-то хвать его за бороду! Попробовал старик вырваться — не может.
Видит старик — вцепилась ему в бороду сама старуха убыр — ведьма. Стал он просить ее:
— Эй, убыр, отпусти меня, не держи! Стадо баранов тебе за это дам!
— Не нужны мне твои бараны! — отвечает убыр.
— Табун коней тебе дам, только отпусти!
— И коней твоих мне не нужно.
— Что же тебе тогда дать?
— Дай мне то, что у тебя только одно в юрте.
Старик в испуге и не подумал, что это у него одно в юрте.
— Хорошо, — говорит, — отдам, только отпусти!
Отпустила его убыр и сказала:
— Смотри, от меня нигде не спрячешься: везде разыщу!
Вернулся старик домой и тут только догадался, чего требовала у него убыр: ведь один-то у него был только сын, Алтын-сака.
Загоревал старик, а жене и сыну ничего не рассказал. Только одно сказал:
— Надо нам подальше откочевать, здесь места плохие!
Перекочевали они подальше, поставили юрту. На другой день Алтын-сака хватился своей золотой бабки:
— Где моя золотая бабка?
— Видно, осталась там, где мы прежде жили. Только ты туда не езди: там тебя убыр схватит.
И рассказал все, что с ним у озера было.
Выслушал Алтын-сака слова отца и говорит:
— Не боюсь я убыр! Не схватит она меня! Скажи только: на какой лошади мне ехать?
Стал отец отговаривать сына, а тот на своем стоит: не боюсь убыр, поеду. Видит отец — не отговоришь его.
— Ладно, — отвечает, — будь по-твоему, поезжай! Ступай в табун, тряхни короком, побренчи уздой — какая лошадь к тебе подойдет, на той и поезжай.
Пошел Алтын-сака к табуну. Потряс он короком, побренчал уздой, и сейчас же к нему подбежал шершавый тощий жеребенок. Отогнал его Алтын-сака, пошел к отцу и спрашивает:
— Отец, скажи, на какой лошади мне ехать?
— Говорю ведь тебе: тряхни короком, побренчи уздой! — отвечает отец.
Снова Алтын-сака пошел к табуну. Тряхнул он короком, побренчал уздой — опять подбежал к нему тот же самый жеребенок.
— Видно, на нем и ехать надо, — сказал Алтын-сака.
Только прикоснулся он рукой к шее жеребенка — тотчас спала с жеребенка свалявшаяся грязная шерсть. Только надел узду — жеребенок стал сильным и гладким. Только вывел его из индека — жеребенок превратился в статного, рослого коня. Только наложил седло — превратился конь в лучшего скакуна во всем табуне. Спрашивает он Алтын-сака:
— Еду на прежнюю нашу кочевку, за моей золотой бабкой, — отвечает Алтын-сака.
— Там тебя ждет злая убыр, — говорит конь. — Скажет она тебе: — «Спустись с коня, возьми свою бабку». Ты ее не слушай, не слезай с меня. Слезешь — погибнешь, сожрет тебя убыр! Будь ловче сокола — нагнись и схвати свою золотую бабку.
Поскакал Алтын-сака на своем коне на прежнюю кочевку. Смотрит: старуха убыр сидит у огня, греет руки. Алтын-сака говорит:
— Бабушка, отдай мне мою золотую бабку!
— Эй, сынок, — отвечает убыр, — вот твоя бабка, спустись с коня, возьми ее сам, а у меня спина болит, не могу встать.
И показала золотую бабку.
Конь в это время пригнулся к земле, а Алтын-сака изловчился и схватил бабку. Поскакал его буланый коь что есть силы. А убыр завыла от злости, вскочила, плюнула раз — появилась черная толстая лошадь, плюнула еще раз — появились поводья. Вскочила убыр на свою лошадь и пустилась в погоню за Алтын-сака.
Скачет Алтын-сака на своем буланом коне, а убыр — на своей толстой черной лошади. Вот-вот нагонит его, вот-вот схватит! Только у ее лошади подвернулась нога. Захрапела она, захромала, стала отставать.
Дергает убыр черную лошадь за поводья, бьет ее пятками в бока, а лошадь все тише и тише идет.
Разозлилась убыр, да с досады и съела свою лошадь. Съела и пустилась в погоню бегом.
Бежит убыр, сама себя подгоняет — бьет себя кулаками и по спине и по бокам. Настигла она буланого коня, укусила его за правую ногу. Поскакал конь на трех ногах. А убыр не отстает — опять догнала коня, укусила его за левую ногу. Собрал конь последние силы, стал уносить Алтын-сака от убыр. Да не много е него силы осталось.
Доскакал он до озера и говорит:
— Не могу я больше бежать! Спрячусь от убыр в озеро, а ты поскорее взберись вот на тот дуб. Заживут мои ноги — повезу тебя дальше.
Сказал это конь и нырнул в озеро. А Алтын-сака быстро взобрался на дуб, что рос возле озера, и уселся на самой вершине.
Золотая баба: куда делась главная реликвия древней Руси
Множество легенд и преданий в России даже в XXI веке рассказывают о таинственной Золотой бабе. Поговаривают, что якобы кто-то ходил поклониться ей, спрятанной в тайном месте не то уральскими, не то сибирскими шаманами. Языческая богиня, которой подносились богатые дары, будоражила умы путешественников и кладоискателей, начиная с эпохи Средневековья. Даже в научных трудах западноевропейских ученых того времени содержатся описания статуи Золотой бабы, находящейся во владениях русского царя.
Могущественная богиня-мать
Большинство историков и этнографов считают, что в многочисленных легендах речь идет о некоем образе богини-матери, которой люди поклонялись еще с древнейших времен. Не случайно Золотая баба напоминает женские персонажи из многих мифологий.
Известный писатель, специалист по истории славянских народов Александр Асов, в своей книге «Атлантида и Древняя Русь» (Москва, 2001 г.) отметил, что истоки поклонения этой статуе следует искать в преданиях народов Урала и Сибири.
«Нетрудно узнать в Золотой Бабе и мансийскую Сорни-Эква (Золотую женщину), и якутскую Медную статую (медь всегда заменитель золота), и, например, золотую богиню алтайцев, носящую имя Алтын-Арыг («алтын» – значит «золотой»). В сказах уральцев она стала, во-первых, богатыркой Азовкой, а во-вторых, Хозяйкой Медной горы», – написал А.И. Асов.
Различные авторы связывали Золотую бабу и с обско-угорской богиней Калтащ, и с египетской Изидой, и с индоарийской Ситой, и с шумерской Сидурой. А доктор исторических наук Владимир Петрухин в монографии «Мифы финно-угров» (Москва, 2005 г.) сравнил ее с иранской богиней Ардвисурой Анахитой, образ которой во многом перекликается и со славянской Матерью-Сырой-Землей – прародительницей жизни.
Интересно, что английский дипломат и исследователь Джайлс Флетчер (Giles Fletcher) в своем сочинении «О государстве Русском», которое впервые было опубликовано в 1591 году, провел параллель между таинственной Золотой бабой и хорошо всем известной Ягой-Костяной ногой. Ряд специалистов по русскому фольклору разделяют его мнение: сказочный персонаж изначально представлял собой могущественную богиню, одновременно существующую и в мире живых, и в мире мертвых.
Что о ней известно
Специалист по сравнительно-историческому языкознанию, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН (Санкт-Петербург) Алексей Бурыкин, написал статью «Золотая баба: идол или топоним?», которая была опубликована в электронном журнале «Сибирская заимка» 27 февраля 2012 года. Автор отметил, что легендарному языческому идолу с давних пор поклонялись не только представители коренных народов Урала и Сибири, но и русские старожилы тех мест. Так что Золотую бабу можно считать славянской богиней.
В «Трактате о двух Сарматиях» польский географ и историк Матвей Меховский (1457-1523 гг.) указал: «Знай, в пятых, что за областью, называемой Вятка, по дороге в Скифию, стоит большой идол, золотая баба (Zlota baba), что в переводе значит золотая старуха. Соседние племена весьма чтут его и поклоняются ему, и никто, проходя поблизости или гоня и преследуя зверя на охоте, не минует идола с пустыми руками, без приношения».
Австрийский дипломат Сигизмунд фон Герберштейн (1486-1566 гг.) в научном труде «Записки о Московии» сообщил, что на правом берегу устья Оби находится статуя старухи, «. которая держит сына в утробе, и что там уже снова виден другой ребенок, который, говорят, ее внук». К тому же, рядом со святилищем языческого идола якобы находятся инструменты, издающие трубные звуки под порывами ветра.
Голландский картограф Николаас Витсен (1641-1717 гг.) в главном труде своей жизни «Северная и Восточная Тартария» поместил статую Золотой бабы в Обдории (исторической области, расположенной в бассейне реки Обь). Правда, в его работе богиня не выглядела старухой – она была женщиной в расцвете красоты и с двумя детьми. А на ее теле якобы размещались звенящие колокольчики.
Многие отечественные и иностранные авторы вплетали в описание Золотой бабы собственные фантазии. У кого-то идол был сравнительно небольшим, у кого-то человеческого роста, а кто-то говорил, что это огромная статуя из чистого золота. Такие легенды привлекали кладоискателей и авантюристов.
Доктор философских наук Валерий Демин в книге «Уральская Гиперборея» (Москва, 2010 г.) рассказал, как во второй половине XVI века Золотую бабу искали сподвижники легендарного завоевателя Сибири, Ермака Тимофеевича. Ремезовская летопись сообщает, что атаман Богдан Брязга видел статую богини в Самарском остроге, который был построен в месте слияния Иртыша и Оби. Согласно рассказам казаков, это была женщина «. нага с сыном на стуле седящая».
От кого скрывали статую
Христианские проповедники и миссионеры, охваченные стремлением спасти души представителей коренных народов Урала и Сибири, увидели в Золотой бабе своего идеологического врага. Поэтому одно из объяснений, почему местонахождение языческого идола долгое время оставалось тайной, заключается в том, что шаманы прятали статую от ревнителей веры православной.
Первый епископ Пермский Стефан (около 1345-1396 гг.), крестивший народ коми, активно боролся с идолопоклонством. И культ древней богини показался ему опасным пережитком прошлого.
«Пермяцкая Златая Баба была по возрасту старуха, а два младенца рядом считались ее внуками. В честь Златой Бабы устраивались богатые жертвоприношения, закалывались лучшие олени и другие животные. После крещения пермяков их святыня исчезла. Надо полагать, кумир был надежно спрятан от посторонних глаз, и ему по-прежнему продолжали воздавать подобающие почести», – считает В.Н. Демин.
Православный миссионер Григорий Новицкий, живший в Петровскую эпоху, известен не только своим этнографическим трудом «Краткое описание о народе остяцком» (1715 год), но и тщательными поисками Золотой бабы. Этот человек намеревался лично уничтожить кумира идолопоклонников. Как предположил автор книги «Уральская Гиперборея», именно за данное намерение миссионер был убит хантами-язычниками приблизительно в 1725 году.
Многие исследователи полагают, что шаманы могли перевозить статую с запада на восток по мере колонизации русскими Урала и Сибири, повлекшей за собой распространение христианства.
Где прятали идола
Известный писатель и путешественник Николай Непомнящий в книге «100 великих тайн Востока» (Москва, 2008 г.) указал, что первоначально статуя находилась к западу от Уральского хребта. Но в результате деятельности Стефана Пермского и прихода русских войск на земли народа коми, шаманы или некие лесные волхвы перевезли идола и спрятали сначала в пещере у реки Сосьвы, а затем – на побережье Конды. Дальнейший путь Золотой бабы лежал на восток – в Сибирь.
«Она не здесь, но мы ее знаем. Она через наши леса была перенесена верными людьми на Обь. Где она теперь, у остяков ли где в Казыме, у самоедов ли где в Тазе, я точно не знаю», – такие слова некого старика-манси привел в своих записях этнограф Константин Носилов, посетивший район Конды и Северной Сосьвы в 1883-1884 годах.
«После прихода Ермака священный кумир тщательно скрывали в неведомых тайниках близ низовьев Оби. А дальнейший маршрут, по которому на протяжении столетий «перемещался» идол, по одной из версий, лежит от берега реки Кызым к Тазовской Губе, а оттуда – на горное плато Путорана на Таймыре», – предположил Н.Н. Непомнящий.
Исследователь Александр Асов в книге «Атлантида и Древняя Русь» отметил, что последнее известное пристанище Золотой бабы, согласно казачьим легендам, находилось в Белогорье. И хотя в народе такое название имели разные хребты и скалы, наиболее вероятным в данном случае представляется Белогорье, расположенное у истоков Иртыша. То есть, это Калбинский хребет на юго-западе Алтая.
Впрочем, А.И. Асов считает, что искать великую богиню следует в пространстве духовном, поскольку священные Белые горы в славянской мифологии находятся за пределами реального мира – в Нави. А восхождение по ним – это путь души к Матери Мира.
Искали по всей Сибири
В.Н. Демин, как и Н.Н. Непомнящий, сослался в своей книге на воспоминания некого старика-манси, зафиксированные этнографом и писателем К.Д. Носиловым. Почтенный местный житель утверждал, что статуя Золотой бабы представляет собой обычную голую женщину в натуральную величину, которая якобы сидит на собольей подстилке. И спрятана она так, чтобы чужаки никогда не смогли ее найти.
В 90-е годы ХХ века в рассекреченных архивах КГБ СССР обнаружились документы, рассказывающие о поисках Золотой бабы, предпринятых в 1933 году сотрудниками НКВД. У них имелись сведения, добытые на допросах, что шаман казымских хантов в тайном святилище прячет заветную статую. Известно, что один из спецотрядов добрался до указанного места, у чекистов завязался бой с местными жителями, все ханты были перебиты. Но о самой Золотой бабе никаких сведений не осталось. То ли ее нашли чекисты и перепрятали, то ли идола не оказалось на предполагаемом месте.
Время от времени в печати появляются свидетельства очевидцев, которым якобы удалось лицезреть статую, организовываются экспедиции в глухую тайгу, но поиски пока не увенчались успехом. Высказываются самые разные предположения.
Исследователь Алексей Бурыкин, например, предположил, что Золотая баба – это не идол, а название священного для язычников места. Тем более что на Урале и в Сибири топонимов и гидронимов, в названии которых содержится тюркское слово «алтын» (золото), достаточно много.
Вышеупомянутый английский дипломат Джайлс Флетчер в конце XVI века высказал предположение, что Золотая баба – это скала, расположенная в устье Оби, чьи причудливые очертания напоминают женщину с ребенком. Ей вполне могли поклоняться местные язычники, принимая за окаменевшую богиню-великаншу.