Золото бунта о чем книга

Золото бунта

Осторожно, шок-контент! В данной статье описываются произведения с шок-контентом, близкое ознакомление с которыми может вызвать потерю сна и аппетита, параноидальные состояния, нервный тик, утерю веры в человечество и/или желание вымыть мозг с мылом. Пожалуйста, будьте осторожнее! Беременным, детям и впечатлительным натурам следует проследовать на какую-нибудь другую страницу.

«Золото бунта, или Вниз по реке теснин» — один из самых известных романов современного российского писателя Алексея Иванова, посвященный жизни на реке Чусовой и особенно жизни самых знаменитых её обитателей — сплавщиков. Впервые был опубликован в 2005 году и выдержал с тех пор множество переизданий, заводились разговоры об экранизации, но в итоге вопрос того, когда её всё-таки снимут, отложен в очень долгий ящик.

Роман отличается крайней натуралистичностью описания быта и нравов постпугачёвской эпохи: в нём много такого, что способно повергнуть в шок читателя, воспитанного в современной морали. Чернуха, топливо ночного кошмара и прочие ужасы в комплекте. Заглядывайте под спойлеры (да и не под спойлеры) на свой страх и риск.

Содержание

Сюжет [ править ]

Осташа решается и найти клад, и пройти Разбойник отуром, чтобы восстановить честное имя отца. Но на клад много охотников — за ним гоняются сплавщицкие старейшины и связанные с ними вожаки раскольничьих толков, государственная власть во главе с Екатериной II тоже положила на него глаз, а ещё по берегам Чусовой доживают свои дни последние вогульские шаманы, у которых свои тайны…

Что такое «барки» и кто такие «сплавщики» [ править ]

Горнозаводская экономика Урала серьёзно зависела в это время от единственного транспортного пути — речного. Самым серьёзным из них была река Чусовая, которую к тому же искусственно «подкармливали» водой из заводских прудов. И по этой пополненной реке каждый год сплавляли по весне огромные гребные полубаржи — барки, в основном с железным грузом. Но Чусовая — извилистая река, по ней стоит множество опасных скал, и чтобы обходить их, требуется большая сноровка. Именно на этом выстроено ремесло сплавщиков — своеобразных лоцманов, знающих фарватер и берега, умеющих командовать гребцами и выводящих их из стремнин, несущих на скалы-бойцы. Работа более чем опасная — в среднем, убивалась о скалы каждая десятая барка — но и денежная: хороший сплавщик дорого брал за свои услуги. Вот таким потомственным сплавщиком и был Осташа.

Источник

Золото бунта (Иванов)

Содержание

Часть 1. Купли житейские [ ред. ]

Урал, край горных заводов, конец 18 века, четыре года спустя после Пугачёвского бунта. Житель деревни Кашки, юный Осташа, сын знаменитого сплавщика Петра, которого все называли Удача-Переход, вспоминает, как три года назад отец придумал смелый способ прохода барки мимо опасной скалы.

Осташа знал, что не было в батиной удаче никакой удачи — только знание, верный глаз, навык, твёрдая рука и крепкая воля. На Чусовой удач не бывает.

Недавно отец разбил барку и пропал без вести. Все свои секреты он успел передать сыну, и теперь тот тоже мечтает стать сплавщиком. Осташа узнаёт, что когда отцова барка разбилась, то все бурлаки спаслись, погиб только колодник, прикованный к ней, а отца не нашли.

Отвоёвывая у мародёров разбитую отцову барку, Осташа впервые слышит, что Переход специально разбил её и скрылся, чтобы втайне выкопать «царёву казну», которую после бунта его заставили спрятать пугачёвский атаман Чика и братья-разбойники Гусевы. Эту таинственную легенду парень услышит ещё множество раз от самых разных людей. Прошедший здесь четыре года назад пугачёвский бунт ожесточил людей; свидетели и воспоминания о нём живы и актуальны.

Осташа из семьи староверов, которых много по берегам реки Чусовой. Для всех отец был порядочным человеком, неподкупным сплавщиком, и сына злит, что отцово имя связывают со злодеями, вроде Пугачева, Чики или местными бандитами Гусевыми. Он собирается продать отцову барку и, осматривая её, замечает, что та продырявлена.

Ночью парень встречает пытаря Бакира, местного дурачка-кладоискателя, сошедшего с ума во время бунта, когда восставшие погубили его семью. Татарин рассказывает Осташе, как ищет клады, а тот вспоминает, что отец, и правда, прятал «золото бунта», но никогда не раскрывал, где. Бакир сообщает парню, что плыл на барке его отца и видел её крушение.

Осташа продаёт барку и плывёт к лучшему после отца сплавщику Колывану Бугрину, который и распространяет позорящие память отца слухи. Здесь он знакомится с детьми сплавщика: красавицей Нежданой и мальчиком Петрунькой, которых отец обижает. Герой угрожает Колывану, а тот повторяет грязные слухи и избивает парня.

Избитый и больной, Осташа плывет домой. В бессознательном состоянии его подбирают люди леса, вогулы из деревни: старик Шакула и девушка Бойтэ. Вогулка-знахарка излечивает парня.

Старик не любит русских, некогда захвативших Урал и нещадно эксплуатирующих его ресурсы. Осташа не согласен с вогулом, потому что металлургические заводы «кормят» население русских прибрежных деревень. Старик рассказывает, почему Чусовую прозвали рекой теснин — скал. Ими стали древние вогульские боги, чьих деревянных идолов покоритель Сибири Ермак приказал бросить в реку; теперь они мешают проходу русских барок и топят сплавщиков и бурлаков.

Осташа гостит у гостеприимных вогулов, они с Бойтэ симпатизируют друг другу. Четыре года назад девушку развратили пугачёвцы, теперь она не может рожать и отдаётся за деньги русским мужикам, но спать с Осташей за деньги отказывается.

Следя за девушкой в лесу, Осташа внезапно узнаёт в одном из её любовников Яшку Гусева, считавшегося мёртвым уже 4 года. Герой стреляет в него, но только ранит. Яшка теряет котомку, в которой Осташа обнаруживает нательные именные крестики сплавщиков и грамоту. Парень догадывается, что преступник скрывается у старцев-раскольников на Весёлых горах, в скиту.

Осташа возвращается домой, в Кашку, и допрашивает Макариху, мать братьев Гусевых. Та признаётся, что её старший сын жив и она знала об этом, но скрывала. Она называет имя Ипата Терентьева, знающего тайну зарытого «золота бунта».

Осташа отправляется на поиски Ипата, в этом ему может помочь поп Флегонт, друживший с его отцом. Прочитав грамоту, поп предполагает, что Перехода убили из-за клада, за которым идёт охота и который никому не даёт покоя: ни старцам из скитов, ни сплавщикам, ни бандитам. Флегонт предполагает, что с помощью снятых нательных крестиков старцы-раскольники-истяжельцы шантажируют сплавщиков и управляют сплавом.

Осташа идёт к хозяину сплава Конону Шелегину и просит определить его в сплавщики. Девяностолетний Конон, чьё слово на Чусовой решает всё, повторяет сплетни про Перехода и грубо отказывает герою. Он намекает, что если Осташа найдёт спрятанный клад и отдаст ему, то тогда ему разрешат водить барки.

Парень понимает, что все его толкают на поиски золота, которое отец запретил искать. Осташа подозревает, что старик причастен к гибели отца, и гордо отказывается унижаться перед ним. Отец никогда не зависел от Конона и никого не боялся. Уходя, парень говорит старику про найденные у Яшки крестики.

Домой Осташа возвращается на лодке с приказчиком Федькой и молодым сплавщиком Алфёром. Тот советует парню идти в скиты к раскольникам-истяжельцам на поклон, чтобы его взяли в сплавщики. По словам Алфёра, Конон послушается старцев, потому как зависит от них. Но Осташа не собирается менять веру ради работы.

Бурлаки Алфёра напиваются и сажают лодку на мель. Здесь Осташу подстерегает Чупря Гусев, ещё один воскресший разбойник, и, ошибившись, убивает вместо него Алфёра. Парень переживает и понимает, что Чупрю послал Конон отобрать сплавщицкие крестики. Осташа клянётся раскрыть тайну «золота бунта» и доказать порядочность отца, не тронувшего этот клад.

Приказчик Федька просит героя довести лодку до Илима.

Часть 2. Тайна беззакония [ ред. ]

Впервые Осташа самостоятельно ведёт лодку, повторяя молитву сплавщиков. Он горд, что доставил людей и груз в целости и сохранности, как некогда отец — лучший на Чусовой. Парень много думает о своём ремесле, где «вместо веры — наука, уменье», без которых невозможно провести барку по бурной реке и остаться в живых.

Правда веры в работе сплавщицкой будет поважнее всего прочего. Без веры и душу не спасёшь А без души нет работы сплавщика, потому что наука ведёт, а вера хранит.

Парень вспоминает наставления отца. Тот всегда хотел от сына «чтобы и Осташа честным сплавщиком стал».

Купец Сысолятин предлагает Осташе стать будущей весной его сплавщиком, тот с радостью соглашается, предчувствуя исполнение своей мечты.

Парень едет в скиты, к старцу Гермону, чтобы увидеть Ипата, который причастен к спрятанному золоту. На лесной поляне при большом стечении народа происходит религиозная дискуссия про истяжельчество — религиозный толк, к чему Осташа остаётся равнодушен. Потом старец изгоняет бесов из девушки, которая оказывается дочерью Ипата, разыскиваемого Осташей.

От смерти парня спасает дырник (человек, молящийся Богу без посредников и икон) Веденей и уводит его на Костер-гору, где живёт с одичавшим сыном. В глухом лесу, где нет рек и дорог, Осташа чувствует себя потерянным и беспомощным; он опасается, что не найдёт дороги домой, а отпускать дырник его не хочет, пока герой не отдаст ему душу.

Обманув Веденея и убив его сына, Осташа сбегает с горы, выбирается к реке и в деревне встречает знакомого артельщика Федота, добывающего руду. Парень остаётся на руднике у деловитого рудокопа до зимы. Здесь, среди простых и приветливых людей он отходит душой от тайн и преступлений.

Осташа возвращается в Кашку, где встречает Неждану, о которой часто вспоминал. Девушка оскорбляет его. Встреченный Колыван предупреждает Осташу, что Неждана просватана за внука Конона. Всё это подталкивает парня к отчаянному поступку: желая наказать и Колывана, и его дочь, Осташа тайно пробирается в баню к Бугриным и насилует девушку. Неждана не обижается на парня, а признаётся ему в любви.

Они долго разговаривают; девушка рассказывает всё, что знает о пугачёвском золоте, так как во время бунта она многое слышала и видела. С помощью Нежданы парень приходит к выводу, что Колыван причастен к тайне клада. Именно он договорился с гарнизоном, чтобы бандита Сашку Гусева посадили на барку Перехода, а сам отдал тому ключ от кандалов. Осташа удивляется проницательности девушки, так как сам пока мало что понимает в прошлых тайнах.

Осташа плывёт в Екву на свидание с Бойтэ, запавшей ему в душу. Там от старика Шакулы он узнаёт, что скитский старец Гермон, Конон и выжившие братья Гусевы связаны между собой и командуют сплавом. Все их боятся, включая Шакулу, колдующего для них.

Бойтэ ведёт Осташу в капище вогульских богов, где она камлает (колдует). Молодые люди признаются друг другу в любви, но девушка не может быть с Осташей. Она верит, что Шакула украл у неё душу, а без души она опасна для любимого. Она просит потерпеть до весны, когда придумает, как освободиться от старика.

Осташа собирается выгнать из дома Макариху, которую не любит, и та доносит на него капитану Бергу, начальнику гарнизона. Тот велит арестовать парня за то, что тот якобы знает, где спрятано «царёво» золото. Осташу сажают в подвал конторы в Илиме, где до пугачёвского бунта сидели проворовавшиеся братья Гусевы.

Рассказана история семьи Гусевых, которые сыграли роковую роль в жизни Осташи и его отца. В Кашке их считали подменёнышами — отродьем нечистой силы. Сашка, Яшка, Куприян-Чупря и дурачок Малофейка были любимчиками матери — Макарихи. Власть определила их держать постоялый двор и кабак.

Братья-пьяницы были вороватыми и драчливыми, наводили страх на деревню. Свою сестру-подростка Лушу они продали постояльцам, но та вырвалась и убежала от них. Защитил её Переход, не побоявшись гнева Гусевых. Он выкупил девушку и взял к себе жить, так как был вдовцом. Перед бунтом Луша трагически погибла.

Всё это вспоминает Осташа, сидя в погребе.

Часть 3. Расседины земные [ ред. ]

Несколько недель Осташа сидит взаперти, пока к нему не подсаживают знакомого — пьяного приказчика Федьку со сплава. Соскучившийся по общению, парень рассказывает тому про клад, и неугомонный Федька начинает мечтать о «золоте бунта».

Осташа и Федька, теперь беглые воры и поджигатели, долго и тайно пробираются домой. По дороге они подворовывают, чтобы не умереть с голоду зимой. Благодаря неунывающему и весёлому оптимисту Федьке, они благополучно избегают погони и опасностей.

Приказчик встречает свою артель и остаётся в ней, а Осташа идет к Конону расспросить про Гусевых. Парень находит тайное подземелье, где Конон скрытно встречается с лихими людьми, купцами, заводчиками, старцами и правит сплавом. Осташа проникает туда и слышит разговор старика с помощником о сплаве: всё и всех можно купить.

Потом Конон обнаруживает парня. Они ведут философский спор о совести и правде. Конон уверяет, что Переход погиб по своей собственной вине, потому как хотел жить праведно среди неправедного народа. По мнению старика, люди не заслужили ни добра, ни правды.

Так что знай: не бывает такого добра. Есть зло во имя добра и просто зло. Может, к твоему времени господь нас и помилует — иначе будет.

Осташа нравится Конону своими дерзостью и отвагой. Тот предлагает парню занять его место после его смерти, но герой отказывается, так как хочет сберечь в чистоте свою душу.

Осташа едет к капитану Бергу, местному командиру гарнизона. Рассказывает ему историю «золота бунта» и просит не считать себя беглым вором. Капитан заинтересовывается спрятанным кладом и предлагает Осташе повести солдат в скит и арестовать Яшку Гусева как настоящего злодея.

Ефимыч стреляет во врагов, угрожающих парню; из-за этого пещера обваливается, а Яшка убивает сержанта. Чудом выбравшийся из-под обвала, озлобленный парень преследует беглецов. Он проходит сквозь мление, говорит с мертвецами, зовущими его с собой, настигает Яшку в тайной пещере и убивает. Осташа находит труп Шакулы, убитого Гусевым. Бесчувственного парня Бойтэ привозит к себе.

Любовники, наконец-то, вместе. Во время долгого страстного секса девушка признаётся, что она ведьма, своим колдовством погубила врагов и защитила возлюбленного. Бойтэ призывает Осташу занять место Конона на Чусовой, а она станет помогать ему вогульским бесовством. Истинно верующему герою претят эти откровения, он бежит прочь, хотя и влюблён в вогулку.

В разорённом доме под трупом повесившейся при известии о гибели сына Макарихи Осташа горюет о своей сломанной жизни. К нему приходит Пугачёв, держа отрубленную голову в руках, и обвиняет его в смерти связанных с ним невинных людей. В бреду герой пытается спорить с призраком, доказывая, что он не злодей, а только ищет «батину» правду. Привидение ведёт его к реке, пытаясь утопить, и в этот момент Осташу находит приказчик Федька и сообщает, что нашёл ему работу сплавщика.

Часть 4. Железные караваны [ ред. ]

Весной в деревне Каменка судостроитель Кафтаныч строит барку, которую поведёт Осташа. Парень изменился после всех перенесённых испытаний.

Люди для Осташи сделались словно прозрачные: всех чуть ли не насквозь видно живых, и мёртвых — без различия. Всё, что есть в душе у человека, стало явно.

Осташа много размышляет о прожитом без отца годе: «Не было в батиной душе тайны, потому что не было в его жизни беззакония. Оно только в чужой жизни было… Когда оно батю задело — сразу и убило…». Парню жаль, что за год он так и не узнал, кто погубил отца.

Наслушавшись толков о дурной славе Осташи, старый плотник симпатизирует ему и предупреждает о способах повреждения барки нанятыми провокаторами. Герой вспоминает, что отцова барка тоже была повреждена, продырявлена, поэтому и затонула. Вместе они проверяют лодку и благополучно спускают её на воду. Осташа волнуется, впервые став сплавщиком. На барке груз железа, сорок бурлаков, Бакир, Федька и Никешка — Осташин друг.

К своему удивлению, парень замечает на сплаве Колывана, нанявшегося за меньшую, чем обычно, плату. На его барке плывёт разбойник Чупря. Один из бурлаков, Поздей, настраивает остальных против Осташи, оболгав его.

Это драматическое плавание происходит со множеством приключений и опасностей. Поздей сперва пытается стукнуть барку о скалу. При попытке спасти лодку погибает Бакир. Перед смертью он признаётся, что это он год назад продырявил барку Осташиного отца по приказу Колывана. С берега в Осташу стреляет Чупря. Бурлаки все меньше доверяют своему сплавщику.

Часть 5. Бреющие воды [ ред. ]

Сплав оказывается очень непростым, на глазах Осташи разбивается несколько барок, но его мастерство помогает преодолеть грозную реку и теснины. При попытке отвязать лодку на привале, погибает Поздей, Осташа и Федька предотвращают беду.

Приказчика убивает Чупря, перепутав его с Осташей. Часть бурлаков покидает парня, посчитав его бедовиком.

Ночью на привале к парню прибегает избитый отцом Петрунька Бугрин и предупреждает, что Колыван попытается стукнуть его барку своей и утопить. Также он рассказывает, что Неждана сбежала от отца и жениха. Подготовленный Осташа сам таранит лодку врага, но опытный Колыван спасает барку.

У одной из скал к герою внезапно приходит озарение: он разгадывает замысел отца и предполагает, где тот спрятал клад. Видя, что Колыван и Чупря сходят с лодки и направляются к пещере с золотом, взволнованный Осташа разбивает барку и выбирается на берег. На опасном пути по скалам на его глазах гибнет Никешка.

Рассорившиеся Колыван и Чупря принуждают парня искать клад вместе с ними. Сначала Осташа убивает Чупрю, потом толкает в реку Колывана. Перед смертью тот признается, что найти золото его заставили старцы-истяжельцы, отобрали родильный крест, в котором его душа.

Найдя бочки с золотом, парень прячет их и, опустошённый от потерь и переживаний, возвращается домой. Там ждут его Петрунька и Неждана, родившая от него сына. Мальчика называют Петром, как Осташиного отца.

Источник

Алексей Иванов «Золото бунта»

Золото бунта

Другие названия: Золото бунта, или Вниз по реке теснин

Язык написания: русский

Давно уж покорена и заселена пермская земля. Стоят на Урале заводы и прииски, отнимая богатства земные на благо и процветание Империи. Каждую весну идут по реке Чусовой железные караваны.

Мало осталось в живых представителей древнего племени вогулов. Таятся по дремучим лесам раскольничьи скиты. Уходят во мленье неосторожные путники.

Отгремела слава вольного воинства Ермака, подавлено кровавое восстание Пугачева. Но эхо его еще тревожит души, смущает умы.

Лингвистический анализ текста:

Приблизительно страниц: 595

Активный словарный запас: чуть выше среднего (3020 уникальных слов на 10000 слов текста)

Средняя длина предложения: 57 знаков — на редкость ниже среднего (81)!

Доля диалогов в тексте: 33%, что близко к среднему (37%)

Номинации на премии:

Доступность в электронном виде:

В январе 2011 г. в Сети появилась некая весьма похабная по отношению к Иванову статья (Кузьменко «Золота ни фунта»), посвященная главным образом данному роману. Смысл статьи таков: с момента выхода прошло 5 лет, роман не выдержал проверки временем, и это не удивительно, ибо он и его автор — оба одно г-но.

Я общался с Ивановым и могу сказать, что более закомплексованного и противного субъекта не встречал. Да-да, мне даже подумалось тогда, что я сам чего-то не того с ним напортачил. Лишь потом я посмотрел передачу, где он общается с Т. Толстой, и понял, что он такой по жизни — вот такой вот: абсолютно не переносит критики, любит оскорбляться, любит, когда его хвалят, делает замечания, если не хвалят (мне, например, сказал, что я не имею права его критиковать, ибо его «знает читающая Россия», так вот читающая Россия его никогда не критиковала, а кто я такой?)

Если бы пресловутая статья долбала Иванова за это, я бы понял ее автора. Проблема в том, что статья изничтожает Иванова как писателя, а это необъективно и несправедливо. Иванов как писатель значительно выше Иванова как человека. Он пишет много лучше, чем говорит. Для писателя это, пожалуй, нормально. Вот если бы было наоборот — это действительно была бы ситуация, драма.

Статья «во первых строках» изничтожает писателя за то, что он перелопачивает груды словесной руды ради нескольких удачных метафор. Чушь. У Иванова на каждой станице 700-страничного «Золота бунта» (кто читал — знает) встречается 4-5 удачнейших и красивейших метафор: я, кажется, уже никогда не забуду горы «сытые, как послеобеденный вздох», да еще с «медвежьей складкой», «осенние глаза» Бойтэ, в которых печаль «мелькнула сухой веткой», перелетающих в лесной темноте рябчиков, похожих на «комья мрака», «продырявленный валунами ручей, напоминающий ветхое полотенце», Кумыш — «речку-щенка», молоденькие березки в сугробах, похожие на девок на сносях, или вот еще — «нахлобучивающуюся на голову» падающему кверху ногами Осташе опрокинутую картину речного створа и т.д. и т.п. — сотни примеров, бери не хочу.

Но автор статьи делает вид, что ничего этого нет. Он берет козырную 459-ю стр. первого издания, ту самую единственную на весь роман глокую куздру, которой Осташа (в коем «не остыли страсти») иезуитски хвалит мастера Кафтаныча (и, понятно, старик Кафтаныч от такого аж заколдобился), и делает вид, что роман из такого только и состоит. Это, пишет критик, каждому можно спародировать, т.е. вывод — не шедевр. Очень хорошо. Пусть каждый возьмет с любой (а не только 459-й) страницы по одной метафоре — вроде тех, что я здесь привел — и спародирует. Я не говорю, что невозможно. Знаете, что получится? Сухую ветку печали в глазах Бойтэ можно, конечно, заменить бревном и вставить его вышеупомянутой Бойтэ совсем в другое место — но тогда пародия все-таки будет напоминать не текст Иванова, а скорее текст пресловутой статьи. Что-то много пошло статей, изваянных в форме плевательницы.

Мне защищать Иванова интереса как бы нет. мне другое не понравилось. Не понравилось, что автор статьи чусовские скалы-бойцы обозвал палеозойскими огрызками (или как-то так), и противопоставил себя уже не писателю, а природе. Я живу в городе, вокруг которого растут убогие леса — но я и то знаю, что лес выше города, лучше города, святее города. Откуда знаю? А мне лес транслирует, и не одному мне. И даже если в жизни чусовские скалы действительно огрызки (я не был, не видел), то мифотворество Иванова, изваявшего из них сотни прекрасных страниц, сделало и из них нечто сверхъестественное, как роман. А противоставлять себя cразу и природе и сверхъестетсвенному — ну-у-у, это так смело, как объявлять себя публично уродом без души. Ургаланом. Что автор статьи и сделал, пустив ее в свет.

Но вот что интересно. Иванов может быть прав: дело действительно превыше души. Статья пойдет — станет эталоном критики при оценке этого произведения. Эпоха такая.

Довольно быстро я понял, что мне совершенно не важно, если в книге сюжет, насколько он интересный, логичный и тому подобное. Я был просто очарован и поглощен той стилизацией под простонародный русский язык уральского извода восемнадцатого века, которым книга написана — и не принципиально, адекватная ли эта стилизация или нет — для меня она звучала необычайно убедительно, как будто сложное заклинание вогульского шамана, написанное славянской вязью.

Читал книгу и думал — а читают ли подобные вещи авторы убогих одноразовых фэнтезийных поделок, а если читают, то как после этого у них рука поднимается кропать свои ничтожные книжонки? Я бы на их месте со стыда сгорел. ведь вот, вроде, исторический роман, но насколько всё пронизано волшебством и религиозным мистицизмом! Сама природа участвует в людских делах в этом непостижимо загадочном месте, и Река и Утёсы-Бойцы и сама Тайга живут своей особой потаённой жизнью! Оживают сказки, мешаясь с реальной жизнью, морок, мленье, волшба повседневно и буднично входят в жизни людей, и люди, являясь частью этого первобытно дикого и неукротимого Мира Реки, живут соизмеряя свои поступки и с божьим промыслом и с древней волей духов природы.

Читать «Золото Бунта» — истинное наслаждение, какая мощь чувствуется во всём, и в языке и в совершенно бесподобных описаниях природы! Это — классика, это будет читаться и через пятьдесят и через сто лет, потому что настолько изучить и так проникнуться миром своих героев может только по настоящему, на века талантливый автор.

Заключительная часть, Сплав — это вообще что-то потрясающее воображение! Какими же отчаянными надо быть людьми, чтобы каждый год добровольно окунаться в эту пучину, где жизнь человеческая не стоит и полушки!

Завидую я тем, кто ещё не читал эту книгу!

Мне кажется, что это произведение всегда будет балансировать на грани между общепризнанной классикой и литературой на любителя. И именно по причине нарочитой изощренности языка, который во многих местах сколь благозвучен, столь и непонятен. Несомненно, Иванову удалось создать убедительную новую языковую реальность, но нередко текст выглядит абракадаброй, а сидеть с глоссарием всю книгу — несподручно.

Еще мне показался чрезмерным этот топонимический педантизм и желание «уважить» каждый камушек на Чусовой. Нет, мне очень нравятся с пристрастием и знанием дела написанные главы, что посвящены сплаву. Но когда идет непрерывное описание десяти бойцов, а потом через страницу еще десяти, то воображение читателя пресыщается и картинка смазывается.

Я не сомневаюсь в том, что автор может пройти реку теснин с закрытыми глазами на слух, подобно его сплавщику из легенды. Не сомневаюсь также и в том, что автор многое списал с натуры, потому что все это видел и помнил. Но ведь не все были на Чусовой и не все могут подобрать ключик к образам из головы автора. Мне не хватило воображения разглядеть некоторые виды местности, поскольку за ними стояла аутентичная точность описаний, к которой стремился Иванов. Эти нагруженные образы были бы гораздо нагляднее, если бы художественная обработка их слегка упрощала, а не воспроизводила по фотографии. В общем, язык и визуализация — это довольно своенравные вещи у автора. Он конечно имеет на них право и во многом они же являются и достоинством романа, дают ему глубину. Но мне они показались чрезмерными.

Если говорить о сюжете, совсем непонятен выбор Осташи угробить барку с бурлаками. А как же сплавщицская честь, за которую он бился семьсот страниц? Да и весь финал вышел несколько скомканным, поспешным. На двести страниц сплава всего лишь двадцать служат кульминации и развязке. Тоже перекос, теперь уже в композиции.

Про то, что понравилось, можно было бы написать гораздо больше и эмоциональнее. У романа, я думаю, заслуженная любовь. Лично я признателен писателю за его самобытный магический реализм (или историческую мистику или этно-фэнтези, как ни назови). За то, что он достал из казёнки бездонный бочонок фольклорных сюжетов — настоящее золото. За писательскую преданность теме. За раскольничью душу эту горемычную, у которой ни с богом, ни с чертом не ладится. За атмосферу, густо замешанную на сектантских толках, вогульских ургаланах, золоте бунта и шуме стремнин. За это спасибо.

Эта книга уже стала классикой! Изумительное произведение, мелодичное, ароматное, живое, плавное, в чем-то подобное сказке, вынесенной автором из палат Медной горы хозяйки, но только сказке рассказанной для взрослых романтиков и просто любящих свою Родину людей. Завораживающая книга, созданная мастером!

Живописный, стилизованный язык повествования способствует погружению в реалии далекого 18 века, а вкрапления национального мистицизма лишь усиливают глубину восприятия и создают эффект присутствия. Много интересной информации предлагает автор об экономике и культуре края, об истории пугачевщины, об особенностях старообрядчества на Урале, о быте, верованиях, обычаях и обрядах вогулов, позволяет увидеть привычные нам вещи с совершенно неожиданного ракурса.

Сюжет «Золота бунта…» интересен, все персонажи харизматичны, и пусть иногда читается тяжело и больно, даже обморочно в дыму вогульских обрядов, но ведь такова и цель любой книги – задеть читателя за живое и напомнить, что в жизни идеальных людей (образы которых нам массово скармливает голливудствующая современная проза) не бывает.

Прекрасно описывается уникальная природа красавицы-реки Чусовой, раскрывается специфика работы сплавщиков и бурлаков. А сам сплав – настоящий драйв, взрывающийся адреналином при одном лишь приближении к героям живых коварных скал и валунов, ведущих свою жатву, имеющих не только собственные имена, но и вековую память. драйв, пробирающий до морозных мурашек по коже, до заноз от деревянной греби в ладонях, до шевелящихся от ужаса волос. драйв, который невозможно вытравить из крови, почувствовав единожды.

Вот как сплавщик Осташа говорит о главной героине романа — реке Чусовой, ставшей для героев книги всей жизнью:

…Чусовая рассудит, кто прав, а кто врал.

…Его Чусовая хранила.

Коли Вы ожидаете легкого чтива и «голых» приключений, то не беритесь за «Золото бунта…». Но ежели Вы любите добротные исторические произведения и классику, то читайте смело и не пугайтесь обилия в тексте архаизмов и диалектизмов — толковый словарик, созданный специально в помощь читателю, поможет сориентироваться!

И опять очень двойственное впечатление. Вроде и автор великолепный, и книга увлекательная, но. почти что бросил не дочитав.

Но, по порядку. Сначала опишу общий план, чтобы понятны были мои мысли (ежели вам интересно их читать). Бросать ведь собирался по эмоциональным соображениям.

О чем, собственно, книга? О человеке, вроде как, мятущемся, ищущем. Или мне показалось, что автор именно это задумывал? Антураж – Урал, после-пугачёвское время. Жанр – история, реализм с магическими элементами. Как уже встречал у Иванова, редкие магические элементы столь умело вплетены в повествование, что спотыкаться не заставляют, кажутся естественным атрибутом того старинного времени. Более того, что-то из этих элементов воспринимается как магическое, а что-то даже и непонятно – то ли да, магическое, то ли просто привиделось тёмным, необразованным, замученным религиозными и около-религиозными суевериями героям. Во всём этом прекрасном антураже главный герой, даже единственный – яркий такой, сочный, выпуклый – проходит свой квест – ищет что-то-там духовное, правду ищет.

Но, с героем-то у меня и вышла конфузия. Или, если уйти от терминологии после-пугачёвского времени, когнитивный диссонанс:). Дело в том, что автор заставляет герою сопереживать. Не просто следить за его действиями, а болеть за него, чувствовать его эмоции. Но, герой-то отнюдь не положительный. Поначалу удавалось ему прощать мелкие гадости. Но быстро пошли крупные и стало существенно гадко. Но интересно же — уговорил я себя, типа другое время, другие представления. Например,

Это только пример, такого много.

Но главное-то не примеры, а основная линия, поиск. И тут вопрос старый как мир – насколько цель оправдывает средства? Читаешь и режет глаз: как-то слишком уж благодушно она оправдывает.

Может автор не хотел показать мятущегося человека? Наоборот, хотел нарисовать фанатика, который ради своего квеста (или Грааля, как кому нравится) идет по трупам. И не по вражеским, а по трупам преданных друзей? Нет, не создает книга такого ощущения.

В общем, когда герой совсем уж исподличался, книгу я отложил на пару недель.

Дочитывал (благо немного оставалось) из чисто исследовательского интереса. Что и правильно, концовка — а не развязка (развязка-то вполне неожиданная) — концовка оказалась весьма тривиальной.

Закончить на этом критику? Все-таки говорил я о собственном восприятии, не более того?

Ан нет, не закончу. Резанула и вещь совершенно объективная, встретившаяся у Иванова не в первый раз. В угоду яркости картинки, напряженности момента, логика происходящего искажена до полного абсурда. Не в ходе всего действия, к сожалению, а в пиковый момент, чувство меры автору изменяет полностью. Чувство меры, видимо, закрывает голову руками, лезет под кровать, и тихо шепчет «меня здесь нет, меня здесь нет».

Почему к сожалению? Изменило бы сразу, книгу бросил бы и не пожалел.

Хотите для иллюстрации пример в современном антураже? Пример отсутствия чувства меры? Скажем, пишет автор не сатиру-гиперболу, а реалистический текст и рассказывает об опасности дорожного движения. Герой идёт утром на работу. И сотни людей идут. Один переходит улицу, попадает под машину – визг тормозов, предсмертные крики, выпученные глаза остальных участников движения на работу. Но герой идёт дальше и тут же, без перерыва, ещё кто-то попадает под машину, и ещё и ещё. Машины давят пешеходов, а пешеходы прут и прут через дорогу, кровь, кишки, стоны, разбитые автомобили. а герой идёт и идёт – ведь не всех задавят, кто-то и доберётся этим утром до своего офиса. И так каждый рабочий день с перерывом на выходные.

О чём это я? Да всё о том же:

И кто поверит такому молевому сплаву? Только блондинка из анекдота (настоящие-то поумнее будут). По роману, купцы, заводчики отправляют накопленную продукцию по реке, пользуясь принципом «от берега оттолкнули, авось кто-то из нас своё внизу реки и получит». Нерабочая бизнес-модель, извините уж за резкость.

В общем, очень портится впечатление такими моментами, когда автора откровенно заносит.

Могу ли рекомендовать роман? Ой как сложно сказать. Пожалуй, что нет. Вдруг вы таким же как я окажетесь – восприимчивым, так сказать, к авторскому слову. Потом ругать меня будете. Впрочем, решайте сами.

На первый взгляд, обычный историко-приключенческий роман. Начинаешь читать — книга становится все сложнее и сложнее, в хорошем смысле этого слова.

Огромный плюс романа — главный герой, молодой сплавщик Осташа. Персонаж получился на редкость омерзительный. Как удачно сказал сквайр Трелони в «Острове сокровищ» — «Но мертвецы, сэр, висят у вас на шее, как мельничные жернова…». Осташа погубил сам, или имел косвенное отношение к их гибели, больше людей, чем известные разбойники. Причём, не только своих врагов, но и близких людей. Форменный, убежденный негодяй. Но, поэтому, книга и получилась такой яркой и драматичной. Благородные и идеальные персонажи уже надоели. А злодеи — выразительнее. Причём, эффект усиливается тем, что читатель вживается в героя, начинает ему сопереживать. Отличный приём.

Язык книги — ещё один плюс. В «Сердце Пармы» приходится реально пробиваться через эту «экзотику», а этот роман я прочитал очень легко, а вместе с тем, нужный колорит достигнут. Все кажется очень естественным и реалистичным, искусственная стилизация «под старину», которая режет глаз в некоторых произведениях, здесь совсем не ощущается.

Пару слов про мистику. По-мне, ее в самый раз, чтобы оживить, «разбавить» суховатый исторический фон. Мне она совсем не помешала. Если сравнивать этот роман с похожим на него шедевром В. Шишкова «Угрюм-река», то в нем тоже есть некий мистический элемент. Добавляет таинственности, остроты.

Но, на мой взгляд, есть и недостатки.

Во-первых, кое-где, книга затянута. Много моментов, которые, как мне кажется, лишние. В середине текст перегружен. Можно бы подсократить раскольничьи религиозные догматы, вогульские сказания, подробнейшие описания кораблестроения.

Но, главный недостаток — главная идея основной сюжетной линии. Главный герой преследует цель которая абсурдна. И никому не нужна, даже ему самому. И методы, которыми он хочет добиться «правды» нелепы.

По этому, на мой взгляд, вся сюжетная линия притянута за уши. Чересчур много всего нанизано на простую историю о спрятанном кладе.

Но, мне это не помешало. Я читал этот роман наслаждаясь его языком, великолепными диалогами, полностью погружаясь в атмосферу того времени.

А описания уральских пейзажей! Выше всяких похвал! А Река! Полный восторг.

Ну и психологически проработанные характеры всех героев, и главных и второстепенных. Живые люди, все разные, со своими страстями, мечтаниями.

Как хорошая приключенческая литература — книга отличная. Не поставил, все же, высший балл из-за сюжетных нелепостей. Но, это не критично. Роман художественный, тем более, что с мистическими элементами.

А в художественном отношении «Золото бунта» — лучший роман Алексея Иванова и, возможно, один из лучших в современной русской литературе. Просто великолепны главы о путешествии Осташи по заводам, походе горной стражи и, конечно, о сплаве по Чусовой. Картины сплава — настоящий шедевр. Ради этих страниц книгу можно перечитывать снова и снова, независимо от отношения к героям.

amak2508, 15 сентября 2017 г.

Настоящий роман, без дураков — и по объему, и по качеству. И хотя вещь чисто приключенческая, ощущение добротности и обстоятельности написанного не покидает читателя на протяжении всей книги. Конечно же, главное достоинство романа в том, что он увлекателен, причем интрига держится на уровне с первой и до последней страницы, сюжет нигде особо не провисает, а все узелочки-загадочки мастерски распутываются ближе к финалу произведения.

Но, как и положено в настоящем романе, его достоинства на приключенческой интриге отнюдь не заканчиваются — он многопланов. Здесь и многочисленные любопытные картинки жизни и быта простого люда на послепугачевском Урале конца XVIII века, и увлекательно-познавательное путешествие вниз по реке Чусовой вместе со сплавляемыми по ней барками, и знакомство с религиозными течениями того времени, и погружение в мифы, сказания, верования коренных жителей Урала.

Все это перемешено в книге от главы к главе в разных пропорциях и достаточно сильно влияет на скорость и увлекательность чтения: где-то читать откровенно тяжеловато и приходится напрягать мозги, чтобы разобраться в речах тех или иных героев, а где-то страницы поглощаются с неимоверной скоростью.

В общем, хороший, добротный, увлекательный роман, вполне достойный, чтобы его прочитали. Хотя бы для того, чтобы проветрить мозги от разных там бластеров и черных магов :).

Книга настолько мощная, что написать на неё отзыв оказалось делом очень не простым. Начну, пожалуй, с завязки.

«Золото бунта» переносит нас на два с половиной столетия назад. После восстания Емельяна Пугачёва Пермский край толком ещё не оклемался, ещё не зажили рубцы на человеческих судьбах, а их видимо, покалечено немало.

На реке Чусовая известный сплавщик (сплавлял по воде чугун) по прозвищу Переход, совершая трудный маневр, топит барку. Все выжили, пропал лишь сам Переход и в «казёнке» найден изувеченный труп, как оказалось там перевозили заключенного преступника. До сына Перехода, Остафия, доходят слухи, что его отец умышленно затопил барку, а сам сбежал откапывать мифический клад Пугачёва, к укрытию которого причастен. Молодой сплавщик не может примериться с таким наговором, потому как уверен, что его отец человек чести. Кроме того, тени сгущаются и вокруг самого Остафия, его не берут в гильдию, пытаются подставить, совершаются покушения на жизнь. Кто стоит за слухами и клеветой, почему на Осташку началась травля, почему затонула злополучная барка и где же зарыт клад Пугача, вот те вопросы, на которые предстоит ответить главному герою.

Первое что бросается в глаза, это язык. После прочтения «Сердца Пармы», я был готов к тому что, скорее всего, опять будет много старославянских слов и невероятно красивые, даже где-то вычурные, описания природы. Но специфичная терминология сплавщиков меня таки ввела в ступор. Немного поработав со словарём, а где-то понимая смысл по наитию, к концу первой части я освоился и уже получал удовольствие на полную катушку. И было от чего. Сюжет цепко захватывает внимание читателя и несёт по ухабам и омутам потрясающей истории. Алексей Иванов как отличный рассказчик, умело драматизирует, нагнетает обстановку не только с помощью тайн и загадок, но многочисленных бесчинств и вопиющей жестокости, как по отношению к главному герою, так и обычным людям, проходным персонажам. Тем самым, возбуждая в читателе праведный гнев, заставляющий сжимать кулаки и скрежетать зубами. Но именно жажда возмездия, в том числе, гонит нас по сюжету, не давая времени не вздохнуть, не выдохнуть.

Алексей Иванов подробен во всём. Будь то быт, обычаи, описание реки или другие приметы времени и места, всё это описано настолько скрупулезно, что не оставляет сомнений, что так действительно и было. Погружение в книгу 100%, затягивает как в омут. Часто читая на ночь и засыпая с книгой, даже во сне роман меня не отпускал. Мне снилась то Чусовая с переборами, бойцами и барками битыми о них, то зимний пермский лес, с пещерами путанными и чудью всякой, разбуженной вогульским колдовством. Этому способствовало ещё и то, что в книге много баек, преданий и легенд, создающих великолепную и незабываемую атмосферу. Не раз в романе нагонят страху с помощью мистики, древней и по-настоящему пугающей. И она будет органично вплетена в сюжет, как хоть и необычное, но вполне возможное явление в то время.

Понятно, что в большинстве своём люди в романе это дети своей эпохи, но в голове всё равно не может уложиться некоторые поступки персонажей книги, включая и главного героя, настолько они бывают черствы, если не безжалостны. Остафий герой очень не однозначный, его душа мечется. С одной стороны он хочет жить по чести, дознаться до правды, с другой, он поглощён жаждой мести и от того жесток. Оправдать его может лишь то, что он чувствует себя загнанным в угол зверем, а потому готов на безумства. И, конечно же, он человек воли, это видят все, и друзья и враги, он как камень брошенный в воду от которого кругами расходятся волны, меняя судьбы, а часто, к сожалению, ломая и коверкая их. Такой характер не может не притягивать самых разных людей и некоторые из них гибнут, обжигаясь о пламя бушующие возле него.

Как и в «Сердце Пармы», Алексей Иванов, снова обращается к теме непростой и испепеляющей любви. Вогулка Бойтэ лишь отдалёно напоминает Тичерть, но она всё-таки женщина другого рода, а вот с ума сводит Осташку столь же сильно и безжалостно. Сцена безумного совокупления, так это вообще вынос мозга, так что будьте осторожны.

Как отметили другие рецензенты, кульминацией романа является сплав каравана по Чусовой. Это действительно эпично и действительно неоправданно жестоко. Можно верить Автору, можно сомневаться, что такое могло быть, но я читал всё-таки художественное произведение, а потому не то, что допускаю приукрашивание действительности, я её даже приветствую, в разумных пределах, тем более если это сделано так же великолепно, как это умеет делать Алексей Иванов.

Развязка романа меня не просто удивила, а выбила из колеи, я с ней до сих пор в споре. Это не единственный момент, который вступает в противоречия с моими внутренними убеждениями. Но от этого книга только выигрывает, ещё один повод перечитать роман и может быть переосмыслить спорные поступки и их природу.

Финальная же сцена просто шикарная. Трогательная, грустная, чувственная — она очень точно и чётко подводит итог всей истории.

Читая книгу, я частенько заглядывал в интернет, выискивая не только значение незнакомых слов, но и чтобы полюбоваться фотографиями с видами мест, где происходят события этой истории. Разглядывая их, часто ловил себя на том, что испытываю трепет и восторг, как от великолепия природы Пермского края и стихийной мощи Реки теснин, так и от щемящей любви к ним, пусть и заочной.

Без сомнения, книга «Золото Бунта» запала мне глубоко в сердце, но и часть своей души я тоже оставил где-то на её страницах, настолько сильное и глубокое впечатление может оставить этот роман, если вы найдете с ним общий язык. Мне повезло, я с ним слился, проникся и принимаю это с благодарностью.

Просто захватило дух: дикие и живописные виды, энергия и бескомпромиссность героев, смешные и страшные жизненные истории. А главное – какой-то новый тип достоверности. Тот самый «книжный 3D», когда отпечатанные типографским способом значки приобретают силу заклинаний, перенося тебя в иную реальность – настолько, что ее прямо-таки ощущаешь кожей. Неделя жизни там, в XVIII веке, среди сплавщиков, беглых преступников, остатков местных племен, крестьян и прочего мимохожего люда. Среди взаимных предрассудков бар и крепостных, среди темных суеверий, вдруг оборачивающихся самой что ни на есть всамделишной стороной.

«Знаешь, вот я когда читаю Акунина, то восхищаюсь его способностью закручивать интриги в самых разных эпохах и странах, но всегда вижу за спинами действующих лиц раскрашенный задник. Когда Иванова – погружаюсь в созданный мир, просто дышу им и верю каждому слову». С этой сбивчивой речью роман был отдан на ознакомление моему редактору, даме с крайне взыскательным литературным вкусом. Примечательно, что, прочитав книгу, она со мной согласилась. Такое бывало нечасто.

Роман ценен своей неоднозначностью. И тем, что его главный герой – человек действия. В отличие от князя Михаила из «Сердца Пармы», Осташа не позволил истории увести себя от света и погубить.

Одна из немногих относительно счастливых развязок у Иванова и просто крепко сколоченный детективно-приключенческо-мистический сюжет. Да что там, люблю я его.

Те же дремучие уральские края, что и в Сердце Пармы, но лет на 300 позже, вскоре после подавления бунта Пугачева. Русские уже давно колонизировали регион, понастроили заводов, вогулы не представляют военной опасности, но таежные леса все еще хранят языческий морок. Чем мне нравится Иванов — это отсутствием всякой пасторальной романтичности, чем иногда грешат авторы, описывающие российскую историю вообще, и крестьянство в частности. Жестко, натуралистично и правдоподобно. Читать обязательно.

Прочитав книгу, я убедилась, как верно дано ей название, потому что в этих нескольких словах вложен весь смысл повествовния: жизнь после Бунта, золото, грозная река Чусовая. Один год из жизни молодого парня Осташи Перехода, наполненный событиями, воспоминаниями, потерями, а главное поиском правды – неблагодарное занятие – правды, которая ему была нужна, как воздух, как река Чусовая, как сама жизнь.

Книга написана просто здорово: отличный сюжет, интересные герои, интрига, множество историй, баек, сказок, поверий, которые украшают историю и подчёркивают глубину старых верований. А уж сплав по Чусовой, хоть и не очень то радужный, наполненный потерями и выбором, но где каждый камень, каждая скала, каждый поворот имеют своё название и свою историю описаны так замечательно, как–будто видишь всё это вживую. Спасибо Автору за ещё одну интереснейшую книгу.

Написано конечно отлично, автор — признанный талант и тему знает. Язык великолепный и почти без словесных изгибов, как в парме. Но смысл. Вся эта идея с сохранением души в крестике с помощью вогульских шаманов — дешевая ужастика на уровне С. Кинга. Демонизация Реки Чусовой зашкаливает выше всяких разумных пределов. Уж прямо кормщики эти. Как детектив откровенно слабо. Ну а главный минус — ГГ. Истерик высшей марки. И правильно ему барку никто доверять не хотел — вот один раз доверили, так он ее из принципа разбил.

очередной прочитанный мной выдающийся роман Иванова

Атмосфера, сюжет, экшн, персонажи — все как обычно на очень высоком уровне. Не буду подробно расписывать все эти плюсы, ибо получится пересказ, а зачем же пересказывать отличный роман? Его надо читать и получать удовольствие. Хочу лишь отдельно отметить метафизический аспект, а именно авторскую версию симбиоза отдельных старообрядческих толков и вогульских магических практик. К сожалению, я не особенно компетентен в отечественном историческом фэнтези, поэтому не могу сказать, распространен ли подобный прием, но он действительно напрашивается. Эстетика раскола настолько самобытная и завораживающая, что при изучении вопроса естественно возникает определенное разочарование/недоумение, ибо ее идейной основой оказываются просто вопросы обряда. Безусловно, сами старообрядцы — как той эпохи, так и современные — имеют полное право на выстраивание своей иерархии ценностей и на свою оценку, согласно к-рой никакого противоречия здесь вовсе нет. Но большинству наблюдателей, принадлежащих к иным традициям осмысления исторического процесса, небезосновательно видится определенный парадокс. Исторически, раскол представляет альтернативный путь русской духовности, и кажется странным, что обоснование этой альтернативы лежит в области ритуалистики, а не этики или метафизики. С этой точки зрения языческое родноверие (вспомним, кстати, детей Перуна из «Сердца Пармы») смотрелось бы явно интереснее, но историческому романисту, в плане общих выводов, так или иначе приходится ориентироваться на реальные данные источников, а они не дают никаких оснований предполагать существование серьезной языческой оппозиции в Московском царстве или Российской империи. Поэтому остается работать либо со старообрядческим, либо с сектантским (напр. хлыстовским) материалом — и последний, как раз, пожалуй, метафизически богаче. Но если уж выбран первый вариант, то вполне естественно для автора творчески дополнить объект исследования новыми еретическими ответвлениями. Получилось у Иванова, на мой взгляд, интересно и захватывающе.

Теперь стоит сказать о минусах. Для меня огромным разочарованием стала собственно линия главного героя. Многие комментаторы уже отмечали параллели с «Сердцем Пармы», но если во всех остальных аспектах «Золото бунта» еще и ничуть не уступит по уровню исполнения, то вот история жизни Остафия Перехода даже и близко не вызывает того интереса и я бы даже сказал временами восхищения, как история Михаила Пермского

Нет, в целом Переход-младший герой достаточно привлекательный, но быть просто привлекательным малым в рамках эпического повествования подобного масштаба — явно недостаточно. Единственный действительно сильнейший эпизод, где характер Остафия вроде бы начинает раскрываться в интригующем направлении — ситуация выбора на сплаве

Мне скажут, что Михаил Пермский тоже на самом деле далеко не глобальный лидер — но в этом и заключается суть. Оба героя похожи характерами, но что в одном случае смотрится ну просто крайне притягательно, в другом вовсе не годится. Аристократ на фронтире, скорее созерцатель чем деятель, один из последних осколков когда-то великой но уже умирающей силы — феодально-удельной знати, перед лицом двух других готовящихся к противоборству превосходящих величайших Сил — московского самодержавия и хтонической безначальности архаики — сумевший в таких условиях достойно жить, сражаться и умереть. Этот образ предельно целостен (несмотря на внутреннюю сложность и даже благодаря ей), архетипичен, возвышен. А вот крепостной специалист по сплавам Переход-мл. — тоже созерцатель своего рода (хотя с этим можно и поспорить, но что-то от высокого искусства и особого поэтического настроя в его профессии, по крайней мере в изображении автора, имеется), и тоже готов отстаивать свою независимость и свой путь в жизни. Однако если приходится стартовать с такого социального уровня, то для достижения величия нужно еще нечто, а именно воля к власти. Да несправедливо, да Михаилу эта власть досталась просто по рождению, но реальность такая какая есть. Прибавим к этому что верный традициям реализма автор изобразил Остафия все же и в целом несколько более простоватым (что опять же логично учитывая соц статус) чем Михаила. Нет, тут без воли к власти точно не сложить полноценную легенду. Ее и не вышло. Борьба маленького человека за право идти по своему жизненному пути — да. Борьба за путь для всего общества — нет (хотя вообще, в романе об этом есть)

Наконец, любовный аспект. Очень странно, обычно у Иванова его раскрытие мне как раз очень нравилось. Здесь же все просто, я бы даже сказал примитивно, как и в подавляющем большинстве фэнтезийно-приключенческой литературы, увы. Сразу понятно с кем из претенденток будет главный герой, при этом непонятно на какого такого совсем уж неопытного читателя рассчитаны аккуратно прописываемые мнимые сложности во взаимоотношениях; ну и плюс ко всему

Но в целом, роман так плотно и качественно написан, что меньше 9 ставить не получается никак (при этом «Сердце Пармы» у меня тоже оценено на 9)

Источник