Зов ктулху книга про что
Краткое содержание Лавкрафт Зов Ктулху
Повествование о Ктулху начинается с того, что при несколько странных обстоятельствах умирает двоюродный дед рассказчика – Джон Энджел. Племяннику приходится разбирать его вещи и в них он находит странную шкатулку, на которой загадочные знаки. Кроме того, на барельефе был изображен страшный монстр, похожий на осьминога, а ещё иероглифы, которые скульптор Уилкокс просил этого пожилого профессора расшифровать. В бумагах деда герой находит рукопись «Зов Ктулху».
Из неё выясняется, что его деду однажды пришел заболевший скульптор, которому во сне привиделся монстр и безумный город. Пожилой человек заинтересовался монстром, выяснил, что этот «ктулху» упоминался в некоторых культах – очень древних. В современности лишь эскимосы в своих заговорах намекают на осьминога, который пока спит на дне моря.
Также профессор Эйнджел знакомится с инспектором Легрессом, когда видит у него статуэтку Ктулху. Она была изъята при аресте участников секты, которые приносили в жертву людей.
И вот племянник сам начинает расследование. Он снова беседует со всеми причастными, но так ничего и не выясняет. Но вдруг ему попадается в газете фото подобной статуэтки, найденной матросом. Найдя его вдову, герой узнает из оставленной матросом рукописи историю находки. (Жена не могла её прочесть, так как не говорила по-английски.)
Оказывается, команда корабля нашла случайно остров с тем самым городом безумным. Они открыли врата и выпустили Ктулху, который их почти всех и пожрал. Этому матросу (Йохансону) чудом удалось сбежать, но он был уже на грани безумия.
Герой понимает, что мир на пороге своей гибели. Самому герою страшно, что его убьют участники секты Ктулху. Он также оставляет запись своего расследования.
Произведение учит предпринимать меры, чтобы заранее обезопасить себя, а не будить спящего монстра
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Лавкрафт. Все произведения
Зов Ктулху. Картинка к рассказу
Сейчас читают
На берегу по-осеннему неспокойного моря лежал старый цыган Макар Чудра. Холодный промозглый ветер овевал его тело, забираясь под распахнутый чекмень. Цыган не замечал холода
Роман начинается с того, что Хелина Киншоу вынуждена была переехать в поместье Куперов «Уорингс». В данный момент владелец этой усадьбы Джозеф был состоятельным вдовцом
В книге рассказывается о зимнем вечере, когда собрались 6 человек у старого друга. Все люди имели определенное образование и разговаривали о Шекспире. Между разговорами хозяин дома решил рассказать историю об одном человеке по имени Мартын Харлов
Был на судне матрос один по фамилии Заторский. Он был очень сильным, но при этом характер его очень мягкий, спокойный. Никогда никого не бил. Сам Заторский был с лесов, иногда он рассказывал об охоте зимой, но это было крайне редко.
Родился Корней Иванович Чуковский в городе Санкт-Петербург. Он являлся одним из лучших поэтов и публицистов в Советском Союзе.
Зов Ктулху
Микропересказ : При загадочных обстоятельствах умирает пожилой профессор, собиравший информацию о жестоком культе Ктулху. Его племянник продолжает расследование и выясняет, что чудовище на самом деле существует.
Зимой 1926 года умер двоюродный дед рассказчика. Профессор Джордж Эйнджел, крупный специалист по древним письменам, скончался внезапно, столкнувшись на улице с чернокожим моряком. По мнению врачей, у старика не выдержало сердце.
Являясь единственным родственником бездетного профессора, рассказчик унаследовал его архивы. Разбирая бумаги, он нашёл ящик с глиняным барельефом, разрозненными записями и газетными вырезками. Барельеф явно современного происхождения изображал странного монстра на фоне циклопического города.
Мясистая голова, снабжённая щупальцами, венчала нелепое чешуйчатое тело с недоразвитыми крыльями; причём именно общий контур этой фигуры делал её столь пугающе ужасной.
Под изображением виднелся ряд незнакомых иероглифов.
В записях профессора рассказчик нашёл большую рукопись под заголовком «Зов Клухту» и множество более мелких с описаниями сновидений и отрывками из теософских работ. К рукописям прилагались вырезанные из газет заметки о тайных сектах и культах.
Из основной рукописи рассказчик узнал о молодом скульпторе Генри Уилкоксе. Именно он принёс профессору странный барельеф, который вылепил во сне, и попросил расшифровать иероглифы. Однажды ночью Уилкокс ощутил подземные толчки, после которых ему приснился город, построенный из огромных монолитов, источавших зелёную слизь и покрытых иероглифами. Во сне скульптор услышал слово «Клухту».
С этого дня Уилкоксу часто снился страшный город. В одну из ночей ему привиделись обитатели этого города — гигантские создания, похожие на чудовище с барельефа, ужасный вид которых вызвал у скульптора сильную лихорадку. Выздоровев, Уилкок забыл свои причудливые видения и с профессором больше не встречался.
Проведя расследование, профессор выяснил, что в этот период многим творческим людям снились циклопические города, а также происходили случаи «паники, психозов, маниакальных явлений и чудачеств».
Рассказчик отнёсся к прочитанному скептически. Он посчитал скульптора мошенником, который узнал о событиях, описанных во второй части рукописи, и решил обмануть старого профессора.
Ещё до встречи со скульптором профессор Эйнджел слышал слово «Ктулху» и видел изображение безымянного демона. Именно это событие, описанное во второй части рукописи, и разбудило «жадный интерес профессора к Уилкоксу».
Семнадцать лет назад, на ежегодной конференции Американского Археологического Общества, профессор познакомился с инспектором полиции Легрессом из Нового Орлеана. Тот привёз на конференцию древнюю фигурку, изображающую такого же монстра, как и на барельефе.
Статуэтка была конфискована в болотистом лесу под Новым Орлеаном во время облавы на некую секту. Инспектор решил показать статуэтку учёным, чтобы выяснить, какой культ исповедовала эта секта.
Статуэтка произвела на учёных неизгладимое впечатление. Никто не смог расшифровать высеченные на ней иероглифы, да и камень, из которого она была вырезана, оказался явно внеземного происхождения.
Рука неизвестного скульптора вдохнула жизнь в этот жуткого вида объект; и вместе с тем в тусклую зеленоватую поверхность неизвестного камня были, казалось, вписаны века и даже целые тысячелетия.
Лишь один из учёных видел похожую статуэтку у вырождающегося племени эскимосов, которое поклонялось некой разновидности дьявола. В их молитвах тоже присутствовало слово «Ктулху».
Легресс рассказал, что захватил служителей культа во время оргии, когда в жертву приносились люди. Сектанты, в основном мулаты и метисы, пели обрядовую фразу, напоминающую песнопения эскимосов. В переводе она означала: «В своём доме в Р’льехе мёртвый Ктулху спит, ожидая своего часа».
По словам сектантов, они поклонялись Великим Старейшинам, которые пришли на Землю с небес, за века до появления первых людей. Теперь они, не живые и не мёртвые, лежат в своих городах на дне океана.
Их мёртвые тела рассказали свои секреты первому человеку в его снах, и он создал культ, который никогда не умрёт.
Когда звёзды займут благоприятное положение, великий Клухту проснётся и завладеет миром. Множество сект по всему земному шару ждут этого момента.
Прочитав рукопись, рассказчик начал расследование. Сначала он встретился со скульптором Уилкоксом. Тот рассказал о приснившихся ему городах из скользкого камня с неправильной, неэвклидовой геометрией. Рассказчик понял, что скульптор не лжёт. Возможно, Уилкокс слышал когда-то о культе Клухту, и теперь это всплыло в его подсознании.
После беседы с Легрессом рассказчик уже не сомневался, что напал на след тайной и очень древней религии, открытие которой сделает его известным учёным. Он также заметил, что события, описанные в рукописи профессора Эйнджела, странным образом совпадают по времени. Вскоре рассказчик решил, что старого учёного убили, ведь его толкнул моряк-негр, а в новоорлеанской секте было много чернокожих.
Суждено ли мне уйти так же, как ему, покажет будущее, ибо я уже сейчас знаю слишком многое…
Рассказчик почти бросил изучение «Культа Ктулху», когда ему на глаза попался сиднейский журнал с фотографией статуэтки, похожей на ту, что нашёл Легресс. Из опубликованной под фотографией статьи рассказчик узнал о найденной в океане яхте «Бдительная» с одним живым человеком на борту, который сжимал в руке демоническую статуэтку.
Выживший, матрос Йохансен, рассказал, что их судно «Эмма» встретило «Бдительную» после сильного шторма. Зловещая команда яхты, состоящая из полукровок, потребовала у капитана «Эммы» сменить курс, а когда он отказался, напала на судно. Экипаж судна не сдался и вскоре победил. Перебив дикую команду, экипаж повреждённой «Эммы» пересел на «Бдительную» и двинулся прежним курсом, чтобы узнать, что пытались скрыть эти странные люди.
Яхта подошла к маленькому острову, на котором погиб почти весь экипаж. Йохансен сказал, что «они упали в глубокую расщелину в скалах». Уйти с острова удалось только ему и ещё одному матросу, который вскоре умер. Идола Йохансен нашёл на яхте — ему поклонялась команда «Бдительной».
Рассказчик заметил, что шторм, в который попала «Эмма», совпадает по времени с периодом, когда скульптор Уилкокс создал свой барельеф. А когда команда высадилась на остров, у скульптора началась лихорадка.
Рассказчик отправился в Австралию, где выяснил, что Йохансен переехал жить в Осло. Прибыв туда, он узнал, что моряк умер от сердечной недостаточности прямо на улице, на руках двух матросов-индусов.
С тех пор меня снедает постоянный и навязчивый тёмный страх и я знаю, что он не оставит меня, пока я не найду свой конец, «случайно» или ещё как-нибудь.
Вдова Йохансена отдала рассказчику рукопись покойного мужа, написанную по-английски — этого языка женщина не знала. Прочитав рукопись, рассказчик навсегда потерял покой.
Высадившись на безымянный остров, матросы наткнулись на город, построенный из огромных, влажных зеленоватых монолитов. Геометрия города была настолько чужда человеческому глазу, что вертикальные объекты казались горизонтальными, а там, где должен быть выступ, виделась выемка.
В одном из зданий матросы нашли дверь с уже знакомым изображением головоногого монстра. Один из них сумел её открыть. Из дверного проёма начала вытекать тьма, материальная, как чёрный дым, а вслед за ней — невероятный смрад. Затем послышалось мерзкое хлюпанье, и в дверь начала протискиваться огромная тварь.
Неуклюже громыхая и источая слизь, перед ними появилось Оно и на ощупь стало выдавливать свою зелёную, желеобразную безмерность через чёрный дверной проём.
Звёзды заняли благоприятное положение, и Ктулху пробудился.
Двое матросов умерло от ужаса, увидев неописуемого монстра, троих тварь уничтожила, ещё одного поглотила древняя стена города. До Яхты добрались Йохансон и его приятель. Им удалось запустить «Бдительную», но монстр уже был в воде и преследовал их.
Йохансон понял, что им не уйти — скорость яхты слишком мала. Тогда он развернул яхту и протаранил тварь. Та лопнула, как гигантский пузырь, но тут же её куски начали соединяться «в свою тошнотворную первоначальную форму». Этой небольшой задержки хватило — яхта успела уйти.
По дороге «Бдительная» снова попала в шторм, который совпал с выздоровлением архитектора Уилкокса. Напарник Йохансона сошёл с ума и умер, да и сам Йохансон долго пребывал на грани безумия. Вернувшись на родину, он описал произошедшие, но так, чтобы жена не смогла прочесть.
Рукопись Йохансона рассказчик положил в ящик, где хранился барельеф и записи профессора. Он узнал, что город Р’льехе снова ушёл под воду, но монстр всё ещё жив, он когда-нибудь проснётся, и на Земле воцарится хаос.
Восставший может уйти в бездну, а опустившийся в бездну может вновь восстать.
Рассказчик считает, что жить ему осталось недолго — служители культа убьют его за то, что он всё описал. Он надеется, что его душеприказчики не дадут людям прочесть этот рассказ и сохранят ужасную тайну.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Зов Ктулху (сборник)
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
При жизни этот писатель не опубликовал ни одной книги, после смерти став кумиром как массового читателя, так и искушенного эстета и неиссякаемым источником вдохновения для кино- и игровой индустрии; его называли «Эдгаром По ХХ века», гениальным безумцем и адептом тайных знаний; его творчество уникально настолько, что потребовало выделения в отдельный поджанр; им восхищались Роберт Говард и Клайв Баркер, Хорхе Луис Борхес и Айрис Мёрдок.
Один из самых влиятельных мифотворцев современности, человек, оказавший влияние не только на литературу, но и на массовую культуру в целом, создатель «Некрономикона» и «Мифов Ктулху» – Говард Филлипс Лавкрафт.
Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале
«Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’лайх вгах’нагл фхтагн».
«Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’лайх вгах’нагл фхтагн».
Время не движется, а стоит на месте и не имеет ни начала, ни конца. Нам только кажется, что его движение приводит к переменам. Это земное заблуждение. Да и само время всего лишь иллюзия, ибо зажатые в тоезмерночти мира люди полагают, будто прошлое сменяется настоящим, а настоящие будущим. Людям кажется, что время идёт, поскольку они наблюдают изменения, го это тоже оллюзия. Все, что было, есть и будет, существует одновременно.
Время не движется, а стоит на месте и не имеет ни начала, ни конца. Нам только кажется, что его движение приводит к переменам. Это земное заблуждение. Да и само время всего лишь иллюзия, ибо зажатые в тоезмерночти мира люди полагают, будто прошлое сменяется настоящим, а настоящие будущим. Людям кажется, что время идёт, поскольку они наблюдают изменения, го это тоже оллюзия. Все, что было, есть и будет, существует одновременно.
Над чем не властен тлен, то не мертво,
Над чем не властен тлен, то не мертво,
«… спокойная, вечная красота достижима лишь в снах… «
«… спокойная, вечная красота достижима лишь в снах… «
С этой книгой читают
Отзывы 42
И сказать-то толком нечего. Великолепно! Мрачно! Пугающе! Лавкрафт сумел крайне чётко передать атмосферу бессилия человеческого существа пред великим космосом и его запредельными обитателями
И сказать-то толком нечего. Великолепно! Мрачно! Пугающе! Лавкрафт сумел крайне чётко передать атмосферу бессилия человеческого существа пред великим космосом и его запредельными обитателями
Очень люблю почти все произведения Говарда Лавкрафта особенно если они связаны с его монстрами Глубоководными и Ктулху. Все рассказы Лавкрафта обладают жуткой атмосферой и каким то липким первобытным ужасом. В его рассказах нет бравых героев, в основном это слабый человек, столкнувшийся с неизведанным, древнем злом и он не всегда оказывается победителем в этой схватке. В этом сборнике есть рассказы о древних монстрах как например «Дагон» и «Зов Ктулху», есть и жуткие рассказы про монстроподобных существ как «Данвичский ужас», но и такие рассказы как «Серебряный ключ» и « Врата Серебряного Ключа» которые больше относятся не к ужасам, а мистике и фантастике, о путешествие героя в свой собственный мир через сны, которое тем не менее очень атмосферное и пугающее своей глобальностью произведение. В итоге советую прочитать этот томик рассказов Лавкрафта.
Очень люблю почти все произведения Говарда Лавкрафта особенно если они связаны с его монстрами Глубоководными и Ктулху. Все рассказы Лавкрафта обладают жуткой атмосферой и каким то липким первобытным ужасом. В его рассказах нет бравых героев, в основном это слабый человек, столкнувшийся с неизведанным, древнем злом и он не всегда оказывается победителем в этой схватке. В этом сборнике есть рассказы о древних монстрах как например «Дагон» и «Зов Ктулху», есть и жуткие рассказы про монстроподобных существ как «Данвичский ужас», но и такие рассказы как «Серебряный ключ» и « Врата Серебряного Ключа» которые больше относятся не к ужасам, а мистике и фантастике, о путешествие героя в свой собственный мир через сны, которое тем не менее очень атмосферное и пугающее своей глобальностью произведение. В итоге советую прочитать этот томик рассказов Лавкрафта.
Вся прелесть писательского труда Лавкрафта в том, что знакомство с его огромной мульти-Вселенной можно начинать с любого произведения. Данный сборник является одним из моих самых любимых, который поверхностно отражает часть удивительного Мира Говарда. В нём собраны одни из самых захватывающих и известных рассказов нашего творца-писателя. Для тех кто только начал знакомство с его Вселенной – дерзайте! Этот сборник сразу даст понять Вам, сможете ли вы погрузиться в этот увлекательный, депрессивный и такой правдивый кусочек альтернативной реальности или же нет – это будет ясно сразу. Он не оставит равнодушным даже самого «голодного» книжного червя. Откусив частичку пазла огромного Мира Лавкрафта, Вам захочется узнать больше и больше. Только так можно будет собрать полноценную картину того, что же всё-таки хотел нам передать этими посланиями Говард. И кто он: безумный визионер с психическими расстройствами или же пророк из другого измерения? Решать (читать) Вам!
Вся прелесть писательского труда Лавкрафта в том, что знакомство с его огромной мульти-Вселенной можно начинать с любого произведения. Данный сборник является одним из моих самых любимых, который поверхностно отражает часть удивительного Мира Говарда. В нём собраны одни из самых захватывающих и известных рассказов нашего творца-писателя. Для тех кто только начал знакомство с его Вселенной – дерзайте! Этот сборник сразу даст понять Вам, сможете ли вы погрузиться в этот увлекательный, депрессивный и такой правдивый кусочек альтернативной реальности или же нет – это будет ясно сразу. Он не оставит равнодушным даже самого «голодного» книжного червя. Откусив частичку пазла огромного Мира Лавкрафта, Вам захочется узнать больше и больше. Только так можно будет собрать полноценную картину того, что же всё-таки хотел нам передать этими посланиями Говард. И кто он: безумный визионер с психическими расстройствами или же пророк из другого измерения? Решать (читать) Вам!
Книга позволяет начать погружение в лавкрафтовские фантастические и ужасающие миры. Рекомендации по чтению: приглушите свет, дождитесь ненастья за окном (проливной дождь и гром с молнией подойдут) и заберитесь в кровать под одеяло!
Книга позволяет начать погружение в лавкрафтовские фантастические и ужасающие миры. Рекомендации по чтению: приглушите свет, дождитесь ненастья за окном (проливной дождь и гром с молнией подойдут) и заберитесь в кровать под одеяло!
Г. Ф. Лавкрафт «Зов Ктулху»
Зов Ктулху
The Call of Cthulhu
Другие названия: Зов Цтулху
Язык написания: английский
Перевод на русский: — П. Лебедев (Зов Цтулху) ; 1993 г. — 1 изд. — Л. Кузнецов (Зов Ктулху) ; 1993 г. — 3 изд. — Е. Любимова (Зов Ктулху) ; 2000 г. — 36 изд. — В. Эрлихман (Зов Ктулху) ; 2003 г. — 1 изд. — С. Лихачёва (Зов Ктулху, Зов Ктулху (Обнаружено в бумагах покойного Френсиса Виланда Терстона, г. Бостон)) ; 2011 г. — 11 изд. — О. Колесников (Зов Ктулху) ; 2012 г. — 8 изд. — О. Малая (Зов Ктулху) ; 2016 г. — 1 изд. — В. Злочевский (Зов Ктулху) ; 2019 г. — 1 изд. Перевод на украинский: — Д. Семенова (Поклик Ктулху) ; 2010 г. — 1 изд. — А. Яремчук (Поклик Ктулгу) ; 2016 г. — 1 изд. Перевод на белорусский: — П. Донов (Кліч Ктулху) ; 2013 г. — 2 изд.
После страшного землетрясения пробуждаются от вековечного сна приближенные великого Ктулху. Да и сам Властитель древности поднимается на поверхность вод вместе со своим обиталищем – мрачным городом Р’лайх. Тонко чувствующие перестают спать, художники пишут невероятное, слабые сходят с ума. «В своем доме в Р’лайх мертвый Ктулху проснется в назначенный час» поют последователи древнего культа, принося человеческие жертвы.
Ктулху уходит на дно и снова погружается в сон, но надолго ли.
Издания на иностранных языках:
Black ermine, 19 сентября 2018 г.
Представьте себе, что у вас некогда был дедушка, под присмотром которого вы выросли. Когда-то он был для вас непререкаемым авторитетом, человеком который разбирается во всем, что только есть в жизни, имеющим ответ на любой вопрос.
Потом, когда вы стали постарше (а дедушка — подряхлее) вы стали замечать, что его мудрость в меняющемся мире устарела. Когда-то она, несомненно, была актуальна, но не сейчас. Время от времени дед еще мог дать ценный совет, но все реже. Вы начинаете сознавать, что он помогал вам решать задачки по математике (хотя сам — биолог) не потому, что он хорошо знает математику, а потому что такие задачки может решить любой взрослый с IQ больше 90. Вы замечаете, что теми навыками починки выключателей и замены порвавшихся уплотнителей в кранах, которым он вас обучал, более или менее владеет почти любой взрослый (и многие, кстати, получше, чем ваш дедушка). Когда вам впервые разбил нос дворовый хулиган, дед учил вас драться. Но позже, посетив пару серьезных спортзалов, вы поняли, что дедушкины наставления на уровне «левой отбиваешь, а правой — в нос паршивцу!» — не более чем профанация. Да и вообще, вы поняли, что дедушка сам не знал и не мог знать множество вещей, нередко ошибался сам, а бывало, что и служил для вас далеко не лучшим примером.
Но все же вы, даже повзрослев, не забывали его, приезжали раз в месяц-другой, с грустью замечая, как он стареет, а в «трогательной смеси мудрости и маразма» (с) баланс печально смещается от первого ко второму. Вы говорили с ним каждый раз на одни и те же темы, потому что он не помнил прошлых разговоров, а, может, потому что вам обоим было приятно говорить об этом. Вспоминали по много раз одни и те же случаи, потому что хотели еще раз пережить светлые моменты.
И когда, наконец, его не стало, вы искренне печалились о нем, потому что вместе с ним ушла часть вашей жизни, которая не вернется уже никогда. Потому что кто-то должен научить человека решать простенькие задачки, чинить выключатели и давать сдачи хулигану. Какими бы простыми и примитивными эти вещи ни казались, именно они формируют основу личности, делают нас теми, кем мы являемся.
Естественно, со временем мы перерастаем все это. Мы учимся сложным вещам, находим свой путь в жизни. На смену задачкам приходят диссертации, выключателям — строительство дачи и ведение дел с собственностью, дворовым потасовкам — защита своего мнения в работе и, возможно, своих прав в инстанциях. Но все равно, в глубине личности решение всех этих задач уходит корнями в дедушкины уроки.
И разве человек, который заложил в нас основы всего этого, не заслуживает, чтобы его помянули добрым словом? Конечно заслуживает. Поэтому мы, хоть и редко, но навещаем могилу деда, чтобы посидеть полчасика в тишине и вспомнить.
«Помнишь, как мы ходили в поход в Карелию? Ты еще ужа испугался?»
«Да, деда, помню. Конечно помню. »
Сегодня, разумеется, романы Лавкрафта кажутся простоватыми, наивными и уже вряд ли кого-то испугают. Скорее вызовут ироническую улыбку. Но была бы современная фантастическая и фентези-литература такой, какая она есть без его вклада в ее основы? Очевидно, что нет. Ктулху не остался в своем Р’Льехе, проткнутый бушпритом корабля. Он растворился во всей литературе ужасов, фантастики и фентези. Он — в некроморфах Dead Space, в иллитидах D&D, в демонах Варпа из Warhammer и вообще почти в любом мрачном культе, из каждого второго фентези-романа.
Поистине, Лавкрафт — пусть не единственный, но полноправный дедушка современной фанастики.
Склоним же пред ним пыльные шлемы.
Таких впечатлений я не получал со времён первой, прочтённой мною книги.
Взявшись читать произведение давно ушедших дней, я рассчитывал на ощущения, описанные многими коллегами, о «безужасном» ужасе. И, наверное, именно такое мнение о «Зове» сложилось у меня много лет назад в далёких 90-х прошлого века, поскольку, помню я лишь факт прочтения рассказа и ни чего более. Но вся соль данного произведения в том, что знакомиться с ним следует только набравшись определённого опыта прочтения более современного фэнтези. Нет, нет, вы не ослышались, именно фэнтези, а не хоррора. Только после этого оно способно произвести эффект разорвавшейся бомбы, а понимание истоков творчества современных авторов становится настолько явным, что душа начинает петь от собственной прозорливости. С той лишь разницей, что начинаешь видеть не будущее, а прошлое. В пару десятков страниц автору удалось поместить:
— тихоокеанскую «Атлантиду» с «тёмными» атлантами (знаете, как в современном фэнтези, тёмные эльфы);
— прообраз Терминатора, воссоединяющегося в свою первоначальную форму из разметавшихся клочьев;
— описание сущностей, способных изменять законы природы (помните как у Сандерсона — Сзет — Убийца в Белом);
— телепатическую связь с вмешательством в чужие сны;
— и, конечно же, воспетый временем феномен «Тёмного Властелина», ждущего своего часа.
Да, по началу, я тоже думал, что вряд ли дочитаю сей «сухой» текст до конца, но по мере продвижения, я понял, что именно такая, «хронологичная», манера повествования и стала здесь самой уместной.
Не могу оставить без внимания главных героев рассказа. Да психологии мало, может даже совсем нет. Но блин! Ведь большинство из нас именно такие, чем можем заслуженно гордиться, — с необузданной страстью к неведомому, тайному и т.д. А это, согласитесь, может затмить многие недостатки.
В завершение, отвечу на вопрос, терзающий некоторых читателей, «Почему никто из персонажей не уничтожил записи о происшедшем, дабы уберечь будущие поколения?» Всему виной — ЗОВ КТУЛХУ.
Орион, 10 сентября 2011 г.
Как и многие читатели, я взлелеял и выпестовал свой литературный вкус, отталкиваясь от априорной, вроде как самой собой разумеющейся установки на то, что искусство должно нести разумное, доброе и вечное. Что книга, не содержащая размышлений о добре и зле, каких-то глубоких философских мыслей – это зря написанная книга, пустая трата бумаги. А потом в какой-то момент задался вопросом: правильно ли это? Ведь существуют целые виды искусства, изначально не подразумевающие осмысленности: инструментальная музыка, например, или абстрактная живопись. И если можно переживать катарсис от девятой симфонии, откуда же берется совершенно иной стандарт в отношении литературы? Почему мы так часто требуем от книг глубокомысленности, и не можем позволить им просто быть красивыми?
Говард Лавкрафт – один из тех людей, чьи произведения напоминают, почему авторов книг принято называть не мыслителями, а именно писателями. И в этом смысле “Зов Ктулху” является если не вершиной его творчества, то как минимум наиболее ярким и наглядным примером. Ведь сюжет рассказа абсолютно плоский и, на первый взгляд, достоин в лучшем случае низкобюджетного фильма-трешачка про нашествие инопланетян из тряпья и пластилина (кстати, одна такая стилизованная экранизация именно с тряпичной куклой Ктулху таки появилась). Психологического мира героев толком нет, один древний слепой ужас перед чем-то столь же античным и подслеповатым. Философии – лишь первый абзац о невежестве, как о защитном механизме. И что Лавкрафт хотел сказать? Ради чего все это написано?
А написано ради самого процесса. Написано, простите за тавтологию, писателем, а вовсе не философом или психологом. Властителем душ, а не умов. Это рассказ ни о чем, и он, как и множество других лавкрафтовских рассказов, не сутулится, стесняясь собственной безыдейности, а напротив, стоит с гордо поднятой головой, утверждая, что литература, подобно музыке и живописи, имеет полное право быть бессмысленной — до тех пор, пока она по настоящему утонченна. И так же как многие ученые с чувством собственного превосходства над “ремесленниками” занимаются “чистой наукой”, не имеющей в обозримом будущем никакого прикладного применения, Лавкрафт, можно сказать, занимался “чистым искусством”. Прекрасным в своей пустоте, нарциссически упивающимся собственной вычурностью, кокетливо прячущим половину лица под маской сухой документальности. Чистым искусством, заставляющим мурашки бегать по спине не от того, как это глубоко, а от того, как это красиво.
Чистым искусством, рождающим не мысли – но чувства.
Занятный рассказ. Опять же читал его в иллюстрациями Баранже, что позволяло видеть картинку происходящего. Читал этот рассказ, а в голове возникал ассоциации с другими произведениями — например разгром шабаша культистов, — это и «Секретный фарватер» Платова, с «грохотом индейских барабанов и светящейся дорожкой на воде», и игра Бладрейн, где действие тоже происходит в Луизиане, тоже культ вуду, только вызываемый монстр другой, «Апокалипсис сегодня» когда бойцы приплыли к вотчине сумасшедшего полковника. ну а приключения на море, — как тут не вспомнить Бермудский треугольник, Летучего голландца опять же, и капитана Дейви Джонса из фильма ПКМ с щупальцами на харе. Чтож ГЛ — был одним из первопроходцев в данном жанре, и поэтому стоит отдать ему должное.
Сам Ктулху, как божество, показался не сильно грозным, но его инопланетное происхождение описано хорошо, в том числе и приключения моряков в его обители. А учитывая продолжение в Хребтах Безумия, даже возникает вопрос легитимности данного статуса). Не понял правда, почему город ушёл обратно под воду, вроде повторного землятресения не было, так что наверное через годик перечитаю/полюбуюсь на иллюстрации, авось разберусь.
Записи таинственно умершего ученого — антрополога попали в руки наследника — внучатого племянника. А дальше — полный Ктулху фхтагн. С полицейским расследованием похищения поселенцев из отдаленных уголков окрестностей Нового Орлеана (ох, неспроста «Катрина» ударила, неспроста!), фигурками того, что с крыльями, но не птица, в чешуе, но не рыба и пр., свидетельством полубезумного норвежского моряка, единственного уцелевшего из экипажа своей яхты, а также потоком сумасшествий во всех уголках мира с момента пробуждения тех, кто спит, но проснется.
Для своего времени написано очень даже неплохо, а по стилю весьма сходно с хоррорными вещами Роберта Говарда, который творчество Лавкрафта весьма ценил.
Считается основополагающим произведением о злой всемогущей неземной силе, «которая и не снилась нашим мудрецам, а когда приснилась, те перестали быть мудрецами и вообще». Однако все же текст на любителя, пусть и грамотно изложен.
На мой взгляд, Говард нагнетает ужас более интенсивно, да и яркость событий у него лучше. Тем не менее, труды автора до сих пор находят своего читателя, значит, есть что-то в его идеях.
Безусловный эталон своего жанра, который хорош абсолютно во всем.
Подача истории через записи рассказов свидетелей страшит намного сильнее, чем если бы главный герой видел это сам (как в «Дагоне»).
Обстоятельное повествование на английский манер, в котором, наконец, нет фраз типа «это невозможно было описать словами» — автор находит слова, чтобы описать и Ктулху, и циклопические пейзажи, и неземной материал, из которого сделаны фигурки Ктулху.
Неожиданный тонкий юмор. Например, нервный скульптор Уилкокс, имеющий «склонность к позерству и аффектации», подозрительно напоминает самого «раннего» Лавкрафта. Или вот это великолепное предложение:
Окончание рассказа также показалось мне блестяще остроумным.
Лавкрафт как никогда убедителен — в Ктулху по ходу повествования действительно начинаешь верить, с замиранием сердца вспоминая про одиннадцать километров Марианской впадины.
Недостатки при желании найти, конечно, можно. Например, фигурка из неземного камня не исследуется учеными в секретных лабораториях, а преспокойно стоит в музее. Йохансен явно написал свою рукопись на английском не для того, чтобы не прочла жена, а для удобства главного героя (ведь иначе он мог просто использовать шифр, написав все на родном языке). А схватка Йохансена с Ктулху довольно нелепа и свидетельствует о том, что Лавкрафт не считал человеческие силы и способности такими уж ничтожными, как про него говорят (особенно на фоне его нынешних последователей и подражателей). Но для меня все это мелочи, неспособные испортить общего впечатления.
В итоге, пугает — да, заставляет задуматься — да, атмосфера — полная.
Шербетун, 18 сентября 2019 г.
Фантасмагорические сны сознания.
В данном сборнике представлены три произведения Лавкрафта: неподражаемый «Зов Ктулху», потусторонний «Шепчущий из тьмы» и навевающие ужас «Хребты безумия». Стоит лишь немного отпустить свою фантазию, читая эту книгу, и полное погружение в сверхъестественный мир древних существ и инопланетных монстров обеспечено. Эти произведения созданы, чтобы щекотать нервы, ведь чувства тревоги и напряжения держат читающего в своих цепких лапках до последнего абзаца.
Обожаю лавкрафтианский хоррор, поглощающий в свою темную пучину, отдающий откровенной дьявольщинкой, зазывающий в свои небывалые вселенные и моментально окутывающий щупальцами сознание. Вот вроде ничего такого страшного не описывает Лавкрафт, но поражает то, как он мастерски создает атмосферу присутствия рядом с героем чего-то непостижимого, древнего и ужасающего. Химеры миров Ктулху — это воплощение вселенского зла, часто невидимого, но оставляющего за собой потёки слизи и сладкий аромат безумия. И жуть накрывает от одного осознания, что вот-вот что-то случится кошмарное, что великий неизбывный ужас уже рядом нужно только обернуться и он схватит тебя, вопьется клыками в твою шею, сведет с ума, изымет твое сознание и превратит тело в искусно сделанную покорную куклу…
А сейчас нас вплотную подведут к маленькой дверце в дальнем тёмном углу заброшенного парка позади мрачного пустынного замка. Дверца криво висит на развалинах древнего склепа и покрыта непонятными пугающими знаками. А за ней непроглядный мрак, в котором завывает то ли ветер, то ли неведомое чудище и слышны далёкие вопли: «Пнглуи мглунафх Ктулху Р’лайх угахангл фтагн». И теперь уже неважно, рискнёте вы приоткрыть эту дверцу или нет — скоро она сама слетит со своих ржавых петель и то, что «не мертво и пребывало в вечности», как сказано в «Некрономиконе», яростно вырвется в наш мир. Ктулху фтагн!
Классика жанра, создавшая кучу подражателей и целое направление в фантастической литературе. Большинство книг ужасов, которыми восхищаются сейчас, списаны с Лавкрафта. Как родоначальнику жанра ставлю твёрдую 9.
Читать этот рассказ в иллюстрированной книжке (только что вышла в большом формате в «Азбуке» с рисунками Francois Baranger и которую я вчера вечером получил из интернет-магазина) оказалось совсем другое дело. Оригинальный текст Лавкрафта идет очень плотно, с обильной фактологией — чего стоит хотя бы статейка из «Сиднейского вестника», где в нескольких абзацах фигурируют сразу три судна и три разных маршрута, в результате чего рассказ выглядит слишком конспектированным. А вот замечательные рисунки Баранже позволяют снизить скорость чтения и отвлечься на ранее незамеченные детали. Особенно ему удались картинки с мечущимся в волнах «Сигналом» на пороге к кривой гробнице Р’льеха и начальная, где изображен дед-профессор, видимо, за минуту до того, как он рухнет как подкошенный.
О самом тексте говорить бессмысленно, все уже сказано многократно. Но бросается в глаза «благовейное величие этого сочащейся влагой Вавилона» и там же соседствуют «невыносимый смрад» и «внизу, мерзкий, хлюпающий звук». Вот в этом ГФЛ был большой спец — соединить воедино нечто отвратительное и пленяющее.
Лавкрафтофилия и Ктулхумания
Совсем небольшой рассказ (и уж тем более никак не повесть). А вот поди ж ты, из этого коротенького и, в общем-то, незамысловатого текста выросли потом целые ктулховские миры и образовались целые лавкрафтовские пространства. Сразу на ум пришло ленинское изречении «Электрон так же не исчерпаем как и атом, природа бесконечна» — в нашей материалистически-философской аналогии электроном конечно же служит рассказ «Зов Ктулху».
Не могу теперь вспомнить, что именно я когда-то читал от Лавкрафта, но точно, что что-то читал. И точно понимаю, что у Лавкрафта совершенно отчётливо выраженный авторский стиль. Который задал тон всей остальной литературе подобного рода. Хотя вот нечто подобное встречал в повестях и рассказах Роберта Говарда (от которого у меня четырёхтомник). Впрочем, в случае Говард-Лавкрафт возможно имело место взаимное влияние.
Если непосредственно о самом рассказе, то да, написано в целом впечатляюще, но меня на дальнейшее знакомство с Лавкрафтом рассказ не вдохновил — опять-таки, как-то Роберт Говард мне ближе. Однако галочку я себе поставил — (типа вырезанной на скамеечке надписи «Я тут был. Strannik»)
Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что «Зов Ктулху» самый известный из рассказов Мастера, самый такой на слуху… А для меня лично это ещё и самый лучший пока (не всё же я ещё прочитал) рассказ у Лавкрафта, вещь, в которой он добился высокого мастерства на поле создания мрачного и таинственного. Удивительно, что он достаточно ранний в череде историй о мифах Ктулху, но я бы назвал его таким сердцевинным, да собственно и сам миф обрёл в нём истинно пугающие чары, а чего уж говорить о том, что Ктулху тут наконец-то предстал в своём чудовищном великолепии, предстал воочию, а не нёс свой ареол где-то там за чертой, иногда лишь отмечаясь сакральной фразой «Ктулху фхтагн». А тем насколько отличным вышел рассказ, я думаю, мы и обязаны тем, что весь цикл носит ЕГО имя, а не какого-нибудь иного монстра, коих в бестиарии Лавкрафта навалом. Это сильный рассказ. Это классный рассказ. По-моему, он превзошел многие более поздние и более зрелые. Превзошел и в мастерстве сюжета – меня лично пленил его мозаичный, практически детективный оборот, то, как из разрозненных оборванных подчас историй и несвязных происшествий возникает картина таинственных и страшных событий. Именно таинственных, ибо вот здесь и именно здесь страх удваивается ощущением тайны, ощущением потаённости всего – от случившегося жуткого происшествия (скрытого от глаз мира!) до призрачных предчувствий и знамений грядущего. Именно тут культ по-настоящему носит ореол таинственности, а такое у автора бывает не всегда, к сожалению; мне вспомнился, например, прекрасный соавторский (условно, конечно) рассказ «Ужас в музее», в котором казалось, что все эти таинственные культы чересчур явны и открыты, а ужасный «Некрономикон» не читал разве что ленивый. И, к сожалению, такое у автора встречается нередко. Здесь же таинственность настоящая. Здесь же цели, масштабы и возможности культа Ктулху скрыты во мраке, и от этого он действительно кажется пугающим – мы видим только маленький, внезапно вынырнувший кусочек льда от огромного айсберга скрытого под водой, и одно лишь это заставляет поёжиться. Да и всё в рассказе – такие кусочки айсберга, по которым весь размах, весь масштаб только угадывается – а уж воображение делает своё дело! Даже в моменте появления Ктулху всё это происходит как-то лаконично и при этом удачно выписано, так что и тут появляется какая-то пугающая недосказанность, а в монстре и городе возникает некая осязаемая убедительная сила. И вся история будто нити таинственным образом оборванные – и судьба нашего героя, да и концовка этого происшествия в море – разве можно быть уверенным, что Ктулху затонул вместе со своим храмом, об этом ведь ничего не сказано? И это действительно волнует! Лавкрафт превзошел себя и в языке – именно тут он, по-моему, добился идеального баланса холодного стиля исследователя и тонких намёков, резких карандашных очертаний, оставляющих лакуны для воображения именно там где надо, но при этом, добиваясь рассудительной чёткости и убедительности, от которой вся история кажется вдвойне реальней… Просто блеск! Действительно лучший рассказ Лавкрафта из тех, что я пока прочитал. Рассказ краеугольный. Рассказ, в котором удалось всё. Да даже штампа, к которому время от времени прибегал Мастер, тут нет – в этой истории, сгустившейся как туман из странных событий, обрывков снов и газетных вырезок. Единственное, я читал его уже после рассказа «Вне времени», и остров, внезапно поднявшийся из океана, напомнил мне тот, с найденной мумией… Но это моя беда, так как «Зов Ктулху» написан-то был раньше, и ясно, что куда перекачало. Но и это к тому что «Зов…» – рассказ вне авторского штампа, так как подобного сюжета и подобных находок я пока у него не видел. И даже Р`льех, в отличие от многих мест со странной архитектурой, показанных автором, кажется живым, ибо именно тут автору удаётся-таки практически визуально передать его дикую безумную геометрию! Блестяще! Действительно, одна из вершин, не только творчества Лавкрафта, но как по мне, так и страшного рассказа в целом!
Мне очень понравилась идея рассказа, его фантастическая составляющая: пришедший со звёзд и спящий до благоприятного сочетания Земли и звёзд. А всё остальное, это набор страшных слов, которыми автор старается запугать читателя. А так, как ужастики на меня не действуют, то не раскрытая основная линия заставляет самому искать ответы на все вопросы, поставленные автором. А этого я ой, как не люблю делать, додумывать за других.
Решил тут я на днях приобщиться к творчеству Лавкрафта, а то стыд да позор — до сих пор ничего не читал. Но мне нравится, когда я сам прихожу к ознакомлению какой-то книги или творчества определённого автора в целом. Удачно так приобщился.
Что мы имеем? С самого начала автор задал определённый тон, теперь я понимаю, что такое «лавкрафтианская атмосфера», тягучая и апатичная, безнадёжная и устрашающая, которая отлично прослеживалась в том же «Монстрологе» Рика Янси. Возможно концепции этого рассказа присуща некая старомодность, но давайте не будем забывать, что написан он в далёком 1928 году.
Очень понравился язык автора, живой, осязаемый. Описания тоже очень живые и красочные. Есть даже детективная линия. Хронометраж небольшой, но автор сумел наполнить свою историю динамикой, интригой. Правда где-то в середине рассказа эта интрига немного себя исчерпывает, появляется Великое Зло, пришедшее с далёких звёзд, неуничтожимое и всеобъемлющее. Перебор или нет? Если эта тематика красной нитью проходит через всё творчества автора, то в этом случае наверное проблема не автора, а моего восприятия.
А ещё здесь прорисовывается масштаб, планетарный, от которого захватывает дух. Некоторые факты преподносятся буднично, но каждый факт складывается в общий пазл. Ведь события происходят по всему миру. По всему миру люди в религиозном экстазе произносят заветные слова на мёртвом языке «В своем доме в Р’льехе мертвый Ктулху спит, ожидая своего часа».
Понравился главный герой. Человек, которому случайно в руки попало запретное знание, расследование, которым занимался умерший родственник. И первое устремление главного героя — не желание довести дело умершего до конца, а попытка извлечь из этого знания выгоду. Как он сама объективно характеризует свои действия — «То, что я смог получить из первых рук, подтвердило известное мне из рукописи моего деда и, тем не менее, вновь взволновало меня; теперь уже я не сомневался, что напал на след совершенно реальной, исключительно тайной и очень древней религии, научное открытие которой сделает меня известным антропологом. Моей тогдашней установкой по-прежнему оставался абсолютный материализм». Но, в конечном итоге он осознаёт, что запретные знания потому и запретны, что если их предать огласке, начнётся хаос. Это проявление не статичности, а перемены в суждениях и характере героя, ведь наблюдать за чем-то неизменным так скучно.
«Восставший может уйти в бездну, а опустившийся в бездну может вновь восстать. Воплощение вселенской мерзости спит в глубине, ожидая своего часа, а смрад гниения расползается над гибнущими городами людей. Настанет время – но я не должен и не могу думать об этом! Молю об одном – коль мне не суждено будет пережить эту рукопись, пусть мои душеприказчики не совершат безрассудства и не дадут другим людям ее прочесть».
Итог: прекрасный образчик мистического хоррор-рассказа, с полным погружением в историю: ты словно слышишь эти завывания в ночи и глухие удары тамтама, странные шорохи и чувство всеобъемлющего ужаса. А ещё автор сумел достойно завершить историю, поставить главную точку.
Непередаваемо прекрасное творение, что окутывает читателя уже с первых страниц неким ореолом тайны и загадочности, окружает атмосферой ужаса и мистики, вводит в состояние стагнации умственного восприятия всего окружающего мира, ибо ничего более, кроме данного рассказа, мозг ощущать не желает.
Текст непостижимо красив, он изобилует необычайно мастерским описанием как окружающей среды, так и чувств персонажей, что говорит не только о мастерстве автора, но и о его неописуемо «живой» фантазии, ибо история, что описывается здесь — выдумана. Да, он преподносится в качестве реально произошедших событий, запечатлённых в хрониках, газетах, дневниках да журналах путешественников. И подобная стилистика лишь придаёт особой остроты, взвивая саспенс просто до необозримых высот: чувство, словно подобные события реальны, меня лично не покидали не на мгновение. Также на данный эффект действует и огромное множество отсылок да аллюзий, которыми опять же пестрит текст, чётко давая читателю осознать не только состоятельность да образованность Говарда Лавкрафта, но также и ощутить всю мощь этой псевдодокументалистики, что так качественно создаёт иллюзию правдивости действий, описанных в рассказе.
Антураж чего-то непознанного да необузданно ужасающего непрерывной нитью пронизывает всю повесть. Пленив нас с первых строк, произведение не желает отпускать до последних слов, в которых не раскрывается смысла всего произошедшего — нет. Они служат лишь предостерегающим предупреждением, ввиду которого лишь чётче слышится неясного происхождения звук за спиной, да паника подспудно овладевает сознанием, позволяя стынуть крови в жилах.
Это бесконечно отличное произведение, со времени своего написания не постаревшее не на день — контекст времени лишь создаёт дополнительные штрихи обстановке отчуждённости, вечной опасности и безысходной мрачности. Говард Лавкрафт по праву вошёл на страницы истории литературы, как писатель, что создал жанр ужаса именно таким, каким мы его видим сегодня. Публике же, далёкой от подобных текстов, его наследие уж явно известно по имени одного исполинского чудовища, что породила фантазия сего писателя: того самого Ктулху, заслуживающего также своё место на страницах энциклопедии жанра и внимания, которым я призываю Вас одарить Его — и создатель Его, и Он непосредственно сам этого заслуживают.