Чичирка что это значит
Чичирка для Надира
В театре “Новая опера” Роман Виктюк поставил оперу Бизе “Искатели жемчуга”. Правда, спектакль, который в результате получился, имеет к первоисточнику самое отдаленное отношение. Режиссер и не скрывает своей позиции, которую он декларировал на состоявшейся после показа встрече с журналистами: в традиционном виде опера умерла, ее надо ставить по-новому.
Рецепт “новой оперы” выглядит так:
1. Либретто — переписывается полностью. Кому сейчас нужна история про индийскую жрицу Лейлу, вождя племени Зургу и охотника Надира? Вместо них вся троица (правда, под теми же индийскими именами) перекочевывает в “современный” Париж. Кому современный — нам или Бизе? Это не важно. Поскольку сюжетную канву надо как-то привязать к имеющимся ариям, индийская легенда трансформируется то ли в репетицию спектакля, то ли в съемки фильма, а персонажи становятся артистами. Правда, этот прием избит до оскомины (по тому же принципу строится, например, сюжет “Паяцев”), но, по мнению режиссера, все-таки более свеж, чем постановка оперы в том виде, в каком она написана композитором.
2. Партитура — купируется до одного часа чистой музыки (как говорится, хорошего понемножку). Зато вставляется фонограмма оглушительного гонга, которая обрушивается на зал примерно каждые десять-пятнадцать минут. Кроме того, партитура разрывается на куски длиннющими паузами. Как говорит Виктюк, музыка возникает из тишины.
3. Сценография — должна запутать зрителя, который ничего не должен понимать (это вообще смертельно для искусства), а обязан воспринимать действие на интуитивном, эмоциональном и — не побоимся умного слова — суггестивном уровне. В декорациях (Владимир Боер) и в костюмах (Евгения Панфилова) соединены равно три виртуальные реальности — парижская, индийская и театрально-репетиционная (она же иногда превращается в киносъемочную). Последняя приоритетна. На нее работает электронное табло, которое не дает синхронного перевода французского текста оперы, зато содержит важные сведения, как-то: “перестановка декораций”, “аплодисменты” и т.п. Кроме того, на табло иногда появляются стихотворные строки из либретто — общего лирического содержания.
4. Мизансцены полностью подчинены режиссерскому решению, задача которого — вогнать зрителя в состояние оцепенения и сосредоточения на внутреннем бурлении страстей. Хор, одетый частично в черно-белые костюмы из безумного кабаре, частично в пестрые индийские платья, стоит по стойке “смирно” на сцене и на галереях. Так же статично поведение главных героев. Все арии и ансамбли они поют не двигаясь. Но позы — разные: то сидя на стуле, то примостившись под брюхом одного из многочисленных медных слонов, которые в изобилии загромождают бутафорский Монмартр. Четверо детей изображают героев в детстве путем пластических этюдов.
5. Певцы и оркестр. Высокое качество пения не возбраняется, но и не является обязательным. Дмитрий Корчак (Надир) обладает хорошим лирическим тенором, но главное, как уверял Виктюк, это то, что у него есть “чичирка”. Читателям, не знакомым с терминологией режиссера, деликатно поясним, что данное понятие означает мужской детородный орган. Мария Максакова (Лейла), натурально, этим похвастать не может. Поэтому и недостатки ее вокала должны вызвать лишь сочувствие и снисхождение. Оркестр под управлением Анатолия Гуся был скромен и тих. Так и надо — чтобы не мешать режиссерской концепции.
В итоге получаем авторский спектакль, для которого исходник (в данном случае “Искатели жемчуга” Бизе) — лишь повод, отправная точка, импульс для фантазии. Одним словом, получаем “новую оперу”.
Галя, папира, байзедип и другие важные термины биржевого сленга
После этого текста ваши проблемы исчезнут: сможете «ворваться в комменты» где угодно — и в любой дискуссии сойдете за своего. Ловите трейдерско-русский словарь от «РБК Инвестиций».
Дисклеймер: мы не стремились собрать абсолютно все термины — например, отказались от жаргона профессиональных трейдеров, устаревшего сленга нулевых годов, а также широко известных понятий вроде «быков» и «медведей». Здесь — только самый ходовой современный новояз.
Байда — бумаги китайской компании Baidu, а вовсе не обозначение мусорных акций, как может показаться на первый взгляд.
Байзедип (англ. buy the dip — «выкупай провалы») — покупка акций на просадке (то есть когда они сильно подешевели). Может плохо кончиться (см. Падающий нож).
Бензопила (пила) — крайне сильные колебания цен внутри дня. При волатильности график акций может напоминать зубья пилы (если напрячь воображение) — оттуда и пошло.
Бетонная плита, или просто плита — очень большая заявка в биржевом стакане, способная повлиять на движение котировок.
Боковик (флэт) — движение котировок в узком диапазоне в течение определенного периода без существенного повышения или понижения цены.
Галя — ласковое название акций космической фирмы Virgin Galactic Ричарда Брэнсона. Одна из самых популярных бумаг США на российском рынке.
Дивы — дивиденды: выплаты, которые распределяются среди акционеров в соответствии с дивидендной политикой компании.
Дивгэп — резкое падение стоимости бумаг после закрытия реестра акционеров для выплаты дивидендов. Весьма неприятное событие для новичков.
Джоны (амеры) — американские трейдеры с Нью-Йоркской биржи, начинающие торговать в 16:30 мск (или в 17:30 мск при переходе на зимнее время). Не слишком любимы, потому что иногда обваливают акции, весьма перспективно выглядящие на торгах СПб биржи и премаркете.
Дядя Коля (Николай, Колян) — маржин-колл. Когда он «приходит» или «звонит», дело плохо — значит, у инвестора столь большой убыток, что брокер уведомляет его о необходимости пополнить счет для дальнейшего удержания позиции. Избежать встречи с Дядей Колей можно, если не открывать «шорты» и не торговать с плечом.
Забор — см. Сидеть на заборе
Зина — популярная фармацевтическая компания Zynerba. Пример крайне волатильной бумаги: в феврале 2021-го ее котировки выросли вдвое за несколько дней, а потом резко откатились вниз.
Зомби — предбанкротная компания. Ее акции, тем не менее, есть на бирже — и часто пользуются спросом ввиду дикой волатильности. Хрестоматийные примеры — Chesapeake Energy или Mallinckrodt.
Затариваться — агрессивно покупать активы в большом количестве в ожидании восходящего тренда.
Казино — обычно означает волатильную и малопредсказуемую бумагу второго-третьего эшелона. Такие акции еще называют «бешеными». Также в некоторых телеграм-каналах «казино» называют российский фондовый рынок в целом.
Котлета — все деньги на брокерском счете. Закупиться на всю котлету — вложиться во что-то одно на все деньги, игнорируя здравый смысл. Обычно не лучшая идея.
Кукловод (кукл) — маркетмейкер, профессиональный участник рынка, который формирует его и поддерживает его ликвидность. Нередко провозглашается главным злом, не дающим расти той или иной акции.
Лесенка — стратегия покупки активов, при которой бумаги приобретаются в портфель понемногу, следуя за восходящим трендом.
Лонгуст — инвестор, покупающий акции в «лонг» — то есть на долгосрочную перспективу в расчете на рост котировок. Заклятый враг шортиста.
Лудоманить — покупать акции на удачу без какого-либо анализа. Типичный пример — покупка бумаг под отчет.
Лось — самое нелюбимое у инвесторов животное, которое однажды встречает каждый. Означает убыток по акции. Соответственно, резать лося = фиксировать убыток.
Мамба — Московская биржа. Произошло от ее предыдущего названия ММВБ. Последнее время употребляется все реже.
Мася — максимально любовное названий акций знаменитого американского ретейлера Macy’s.
Муму — акции китайского мессенджера для смартфонов Momo.
Наждак — биржа NASDAQ.
Отскок — падение после роста или рост после падения цен. Отдельно стоит выделить «отскок дохлого кота» — небольшой рост после мощного падения, после чего бумага снова дешевеет еще сильнее.
Падающий нож — обозначает быстрое падение стоимости ценной бумаги. Попытка его «поймать» (купить в расчете на то, что ниже цена уже не опустится) может привести к приличным убыткам.
Паникбай (от англ. Panic buy) — импульсивные покупки, обычно происходят во время резкого роста котировок.
Папира (англ. Paper) — то же самое, что и акция.
Пациент — «скучная» бумага, долгое время торгующаяся в боковике.
Пробой — движение цены выше определенного уровня.
Пролив — обвал котировок из-за массовой распродажи бумаг.
Ракета — резкий рост цены за короткий промежуток времени или просто акция, от которой ждут сильного роста. О том, сбывается ли такой прогноз, многие часто умалчивают. Вовремя сесть в ракету (купить акции перед взрывным ростом) — мечта каждого инвестора.
Свин (свинья, свинота) — акции американской нефтегазовой компании Southwestern Energy. Получили такое прозвище из-за фонетического сходства с ее тикером SWN.
Сидеть на заборе — ситуация, при которой трейдер закрыл все позиции, сидит в кеше и наблюдает за происходящим на рынке со стороны.
Сиплый — S&P 500, главный фондовый индекс США.
Скальпить — быстро покупать и продавать акции внутри дня, пытаясь заработать на небольших колебаниях цен. Скальперов также называют «зайцами».
Слив — избавление от активов. Обычно сливают акции, но самым талантливым удается слить депозит.
Тата — на русскоязычных ресурсах обычно означает акции «Татнефти». Но иногда — Tata Motors, что еще более логично.
Туземун (от англ. to the Moon — «на Луну») — подразумевает мощнейший рост какого-либо актива, «прямо до Луны». Не факт, правда, что потом с грохотом не спустится обратно на землю.
Усредниться — докупить в портфель упавшие в цене акции. Используется для снижения средней стоимости бумаги в портфеле.
Федя — американская транспортная компания FedEx. Никаких исторических связей — используется просто по созвучию.
Хай — максимум цены. Истхай — исторический максимум. Купить на хаях — приобрести бумаги на пике (и, скорее всего, словить из-за этого убытки).
Хомяк (лемминг) — новичок в инвестициях, бросающийся покупать акции по рекомендациям многочисленных «гуру», вслед за толпой, паникуя или просто на эмоциях. Часто вообще не понимает, что делает.
Шорт — короткая позиция. Тот, кто ее открыл, — шортист. Надеть шорты = открыть короткую позицию. Шортокрыл, или шорт-сквиз — ситуация, при которой резкий взлет акций заставляет шортселлеров закрывать короткие позиции и выкупать бумаги, чтобы вернуть их брокеру. Это провоцирует еще больший рост котировок. А порванные шорты — неудачная короткая позиция: вместо ожидаемого падения бумага выросла в цене и принесла незадачливому шортселлеру убытки.
Яша — так в трейдерском новоязе называют флагман русского IT «Яндекс».
Разберем на примерах. Допустим, вы решили поговорить с завсегдатаем «Пульса» о перспективах акций Virgin Galactic.
НЕПРАВИЛЬНО: «Полагаю, что Virgin Galactic — очень перспективная компания. Да, ее акции волатильны, однако я считаю, что в будущем они обязательно сильно вырастут».
ПРАВИЛЬНО: «Имхо, Галя — ракета. Папира казино, но скоро точно полетит туземун».
Или же зашли в трейдерский чат в телеграме, где хотите обратить внимание участников на сильный рост бумаг Southwestern Energy в отсутствие очевидного повода.
НЕПРАВИЛЬНО: «Забавно, спекулянты разгоняют котировки Southwestern Energy. Ведь эта компания в предбанкротном состоянии, а гонящиеся за сверхдоходностью новички понесут большие убытки.
ПРАВИЛЬНО: «Лол, Свина пампят! Это ж зомби-компания, лемминги замучаются потом лосей резать».
Используйте словарь с умом, тщательно подбирайте выражения и получайте удовольствие от горячих обсуждений фондового рынка с другими инвесторами где угодно.
Применить полученные знания вы можете в нашем канале в «Тинькофф Пульс», инстаграме или телеграм-канале «Сам ты инвестор» — у нас везде открыты комментарии. Enjoy!
Роман манюрки и чичирки
Режиссер Виктюк: “На 50 процентов я женщина”
Он принимал меня на втором этаже пафосного “Националя”. В центре переговорной комнаты, арендованной специально для встреч с журналистами, — массивный круглый стол. Выстроенные официанты подают меню. Через пару минут — он: “Извините, а у вас нет свежевыжатого сэлдэрэя?” Ну как же не найти какого-то сельдерея для НЕГО, для Романа Виктюка!
Через десяток дней ему стукнет семь десятков лет. А Роман Григорьевич, собственной персоной, все такой же неутомимый. В канун круглой даты он разразился новой премьерой. Виктюк позарился на пьеску с названием, совсем не соответствующим его почтенному возрасту.
А именно: “Масенькие супружеские преступления”. Интригует.
В комнату быстрой походкой входит Виктюк: ярко-красный клетчатый пиджак, затемненные очки. Комната в секунды наполнилась свежим, чуть сладким ароматом.
— Роман Григорьевич, как называется парфюм? — не удержалась я.
— Ну скажите, куплю для мужа.
— Он здесь не продается
— В Париже. Ну, пишите, пишите на свой диктофон — у меня с таких вопросов каждое интервью начинается!
“Масенькие супружеские преступления. ”
— Роман Григорьевич, маленькая просьба: вас не затруднит снять очки? Глаз не видно, а они, говорят, зеркало души.
— Да нет, не стоит. Зачем?
— А что вы скрываете за темными очками? Морщины? Самого себя? Или просто часть имиджа?
— А зачем они вам нужны?
— Спрятаться, от себя. Всегда должен быть барьер, граница.
— То есть от мира скрываетесь?
— Каждый раз. И смотрю только внутрь себя, только в свой мир.
— И что же вы там видите, Роман Григорьевич?
— А там всегда хорошо. Совершенная гармония. Думаю, Нуреев Рудольф замечательно сказал: самая большая трагедия — когда у человека нет внутренней гармонии, единения с собой. Это он говорил перед смертью.
— Роман Григорьевич, тогда скажите: накануне своего юбилея.
— Все же продолжу. Почему решили взяться за “супружеские преступления”?
— Ой-ой, отличная тема для беседы! Значит, рассказываю. Тихо всем! — Роман Григорьевич шикнул на официантов и своих помощников. — Слушай, Мусенька. Эта пьеса “Масенькие супружеские преступления” написана Габриэль Запольской. Она похоронена во Львове, и на ее могиле всегда свежие цветы. Как у Ивана Франко и других украинских героев. Так вот, я знал многие пьесы Габриэль, поскольку читаю по-польски. Совсем недавно перечитывал “Масенькие супружеские преступления” — и понял вдруг: она настолько тонко еще в начале века позволила себе написать о непростых отношениях. Там сюжет: взрослый мужчина влюбляет в себя 18-летнюю, а взрослая женщина влюбляет в себя 19-летнего. И вот они хотят обогатить свою кровь в новое состояние посредством вот этих любовей. Что из этого получается? Это безумно интересно.
Габриэль, конечно, не знала ни открытий Фройда, ни садомазохистских штук. Но на сегодняшний день человечество уже прошло через все это. Естественно, на пьесу невозможно смотреть, избегая таких вот вещей. И за счет садомазохизма “Масенькие супружеские преступления” даже выигрывают. Создается ощущение, будто написаны вчера.
— Роман Григорьевич, то есть без неожиданных решений не обошлось?
— Конечно! Это будет сделано в единственно правильном сегодня жанре — театральный ритуал. То есть на сцене происходит молитва четырех героев. Сыграют замечательные Олег Исаев Людмила Погорелова, Дмитрий Малашенко, Анечка Просвирова. Их героев не понимают.
— А вас часто не понимали? Не принимали?
— Было и такое, но я счастлив тем, что ставил при советской власти тех авторов, которых система не принимала: Вампилова, Петрушевскую, Радзинского. Причем в театрах, которые обслуживали власть: МХАТ, имени Моссовета, Вахтангова. Помню, в канун празднования 50-летия образования СССР позвонил мне Ефремов и спросил: что же я хочу поставить? Я ответил — Ивана Франко, “Украденное счастье”. А в день самого праздника вывесили афишу — и представьте, на МХАТе, главном театре страны, написано: к 50-летию образования СССР — “Украденное счастье”. Сама понимаешь, афишу сняли, а вечером на спектакле присутствовали члены Политбюро. Да что говорить, даже на премьеру “Анны Карениной” Косыгин приходил.
А спектакль, который в Театре Моссовета шел двадцать пять лет, — “Царская охота” по пьесе Зорина? Ведь первоначально Министерство культуры усмотрело в ней сопоставление с современной властью! Даже при огромном желании не смог бы найти способ сделать похожими Брежнева и Екатерину Вторую. И вот вечером спектакль, а днем с артистами репетирую поклоны. Завтруппы говорит: вас зовут к директору. Прихожу, а тот мне: спектакль закрыт. Вот так. Но Юрий Завадский осмелился позвонить Гришину и сказал: в таком случае я отказываюсь от руководства театром. И что вы думаете? Спектакль вышел. Но последовала масса замечаний — много текста говорить запретили.
Но поскольку я хулиган, я перед премьерой подошел к секретарю парторганизации — товарищу Шапошниковой, народной артистке; она играла Екатерину. Взял ее за си-иську, прижал — а она была женщина о-очень чувствительная, — сказал: во время спектакля не исключайте запрещенные начальством текста. Играйте так же, как и репетировали. В итоге “Царская охота” стала любимым спектаклем Политбюро. И Горбачев, когда стал президентом, приходил с супругой. Устроил в ложе буфет, все артистов угощали.
— Конечно. А еще мы дружили с Собчаком. Я смею так говорить — дружили. Он приходил на все наши спектакли. И на Украине на мои спектакли приходили и Кравчук, и Кучма. Я же там национальный герой, понимаешь?
“Це ж таки б. як и ты!”
— Правда? А почему же тогда во Львове ваш “Апельсин” провалился?
— Да что ты?! Боже мой! Вранье! Все вранье!
— Да-да, писали — зрители покидали свои места.
— Вранье! Это было с пьесой “Давай займемся сексом”
Ой, помню, еще был скандал. Когда ставил только первый раз. То была пьеса “Все это не так просто”. Сюжет революционный по тем временам. Ученик 10-го класса поспорил со своими одноклассниками, что он влюбит в себя девочку и та станет ходить за ним по пятам. На спектакль пришли все представители горкомов, профкомов. После занавеса эти старики вскочили со своих кресел и закричали: кто допустил, что школьники могут любить?! А школьники кричали: “Браво!” — и не хотели покидать зал. Тогда я обратился к критиканам и сказал: спросите молодежь! Начальник Наробраза сказал: “Це ж таки б…, як и ты!” А молодежь засвистела и закричала на этого начальника. Поверьте, это была революция!
После спектакля начальники даже заявили: до 25 лет девочка не может посмотреть на парня, а парень — на девочку.
“Чтоб чичирки было больше. ”
— Роман Григорьевич, снимите все же очки. Я не вижу ваших глаз.
— Боже мой, да все видно, они же почти прозрачные.
Роман Григорьевич почти рывком снимает очки и бросает их на стол.
— А сколько вам было, когда впервые влюбились?
— Я все это помню. Это случилось в ту пору, когда вы приехали к нам на танках и освободили от немцев. Сразу город преобразился и появилось много солдат. У нас в однокомнатной квартирке ночевало десять, двенадцать, пятнадцать солдат. Все дружили. Собирали для них продукты и у нас дома варили этим зольдатам еду. И вот этажом выше поселился полковник.
— А него было две дочки. Одной из них было 13 лет, и звали ее Люся.
— Ну, Мусенька, самый лучший возраст. Она играла в тех спектаклях, которые я ставил на нашем этаже. Это длилось долго, год точно. И вдруг ее папу переводят в Россию. Она подарила мне свою масенькую фотографию. Днем, я это помню, ровно в пять часов приехали солдаты и стали выносить вещи и ставить в грузовик. И вдруг, когда мотор сделал тыр-тыр-тыр, Люся выскакивает из машины и кричит: “Я никуда не поеду!” И бросается мне на грудь. Уцепилась в меня. Солдаты стали ее от меня отдирать. Это как в фильме “Летят журавли”. А она все кричит: “Я никуда не поеду!” Потом я это увидел в пьесе “Три сестры”.
— И часто у вас вот такие разочарования случались?
— Конечно. Я ж про это ставлю спектакли. Каждый спектакль — это опус о тайне человеческих отношений.
— Нет, нет, Боже упаси. Смотря с какой философией к этому относиться. Один великий сказал: когда человеку не скучно с собой — это и есть роман, который длится всю жизнь и который только возносит. Но вот, например, у Юрия Завадского был и сын, и жены, но он чувствовал себя очень одиноким человеком. Понимаешь?
— Извините, Роман Григорьевич, а как вы относитесь к разговорам: мол, пропагандируете гомосексуальную тему?
— Это вранье! Я поставил сто пятьдесят спектаклей — и ни одного о пропаганде таких отношений нет. Вранье! Об этом я сто раз уже говорил, а они все время об этом пишут! Вранье!
— Да я тоже так думаю, Роман Григорьевич, но пишут же — значит, не просто так?
— Ни одной пьесы нельзя к этому причислить. И “Служанки” Жана Жене не имеют к этому никакого отношения, а имеют отношение только к постижению профессии через воображение. В таком случае весь шекспировский театр, японский, английский, китайский — всё прославление однополой любви. Смешно, наивно, глупо. Как и работа, которую мы тоже сейчас репетируем: “Непостижимая женщина, живущая в нас”.
— Извините, и в вас тоже живет женщина?
— Естественно. И об этом пьеса.
— Если верить началу Серебряного века — а я должен был жить именно там, — то у Блока, Соловьева это была небесная София. Есть вторая реальность, которая важнее, чем эта. И именно в той реальности есть тот принц или та принцесса — если говорить сказочным языком, — которая тебя ждет.
— И все же в вас больше — мужского или женского?
— Должно быть одинаково. В Творце — 50 на 50. Так должно быть запрограммировано природой.
Вот я же преподаю в ГИТИСе — профэссор, к сожалению. Вот приходят на курс молоденькие девочки, а им уже кричат, что они развратны, что они уже трахаемые. Тем самым сразу из них выбивают ощущение мужской самозащиты! И женское начало тоже убивают! В итоге приходят в театр уже совершенно бесполые артистки! Как я говорю — без чичирки и без манюрки. Вот приходят ко мне — и сразу вижу, насквозь, и тут же диагноз: очень хорошая, но без чичирки!
— Манюрка — это женский орган.
— Ну, этого, безусловно, у меня не отнять.
— Если бы ты пришла на артистку, сказал бы: 70 процентов в тебе женского и тридцать мужского. Это хорошо. Но мы бы с тобой как-то так учились бы, ты делала бы соответствующие упражнения. Чтобы чичирки больше появилось. Но это же целая наука! Да на это годы уйдут!
— Роман Григорьевич, вы были откровенны?
— Напишите мне свой номер мобильного.
— Пожалуйста! — Виктюк выводит карандашом: 62.
— Нет-нет, я уже достаточно наслушалась стихов в вашем исполнении на автоответчике вашего домашнего телефона. Я же говорю, мне мобильный.
— Ну что такое, она меня мучает. Пожалуйста! 890.
Роман ВИКТЮК: «ЧИЧИРКА», «МАНЮРКА» И СОН ГАФТА
Роман Григорьевич Виктюк — это, пожалуй, целая планета. От него веет безграничной свободой. Внешне она проявляется в хохотках, матерках, в «тыканье» всем и каждому, в клоунаде и страсти к эпатажу. «Тыкает» он, правда, от души и видно, что обожает общество молодых. Но внешними проявлениями дело не ограничивается — свобода сидит у Виктюка внутри. Вкупе с талантом, эрудицией и общей яркостью данное сочетание выглядит впечатляюще.
В Екатеринбург он приехал со своим театром, привез спектакль «Сон Гафта, рассказанный Виктюком». На встрече, организованной для журналистов, присутствовали оба. Гафт пожаловался на Жванецкого, в двух словах рассказал о предыстории «сна» и убежал. Виктюк же, только что прикупивший пару «никому не нужных» платочков, не торопился и явно был в ударе.
— Роман Григорьевич, есть сведения, что вы собираетесь посетить в Екатеринбурге Ганину Яму и Храм-на-крови. Места грустные, связанные с гибелью Николая I и его родных. В этой связи, как вам кажется, не лежит ли на нашем крае некий негативный отпечаток?
— Лежит, конечно, лежит. На всей стране лежит этот отпечаток. И нужно покаяние. Тот спектакль, который мы привезли, — как раз об этом.
— То есть спектакль — как бы часть покаяния?
— Покаяние не может быть частичным. Только общее. Сколько лет Моисей водил евреев по пустыне? Сорок. Почему так долго? Ведь то расстояние, что они преодолели до Израиля, можно пешком пройти за один день. А просто он понимал — пока не вымрут поколения, знавшие пленение, рабство, ничего не изменится. Последний человек должен потерять память о том унижении. Тогда есть шанс. В пыль превратятся те, кто не покается. А пока никаких усилий никто для этого не прикладывает. Нет Моисея! Если все это у нас началось в 2010-м, прибавьте 40 лет? Я не умею считать, но это не скоро.
— Какое отношение к покаянию имеют Жванецкий и Зюганов, фигурирующие у вас в спектакле?
— Не имеют они отношения. Зюганов вовсе не понимает, что это такое — покаяние. Радзинский — получше. А Миша Жванецкий все же связан со страной Моисея, потому он и дежурный по стране. Я, между прочим, первый ставил вещи Жванецкого, когда его вообще запрещали! И Шифрина, и Хазанова ставил первый. Жванецкому ставил целый спектакль в Театре эстрады. Миша-то к покаянию готов, он человек духовный. А вот страна…
— Роман Григорьевич, правда, что Михал Михалыч подал в суд на вас за то, что вы его изобразили в своем спектакле? И Радзинский, говорят, тоже.
— Да кто вам сказал? Это гнилье, они спят и видят, чтобы он подал в суд! А с чего ему подавать? Вы спектакль посмотрите. Это же Сталин виноват, при чем тут мы с Гафтом? Вранье!
— Почему вы выбрали для нового спектакля пьесу «Король Арлекин»?
— Ну, во-первых, потому, что я образованный. Необразованный об этой пьесе знать не знает. Когда я пришел в Театр имени Пушкина и попросил девочек найти в музейной части театра текст, услышал от них: мол, Роман Григорьевич, вообще такой пьесы никогда не было. Как такое возможно в театре Пушкина? Хотя… Если там кабинет Таирова превратили в туалет, о чем можно говорить? Все оказалось в наличии в Ленинградской театральной библиотеке, где в шкафу цензуры нашлись шесть экземпляров, на которых цензор написал: «Никогда!». И до, и после революции. Никогда, вот уже сто лет, и в Вене в том числе. Проблема — государство и творец — по-видимому, не умирает и не исчезает.
Тут Виктюк разражается приветственной тирадой, поскольку в зал заходит Валентин Гафт. Роман Григорьевич тут же громко ему жалуется:
— Они почему-то говорят, что с тобой не общается Жванецкий, и Эдик плачет…
— А я и до пьесы с ними не общался, — меланхолично произносит Валентин Иосифович.
— Но вы к ним все-таки относитесь без особой симпатии? «Приложили» даже Жванецкого.
Гафт: — Да ну что вы! Они ничего плохого мне не сделали. Я играл в пьесах Радзинского, знаком с ним еще со времен Эфроса. Когда я эту чепуху придумал, позвонил Эдику и позвал на репетицию. Предложил ему: мол, что тебе не понравится, все вычеркнем!
А что касается Жванецкого, это общепризнанный гигант из Одесской области, ставший общенародным любимцем. Дежурный по стране, и прочее. Но при всем его величии, он мне нужен был для пьесы. Его тоже можно было ковырнуть. Не в смысле унизить, он все равно на пьедестале, кто я такой, чтобы его оттуда толкать? Но я считаю, что он заболтанный собой писатель. И я об этом сказал. Что здесь такого страшного? В спектакле он острит, зрители хлопают. Что касается Зюганова, не знаю его реакции, он молчит. Был разговор о суде, но все передумали писать иски.
Я восхищаюсь Жванецким, у нас нормальные отношения. Мы как-то сидели в одной компании, и меня попросили почитать эпиграммы. Я с удовольствием откликнулся, а он стал перебивать, говорил, что забыл портфель, вообще говорил, закусывал, мешал. А потом по телевизору в «Дежурном по стране» я, к несчастью, посмотрел это, — он сказал:
«Некоторые поэты за едой читают свои стихи. Надо терпеть, терпеть, прощать». — «Ах, думаю, сволочь ты такая. » Я написал на него одну эпиграмму, но ему не читал. Товарищ его сказал: не надо, он узнает, расстроится. Жванецкий есть Жванецкий. Ему, по-моему, ничего уже не страшно. Это самородок.
— Валентин Иосифович, в рецензиях проходит красной нитью, что ваш Сталин получился настолько глубокой и неоднозначной фигурой, что большой вопрос, как он будет воспринят людьми. Зрители ему хлопают…
Гафт: — Что, я реабилитирую товарища Сталина? Там этого нет! Это такая мощная фигура, при всем том, что мы знаем, какой он разбойник и злодей, нам не хватает его дьявольской силы, мудрости, хитрости. Это двуликий Янус, но человек грандиозный по своим масштабам. Я придумал, что он встречается с Иисусом, пусть поклонники Сталина увидят, что и он раскаивается. Потом, правда, становится прежним Сталиным. Мне хотелось показать людям, как их кумир признает свои грехи. Это же вымысел, но я думаю, что он, наверное, что-то чувствовал.
Виктюк: — В Кремле ведь люди говорят, будто дух Сталина ходит по коридорам!
Гафт: — Пьеса даже не о Сталине. Я не профессионал, я написал четыре строчки, которые прочел Эдику Радзинскому. А он сказал: «Знаешь, это человек, которого я боюсь по сей день». Я и написал пьесу. В театре ее сначала не приняли. А потом мы были на вечере Миши Ульянова, сидели: Виктюк, я и Филиппенко. Я говорю: «Ребята, хотите, я вам почитаю пьесу?» Те говорят: «Хотим!»
А потом один говорит: «А я это поставлю!»
А другой говорит: «А я это сыграю».
— Скажите, вас потрясло что-нибудь, созданное в области культуры в последнее время?
Гафт: — Ну, как вам сказать, возраст такой, что не трясет уже. Разве что от старости. Дело все в том, что мне очень понравился спектакль «Дядя Ваня», поставленный Римасом Туминасом в Театре Вахтангова. Настоящее и неожиданное. И вот Ромин спектакль отличный. Это явление.
— Роман Григорьевич, а вы как выбираете, куда сходить, что посмотреть?
Виктюк: — Из недавнего видел «Гамлета», привезенного ленинградской Александринкой. А вообще, когда чувствую, что пахнет нехорошим, — не иду.
— А чем «нехорошим»?
— Екатеринбургская публика вас обычно радует?
— Екатеринбургская публика всегда принимает фантастически. Здесь есть свой особый дух. Есть Коля Коляда, которого я вообще первый ставил. Поехать и ставить «Рогатку» в Америке и Италии могло прийти в голову только мне. Умный человек не допустил бы этого даже во сне. Вторую его пьесу — «Полонез Огинского» великолепно играют Люда Максакова и Сережа Маковецкий. Так что к Екатеринбургу у меня отношение особое. Сюда всегда еду с радостью. Новый спектакль «Король Арлекин» мы сыграли еще только в Москве и Петербурге. Хотим проверить на вашей публике. Вчера летели в самолете, и все местное начальство сразу начало просить билеты.
— Недавно ваш тезка, Роман Полански, получил награду европейской киноакадемии за фильм «Призрак». Ваше отношение к вашему тезке?
— Почему я должен верить всем глупостям, которые столько лет про него пишут? Вот только что на пианиста Михаила Плетнева выливали грязь, а недавно сказали, что все это неправда. Ну и что, я должен верить всей этой грязи? Я отлично знаю Мишу, он замечательный дирижер. Поражаюсь его мужеству, он продолжает стоять у пюпитра и дирижировать.
— Вы болельщик? Как восприняли информацию о том, что Россия в 2018 году примет чемпионат мира по футболу?
— Мусик, я ведь понимаю, сколько уворуют! И не только я один. Вчера в самолете читаю — уже в газетах подсчитывают и даже знают, сколько исчезнет. Это самое грустное.
Физкультура не меняет общество. Культура — да. Если б произошло что-то, изменившее отношение к культуре, это было бы счастье. Не может культура жить без госбюджета. А они сейчас вообще хотят театры лишить бюджетных денег, понимаешь? Ленин, ваш вождь, когда его спросили, мол, что делать с театрами: Большим, Малым, Художественным; ответил, мол, «чик» сделать!». И сделали.
— В вашей родной Украине, в городе Бердичеве уфологи решили поставить памятник инопланетянам, погибшим при столкновениях с землянами. Актуально, как думаете?
— Если у них есть деньги — пожалуйста! Мне во Львове тоже хотят поставить памятник. Уже есть Люсе Гурченко и Кобзону. Ему, правда, по грудь, а мне хотят — в полный рост. Что от этого меняется?
— Вы всегда много читаете, что — сейчас?
— Поднимись наверх и увидишь. Все обманывают! Некоторые говорят, мол, вот это, и это читаю сейчас. А потом придешь к нему домой, а там в помине такой книжки нет! Был такой философ Мамардашвили. Его читаю, хотя это непросто. Еще читаю пьесу, сочиненную специально для меня о Теннесси Уильямсе и великой итальянской актрисе Анне Маньяни, с которой он дружил. Пьеса о двух одиноких людях.
— Какие планы на Новый год?
— Буду репетировать в Алма-Ате с потрясающими молодыми казахами. Ой, они меня обожают, я вхожу, они плачут! Буду ставить «Коварство и любовь» на казахском. Я, знаете, ставил по миру черт-те сколько, хотя ни одного языка не знаю. Режиссеру это необязательно, у него нет такой кнопки. У частосера — есть. А у режиссера — нет! Ставил в Италии. Девок-переводчиц выгнали, они не чуяли ничего, не могли передать. Десять дней до премьеры, а я знаю два слова. Все забывал, что такое «камбэк». И тогда я их сам научил главным словам: «чичирка» — мужской орган, «манюрка» — женский. И что такое, когда они сходятся. Хотя за весь период они так толком и не выучились. Уже когда слова «чичирка» не хватало, пришлось объяснять, что такое «ни х…я», и «до х…я»… Бесполезно. Но на этом языке я с ними выпустил спектакль.
— По телевизору в Новый год вас будут показывать?
— Ну, во-первых, каждую субботу я «п…дю» на канале «Культура». Программа называется «Игра с классиками». Я говорю с великими музыкантами. Буду и в новогодней передаче второго канала вместе с Аллой Пугачевой и Максимом Галкиным. Я его знаю очень давно. Будет очень смешно, потому что он зажатый… Меня нет только в передаче «Доброй ночи, малыши», как пишет желтая пресса…
Юлия Гольденберг.
Наша СПРАВКА
Рома́н Григо́рьевич Виктю́к, художественный руководитель театра Романа Виктюка.
Родился 28 октября 1936 года во Львове.
Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (2003), народный артист Украины (2006), народный артист Российской Федерации (2009).