если плохая цитология шейки матки что делать
Цитологическая диагностика заболеваний шейки матки
Цитологическое исследование мазков из шейки матки позволяет оценить состояние слизистой оболочки, наличие или отсутствие признаков патологических процессов (реактивных, предопухолевых, опухолей). При выявлении другими лабораторными методами инфекционного агента (вирус папилломы человека, бактериальные и паразитарные инфекции), цитологический метод позволяет оценить реакцию организма на инфекционный агент, наличие или отсутствие признаков повреждения, пролиферации, метаплазии или трансформации эпителия. Возможно также при исследовании мазка определить причину изменений эпителия (наличие воспаления с ориентировочным или уверенным определением патогенной микробиоты (микрофлоры), патологических процессов, связанных с гормональным, лекарственным, механическим, лучевым воздействием на организм женщины и шейку матки, состояний, чреватых опасностью возникновения дисплазии и рака шейки матки, а при их развитии установить правильный диагноз. В связи с этим цитологическое исследование применяют как при скрининге (мазки с визуально нормальной шейки матки), так и при наличии видимых при гинекологическом осмотре изменений слизистой оболочки.
Получение материала
Рак шейки матки чаще всего развивается в зоне трансформации, ему предшествуют фоновые процессы и внутриэпителиальные поражения (дисплазия эпителия), которые могут располагаться на небольших участках, поэтому важно, чтобы материал был получен со всей поверхности шейки матки, особенно из зоны стыка плоского и цилиндрического эпителия. Число измененных клеток в мазке бывает различным, и если их мало, то увеличивается вероятность, что патологические изменения могут быть пропущены при просмотре препарата. Для эффективного цитологического исследования необходимо учитывать:
Материал из шейки матки должен брать врач-гинеколог или (при скрининге, профилактическом осмотре) хорошо обученная медицинская сестра (акушерка).
Важно, чтобы в мазок попадал материал из зоны трансформации, так как около 90% опухолей исходит из зоны стыка плоского и цилиндрического эпителия и зоны трансформации и только 10% из цилиндрического эпителия цервикального канала.
С диагностической целью материал получают раздельно из эктоцервикса (влагалищной порции шейки матки) и эндоцервикса (цервикального канала) с помощью шпателя и специальной щетки (типа Cytobrush). При проведении профилактического осмотра используют Cervex-Brush, различные модификации шпателя Эйра и другие приспособления для получения материала одновременно из влагалищной части шейки матки, зоны стыка (трансформации) и цервикального канала.
Перед получением материала шейку матки обнажают в “зеркалах”, дополнительных манипуляций не проводят (шейку не смазывают, слизь не удаляют; если слизи много – ее аккуратно снимают ватным тампоном, не надавливая на шейку матки.). Щетку (шпатель Эйра) вводят в наружный зев шейки матки, осторожно направляя центральную часть приспособления по оси цервикального канала. Далее ее наконечник поворачивают на 360° (по часовой стрелке), достигая тем самым получения достаточного числа клеток из эктоцервикса и из зоны трансформации. Введение инструмента выполняют очень бережно, стараясь не повредить шейку матки. Затем щетку (шпатель) выводят из канала.
Приготовление препаратов
Перенос образца на предметное стекло (традиционный мазок) должен происходить быстро, без подсушивания и потери прилипших к инструменту слизи и клеток. Обязательно перенести на стекло материал с обеих сторон шпателя или щетки.
Если предполагается приготовление тонкослойного препарата с помощью метода жидкостной цитологии, головку щетки отсоединяют от ручки и помещают в контейнер со стабилизирующим раствором.
Фиксация мазков выполняется в зависимости от предполагаемого метода окрашивания.
Окрашивание по Папаниколау и гематоксилин-эозином наиболее информативны в оценке изменений эпителия шейки матки; любая модификация метода Романовского несколько уступает этим методам, однако при наличии опыта позволяет правильно оценить и характер патологических процессов в эпителии и микрофлору.
Клеточный состав мазков представлен слущенными клетками, находящимися на поверхности эпителиального пласта. При адекватном получении материала с поверхности слизистой оболочки шейки матки и из цервикального канала в мазок попадают клетки влагалищной порции шейки матки (многослойный плоский неороговевающий эпителий), зоны стыка или трансформации (цилиндрический и, при наличии плоскоклеточной метаплазии, метаплазированный эпителий) и клетки цервикального канала (цилиндрический эпителий). Условно клетки многослойного плоского неороговевающего эпителия принято делить на четыре типа: поверхностные, промежуточные, парабазальные, базальные. Чем лучше выражена способность эпителия к созреванию, тем более зрелые клетки попадают в мазок. При атрофических изменениях на поверхности эпителиального пласта расположены менее зрелые клетки.
Интерпретация результатов цитологического исследования
Наиболее распространенная в настоящее время – классификация Bethesda (The Bethesda System), разработанная в США в 1988 г, в которую вносили несколько изменений. Классификация создана для более эффективной передачи информации из лаборатории врачам клинических специальностей и обеспечения стандартизации лечения диагностированных нарушений, а также последующего наблюдения за больными.
В классификации Bethesda выделяют плоскоклеточные интраэпителиальные поражения низкой и высокой степени (squamous intraepithelial lesions of low grade and high grade – LSIL и HSIL) и инвазивный рак. Плоскоклеточные интраэпителиальные поражения низкой степени включают изменения, связанные с папилломавирусной инфекцией и слабой дисплазией (CIN I), высокой степени – умеренную дисплазию (CIN II), тяжелую дисплазию (CIN III) и внутриэпителиальный рак (cr in situ). В этой классификации имеются также указания на специфические инфекционные агенты, вызывающие заболевания, передавае мые половым путем.
Для обозначения клеточных изменений, которые трудно дифференцировать между реактивными состояниями и дисплазией предложен термин ASCUS – atypical squamous cells of undetermined significance (клетки плоского эпителия с атипией неясного значения). Для клинициста этот термин мало информативен, однако он нацеливает врача на то, что данная пациентка нуждается в обследовании и/или в динамическом наблюдении. В классификацию Bethesda в настоящее время введен также термин NILM – no intraepithelial lesion or malignancy, объединяющий норму, доброкачественные изменения, реактивные изменения.
Так как данные классификации используются в практике врача-цитолога, ниже приведены параллели между классификацией Bethesda и классификацией, распространенной в России (Табл. 22). Цитологическое стандартизованное заключениепо материалу из шейки матки (форма № 446/у), утверждено приказом Минздрава России от 24.04.2003 № 174.
Причины получения неполноценного материала различны, поэтому цитолог перечисляет типы клеток, обнаруженные в мазках и по возможности указывает причину, по которой материал признан неполноценным.
Рак шейки матки: болезнь предотвратима
Поделиться:
Рак шейки матки беспощаден. В мире ежегодно регистрируют более 500 000 новых случаев рака шейки матки, около 53 % женщин погибает. В нашей стране это онкозаболевание уносит жизни 21 женщины ежедневно. Мы многое знаем об этой болезни, ведь шейка матки — орган, вполне доступный осмотру. Почему же до сих пор мы ставим диагноз слишком поздно?
Рак шейки матки
Заболевание с хорошо изученной и доказанной причиной. В 2008 году Харальд цур Хаузен стал лауреатом Нобелевской премии, доказав связь ВПЧ-инфекции (вируса папилломы человека) с развитием рака шейки матки. В далеком 1983 году ему удалось открыть самый агрессивный тип вируса — ВПЧ-16. За 34 года исследований, в которых приняли участие более 10 000 пациенток, было доказано, что 95 % случаев рака шейки матки связано с одним из типов — ВПЧ-16 или ВПЧ-18.
Как всегда, новая идея захватила умы и сердца. Тысячи врачей тогда кинулись искать ВПЧ у миллионов женщин, затем последовали чудовищные попытки избавиться от возбудителя любой ценой. На моей памяти с обещанием «исцелить от ВПЧ навсегда» на рынок выходили десятки препаратов. Восторженные отзывы сменялись недоумением и разочарованием. Каждое последующее лекарство становилось дороже предыдущего, к каждому прилагались доказательства эффективности в виде исследований разной степени доморощенности. Смело могу заявить, что мы однозначно добились только одного эффекта — создали ВПЧ-истерию в окружающем нас пространстве. «Лечение ВПЧ» стало настолько популярным, что я перестала удивляться заявлениям, что кто-то вылечился от ВПЧ коровьими лепешками или аллокином-альфа.
Время большого испуга
Сейчас для большинства специалистов очевидно: ВПЧ высокозаразен, большинство сексуально активных женщин, имеющих более одного партнера, встречаются с ВПЧ хотя бы раз в жизни. ВПЧ — эпителиотропный вирус. Он живет в толще эпителиального пласта на шейке матки, стенках влагалища или на коже наружных половых органов. Более того, место его «прописки» мы часто видим в кольпоскоп, а результаты жизнедеятельности в виде атипических клеток попадают в цитологические мазки.
У меня в кабинете часто рыдают женщины, у которых обнаружен ВПЧ. Их последняя надежда — на «волшебную таблетку», исцеляющую от зловредного вируса. На самом деле повода для слез пока нет.
В большинстве случаев ВПЧ-инфекция не требует совершенно никакого лечения, потому что вирус спонтанно элиминируется — самостоятельно покидает организм безо всякого лечения вместе со слущивающимися клетками многослойного плоского эпителия.
Если ВПЧ-тест положительный, но нет кольпоскопических и цитологических признаков поражения — никакое лечение не требуется.
Бессмысленное и беспощадное применение иммунопрепаратов при латентной форме ВПЧ-инфекции наносит урон не только кошельку, но и, возможно, организму. Надо признать, наши действия в отношении иммунной системы подозрительно напоминают пируэты слона в посудной лавке. Мы даже не можем гордо похвастаться: «Я вылечила Ивановой латентную форму ВПЧ!», — потому что невозможно доказать, почему вирус покинул организм. То ли он сделал это добровольно, то ли ему каким-то образом наскучило наше медикаментозное шаманство.
Чем моложе женщина, тем выше вероятность спонтанной элиминации. Большинство экспертов считает нецелесообразным рутинно обследовать на ВПЧ сексуально активных женщин моложе 25 лет. Тем не менее эти пациентки с латентными формами ВПЧ требуют внимательного наблюдения. Нам придется один-два раза в год повторять обследование, чтобы убедиться, что ВПЧ покинул организм. Среднее время самоэлиминации вируса составляет 1,5 года.
Если на протяжении 1,5–2 лет трижды был выявлен один и тот же тип ВПЧ, можно говорить о персистенции. Заподозрить персистенцию можно и при высокой вирусной нагрузке у женщин старше 30 лет. Это ни в коем случае не означает, что у пациентки есть рак шейки матки или его предстадии, но, безусловно, свидетельствует о существенном риске и требует всё того же — тщательного наблюдения.
Персистенция ВПЧ без кольпоскопических и цитологических признаков поражения — не повод для лечения.
А дальше, как у Ходжи Насреддина: или ишак сдохнет, или султан умрет. Или ВПЧ покинет организм, или мы все-таки «поймаем» изменения в цитологии или кольпоскопии.
Зачем сдавать анализы?
Во-первых, для того, чтобы выделить благополучную группу — женщин без ВПЧ. Их можно реже приглашать на скрининг (при условии моногамных сексуальных отношений), риск заболеть раком шейки матки в этой группе минимален.
Уже в 2009 году удалось доказать, что ВПЧ-отрицательные CIN (предстадии рака шейки матки) невозможны. Если результаты цитологического исследования указывают на предраковое состояние шейки, а анализы на ВПЧ отрицательны, значит, кто-то ошибается.
Я часто предлагаю своим пациенткам мантру: «Нет ВПЧ — нет рака шейки матки». Однако необходимо помнить, что человеческий фактор никто не отменял. Ошибки при взятии материала на исследование, ошибки при хранении и транспортировке, ошибки при проведении исследования могут создать картину ложного благополучия. ВПЧ-тестирование — не «золотой стандарт». Всё следует оценивать в комплексе вместе с цитологией и кольпоскопией.
Кому действительно необходимо исследование на ВПЧ:
Рак шейки матки развивается очень медленно. От момента внедрения ВПЧ в организм до развития рака проходят годы, а иногда даже десятилетия. Сперва деятельность вируса практически незаметна, но как только он встроится в геном клеток, мы увидим характерные изменения в цитологических мазках. Появляются койлоциты (типичные для ВПЧ-инфекции «пустые» клетки ) и дикариоз (различные нарушения в ядре клеток, многоядерные клетки). Эта стадия может длиться от 3 до 20 месяцев.
При неблагоприятных условиях на нижних слоях эпителиального пласта, там, где происходит наиболее активное деление клеток, появляются самые настоящие раковые клеточки. Это CIN I (легкая дисплазия или цервикальная интраэпителиальная неоплазия первой степени). Как бы страшно ни звучало, CIN I — не рак, это состояние развивается за многие годы до настоящего рака.
На этапе CIN I болезнь обратима.
У молодых и/или планирующих беременность женщин мы имеем право продолжать наблюдение от 1,5 до 2 лет. Если процесс не собирается регрессировать, проводится лечение. Медикаментозная терапия малоэффективна, может применяться либо в качестве вспомогательного метода, либо не применяться вовсе. А лечение — это полное удаление очага поражения: эксцизия (удаление пораженной области) или конизация (удаление фрагмента шейки матки в виде конуса).
В среднем, CIN I превращается в CIN II–III за 3–5 лет (конечно, процесс будет намного быстрее при сопутствующей ВИЧ-инфекции, хламидиозе или гонорее). Но ничего непоправимого на этих этапах все еще нет. Если мы «поймали» пациентку на стадиях CIN II – CIN III, то проводится широкое иссечение пораженных зон: эксцизия или конизация шейки матки.
Молодая женщина с CIN I, начитавшись страшилок в интернете, горько рыдает:
— Что же вы так плачете?
— Я прочитала, что у меня будет рак! Я умру!
— Но вы же уже здесь. Грош нам цена была б в базарный день, если бы мы не умели выявлять и лечить эту стадию. Ведь именно за этим вы приходили к гинекологу — чтобы не пропустили CIN. Мы и не пропустили. Теперь все аккуратненько удалим и будем наблюдаться дальше.
— А я смогу родить?
— Обязательно.
— А когда можно будет забеременеть?
— Через 6 недель после операции можно начинать.
Широкое иссечение пораженных участков петлей радиоволнового аппарата — несложная процедура. В основном мы делаем это амбулаторно под местной анестезией. Весь удаленный участок отправляется на гистологическое исследование.
Если все так просто, почему женщины до сих пор умирают?
Это жестокий и правильный вопрос. Рак шейки матки — это всегда чья-то ошибка. Хотя, конечно, если женщина 10 лет не заходила в кабинет к гинекологу, лишь время от времени делая УЗИ, вырастить можно было все, что угодно.
Ольге было 44 года. Я листала ее амбулаторную карту: гинеколог, гинеколог, гинеколог… За последние 10 лет она родила троих детей и сделала 4 аборта. В карте ни одного цитологического мазка. В зеркалах — запущенный рак шейки матки, симптоматическое лечение.
Елена, 32 года. Родила 2 детей с интервалом 2 года, пришла на прием через 4 месяца после вторых родов. Цитологические мазки брали дважды во время беременностей, но, вероятно, очень нежно, опасаясь кровянистых выделений. В зеркалах — рак шейки матки, стадия IIb — будем лечиться.
Марина, 38 лет, повар. Регулярно проходит профосмотр, показывает санитарную книжку. В зеркалах — запущенный рак шейки матки, стадия III, будем лечиться, но прогноз весьма сомнителен. Сомневаюсь, что ее вообще осматривали в зеркалах. Возможно, брали мазки на гонорею и трихомониаз не глядя. Самое обидное, что Ольга была уверена, что у нее все в порядке, поскольку она регулярно обследуется.
Рак шейки — болезнь молодых. Пик заболеваемости в нашей стране приходится на возраст 30–35 лет. Шейка матки — объект легкодоступный для исследования, тем страшнее каждый случай запущенного рака. Болезнь легко предотвратить, поймав на этапе CIN. И женщина выйдет замуж, и родит ребенка или трех, и проживет долгую и яркую жизнь.
Самой молодой моей пациентке с инвазивным раком шейки матки было 23 года. Ее привел за руку юноша, чтобы обследоваться на инфекции. Юношу беспокоил неприятный запах выделений возлюбленной. Операция Вертгейма, лучевая терапия, потом рецидив, химиотерапия. Она умерла через 2 года после постановки диагноза.
Нельзя не учитывать человеческий фактор. Кто-не пришел на прием, кто-то не взял цитологический мазок или собрал материал недостаточно хорошо, кто-то не рассмотрел единичные атипические клетки из-за выраженных воспалительных изменений. Причин для поздней диагностики много. От внедрения ВПЧ в геном эпителиальных клеток до начала рака проходят годы, но инвазивный рак растет и прогрессирует очень быстро.
Сегодня в РФ повсеместно внедряется новая стратегия цервикального скрининга — применение жидкостной цитологии с ВПЧ-тестированием. Это значительно повышает шансы ранней диагностики рака. Именно этой проблемой должны заниматься гинекологи, а не «прижиганием эрозий» и беспощадным сражением с ВПЧ.
Давайте ставить цели правильно. Мы стремимся поймать рак на его предстадиях и обезвредить. «Прижигания» всего, что краснеет, никак не помогают диагностике, напротив, создают серьезные трудности, маскируя медленно тлеющий процесс.
Охота на CIN
Выполнение простого алгоритма гарантирует своевременную диагностику изменений шейки матки.
После лечения CIN настоятельно рекомендуется продолжать наблюдение не менее 5 лет. Всякое бывает — болезнь может рецидивировать. Если не теряться из виду на пару-тройку лет, можно вовремя заметить рецидив и не допустить развития инвазивного рака.
Если врач нашел «эрозию»: часть 2
Поделиться:
К сожалению, несмотря на мое негодование, большинство акушеров-гинекологов в повседневной практике продолжает использовать определение «эрозия шейки матки».
Это не значит, что они плохо учились или чего-то не знают, но проблема в том, что такой диагноз порой вводит пациенток в заблуждение, а объяснять зачастую некогда.
Так что же делать, если сакраментальные слова в ходе осмотра все-таки прозвучали?
— Не могли бы вы посмотреть, нет ли у меня эрозии?
— Конечно. Нам понадобится мазок «на раковые клетки» и кольпоскопия.
— А что, просто посмотреть, как другие врачи смотрят, и просто сказать, есть эрозия или нет, вы не можете?
Не могу. Дело тут не в перфекционизме и не в том, что меня корежит от термина «эрозия». Дело в том, что любое «непонятное красное пятно» на шейке матки требует обязательного проведения цитологии и кольпоскопии. Потому что я точно знаю: самая розовая и гладкая шейка может оказаться больной. Цитологию необходимо брать у всех сексуально активных женщин, достигших 20-летнего возраста (при ранних половых дебютах — раньше), вне зависимости от того, привиделась доктору «эрозия» или нет.
Впрочем, если во время осмотра доктор безапеляционно заявляет: «У вас на шейке эрозия!», это не значит, что пора бежать без оглядки. Скорее всего, доктору просто лень или некогда углубляться. Не важно, что он говорит. Гораздо важнее, что он будет делать дальше.
Шаг 1. Врач возьмет «мазок на раковые клетки» — цитологическое исследование
Цитологическое исследование мазков с поверхности шейки и цервикального канала позволяет находить раковые и предраковые изменения на шейке матки задолго до того, как они станут видны невооруженным глазом. Греческий ученый, Георгиос Папаниколау (1883–1963) разработал революционную методику ранней диагностики патологии шейки матки, которую мы используем и по сей день. Еще в 1928 году он опубликовал первые результаты цитологического изучения мазков с шейки матки, которые были приняты весьма скептически. Однако ученый был упорен. В 1943 году он изложил свои наблюдения в монументальном труде «Диагноз рака матки при помощи мазков» (Diagnosis of Uterine Cancer by the Vaginal Smear) и стал родоначальником нового направления медицинской науки.
Недорогое и несложное цитологическое изучение мазков позволило проводить масштабные скрининговые исследования. По какому бы поводу ни пришла женщина к гинекологу, она всегда пришла за цитологическим мазком. Именно ради цитологического мазка «загоняются на кресло» женщины на профосмотрах.
По мнению ВОЗ, массовое проведение цитологического скрининга в масштабах национальных программ среди женщин в возрасте 25–64 лет с интервалом в 5 лет позволяет снизить смертность от рака шейки матки на 84 %.
Шаг 2. Врач выполнит кольпоскопию
Автором метода прижизненной микроскопической диагностики состояния шейки матки считается Ганс Гинзельман. Он изобрел первый кольпоскоп в 1925 году и посвятил всю свою жизнь совершенствованию методики.
«Тот, кто привык изучать шейку матки при 10-кратном увеличении, никогда более не удовлетворится обычным осмотром»
Ганс Гинзельман
В большинстве случаев у молодых женщин красное пятно на шейке окажется эктопией цилиндрического эпителия.
«Эктопия» переводится как «расположенный снаружи». Это то самое нормальное состояние, присущее юношескому типу развития шейки матки. Цилиндрический эпителий расположен на эктоцервиксе и может быть окружен нормальной зоной трансформации. Эктопия — это не болезнь и даже не фактор риска развития болезни. Никакое лечение простой эктопии цилиндрического эпителия не требуется. Исключением будет только очень большой размер эктопии с переходом на своды влагалища и сопутствующий хронический воспалительный процесс, не поддающийся правильному и упорному консервативному лечению.
К моему глубочайшему сожалению, бессмысленный диагноз «эрозия шейки матки» трансформировался в еще более нелепый — «эктопия шейки матки». Шейка матки никуда не торчит и не «расположена снаружи», это — неудачная калька с cervical ectopia (к счастью, большинство думающих клиницистов уже перестраивается и произносит верное «цервикальная эктопия»). И уж совсем невообразимо, когда заключение «эктопия шейки матки» выставляется вообще без кольпоскопического исследования, просто на глаз.
Непонятные красные пятна» на шейке матки невозможно как-то интерпретировать, не используя кольпоскопию. Это не просто рассматривание шейки под 8-, 16-, 25-,32—кратным увеличением. Это проведение специальных сосудистых проб с раствором уксусной кислоты и раствором Люголя. Под действием нехитрых растворов шейка преображается. И вот уже непонятное красное пятно приобретает четкость и зернистость цилиндрического эпителия или появляются белесые участки, напоминающие булыжную мостовую. В патологических зонах врач исследует аномальные сосуды причудливой формы или эпителиальные железы с бугристыми ороговевающим валиком.
Кольпоскопическое заключение — важнейшая составляющая диагностики. Если кольпоскопист описывает нормальную картину, в большинстве случаев никакой активности не требуется. Аномальные кольпоскопические картины — прямое подозрение на предстадии рака. Здесь требуется внимание и уточняющие действия.
Шаг 3. Врач возьмет биопсию с подозрительных участков
Биопсию шейки матки следует брать со всех подозрительных участков, найденных при кольпоскопии. Кусочек тканей можно отщипнуть с помощью биопсийных щипцов или отсечь петелькой радиоволнового аппарата. Материал отправляют на гистологическое исследование. Кусочки ткани поступают в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывают, заливают парафином, нарезают на тончайшие полоски и фиксируют на предметных стеклах. Врач-патологоанатом (да, именно тот, который вскрывает трупы) будет внимательно рассматривать стекла под микроскопом, думать, сравнивать, ругать плохо взятый материал, но все-таки даст подробное описание. Именно патологоанатом формулирует окончательное заключение о том, что же такое мы видели в кольпоскоп.
Биопсия шейки матки вполне могла бы стать золотым стандартом диагностики, если бы не пресловутый человеческий фактор. Во-первых, врач может промахнуться, даже если биопсия выполняется под контролем кольпоскопа. Во-вторых, материал может быть взят недостаточно глубоко или с поврежденными краями. В этом случае рассчитывать на точное заключение не приходится, патологоанатом — не волшебник.
Цитология в порядке, заключение кольпоскопии — «эктопия цилиндрического эпителия», биопсия хорошая — можем прижигать!
Увы, подобные истории нередки. Конечно, хочется задать вопрос, откуда брали биопсию, если кольпоскопист не видел подозрительных участков. И что конкретно собрались лечить «прижиганием», если цитология, кольпоскопия и биопсия не нашли патологических изменений. Беспощадная борьба с цервикальными эктопиями под знаменем профилактики рака шейки матки идет в нашей стране более сорока лет. Выросло уже несколько поколений врачей-«прижигателей», уверенных в том, что они делают благое дело.
Медленно и со скрипом приходит осознание — долгие годы мы безжалостно лечили совершенно здоровых женщин. Это было бы не так ужасно, если бы мы при этом не умудрялись пропускать тех, кому действительно требовалась помощь. До сих пор существует заблуждение, что мазки на онкоцитологию следует брать только у тех, у кого есть «эрозия».
К сожалению, безобидно выглядящие розовенькие шейки бывают очень коварными. Не так давно, я делала кольпоскопию 26-летней девушке и пришла к заключению H-SIL (выраженное кольпоскопическое поражение, вероятнее всего это CIN II-III — дисплазия тяжелая или средней тяжести).
— Почему мне об этом раньше никто не говорил? Почему этого никто раньше не видел?
— Вероятно, потому, что вам никто не делал кольпоскопию. Абсолютно любой акушер-гинеколог может это повторить и при последовательной обработке растворами уксусной кислоты и йода увидеть грубый белесый эпителий, мозаику и непрокрашенные йодом участки.
Шаг 4. Врач увидит нестыковки
Бывает так, что результаты обследования не складываются в единую картину. Цитология хорошая, кольпоскопия невнятно-подозрительная, биопсия неинформативная. Тогда для принятия решения потребуется еще один «кирпичик» — результаты ВПЧ-тестирования. Если тест выявит высокоонкогенные ВПЧ (особенно агрессивны ВПЧ-16 и ВПЧ-18), специалист выберет более агрессивную тактику ведения. Если ВПЧ не найден, более верным будет просто продолжать наблюдение.
Шаг 5. Врач поставит диагноз
Используя полный арсенал диагностических возможностей, врач, уверенно разбирающийся в патологии шейки матки, легко перейдет от невнятной «эрозии» к абсолютно конкретному заключению. «Эрозия» может оказаться рубцовой деформацией после родов, эктропионом (послеродовым выворотом), эндометриозом, полипом, кондиломой, лейкоплакией. Для каждого случая существует конкретный алгоритм действий. Как только врач выяснит, с какой «эрозией» он столкнулся на этот раз, он получит ясный и однозначный ответ на вопрос «Что же делать?».