какие корабли участвовали в цусимском сражении

Таблица 12. Русская и японская эскадры перед Цусимским сражением

Японские легкие и крейсерские силы превосходят русские вдвое. Вспомогательных кораблей русская эскадра не имеет вообще.

Обстановка с точки зрения адмирала Рожественского могла характеризоваться следующим образом:

— целью операции является скорейшее прибытие эскадры во Владивосток;

— личный состав эскадры после непрерывного семимесячного похода в условиях, «приближенных к боевым», находится в состоянии крайнего утомления, корабли требуют ремонта;

-боевая подготовка эскадры недостаточна:

— русская эскадра значительно уступает неприятельской по легким силам.

Из этого следует, что если бой с японским флотом неизбежен, желательно принять его как можно дальше от японских военно-морских баз, чтобы лишить противника возможности использовать резерв, а также явное преимущество во вспомогательных силах флота.

Следовательно, эскадра должна обойти Японию с востока и прорываться во Владивосток Курильскими проливами, либо, в крайнем случае, Лаперузовым проливом. Даже маршрут через Сангарский пролив приходится признать неприемлемым. Вариант же с Корейским проливом вообще не подлежит рассмотрению.

Тем не менее, было принято именно такое решение, и, наверное, на это были какие-то основания? Прежде, чем искать их, следует рассмотреть оперативную обстановку с точки зрения адмирала Того:

— даже после всех одержанных побед, взятия Порт-Артура и уничтожения 1-й Тихоокеанской эскадры, положение Японии не может считаться прочным; возможности Империи продолжать войну практически исчерпаны; соответственно, основной целью всех операций, как проводимых армией, так и организуемых флотом, должно быть заключение мира: можно сказать Империи, если она хочет существовать и дальше, необходимо любой ценой заключить победоносный мир;

— опыт борьбы с 1-й Тихоокеанской эскадрой не давал Того никаких оснований считать боевую подготовку русских моряков недостаточной; авторитет Рожественского, как артиллериста, был в военно-морских кругах достаточно высок: что касается разочаровывающих результатов стрельб 2-й эскадры у Мадагаскара, то сомнительно, чтобы Того вообще знал об этом (а если и знал, должен был считать эти сведения дезинформацией); русская артиллерия всегда вызывала уважение противников: русские бронебойные снаряды справедливо считались лучшими в мире; о «высокой влажности пироксилина» на кораблях Рожественского Того, понятно, не знал (да у нас и сейчас нет ни малейших оснований считать, что процент неразорвавшихся русских бронебойных снарядов в Цусимском бою был аномально высок).

Иными словами, Того следовало спланировать победоносный бой против эскадры, которая по своим боевым возможностям была сравнима с его флотом. Решительная победа в такой ситуации возможна лишь в том случае, если удастся использовать все свои боевые возможности и не дать противнику сделать этого. При этом крайне желательно навязать бой противнику до прихода 2-й эскадры во Владивосток.

Но каким образом перехватить эскадру, у которой есть по меньшей мере 4 возможных маршрута? Что в этой ситуации мог предпринять Того?

Возможные действия: а) сконцентрировать эскадру в месте вероятного появления противника, 6) разбить эскадру на боевые отряды, преградив все возможные пути к Владивостоку, в) сконцентрировать эскадру в «центре позиции», с помощью вспомогательных судов и судов-разведчиков обнаружить маршрут движения русских и перехватить их. Второй вариант непрофессионален и не подлежит рассмотрению. Третий на самом деле нереален.

А теперь вновь вернемся к предполагаемым рассуждениям адмирала Рожественского:

— всякий маршрут, кроме пути через Корейский пролив, потребует дополнительной угольной погрузки, притом в море, и лишних дней пути; с учетом того, что и команды, и офицерский состав устали от длительного нахождения в море, всякая отсрочка с приходом в базу будет воспринята людьми крайне негативно и, вероятно, интерпретирована, как трусость командующего.

Источник

Цусима: как разгром русской эскадры повлиял на развитие флота

Превосходство над русскими морским флотом Япония получила с самого начала войны, неожиданно ночью атаковав корабли первой Тихоокеанской эскадры. Чтобы улучшить положение, командование решило сформировать вторую и третью Тихоокеанские эскадры.

В сентябре 1904 года вторая эскадра с провизией уже базировалась в военном порту Либавы, а 2 октября выдвинулась во Владивосток. Пройдя более 33 тысяч километров, ночью 14 мая эскадра вошла в Корейский пролив, разделяющий Японию и Корею и являющийся самым коротким путем до Владивостока.

Рождественский поставил перед эскадрой задачу дойти до города посредством прорыва хотя бы части эскадры. При этом он отказался от разведки и четкого плана действий, за исключением общих указаний некоторым кораблям, от него не поступало. Также во время пути, который занял более семи месяцев, экипаж мало готовился к бою.

В 4:45 утра 14 мая адмирал Того, будучи на борту броненосца IJN Mikasa, получил от разведчиков сообщение о подходе русских кораблей. На встречу к ним тут же вышла японская эскадра. Около 7:00 они заметили друг друга, а к полудню к русской эскадре, которая перестраивалась в боевую готовность, подошли японские крейсеры IJN Kasagi, IJN Chitose, IJN Otowa, IJN Niitaka, но были обстреляны «Ослябей», «Князем Суворовым» и броненосцами третьего отряда, после чего быстро отошли.

В итоге во время обстрела из-за затопления части корабля сначала перевернулся, а потом утонул русский «Ослябя». На «Сисое Великом» начался пожар, а на «Князе Суворове» вышли из строя все башни, с него сняли оставшихся в живых офицеров и раненного в голову Рожественского. Он передал командование контр-адмиралу Николаю Небогатову и приказал идти во Владивосток. К вечеру затонул «Князь Суворов», из вражеских кораблей повреждения получили IJN Mikasa и IJN Nisshin.

Всего в русской эскадре погибли 5 045 человек. В плену оказались еще 7 282 человека. Из эскадры, в составе которой было 16 170 человек, до Владивостока дошли лишь 870. Из 38 кораблей противник затопил 21 судно. С японской стороны погибло 116 человек, а флот потерял лишь три миноносца. Поражение в Цусимском сражении серьезно ударило по престижу Российской империи. Кроме того, оно сказалось на дальнейшем кораблестроении, доказав эффективность крупнокалиберной артиллерии. Артиллерия среднего калибра из-за больших расстояний оказалась неэффективной. Пробивная способность бронебойных и разрушительное действие фугасных снарядов потребовали увеличения площади бронирования борта.

Источник

Цусимская катастрофа русского флота

Самое крупное сражение между классическими броненосцами произошло в ходе злосчастной Русско-японской войны (1904–1905). Вторая Тихоокеанская эскадра была сформирована на Балтике для помощи русскому Тихоокеанскому флоту. Почти все морские авторитеты считают ее отправку на Тихий океан обыкновенной авантюрой. Не верил в победу, после падения Порт-Артура, даже сам командующий эскадрой вице-адмирал Зиновий Павлович Рожественский (1848–1909). Еще 29 марта из Сайгона он прямо поставил вопрос о целесообразности вернуть корабли в Россию. Но Николай II дал телеграмму, в которой категорически потребовал продолжить поход. Рожественский считал бой с японским флотом неизбежным, учитывая его преимущество в скорости, но, исходя из опыта войны (потери кораблей в морских боях были пока невелики), надеялся, что большая часть эскадры прорвется и дойдет до Владивостока, вопреки директиве императора Николая II, в которой указывалось, что задача 2-й эскадры «состоит не в том, чтобы с некоторыми судами прорваться во Владивосток, а в том, чтобы завладеть Японским морем».

Задача, прямо скажем, нереальная. Впрочем, все действия царского правительства России в начале прошлого века историки рассматривают не иначе, как «цепь нелепостей». Когда японцы отняли у Китая Квантунский полуостров (1895 г.), Россия, будучи в тот момент много сильнее Японии, вместо дипломатического нажима, как всегда поступала с ней Европа, просто выкупила полуостров за 400 миллионов золотых рублей. В то время самый первоклассный броненосец стоил 10 миллионов. Именно на эти деньги самураи и смогли затем создать мощный флот. Недаром умные люди горько шутили: «Россия сама дала кредиты для собственного разгрома».

В ночь на 14 мая 1905 г. Рожественский ввел эскадру в Корейский пролив в следующем составе: пять новых эскадренных броненосцев (четыре — типа «Бородино» и «Ослябя»), три старых эскадренных броненосца («Наварин», «Сысой Великий» и «Император Николай I»), броненосный крейсер («Адмирал Нахимов»), три броненосца береговой обороны (типа «Адмирал Ушаков»), четыре крейсера первого ранга и столько же второго, девять миноносцев и восемь транспортов. Экипажи насчитывали 12 тысяч человек. Русскую эскадру ждал в проливе японский флот в составе четырех броненосцев, восьми броненосных крейсеров, 15 крейсеров и 63 эсминцев и миноносцев. На первый взгляд, русская эскадра по количеству броненосных кораблей не уступала японской (12 на 12), но уступала ей по качеству. Не будем останавливаться на подробностях боя, они достаточно полно, притом по каждому кораблю, изложены в номерах НиТ за 2015–2016 гг.

В 12 часов 05 минут 14 мая русская эскадра вступила в бой в строю двух кильватерных колонн: восточную колонну возглавлял сам З. П. Рожественский на броненосце «Князь Суворов», западную — броненосец «Ослябя». Командующий японским флотом адмирал Хэйхатиро Того (1848–1934) решил применить прием, описанный С. О. Макаровым, — охват головы кильватерной колонны с последовательным уничтожением головных кораблей. В 13 часов 49 минут бой начался. Вначале Того промахнулся: он считал, что русские имеют скорость 12 узлов, в то время как они давали только 9. Японский адмирал вынужден был или пойти на риск — сделать поворот влево, или затянуть маневр на неопределенное время. Трудно представить, как развернулись бы события, будь вместо Того на мостике флагмана менее решительный человек, но он рискнул, хотя понимал, что при активной атаке русских понесет большие потери. Зато через 15 минут, маневрируя на скорости не менее 16 узлов, японский флот сумел все-таки занять выгодную позицию (поставить своеобразную палочку на букву Т) и повести бортовой сосредоточенный огонь по «Суворову» и «Ослябе». Пристрелка длилась только 10 минут, после чего японцы буквально засыпали головные корабли русских снарядами. Вся тяжесть боя была принята на себя пятью передними кораблями против 12 кораблей противника.

Хотя японские фугасные снаряды не пробивали брони, но так как даже у новых русских кораблей не бронировано было более 60 % борта, они производили большие разрушения и вызывали пожары. К тому же хорошо тренированные японские комендоры добились скорострельности почти в два раза выше, чем русские. В довершение всех бед, Рожественский в это время стал перестраивать корабли из двух в одну колонну, поэтому они снизили и так маленькую скорость.

В 14 часов 25 минут горящий «Ослябя» вышел из строя и через 15 минут перевернулся и затонул. В 14 часов 30 минут из строя вышел «Князь Суворов», но еще в течение пяти часов отражал атаки вражеских крейсеров и миноносцев, пока не был потоплен торпедами. Итак, через 40 минут после начала боя русская эскадра потеряла два современных броненосца. Русские корабли тоже пытались вести сосредоточенный огонь по одному из японских броненосцев, но из-за отсутствия опыта в управлении стрельбой на большой дистанции не смогли сделать этого.

Спустившийся туман почти на полчаса прервал сражение. Но в 15 часов 40 минут эскадры вновь встретились. Японцы снова сумели охватить голову русской колонны. Впереди шел «Сысой Великий». Не выдержав массированного огня, он через 10 минут покинул строй. На его место вступил броненосец гвардейского экипажа «Император Александр III». Корабль почти три часа стойко вел эскадру, но в 18 часов 30 минут вышел из строя, а через 20 минут перевернулся и затонул. Ставший головным «Бородино», на котором теперь был сосредоточен огонь всего японского флота, в 19 часов 10 минут тоже опрокинулся. Сильные повреждения получил и последний из оставшихся новых кораблей, броненосец «Орел», который после гибели «Бородино» был головным кораблем, пока его не обогнал броненосец «Император Николай I», где находился младший флагман контрадмирал Николай Иванович Небогатов (1849–1922). Так в дневном бою русская эскадра лишилась своих лучших кораблей.

Как знать, какой оборот принял бы весь бой, когда бы почти в самом его начале взлетел на воздух один из четырех японских броненосцев. Безусловно, это если даже не изменило бы судьбу всей битвы, то хотя бы несколько скрасило позор тяжелейшего поражения русского флота.

Первыми были торпедированы крейсеры «Адмирал Нахимов» и «Владимир Мономах». Затем смертельные удары получили броненосцы «Сысой Великий» и «Наварин». После этого в составе русской эскадры оставались только слабые или устаревшие броненосцы (новый эскадренный броненосец «Орел» к этому времени исчерпал свои боевые возможности). Утром японскими кораблями были перехвачены и потоплены броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков», крейсеры «Дмитрий Донской» и «Светлана». Командир новейшего крейсера «Олег» капитан первого ранга Добротворский, посчитав, что после гибели броненосцев прорыв во Владивосток теряет всякий смысл, решил отходить на юг. Ему в кильватер встали «Аврора» и «Жемчуг». Прямой обязанностью этих крейсеров было пропустить броненосцы на юго-запад и охранять их от атак неприятельских миноносцев, но они сделали прямо противоположное — бросили их в ночи, не защитив от минных атак. Этот отряд быстроходных кораблей взял курс на Манилу, где 21 мая крейсеры были разоружены и интернированы до конца войны. Та же судьба постигла миноносец «Бодрый» и два транспорта.

33 тысячи километров от Кронштадта до Цусимы прошли корабли Тихоокеанской эскадры и с ходу вступили в бой, в котором 14–15 мая 1905 г. русский флот потерпел самое тяжелое поражение за всю свою трехвековую историю. Цусимское сражение закончилось практически полным уничтожением русской эскадры: из 17 кораблей первого ранга 11 погибло, два были интернированы, а четыре попали в руки противника. Из четырех крейсеров второго ранга два погибли, один интернирован, и только «Алмаз» достиг Владивостока, туда также прибыли два миноносца. Более 5 тысяч человек (из них 209 офицеров и 75 кондукторов) погибли (в Таллине (Эстония) в православном храме Александра Невского справа от главного входа висят на стене две большие доски с именами моряков, погибших в Цусимском сражении), а 803 получили ранения (172 офицера, 13 кондукторов). В японском плену оказалось 7 282 моряка, среди которых был и командующий эскадрой вице-адмирал З. П. Рожественский. Потери японского флота были намного скромнее: потоплено три миноносца, несколько кораблей сильно повреждены, погибло 116 человек, ранено 538. Следствием поражения России в войне было ее превращение из субъекта в объект международной политики великих держав, т. е. ее внешняя политика стала более зависимой. Потерян престиж военной мощи империи. Из страны, имевшей третий флот в мире, Россия, потерявшая почти все главные силы своего флота, превратилась во второстепенную морскую державу, наподобие Австро-Венгрии. Падение престижа России в глазах мировых держав привело к дестабилизации баланса сил в мире, что стало одной из многих причин Первой мировой войны.

Почему же погибли русские броненосцы? На протяжении уже более 100 лет русские военные историки и специалисты задавались вопросом: как такое могло произойти? Весьма распространенная версия — причина поражения в полной бездарности З. П. Рожественского. Однако это совсем не соответствует истине. Он был способным организатором, обладал большой энергией, работоспособностью и силой воли, твердым характером и настойчивостью, являлся требовательным начальником. Одним словом, это был прекрасный администратор, который вполне подходил для руководства тяжелейшим, беспримерным переходом флота на Дальний Восток. Однако для настоящего флотоводца надо еще иметь высокую тактическую подготовку, а самое главное — обладать даром предвидения полководца. Этого Рожественскому действительно не хватало, но, вместе с тем, он не сделал ни одной более-менее грубой ошибки. Поэтому обвинять человека в том, что он не Нельсон или Рёйтер, по меньшей мере, глупо. Конечно же, Рожественский не был бездарен, но не был и гением, и совершить такое чудо, как совершил голландский адмирал у острова Тексел (1673 г.), увы, не мог.

Многие упрекают адмирала в неправильном использовании четырех новых броненосцев типа «Бородино» с 18-узловой скоростью и башенным расположением артиллерии среднего калибра, строившиеся в 1901–1904 гг. как раз в расчете на предполагаемых противников. Действительно, будь 1-й броненосный отряд вполне сплававшимся соединением с хорошо натренированными для эскадренной стрельбы комендорами и действуй он на поле боя относительно самостоятельно, маневрируя на полной скорости, он мог и должен (по расчетам) был переломить ход сражения в пользу русской эскадры. На деле эти корабли в одной колонне со «стариками» были поставлены в совершенно ненормальные условия, которые парализовали их основные боевые преимущества. Уровень подготовки эскадры вряд ли позволял реализовать этот вариант ведения боя, так как броненосцы пошли в бой практически прямо со стапеля.

Может, дело в качестве кораблей? Если сравнить характеристики русских броненосцев типа «Бородино» и японских типа «Миказа», то видно, что первые лишь незначительно уступают последним только в толщине брони. Чем же тогда объяснить их столь бесславную гибель в Цусимском сражении?

Вице-адмирал З. П. Рожественский хорошо понимал, что нельзя вступать в бой с неподготовленными артиллеристами. Поэтому во время стоянки у острова Мадагаскар им были запланированы многодневные артиллерийские учения. Однако пароход «Иртыш» с боезапасом для практических стрельб перед самым выходом эскадры потерпел аварию. Было затребовано другое судно, но транспорт быстро починили, и в начале 1905 г. он присоединился ко 2-й эскадре у берегов Мадагаскара. К неудовольствию командующего эскадрой, «Иртыш» доставил только уголь и сапоги (?), а ожидавшиеся снаряды, оказывается, и вовсе не были запланированы.

Русская артиллерия имела малую скорострельность из-за большого времени открывания и закрывания замков 305-мм орудий обр. 1895 г. и малой скорости подачи боеприпасов. Углы возвышения стволов были явно недостаточны для ведения боя на больших дистанциях. Армстронговские пушки японцев в этих вопросах давали большую фору русским. Не было и хороших, современных прицелов. Новые оптические дальномеры еще не были освоены дальномерщиками. На низком уровне находилась подготовка артиллеристов новых кораблей, которые не провели положенного количества учебных стрельб. Не успели также отработать организацию централизованного управления стрельбой нескольких кораблей и эскадры в целом. Все это резко снижало эффективность артиллерийского огня.

В ходе сражения выявились недостатки в защите и конструкции корпуса, которые сказались на живучести кораблей. Приборы управления огнем не были прикрыты броней и выходили из строя при первом попадании. Корабли были сильно перегружены, настолько, что броневой пояс почти полностью ушел под воду (осадка превышала проектную почти на метр). Поэтому японцы и стреляли фугасными снарядами. Кроме «потопления» брони, перегруженный корабль быстро терял остойчивость и мгновенно опрокидывался. Главная причина перегрузки — огромный запас угля (по 850 т сверх нормы), который были вынуждены взять броненосцы, чтобы дойти до Владивостока. Скорость значительно снизилась из-за интенсивного обрастания подводной части корпуса за время многомесячного плавания в тропиках. Все эти неприятности могли быть исключены, если бы дополнительные силы на Дальний Восток были переведены своевременно. Однако указанные конструктивные недостатки являлись характерными не только для русских, но и для эскадренных броненосцев всех других стран. Стало ясно, что для новых условий боя нужны принципиально другие корабли. Сражение выявило высокую сложность пристрелки разнокалиберных орудий (при существовавших системах управления огнем), а также малое значение для поражения крупных кораблей противника снарядов промежуточного и среднего калибра, что в конечном итоге привело к отказу от существующих принципов расположения артиллерийского вооружения в пользу дредноутов. То есть крупные артиллерийские корабли перестали комплектоваться стволами среднего и промежуточного калибра.

Далее он указывал: «Не нарочно же проигрываются сражения. Поэтому я считаю вправе сказать, что плохое состояние и неудачное поведение нашего флота произошло от незнакомства с потребностями войны всего нашего личного состава. Почему это произошло? Потому, что мысль о войне всегда отодвигалась на задний план, как неприятная. Пропаганда идей всеобщего мира находила особенно благосклонное ухо в России. Мы строили броненосцы и проповедовали мир, радовались возрождению флота и надеялись этим флотом не разбить неприятеля, а сохранить дружественные отношения… Кто же не видел, что у нас смотры и маневры бутафорские, что стрельбы слишком редкие. Но все это терпелось, все оправдывалось недостатком средств. Ведь время терпело, войны не предвиделось… Вот почему мы и в теории врали и удивляли мир своими распоряжениями. И всему этому одна коренная причина — МЫ НЕ СОЗНАВАЛИ СЕБЯ ВОЕННЫМИ». В номерах «Корабельного каталога» по русским броненосцам мы постарались раскрыть вам, уважаемые читатели, причины такого положения дел, как помните, они носили как объективный, так и субъективный характер.

Почему же сложилась такая обстановка?

Вот что писал генерал Александр Андреевич Свечин (1878–1938), один из наиболее грамотных генштабистов того времени, накануне войны:

«С кафедр, в литературе и прессе проводятся взгляды, что национализм есть понятие отжившее, что патриотизм не достоин современного «интеллигента», который должен в равной мере любить все человечество, что армия главный тормоз прогресса и т. п. Из университетской среды, из литературных кругов, из кабинетов редакций эти идеи, разрушительные для всякого государства, распространяются в широких кругах русского общества, причем каждый тупица, присоединившийся к ним, тем самым как бы приобретает патент на звание «передового интеллигента»…

Логическим выводом из такого мировоззрения является отрицание всяких воинских доблестей и презрение к военной службе, как к глупому и вредному занятию… Японская армия вступает в бой, сопровождаемая восторженными симпатиями всего своего народа — от самых высших слоев до самых низших. За спиной же русской армии будет прямо враждебное отношение нашей «передовой интеллигенции» и всего того, что ей подражает. Вот в чем заключается истинная сила Японии и слабость России». Практика восточных единоборств считает, что исход поединка, как правило, решается до его начала. В этом отношении личный состав русской эскадры был психологически подготовлен куда слабее, чем у Того.

История повторяется, ибо есть у нее такое свойство. Поэтому закончим наше погружение в печальное прошлое словами вице-адмирала С. О. Макарова: «Каждый военный или причастный к военному делу человек, чтобы не забывать, для чего он существует, поступил бы правильно, если бы держал на видном месте надпись — ПОМНИ ВОЙНУ».

Источник