какие люди на дальнем востоке
Плюсы и минусы проживания на Дальнем Востоке
Дальний Восток самый большой по размерам и малочисленный регион России. Его территория занимает около 40% площади всей страны, а население составляет всего 5% жителей РФ. Дальневосточный округ состоит из 4-х краёв: Забайкальского, Хабаровского, Приморского, Камчатского; 3-х областей: Сахалинской, Амурской, Магаданской; 2-х республик — Саха (Якутия) и Бурятия; Чукотского автономного округа и Еврейской автономной области.
В годы советской власти Дальний Восток динамично развивался. Строились города, дороги, заводы и фабрики. Население непрерывно росло не только из-за высокой рождаемости, но и за счёт миграции. Людей привлекала высокая заработная плата и льготы, которые предоставляло государство за проживание в неблагоприятных климатических условиях.
В 90-е начался мощный отток населения из этого региона и продолжается по настоящее время. Что сегодня не устраивает людей, проживающих на Дальнем Востоке, есть ли положительные стороны жизни в этих краях?
Плюсы жизни на Дальнем Востоке
Далеко не всё население Дальневосточного региона мечтает переехать в другие края. Остаются коренные жители, патриоты своей малой родины или люди, имеющие достойно оплачиваемую работу, успешный бизнес. Бывают случаи, когда уехавшие, возвращаются. Что их притягивает и заставляет вернуться?
Минусы жизни на Дальнем Востоке
Несмотря на имеющиеся положительные моменты, жить в Дальневосточном регионе намного сложнее, чем в других. Что заставляет людей срываться с родных мест и переезжать на другой конец страны?
При одинаковом количестве приведенных положительных и отрицательных сторон жизни на Дальнем Востоке, видно, что отрицательные моменты намного весомее. Для того, чтобы остановить миграцию населения в другие части РФ, надо сделать этот регион комфортным для проживания. Иначе через несколько лет эта местность превратится в безлюдный дикий край.
Немного о жизни на Дальнем Востоке.
А именно, о Хабаровском крае. Так уж случилось, что живу я почти на самом краю Евроазиатского континента, дальше только Татарский пролив, и далее по списку. Назовём мой город условно, аббревиатурой ЖМ. Живу я здесь с самого детства, пять лет жила в крупном городе, и так получилось, что занесло меня обратно, а именно по причине того, что я дятла и согласилась пойти работать по программе «Молодой специалист»( как показала жизнь, это было не лучшее решение). Да и ностальгические деревенские детские годы активно поспособствовали моему решению.
Так вот, решила я вернуться на историческую родину в сознательном возрасте, отработать три года и в дальнейшем уехать, возвращаясь в мой любимый ЖМ раз в год. И поняла, что это не такое уж и ламповое место, как мне помнилось.
ЖМ и его местные жители живут в основном на рыбе. Если хочешь- можешь купить и рыбу, и красную икру по цене 1500₽ за литр. Если в тебе есть еврейская жилка и ты не хочешь платить деньги- иди на речку и поймай себе сам, сколько угодно твоей браконьерской душонке, благо, природоинспекция и копы не сильно местных за это гоняли. Но сейчас все изменилось.
За вылов 16 голов кеты или горбуши тебе светит уголовка, и чтобы вы понимали всю несправедливость ситуации, местные живут этой рыбой, так как хлеб в магазине- 35- 40₽, а зарплата у среднего горожанина не превышает 25 тысяч (не берём в расчёт старателей, работающих в ГОКах на золоте, а промысловиков, работающих на рыбе, часто кидают на деньги нечистые на руку работодатели). Квартплата в ЖМ составляет около 5 тысяч за однушку, и 7 тысяч за двушку. Надеюсь, что вы начинаете понимать масштаб трагедии. В общем, население мрачно охуевает от таких нововведений, которые я обозначу как причина для переселения из этих мест номер раз.
Причина номер три- отсутствие адекватного транспорта. Билет на самолёт стоит 15 тысяч в один конец, но есть альтернатива: междугороднее такси, представляющее собой микроавтобус на 11 мест. Путешествие на нем представляет собой адский аттракцион, включающий в себя переправу на пароме и 18-20 часов пути по дороге, больше похожей на лунную поверхность. В общем, привет геморрою. Ж/Д сообщения нет, так как рельеф у нас неровный- сопки, которые являются как раз- таки плюсом, ибо создают офигенную панораму этого места.
Минус номер четыре- нет развлечений. Вообще. Есть четыре кафе, гордо именующих себя ресторанами, и в этом утверждении я согласна только с одним. А любителям клубов, кальянов, суши и прочего здесь однозначно нечего делать.
Но не думайте, что в этом месте нет плюсов.
Первый плюс- это офигенный воздух. Второй- здесь много таёжных родников и горных рек, откуда подаётся вода в центральный водопровод, и эта вода очень вкусная, как бы это ни звучало.
Третий- люди. Эти товарищи спокойны, как слоны, всегда доброжелательны и готовы помочь, насколько смогут. У коренных народов очень самобытная культура, в частности очень интересная мифология. И четвёртый, самый большой плюс- это природа. Огромные сопки, зеркальная гладь Амура, суровый климат, километры и километры тайги. В общем, хоть раз это стоит увидеть, ибо на приезжих эта панорама оказывает непередаваемое впечатление.
В общем, как- то так, товарищи. Планирую по отработке трёх лет перебраться куда- нибудь на запад, ибо минусы этого места перевешивают такие родные и дорогие сердцу плюсы.
Типичный житель Дальнего Востока – кто он?
Как выглядит типичный житель?
Этих людей вообще мало кто видел. Поэтому некоторым москвичам кажется, что жители Дальнего Востока (ДВ) – это страдальцы где-то на окраине мира. Жители центральной и европейской частей России если и летят на Дальний Восток, то, как правило, за «длинным рублем»: высокими зарплатами, состоящими из солидных (50-60%) надбавок за тяжелые климатические условия. Во Владивостоке про них шутят: большинство тех, кто отправился во Владивосток на автомобиле, отчаиваются уже на полпути и поворачивают обратно.
И еще: люди здесь разговаривают ощутимо быстрее, чем вся остальная Россия.
В какие места он ходит?
В населенных пунктах, особенно отдаленных, не так много развлечений. Но что себе точно может позволить житель ДВ – это покататься по сопкам на сноуборде и понаблюдать за северным сиянием в «пит-стопах». Так местные называют автокафе, где можно неплохо поужинать.
Летом дальневосточники отправляются в курортную Мекку – Приморский край, к Японскому морю. Выглядит это как общее дальневосточное «паломничество» с палатками, которое длится с конца июня по октябрь. Приморцы, конечно, не в восторге от нашествия «варягов», которые занимают лучшие места под солнцем, но с другой стороны понимают, что деваться им некуда.
На чем типичный житель Дальнего Востока ездит?
Во-первых, ни один регион России не может обогнать Дальний Восток по количеству автомобилей. Во-вторых, российский автопром тут встретить так же сложно, как тигра на улицах.
На Камчатке, например, на тысячу жителей приходится 472 автомобиля, в то время как средний показатель по всей России – 285*. Основная масса из этого транспорта – подержанные праворульные японские машины.
Правому рулю здесь даже посвящают песни, пишут романы и сочиняют стихи со строчками вроде «руль справа, сердце слева». Появилось даже пиво «Праворульное».
Чем занимаются жители ДВ?
Почти каждый тут хотя бы раз в жизни побывал в Азии, и выходцев из соседних стран здесь любят, считая их дружелюбными и милыми. Покупки делают через интернет-площадки вроде AliExpress (и, кстати, иногда на этом зарабатывают).
С деньгами у местных особые отношения: почти каждый житель имеет сбережения. Нет, здесь не живут исключительно рациональные люди. Просто типичный житель ДВ живет с не покидающей его мечтой о жизни в другом, более теплом месте.
Куда чаще встречается другой сценарий: люди уезжают в долгий отпуск (по закону у жителей ДВ больше отпускных дней), после которого в жизни на какое-то время все встает на свои места. Типичные местные знают, что ДВ – это место, от которого нужно отдыхать. Как и от красной икры, ведра с которой действительно часто залеживаются в холодильнике.
* По данным аналитического агентства АВТОСТАТ
yarodom
yarodomЛетопись: Люди, места, события, свидетельства
Островной синдром
. и ещё 5 психологических особенностей жителей Дальнего Востока
Человеку свойственно видоизменять место своего жительства. Но и место жительства в свою очередь порой меняет человека не меньше. ©
Психологи уверены, у дальневосточников есть свои особенности: одни характерны для жителей определённых регионов, другие — почти для всех обитателей восточного «края света». DV поговорил со специалистами и составил психологический портрет дальневосточника.
Как правило, островной синдром — главная особенность жителей Дальнего Востока. Он проявляется в ощущении оторванности от «материка» — так на востоке называют центральную часть России. Человек страдает оттого, что все важные события страны и мира разворачиваются без его участия. Вкупе с другими проблемами это приводит к неуверенности и заметному снижению самооценки.
Удалённость от центральной части России так или иначе периодически проявляет себя в ощущении «заброшенности» у жителей почти всех регионов Дальнего Востока. Но в большей степени этот синдром, безусловно, характерен для труднодоступных уголков округа.
— Нередко клиенты говорят, что ощущают себя оторванными от цивилизации, — рассказывает Виктория Задорожняя, президент ассоциации профессиональных психологов Камчатского края. — У людей складывается ощущение, что жизнь проходит мимо них. Это характерно для многих жителей Дальнего Востока.
Кроме того, островной синдром в сочетании с длинной зимой и непредсказуемой погодой обостряет межсезонные перепады настроения. В особенности это характерно для Камчатки и Сахалина, климат которых не слишком часто балует солнечными днями. Наиболее остро жители этих регионов ощущают минусы своего географического положения при возвращении с «материка».
— Всё познаётся в сравнении, — говорит Светлана Гритчина, психолог из Южно-Сахалинска. — Когда люди приезжают из отпуска, островной синдром проявляет себя особенно ярко. Но, как правило, после отпуска сахалинцы быстро возвращаются в прежнюю колею, и это проходит. Иное дело — приезжие. Островной синдром наиболее заметен у жён сотрудников нефтедобывающих компаний. Они в основном не работают и живут в специально отведённых поселениях. Отсутствие панорамы, особенно зимой, приводит к ощущению того, что они пребывают в «тоннеле».
При этом коренным жителям Дальнего Востока островной синдром почти незнаком. Для них родная земля никогда не ассоциировалась с «краем света», а развитие интернета решило проблемы коммуникации с миром. В этом, в частности, уверена практикующий психолог из Якутска Надежда Васильева.
— Островной синдром, наверное, остался у тех якутян, которые прибыли в Республику Саха (Якутия) из других регионов по распределению во времена Советского Союза и остались тут жить. В их разговоре иногда центральная часть России обозначается как «материк». Для современных молодых людей, с развитием интернета и с возросшими возможностями путешествовать в любую точку земного шара, не существует границ, как снаружи, так и внутри, — отмечает Надежда.
Если островной синдром проявляется не у всех дальневосточников, то открытость местных жителей можно заметить в любом городе региона. Большинство психологов считают, что причина этому — удалённость Дальнего Востока от Центральной России. Также немалую роль играет низкая плотность населения.
— Чем меньше людей вокруг, тем больше ценится контакт с ними, — говорит Рита Гимаева, психолог из Владивостока. — Население Приморья всего около двух миллионов человек, и мысль «нас здесь не так уж много» звучит и на бессознательном уровне. Раньше так было в деревнях: если появлялся кто-то новый — все бежали, просто чтобы поговорить, узнать что-то новое. Скученность населения в больших городах угнетает людей, делает их по меньшей мере безразличными друг к другу, а часто за этим безразличием скрывается враждебность. Поэтому, когда люди отделены и удалены, контакты ценятся значительно больше. Это даёт открытость и радушие.
Также у специалистов существует мнение, что открытость дальневосточников связана с характером их профессий.
— В Приморском крае люди более открытые, особенно моряки, — утверждает Елена Белоус, психолог, доцент Дальневосточного федерального университета.
Как ни банально, но, может, всё дело в том, что они много времени проводят в море? При этом, откуда они приехали во Владивосток, не важно: эта искренность есть почти у всех моряков. Иногда они совершенно не стесняются говорить о том, о чём можно было бы умолчать.
Тем временем в северных регионах Дальнего Востока свой вклад в эту психологическую особенность внёс климат. Взаимовыручка и поддержка друг друга необходимы, если речь идет о выживании морозной зимой в малонаселённой местности.
— Пресловутое северное гостеприимство обусловлено суровым климатом и условиями проживания на огромной территории, потому что гости здесь не часто бывают из-за отдалённости улусов между собой, высоких цен на билеты и затруднённой транспортной системы. И когда приезжает гость — из-за границы, из другого региона России или из Якутска — в село, его кормят только самым вкусным, не оставляют одного и стараются всячески угодить, чтобы хорошо пообщаться с новым человеком и оставить о себе хорошее впечатление, — рассказывает Надежда Васильева.
Невроз, либо синдром, отложенной жизни — сценарий поведения, знакомый многим людям. Под лозунгом «всё лучшее — впереди» он заставляет человека откладывать жизнь «на потом», не давая возможности получать удовольствие от настоящего. Неудивительно, что особенное распространение этот невроз получил на севере Дальнего Востока — месте, где немалая часть населения живёт из-за высокой зарплаты с надеждой на переезд в более тёплые края.
«Такой сценарий является осознаваемым или нет предположением северянина о том, что сейчас он ещё не живёт настоящей жизнью, а только создаёт для неё условия. Настоящая жизнь начнётся после того, когда он создаст себе благоприятные условия… «Северный сценарий» почти не поддаётся рациональной коррекции, поскольку воспринимается окружающими как естественный для многих, кто родился на Дальнем Востоке или живёт здесь с раннего детства», — считает автор термина «невроз отложенной жизни», психолог Владимир Серкин, изучавший социально-психологические причины миграции населения северо-востока России.
Наличие такого синдрома предполагает, что в настоящее время человек недоволен своей жизнью, но не стремится решать проблемы «здесь и сейчас». По словам магаданского психолога Владислава Красильникова, выбирая такое поведение, человек зачастую обманывает сам себя, так как и по прошествии времени не получает ожидаемого удовлетворения.
— При таком поведении человек всегда ждёт чего-то потом. Это как женщина, вышедшая замуж за алкоголика. Она думает «сейчас он пьёт и бьёт меня, но зато потом он когда-то бросит пить, и вот тогда мы заживём». А так вся жизнь и проходит в варианте «пьёт и бьёт». А человек терпит. Так и здесь — человек не живёт, а терпит. Он несчастлив, недоволен, борется за ресурс, выживает, с тем чтобы только потом начать жить. Это часто звучит так: «Сейчас мы работаем, пашем в три смены, зато потом мы заработаем денег, будет малина, а не жизнь, будем отдыхать», но и потом появляются другие проблемы, — рассказывает Владислав.
В то же время психолог отмечает, что и в такой психологической особенности есть свои плюсы. В отличие от жителей других регионов России, которые иногда слишком легко относятся к своим расходам, северяне почти всегда имеют за душой сбережения.
— Я работал психологом и на материке, и мне есть с чем сравнивать. Там для многих свойственно получать небольшую зарплату и целиком её проживать, но для Магадана это маловероятно. Мне было странно видеть, как живут люди на материке. Я говорю: «Ну хорошо, вы сейчас проживёте зарплату, а потом что?» — «А что потом? Сейчас живём». А мне это было очень странно понять, потому что сам я вырос на севере, — вспоминает Красильников.
Это синдром близкий по происхождению к неврозу отложенной жизни. В целом он описывает психологию человека, мало заинтересованного в занимаемом месте — будь то должность либо территория. Ведь он уверен, что здесь ненадолго. Эту особенность психологи замечают в разных регионах, но чаще всего на севере Дальнего Востока.
— Для меня весь Дальний Восток ассоциируется с большим вокзалом, и Приморье — не исключение. Многие чувствуют себя здесь «временщиками»: приехали сюда работать в море либо военные. И эта психология сказывается на том, что никто не хочет ничего делать. В западных регионах России с этим иначе. Люди больше обращают внимание на то, что вокруг них, — объясняет Елена Белоус.
Психолог уточняет, что подобный синдром нередко оказывается наследственным. Если родители часто говорят, что рано или поздно уедут из этого места, их дети вырастают с ощущением, что его непременно нужно покинуть. При этом они не могут объективно оценить плюсы своего местонахождения, что сказывается и на собственной самооценке. Иногда, чтобы избавиться от подобного синдрома, люди переезжают в другой регион. Но ненадолго.
— К сожалению, не все мы ценим, что в Приморье столько солнечных дней в году, не всегда ценим его климат и природу. Многие мои знакомые, переехавшие в центральную часть России, вскоре вернулись оттуда. И они рады возвращению, потому что там было хуже, а не лучше, — говорит Елена Белоус.
Особое внимание к одежде
По замечанию многих туристов, дальневосточники зачастую одеваются иначе, чем жители центральных регионов России. Если в большинстве своём на западе страны люди ценят в первую очередь комфортную повседневную одежду, то население дальневосточных городов чаще стремится проявить себя через вещи. В частности, речь идет об «особой женственности» жительниц Владивостока.
— Часто можно услышать, что во Владивостоке очень красивые женщины. Я думаю, что в основном это связано с их стилем одежды. Он сложился в те времена, когда Владивосток был городом моряков. Их жёны задавали тон, здесь было много валютных магазинов, иностранных вещей. Будучи студенткой, в восьмидесятых я побывала в Москве и Санкт-Петербурге и была поражена: местные жители были похожи на серую массу — в блёклых джинсах и свитерах. Здесь же — одна ярче другой: не важно, горы, не горы — все на каблуках, в модных тогда кожаных плащах, вплоть до перекоса, когда на тренировку — в бриллиантах. Сейчас же Владивосток одевается со вкусом, — вспоминает Елена Белоус.
Если говорить о влиянии островной замкнутости на восприятие людей, нельзя не упомянуть Сахалин. По словам Светланы Гритчиной, здесь все знают друг друга, отчего создаётся впечатление, будто постоянно находишься перед объективом камеры. Сахалинцы стараются демонстрировать дорогие вещи, уделяя особое внимание атрибутике определённых марок, будь то украшения, сумка, шуба или очки.
Сила духа и упорство
Стойкость и трудолюбие называют характерными чертами, свойственными практически всем дальневосточникам. Возникли они ввиду сложных условий жизни, с которыми пришлось столкнуться первопоселенцам Дальнего Востока. Важно, что эти качества оказались наследственными, ярко проявляя себя и в следующих поколениях.
— Можно выделить две основные волны заселения Дальнего Востока. Первые — это переселенцы, укоренившиеся здесь до революции. Крепкие люди, которым удалось пережить тяготы переселения и приспособления к новому месту. Другая волна — те, кто переехал сюда уже в советское время. Это сильные люди, которым хватило смелости уехать на край земли, оставив насиженные места и семьи. Конечно, доля авантюризма здесь есть, но не было бы его — не было бы и освоения новых территорий, — размышляет Рита Гимаева.
Психологи признают, что чем суровее условия жизни человека, тем больше упорства и трудолюбия ему приходится проявлять. И жители Дальнего Востока отличаются особенной душевной и физической силой.
— Северяне очень стойкие. Пусть не все они умеют жить, но у них здорово получается выживать. Они пробивные, и, приезжая на материк, им гораздо проще сделать карьеру — они привыкли к трудностям, чтобы сразу приняться за сложную работу. Ведь изначально эти места заселяли наиболее неспокойные, наиболее подвижные, предприимчивые люди. Пассионарии, скажем так, — уверен Владислав Красильников.
Суровые условия жизни, сила и вместе с ней лёгкость характера научили дальневосточников быстро приспосабливаться ко всему новому. Именно поэтому никакие расстояния не останавливают этих людей на пути к достижению своих целей.
Чувство дома
С видом на перспективу
Как говорит Веремеев, обещали служебное жилье, и его с семьей действительно поселили в новом доме, построенном для работников верфи, где он снимает двухкомнатную квартиру на условиях коммерческого найма.
Удивили Юрия скромные размеры Большого Камня, где живет около 40 тысяч человек.
Алексей Гулевич вместе с женой приехал в Большой Камень в ноябре 2017 года. Он начинал с должности старшего мастера и уже дорос до заместителя начальника производства по корпусному производству. До «Звезды» работал в Санкт-Петербурге на Балтийском заводе.
В своей тарелке
Из теплого Волгограда на Крайний Север женщину поманила высокая зарплата. Признается, что в своем городе получала шесть тысяч рублей против ямальских 38 тысяч. Но даже «длинный рубль» не смог удержать ее и супруга.
Довольна женщина и работой.
Планов уехать с Сахалина у семьи пока нет: довольны всем.
«Я уже не просто переселенец»
Ермолицкий по специальности сварщик, а в Бишкеке освоил еще и профессию автослесаря. В Приамурье нашел сдельную повременную работу, что позволяет не привязываться к жесткому графику.
Семья Светланы Домбровской перебралась в Амурскую область из казахского Усть-Каменогорска: хотели жить в России и иметь больше возможностей для развития троих детей. К тому же у одного ребенка развилась аллергия, врачи рекомендовали смену места жительства. В Приамурье климат оказался подходящим.
Муж устроился на работу в компанию по производству носков. Открытием, по словам женщины, стало, что «работать надо много времени, а зарплата невелика».
Немало уходит на оплату съемного жилья.
В Якутию? Ни за какие деньги!
Жительница подмосковной Тарусы Софья Степаненко сейчас вспоминает свой вояж в Якутск «на заработки» как приключение с весьма положительным исходом, хотя поправить здесь финансовое положение не получилось. Два года назад предприятие, где она трудилась бухгалтером за 17 тысяч рублей в месяц, обанкротилось. Найти в маленьком городе другую работу по специальности не получалось, а иных призваний Софья в себе не обнаружила.
Разослала резюме нескольким соискателям бухгалтеров и получила предложение от предприятия по сборке стеклопакетов с зарплатой до 55 тысяч.
Ее якутская жизнь началась весной. Будущее казалось прекрасным, тем более что летом она познакомилась с местным пареньком, столяром, и осенью, после похода в загс, они жили уже в его однокомнатной. А потом наступила зима.
— Я мерзла везде. Ревела на остановках в ожидании автобуса. Закутывалась в десятки одежек, чтобы добежать до расположенного рядом магазина, и все равно мерзла. И стало понятно: не смогу жить в Якутии ни за какие деньги.