какие министерства были в 1984
Министерство правды, двоемыслие и новояз: почему роман «1984» до сих пор актуален
Семьдесят один год назад вышла едва ли не самая влиятельная книга XX века — роман «1984» писателя, журналиста и литературного критика Эрика Артура Блэра, выступавшего под псевдонимом Джордж Оруэлл. По просьбе Bookmate Journal книжный обозреватель Василий Владимирский разобрался, почему этот текст до сих пор остается одним из главных мировых бестселлеров и неиссякающим источником интернет-мемов.
«Автору следовало бы умереть, закончив книгу. Чтобы не становиться на пути текста», — писал Умберто Эко в предисловии к «Имени розы», делая отсылку к культовому эссе Ролана Барта «Смерть автора». По определению Эко, Джордж Оруэлл — писатель почти идеальный. 7 ноября 1947-го он закончил черновой вариант главного труда своей жизни, а уже 21 января 1950-го, через полгода после первой публикации романа «1984», скончался. Отныне текст говорил сам за себя и наболтал такого, что вряд ли пришло бы в голову его автору.
В СССР роман «1984» был немедленно объявлен злостной антисоветчиной, поклепом на социалистический строй и включен в списки запрещенной литературы: слишком уж узнаваемыми оказались серый город, увешанный портретами усатого вождя, убогий быт под неумолчное журчание радиоточки, Министерство правды и Министерство любви, двоемыслие и новояз. Но «1984» прогрохотал не только в Советском Союзе — гулкое эхо этого взрыва продолжает звучать по сей день.
Иллюстрация к роману «1984». Фото: Guillaume Morellec, php7.joblo.com
Более полувека по всему миру двоемыслие вспоминают при встрече с любой подтасовкой фактов в пропагандистских целях, а с Большим Братом сравнивают не только политических оппонентов, но и лидеров IT-индустрии, претендующих на монополию в своей отрасли: Ричарда Никсона и Маргарет Тэтчер, Рональда Рейгана и Дональда Трампа, Стива Джобса и Билла Гейтса, Джеффа Безоса и Марка Цукерберга. Не говоря уж о лозунге «Война — это мир», который всплывает во время каждой постколониальной военной кампании от Алжира до Афганистана. Во всякой непонятной ситуации ссылайся на Оруэлла — у него найдется цитата на любой вкус.
«1984» дает настолько богатую пищу для разных интерпретаций и спекуляций, что не сразу вспоминаешь: книга написана в другую эпоху, в совсем иной политической и идеологической атмосфере. Да, сталинский СССР действительно стал одним из очевидных прототипов Британии будущего, «взлетной полосы номер 1». Как свидетельствует биограф писателя Питер Дэвисон, замысел романа появился у Оруэлла в августе 1944 года, после доклада Джона Бейкера о фальсификации науки в Советском Союзе. Повлиял на эту книгу и опыт автора, обретенный в 1936–1937 годах, когда Оруэлл участвовал в гражданской войне в Испании, где коммунисты при поддержке из Москвы использовали ситуацию для борьбы не столько с франкистами, сколько со вчерашними товарищами по партии.
И все же Европа конца 1940-х имела довольно смутное представление о том, что происходит в Советской России. Оруэлл критично оценивал коммунистическую прессу, внимательно следил за выступлениями троцкистов, с которыми сблизился в Испании, но те по понятным причинам делали акцент прежде всего на перипетиях внутрипартийной борьбы. Много лет оставалось до публикации «Колымских рассказов» (1966) Варлама Шаламова, «Крутого маршрута» (1967) Лидии Гинзбург, «Архипелага ГУЛАГа» (1973) Александра Солженицына, даже до шокирующего доклада Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях», прозвучавшего 23 февраля 1956 года на XX съезде КПСС. СССР, каким видели его современники писателя, мало похож на образ, знакомый нам сегодня, так что этот прототип стал не единственным и, возможно, даже не главным.
Джордж Оруэлл на радиостанции Би-би-си. Фото: www.bl.uk/people/george-orwell
Во многом роман автобиографичен, как и подавляющее большинство произведений Оруэлла начиная с «Фунтов лиха в Париже и Лондоне» (1933). Историки литературы любят напоминать, что кабинет Эрика Блэра в редакции Би-би-си, где писатель работал редактором зарубежного вещания с 18 августа 1942 года, носил тот же номер, что и знаменитая «комната 101» — пыточные застенки Министерства любви, в которых герои сталкивались со своими самыми жуткими кошмарами. Недавно изданные в России дневники Оруэлла показывают, что именно в этот период автор «1984» напряженно размышлял о механизмах пропаганды и феноменах массового сознания. Сам Оруэлл готовил передачи для Индии, но при этом внимательно слушал немецкие, советские, американские, японские новостные сводки. И делал выводы — зачастую малоутешительные и не слишком лестные для английского обывателя:
«Немецкая пропаганда непоследовательна в совсем ином смысле, т. е. умышленно, совершенно беззастенчиво предлагает всем всё. Это вполне разумно с точки зрения пропаганды, как я считаю, ведь мы видим, насколько большинство невежественно политически, как мало интересуется чем-либо, кроме своих непосредственных дел, и как мало чувствительно к непоследовательности».
Нечувствительность к непоследовательности — краеугольный камень, который лежит в основе мира «1984». Логика бессильна против пропаганды, факты — ничто, интерпретация — всё.
«В конце концов партия объявит, что дважды два — пять, и придется в это верить, — размышляет герой романа. — Ее философия молчаливо отрицает не только верность твоего восприятия, но и само существование внешнего мира. Ересь из ересей — здравый смысл. И ужасно не то, что тебя убьют за противоположное мнение, а то, что они, может быть, правы. В самом деле, откуда мы знаем, что дважды два — четыре? Или что существует сила тяжести? Или что прошлое нельзя изменить? Если и прошлое и внешний мир существуют только в сознании, а сознанием можно управлять — тогда что?»
Эта цитата сама по себе содержит скрытый внутренний парадокс, логическую ловушку, ловкую подмену понятий. Тонкость в том, что партия не просто объявляет ересью «здравый смысл» и провозглашает торжество субъективизма. Прежде всего она присваивает себе статус единственной объективной инстанции и непогрешимого судьи, который имеет право решать, чему равно два плюс два в каждый конкретный момент времени. Сегодня дважды два — пять, завтра — три, сегодня нам рассказывают, что Океания воюет с Евразией и всегда воевала с Евразией, а завтра — с Остазией, новости своевременно объявит радиоточка. Как говорил папаша Мюллер в советском телесериале «17 мгновений весны»:
«Верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно».
Манипуляция массовым сознанием — тема, которая выходит далеко за пределы как личного опыта Джорджа Оруэлла, так и локального германского, британского, советского или американского опыта первой половины XX века. Именно этот мотив делает историю отчаянного бунта и сокрушительного поражения Уинстона Смита универсальной и вневременной.
Да, у такой универсальности есть своя оборотная сторона: уже 70 лет «1984» азартно растаскивают на цитаты правые и левые, реформаторы и консерваторы, искренние дураки и ловкие демагоги. Но это свидетельствует, скорее, о том, что роману Оруэлла и впредь гарантирована долгая счастливая жизнь: источник не оскудевает, сколько из него ни черпай и куда ни выплескивай — можно продолжать в том же духе, не заботясь о последствиях.
8 фактов, которые вы (возможно) не знали о романе «1984»
Фразы из этого романа ушли в народ, а само его название давно стало нарицательным. И пускай антиутопий было написано великое множество как до, так и после Джорджа Оруэлла – именно «1984» стал тем фундаментальным трудом, который, по-своему, максимально точно зафиксировал ужасы преступлений государственной машины, чинимых за ширмой оголтелой пропаганды.
В честь 115-ой годовщины со дня рождения Джорджа Оруэлла вспоминаем 8 фактов, которые позволят по-новому взглянуть на писателя и его легендарное произведение.
Оруэлл сражался с тоталитаризмом словом и делом задолго до романа «1984»
Воспоминания о гражданской войне в Испании легли в основу книги Оруэлла «Памяти Каталонии»
В декабре 1936-го года Джордж Оруэлл прибыл в Испанию – где только-только разразилась гражданская война – чтобы сражаться на стороне POUM. POUM – Рабочая партия марксистского объединения, выступавшая против сталинского влияния и боровшаяся с националистами. В Испании Оруэлл провёл около полугода, пока не был ранен немецким снайпером. Выстрел пришёлся в шею писателя и, по его воспоминаниям, многие потом говорили, что после такого ранения выживают лишь счастливчики. Хотя сам Оруэлл был немного иного мнения, и считал, что будь он на самом деле счастливчиком – такого ранения ему попросту удалось бы избежать. В июле 1937-го года писатель возвращается в Британию и после восстановления в санатории графства Кент приступает к работе над повестью «В память о Каталонии», в которой описал свой опыт вооружённой борьбы с тоталитаризмом.
Оруэлл во время работы на Би-би-си
С началом Второй мировой войны Оруэлл вновь пытался попасть на фронт, но состояние здоровья – в 1938-ом у него диагностировали туберкулёз – не позволило ему пройти медицинскую комиссию. Тем не менее, с наци он всё же поборолся: в течение двух лет он вёл собственную передачу на радиовещательном отделении Би-би-си, в которой боролся с немецкой пропагандой.
Роман «1984» родился из сказки-притчи о революции 1917-го года
Обложка книги Оруэлла «Скотный двор»
В 1946-ом году Оруэлл опубликовал эссе под названием «Почему я пишу», в котором рассказал, что почти всем своим творчеством он прямо или косвенно хотел насолить тоталитаризму. Одним из самых ярких таких произведений считается его повесть-антиутопия «Скотный двор»: на примере одной фермы – где домашние животные свергли и прогнали своего хозяина – автор описал путь разложения идей революции от всеобщего равенства до возникновения ещё более жестокой диктатуры. Над «Скотным двором» Оруэлл работал с ноября 1943-го по декабрь 1944-го и не скрывал, что его сказка – сатира на революционные события в России ’17-го года. В своей книге «Размышления о “Скотном дворе”» философ Виктория Чаликова упоминает, что Оруэлл писал свою притчу максимально понятным и лёгким для перевода языком, прежде всего лёгким для перевода на русский: его не оставляла надежда, что читатели страны, дававшей ему столь много пищи для размышлений, тоже прочтут его повесть.
Мечта Оруэлла исполнилась почти через 45 лет после публикации «Скотного двора». В СССР «Двор» впервые напечатали на страницах рижского журнала «Родник» уже во времена Перестройки, в 1988-ом году.
Легендарный абсурдизм “2 + 2 = 5” возник благодаря советским пятилеткам
Разворот книги «Командировка в утопию» с автографом автора
В романе присутствует интересное размышление главного героя о могуществе партии и Старшего брата, которым ничего не стоит заставить всех поверить, что два плюс два равняется пяти. Эта арифметическая нелепица – одновременная простая и ужасающая – была заимствована, по мнению исследователей творчества Дж.Оруэлла, из книги «Командировка в утопию», которую после визита в 1937-ом году в СССР написал американский журналист Юджин Лайон. В «Командировке…» это уравнение упоминалось в главе, посвящённой советским пятилеткам, когда за 4 года выполнялся пятилетний план.
Плакат Якова Гименар, 1931г.
Примечательно, что Оруэлл использовал этот арифметический абсурдизм задолго до романа. В своём произведении «Вспоминая войну в Испании» (1943), автор писал:
«Нацистская теория просто отрицает, что существует само понятие “правды”. Это прямой путь к кошмарному миру, где лидер или партия контролируют не только будущее, но и прошлое. Если лидер заявит, что чего-то никогда было – его не было. Если лидер захочет, чтобы два плюс два стало равно пяти – оно будет равно пяти. И это пугает меня намного сильнее, чем бомбы».
Роман мог иметь совсем другое название
В процессе работы над книгой несколько раз менялось её название. Первым рабочим названием было «Последний человек в Европе», которое позднее сменил «Живые и умершие». В какой-то момент Оруэлл решает вынести в заголовок год развития событий книги. Сначала это был 1980-ый. Потом Оруэлл сменил его на 1982-ой и, в конце концов, остановил свой выбор на 1984-ом. Издатель от такого желания был не в восторге и настаивал на том, чтобы автор выбрал такой заголовок, который давал бы читателям хоть какое-то представление, чему посвящена книга. Но Оруэллоказался непреклонен и отстоял свою позицию.
Работа французского художника Guillaume Morellec, 2016
К слову, до сегодняшнего дня остаётся до конца не ясно, почему автор выбрал именно 1984-ый год в качестве времени действия своего романа. Наиболее распространённая версия гласит, что «1984» – это отзеркаленный год написания книги: работу над романом Оруэлл закончил как раз в ‘1948-ом.
«1984» – вольный ремейк книги Евгения Замятина «Мы»
Обложки российских и зарубежных изданий романа «Мы»
Принято считать, что основные антитоталитарные темы Джордж Оруэлл проработал уже в своей притче «Скотный двор», и его последующий роман «1984» стал лишь более осмысленной и подробной его версией. Однако некоторые исследователи творчества писателя предполагают, что огромное влияние на Оруэлла оказала книга российского писателя Евгения Замятина «Мы». Этот роман-антиутопия также посвящён тоталитарному государству будущего и содержит немало параллелей с произведением Оруэлла: например, в Едином государстве и Благодетеле без труда угадывается Океания и Старший Брат. В пользу версии того, что Оруэлл был знаком с произведением Замятина говорит тот факт, что в 1946-ом году он выступал рецензентом англоязычного издания романа «Мы», и переписка Оруэлла с писателем Глебом Струве, в которой британец выразил огромную заинтересованность в подобного рода литературе. Подобно роману «1984», замятинская антиутопия «Мы» была впервые опубликована в СССР лишь в 1988-ом году.
Иллюстрация к роману Замятина «Мы»
Кстати, режиссёр Андрей Тарковский высказывался о «Мы» весьма нелицеприятно, назвав книгу претенциозной, слабой и противненькой.
Судьба романа подтвердила его горькие тезисы
Политическая карта мира из романа «1984»
Описывая внешнюю политику Океании, Оруэлл вывел формулу бесконечной войны: государство описывалось в состоянии постоянного противостояния то с Остазией, то с Евразией. Победы всегда преувеличивались, поражения замалчивались или преуменьшались; конфликт с одной из них сопровождался потеплением отношений с другой с обязательной последующей сменой ролей. Во второй главе романа подобное положение дел описывалось следующим образом: «Океания воюет с Остазией/Евразией. Океания ВСЕГДА воевала с Остазией/Евразией». Сотрудникам Министерства правды нужно лишь корректировать архивные документы, приводя их в соответствие с текущими интересами партии и Большого Брата.
Работа художника А.Романова
С момента своего появления, «1984» воспринимался в СССР как подрывная литература, нацеленная на ослабление существовавших в нём порядков: подобное заключение было сделано официальными цензурирующими органами и стало достоянием общественности после развала Советского Союза и открытием доступа к архивам. Примечательно, что с наступлением горбачёвской Перестройки была дана команда обелить имя Оруэлла и нивелировать эффект от множества разгромных рецензий, опубликованных с ’50-ых годов: «СССР дружит/ не дружит с Оруэллом. СССР ВСЕГДА дружил/ не дружил с Оруэллом».
У романа «1984» есть два литературных продолжения
В лучших голливудских традициях, резонансный роман получил сиквел, причём не один, а сразу два, написанных разными авторами независимо друг от друга.
Рома-сиквел от Бёрджесса
Первый роман вышел из-под пера не меньшей легенды, чем сам Оруэлл – британца Энтони Бёрджесса. Широкому кругу читателей Бёрджесс известен благодаря книге «Заводной апельсин»: культовому сатирическому роману о старом добром ультранасилии, перенесённом на экраныСтэнли Кубриком. Свой роман-продолжение Бёрджесс назвал «1985» и разделил на две части. В первой автор делает анализ труда Оруэлла, а во второй рассказывает собственную версию жизни в тоталитарной стране будущего, где пожарные устраивают забастовки во время пожара, а улицы охвачены преступностью. Книга вышла в свет в 1978-ом году.
Роман-сиквел от Далоша
Второй роман сочинил венгерский дисседент Георгий Далош и его версия, в отличие от Бёрджесса, стала прямым продолжением романа «1984». События его книги – также озаглавленной «1985» – начинаются со смерти Старшего Брата и последующих постепенных смягчениях государственного строя. Роман Далоша вышел в свет в 1983-ем году.
Оруэлл умер, не узнав о триумфе своего романа
Оруэлл на обложке ноябрьского номера журнала Тайм, 1983
На протяжении последнего десятилетия своей жизни – с конца ’30-ых до конца ’40-ых годов – Оруэлл подвергался постоянной критике. Сначала его утюжили представители различных социалистических движений, пользовавшихся в Британии немалой популярностью и открыто симпатизировавших Советской России (Оруэлл, напротив, был категорически против отождествления социализма и СССР). Потом к ним присоединилась и остальная “прогрессивная общественность”: с началом Второй Мировой тоталитарная Красная Россия стала союзником в борьбе с Рейхом и Странами Оси, а потому критические труды Оруэлла оказалась попросту проигнорированы. «1984» был очень неудобен и шёл вразрез с “линией партии” на дружбу с Россией.
12 цитат из «1984» Джорджа Оруэлла
Британский писатель о войне, власти и пропаганде
Джордж Оруэлл (настоящее имя Эрик Артур Блэр) — выдающийся британский прозаик, эссеист и публицист. Он был автором одной из самых известных антиутопий XX века — романа «1984».
Сторонник демократического социализма и противник любых видов диктатур, писатель отразил в этом произведении ужасы тоталитарного государства-сверхдержавы, которое ведет крайне агрессивную пропаганду, ущемляет свободу человека и контролирует все сферы жизни населения. В книге было сделано огромное количество отсылок к сталинскому Советскому Союзу (ранее уже высмеянному Оруэллом в повести «Скотный двор»), в связи с чем «1984» был запрещен на территории СССР вплоть до конца 1980-х годов.
Мы выбрали 12 цитат из этого романа:
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека — вечно. И помните, что это — навечно. Лицо для растаптывания всегда найдется. Всегда найдется еретик, враг общества, для того чтобы его снова и снова побеждали и унижали.
Иерархическое общество зиждется только на нищете и невежестве.
Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются — безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет.
Массы никогда не восстают сами по себе и никогда не восстают только потому, что они угнетены. Больше того, они даже не сознают, что угнетены, пока им не дали возможности сравнивать.
Когда изобрели печать, стало легче управлять общественным мнением; радио и кино позволили шагнуть в этом направлении еще дальше. А с развитием телевизионной техники, когда стало возможно вести прием и передачу одним аппаратом, частной жизни пришел конец.
В массе своей люди слабы и трусливы, не готовы к свободе и боятся правды, а значит, надо, чтобы кто-то сильный управлял ими и обманывал их.
Если ты в меньшинстве — и даже в единственном числе, — это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен.
Первая и простейшая ступень дисциплины, которую могут усвоить даже дети, называется на новоязе самостоп. Самостоп означает как бы инстинктивное умение остановиться на пороге опасной мысли. Сюда входит способность не видеть аналогий, не замечать логических ошибок, неверно истолковывать даже простейший довод, если он враждебен ангсоцу, испытывать скуку и отвращение от хода мыслей, который может привести к ереси. Короче говоря, самостоп означает спасительную глупость.
— Сколько я показываю пальцев, Уинстон?
— Четыре.
— А если партия говорит, что их не четыре, а пять, — тогда сколько.
1984 анализ книги Джорджа Оруэлла
Абсолютное большинство образованных людей хотя бы слышали о бессмертном романе 1984 Джорджа Оруэлла, знают его фабулу и, хочется думать, многие оставили свои отпечатки на страницах за чтением и в попытках анализа смысла, поиска главной мысли. В преддверие написания этого отзыва, я прочитал книгу 1984 третий раз. Обычно все возрастающий опыт прочтения литературы дает о себе знать, не в пользу книги, к которой возвращаешься вновь. С антиутопией Джорджа Оруэлла дело стоит полярно иначе – повторный экскурс в созданный автором мир антиутопии, с оглядкой на прошедшее время, дарит еще более глубокие впечатления при анализе 1984. Уже стало правилом хорошего тона ссылаться на Nineteen Eighty-Four. Книгу, как и «Скотный двор», растащили на цитаты по всевозможным социальным сетям, где на странице автора они, по его мнению, должны намекать на глубокий внутренний мир и незаурядные способности критического мышления и проведения анализа 1984.
1984 анализ: Партия, Ангсоц и Океания
Конечно, известную пользу чтения, которая состоит в задействовании воображения и создании целой новой реальности, каждый извлекает по-своему. У одного человека мир антиутопии 1984 Оруэлла будет основан на личных переживаниях, а другой применит уже имеющиеся образы из новостей, кино, другой литературы. Дело в том, что автор не использует описательные инструменты для окружения. После трех сотен страниц 1984 и описания от главного героя Уинстона, у вас едва ли в голове выстроится целостная картинка того самого Лондона в Океании и отличий от известного нам с вами. Писатель погружает нас в свою вселенную через описание жизни общества и одного конкретного человека. Вместо изобразительной точности для зданий, интерьера комнат – личное восприятие Уинстоном увиденного, сквозь призму странного, по нашим меркам, жизненного опыта. Тот самый случай, когда речь идет как раз не о халтуре и лени автора, а о творческом макете, который мы вольны заполнять, как сможем – под верным напутствием создателя, конечно. 1984 анализ которого может стать не менее увлекательным чем прочтение, дает нам поле художественной и пространственной реальности.
1984: Война – это мир
Один из трех ключевых партийных образов государства Океания и общества антиутопии Ангсоц, в котором живет наш протагонист романа 1984, Уинстон. Мы можем долго надрывно доказывать сами себе, что являемся чем-то большим, но в нашей жизни чаще всего руководствуемся типичными инстинктами, свойственными другим видам. Общество ангсоц в 1984 находится в состоянии постоянной, причем не столько фактической, сколько психологической войны. Принцип перманентной готовности к войне завоеванием ресурсов и идеологического противостояния с неким абстрактным внешним врагом. Власть любого сильного государства, к сожалению, зиждется на военной мощи и мы прекрасно видим это сегодня. Джордж Оруэлл создавал свой роман под впечатлением от опустошающей Второй Мировой Войны и назревающего противостояния образовавшихся сверхдержав. Мы же живем в мире спустя семьдесят лет, который, несмотря на значимые продвижения, подвержен все тем же законам пещерных времен, что и видим при обзоре 1984. Война — это мир.
Сущность войны — уничтожение не только человеческих жизней, но и плодов человеческого труда. Война — это способ разбивать вдребезги, распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счете сделать его разумнее.
Здесь мир 1984 поделен на три сверхдержавы и так называемую буферную зону между ними. Океания, Остазия и Евразия, по утверждению партии ангсоца и Большого брата, всегда воевали друг с другом. Эта война была, есть и будут, как закат и восход солнца. В какой-то момент обществу ангсоца скармливают информацию, что с одним из извечных соперников заключено перемирие, но это, судя по реакции людей, не имеет сколько-нибудь важного значения. Ведь лицо врага может меняться, но сам факт его постоянного существования также незыблем, как сам соперник. Эта концепция достигает яркого апогея во второй половине романа 1984, где главный герой Уинстон находится на одной из площадей города. После новости о перемирии с одной из сторон, оказывается, что плакаты на зданиях не отвечают новой информации, и что само их наличие, вероятно, происки врагов. Толпой Океании обуревают животные эмоции, а градус накала общественного сознания никогда не сходит на нет. Фактически сотни миллионов людей вселенной 1984 держат в постоянном напряжении, постоянном чувстве внутренней тревоги и неудовлетворенности, пока новый и новый оппонент не будет повержен. Что не случится никогда.
Так, после очередной смены противника, сотрудники министерства правды трудились практически непрерывно целую неделю. После завершения работы «ни один человек на свете документально не докажет, что война с Евразией была»
Фактически партия в романе 1984 и Большой брат ведет войну не с каким-то противником, а с собственным населением ангсоца. Еще один лейтмотив этого компонента истории при анализе 1984 – уничтожение излишков производства. Джордж Оруэлл развил идею ликвидации огромного количества благ, чтобы не допустить процветания в обществе людей. Зачем давать массам возможность жить в достатке и безопасности, если лишняя пара обуви или лезвие для бритья можно никогда не произвести по факту. Вместо этого уничтожать колоссальное количество природных ресурсов и товаров. Можно только представить, сколько коллективного блага можно обеспечить, если в одночасье перенаправить все военные бюджеты Океании, Евразии и Остазии на борьбу с болезнями, лучшее образование для детей, развитие инновационных технологий, такие как современные безотходные источники энергии.
1984: Свобода – это рабство
Еще одно утверждение правящей партии ангсоца в Океании с противоречащим смыслом, но лишь для нас с вами. А для поколения, воспитуемого в атмосфере ненависти с ранних лет, где принимаешь все, что тебе утверждают – это и есть сама истина. В раннем детстве наш главный герой Уинстон, которому сейчас почти сорок, потерял сначала отца, а после и мать. Причем в последнем случае он даже не знает, умертвили ее или она до сих пор содержится где-нибудь в рабочем лагере. Здесь Оруэлл недвусмысленно апеллирует к известным тоталитарным режимам Третьего Рейха и сталинского СССР, создавших целую фабрику смерти для собственных граждан, путем отгораживания неугодных элементов. Каждый житель Лондона и Океании в романе 1984 живет в постоянном чувстве страха тревоги и знает, что за любой неосторожный жест или высказывание его лишат не только свободы, а вероятно и жизни. Это принципиальный элемент любого насильственного управления массами – лишить их возможности удовлетворять базовую потребность в безопасности и чувстве собственного контроля. Проблематика общества в 1984 раскрывается через ограничение базовых потребностей.
Став всеобщим, богатство перестает порождать различия. Можно, конечно, вообразить общество, где блага, в смысле личной собственности и удовольствий, будут распределены поровну, а власть останется у маленькой привилегированной касты. Но на деле такое общество не может долго быть устойчивым. Ибо если обеспеченностью и досугом смогут наслаждаться все, то громадная масса людей, отупевших от нищеты, станет грамотной и научится думать самостоятельно; после чего эти люди рано или поздно поймут, что привилегированное меньшинство не выполняет никакой функции, и выбросят его. В конечном счете иерархическое общество зиждется только на нищете и невежестве.
Вместе с этим, Джордж Оруэлл дает поле для маневра человеческой натуре в лице так называемых пролов. Это пролетариат – рабочий класс, который составляет 85% населения Океании. Именно в нем главный герой 1984 Уинстон видит будущее и возможность избавления от тоталитарного общества. За жизнью этих людей практически не следят, в отличие от членов партии. Им не запрещено обычное дореволюционное поведение, даже процветает проституция. Среди пролов много стариков, которые застали еще другие времена. Но символичной является сцена в баре, где Уинстону так и не удается ничего добиться от пожилого мужчины. Они словно говорят на двух разных языках и какой-то содержательной беседы не выходит. Именно о рабочем классе автор говорит как о грубой силе любой революции. Но, со слов видного представителя внутренней партии Обрайена, новый режим учел уроки прошлого и со временем искоренит саму возможность смены власти в Океании.
1984: Незнание – сила
Ежедневно и чуть ли не ежеминутно прошлое подгонялось под настоящее. Поэтому документами можно было подтвердить верность любого предсказания партии; ни единого известия, ни единого мнения, противоречащего нуждам дня, не существовало в записях. Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и писали заново — столько раз, сколько нужно. И не было никакого способа доказать потом подделку.
1984 описание министерств
В обществе Океании, видимо во всех крупных городах помимо Лондона (Взлетной полосы №1), существует так называемые министерства, отвечающие за соблюдение избранного партией курса. Фактически, это тоталитарные органы, искривляющие действительность и жестоко наказывающие тех, кто, как ему может показаться, не хочет принимать привычный в государстве порядок. Оруэлл в 1984 фактически иронизирует с помощью даже названий этих организаций.
Министерство изобилия регулярно скармливает сотням миллионов людей преувеличенную или попросту искаженную информацию об уровне общественного благоденствия. Так ежемесячные и ежегодные планы по выпуску той или иной продукции всегда выполняются в Океании с излишком. По утверждению ведомства, тех же ботинок изготавливается больше, чем людей живет на территории государства, только почему-то половина ангсоца ходит полубосой в износившемся тряпье. Горнило войны постоянно уничтожает природные ресурсы и сами товары.
Известно только одно: каждый квартал на бумаге производят астрономическое количеств обуви, между тем как половина населения Океании ходит босиком.
Подтасовка и фальсификация истории – ничего не докажешь, ведь нет свидетельств. Партия изобрела самолет, предсказания Старшего брата всегда сбываются
Подтасовка фактов – это одна из ключевых основ пропаганды и тоталитарного общества, где субъективное право на истину становится прерогативой государства. Джордж Оруэлл наглядно демонстрирует в романе 1984, как можно нивелировать любые наработки, достижения или неудачи. Как, снова же, превращать белое в черное и наоборот. Собственно, становится печально от самого факта такой практики, что истинная история в какой-то момент утрачивается безвозвратно и тем самым теряется ее значение.