девятаев это кто такой
Подвиг Девятаева: побег из плена с немецким «оружием возмездия»
В конце Великой Отечественной войны побеги заключенных из немецких концлагерей случались довольно часто. Но есть среди них один, который в буквальном смысле повлиял на ход войны. Группа летчика Михаила Девятаева, чудом избежавшего смерти, не только сумела вырваться из плена и угнать самолет, но рассекретить немецкое чудо-оружие.
Полигон Пенемюнде, который располагается на острове Узедом в Балтийском море, считается местом рождения легендарных ракет Фау-1 и Фау-2, а также нескольких самых современных на тот момент самолетов. В систему полигона также входил концентрационный лагерь, узники которого использовались немцами для выполнения черновой работы. Именно в этом лагере содержался советский летчик-истребитель Михаил Петрович Девятаев, человек, который совершил невозможное.
Машина разгоняется, минует вахтманов, садящиеся «юнкерсы» и. чуть не падает с обрыва в море. Даже на самой максимальной скорости она никак не идет вверх, только спустя несколько минут Девятаев догадывается, что мешают триммеры руля, у незнакомой машины они установлены в режиме «на посадку». Новый разгон, но теперь на взлетной полосе уже бегают немцы, явно догадывающиеся, что с самолетом, а может и с пилотом что-то не так, сейчас они преградили живой цепью полосу.
«Они не ожидали, что «хейнкель» двинет на них. Да их же давит летчик-заключенный! Они бросились врассыпную. Те, что были дальше и которым ничего не угрожало, вынимали из кобуры пистолеты. Другие бежали к своим зениткам. Но время было выиграно, только время, а не победа. Самолет снова мчался на тот конец аэродрома, с которого мы начинали взлет».
С помощью товарищей Девятаев все-таки смог вытянуть штурвал на себя, и самолет оторвался от земли, полетел! Но полетел неуверенно, слишком быстро стал набирать высоту и терять скорость, пришлось наугад искать триммер высоты и лишь после этого грузный бомбардировщик стал быстро удаляться от злосчастного Пенемюнде.
Казалось бы, все, долгожданный побег совершен, впереди родная земля. Но на хвост сел немецкий истребитель, который возвращался с задания. Он успел выпустить в сторону «хейнкеля» с заключенными несколько пулеметных очередей, но был вынужден приземлиться, так как у него то ли кончилось топливо, то ли закончились боеприпасы. Девятаев и его товарищи исчезли в облаках. По солнцу они смогли сориентироваться и вскоре уже приблизились к линии фронта, где по ним открыли огонь советские зенитные орудия. Пришлось вынужденно посадить самолет в поле, недалеко от города Вольдемберга, уже на территории, контролируемой Красной Армией.
Оказалось, что из всех стоявших на взлетной полосе самолетов группе Девятаева попался именно тот, в котором была установлена специальная радиоаппаратура для запуска чудо-ракет. Добытые сведения помогли советским конструкторам самим создать первые прототипы баллистических ракет, а, впоследствии и создать космическую программу.
(при написании статьи использованы материалы из книги М. П, Девятаева «Полет к солнцу»)
Загадка летчика Девятаева. Как он сбежал с секретного полигона нацистов
Коллаж L!FE. Фото: © РИА Новости/ Владимир Акимов, German Federal Archive
8 февраля 1945 года группа советских военнопленных во главе с лётчиком Михаилом Девятаевым совершила побег из нацистского концлагеря. Этот побег хотя и не сразу стал легендарным, но попал в учебники истории. Бегство со сверхсекретного полигона на немецком самолёте, которым никто из беглецов не умел управлять, больше похоже на сюжет из кино, но это абсолютно реальная история. Как именно беглецам удалось осуществить столь невероятное предприятие?
Лётчик или разведчик?
Михаил Девятаев родился в 1917 году в Пензенской губернии. Окончил речной техникум, работал на судах. После призыва в армию был направлен на учёбу в лётное училище, которое окончил в 1940 году. В сентябре 1941 года истребитель Девятаева был подбит в воздушном бою, сам лётчик получил тяжёлое ранение. После выздоровления медкомиссия признала его непригодным для дальнейших полётов на истребителях. После этого в биографии Девятаева появляется первая загадка. Согласно общепринятой версии, следующие несколько лет он служил в санитарной авиации, пилотировал «тихоход» У-2 и благодаря случайной встрече со старым командиром смог вернуться в истребительную авиацию в 1944 году (командир замолвил словечко перед Покрышкиным). Всего на счету старшего лейтенанта Девятаева 9 сбитых самолётов.
Однако в справке полковника Мандральского (начальника отдела контрразведки СМЕРШ 61-й армии), который и допрашивал Девятаева после возвращения, указано, что после ранения в сентябре 1941 года он несколько месяцев обучался в Высшей разведывательной школе РККА, после чего перешёл в санитарную авиацию. Однако в тот период не существовало учебного заведения с таким названием (возможно, в документе указано разговорное название какого-то специализированного учебного заведения). К тому же такие неожиданные рокировки типа «лётчик — разведчик» выглядят весьма необычно. Сам Девятаев ни разу не упомянул этот факт в своих мемуарах.
Снимок стартового стола в Пенемюнде. Фото: © Википедия
13 июля 1944 года самолёт Девятаева был сбит под Бродами и лётчик попал в плен. Первоначально он находился в лагере Кляйн-Кенигсберг. Согласно популярной версии, оттуда он пытался бежать, но группу раскрыли. Всем грозила смертная казнь, но парикмахер в лагере подменил номер Девятаева, и под фамилией Никитенко пленный был переведён в лагерь Заксенхаузен, а оттуда попал в лагерь Карлсхаген 1.
Эта история вызывает сомнения, и дело не в том, что беглецов немцы обычно сразу расстреливали, и не в том, что нельзя было подменить личность в лагере. Просто сохранилась учётная карточка Девятаева из лагеря Карлсхаген. В ней заключённый фигурирует под своим именем — Mikhail Dewjatajew и под номером 11 024.
Концлагерь находился неподалёку от засекреченного полигона Пенемюнде, где проводились испытания новейших образцов техники — ракет ФАУ. Рядом находилось два лагеря с названием Карлсхаген и одноимённая авиабаза с аэродромом. В одном лагере работали отобранные по всем немецким концлагерям специалисты, занимавшиеся производством ФАУ. Другой лагерь находился в ведении люфтваффе. Его заключённые использовались для аэродромных работ. Девятаев находился во втором.
Стоит также отметить, что мемуары непрофессиональных авторов писались в СССР с участием литературных редакторов, что может объяснять ряд некоторых нестыковок в угоду идеологической выверенности. Например, в мемуарах указано, что Девятаев вступил в партию ещё до попадания в плен. Однако в протоколах СМЕРШа сообщается, что Девятаев только бывший комсомолец. Партийной принадлежности в то время уделяли приоритетное внимание и выясняли первым делом после имени, поэтому этот протокол вызывает больше доверия, чем идеологически обработанные и дополненные явно художественными вставками мемуары.
Всего в группе Девятаева было десять человек: он сам, Иван Кривоногов, Владимир Немченко, Иван Олейник, Фёдор Адамов, Трофим Сердюков, Владимир Соколов, Михаил Емец, Пётр Кутергин и Николай Урбанович. Семеро были пленными красноармейцами, трое — из числа угнанных немцами на работу. Двое — Кривоногов и Емец — состояли в партии. Соколов в 16 лет был судим за кражу.
Самой главной загадкой побега остаётся один вопрос: как беглецы смогли проникнуть в самолёт на охраняемом аэродроме и, самое главное, успешно поднять в воздух незнакомую немецкую машину. Мало того что техника была Девятаеву незнакома (он пилотировал истребители, а не бомбардировщики), так ещё и все надписи были на немецком, которого он не знал.
Согласно официальной версии, немецкие надписи Девятаев изучил сам, когда убирал сломанные приборные доски. Отламывал от них по кусочку и запоминал. А один из членов группы, готовившей побег, переводил ему, поскольку знал немецкий.
Правда, мало было изучить названия, нужно было понять принцип включения двигателей. Сделать это было ещё сложнее, поскольку узников к работающим самолётам не подпускали. По словам Девятаева, однажды ему всё-таки посчастливилось это увидеть. Он сгребал снег с крыла самолёта, а в это время немецкий пилот прогревал двигатель, и Девятаев через маленькое окошко сумел увидеть последовательность действий.
По другой версии, упоминаемой в некоторых немецких источниках, особенности работы двигателя ему продемонстрировал немецкий лётчик. Авиаторы в то время осознавали себя особой кастой, и пленные пилоты противника вызывали интерес. Они вполне могли общаться через переводчика как коллега с коллегой о каких-то мелочах (разумеется, не выдавая секретов), поэтому версия не выглядит такой уж невероятной, тем более что Девятаев был в аэродромной команде и мог встречаться там с немецкими пилотами. Те вполне могли показать любопытствующему пленному пилоту какие-то особенности техники, не чувствуя подвоха. Особенно учитывая тот факт, что бежать из лагеря было трудно. Мало того что он охранялся, так ещё и находился на полуострове, что осложняло задачу побега (к слову, первоначально Девятаев планировал бежать на лодке).
По третьей версии, изучить самолёт удалось благодаря невмешательству одного из охранников, который некогда был в русском плену, немного знал русский язык и симпатизировал узникам. Во время его дежурства Девятаев получал возможность исследовать самолёт, а охранник делал вид, что не замечает интереса советского военнопленного к машине.
Так или иначе, в общих чертах Девятаев получил представление о принципах управления немецким самолётом. Теперь оставалась не менее трудная задача — попасть в самолёт. Девятаев и четверо его напарников (остальные пять человек не были посвящены в план побега и узнали о нём в последний момент) работали в аэродромной маскировочной команде. Проникнуть на аэродром они могли, но как попасть в самолёт?
Несколько попыток перехватить самолёт с работающими двигателями не удались, мешали некстати появившиеся свидетели. Затем надолго установилась нелётная погода. И только 8 февраля 1945 года беглецам удалось осуществить свой план.
Их задачу несколько облегчало то, что в конце войны немцы испытывали страшную нехватку личного состава, все, кто умел держать ружьё, были отправлены на фронт, и охраной Карлсхагена занимались преимущественно части ландесшютцена. Это что-то вроде территориального ополчения, набранного из негодных для полноценной армейской службы мужчин.
Подготовка этих людей, конечно, была на куда более низком уровне, да и особого рвения они не проявляли. Вдобавок в начале февраля весь персонал полигона, аэродрома и лагерей готовился к эвакуации, части Красной армии были уже неподалёку. Неразбериха и «чемоданные настроения» также внесли свой вклад. В итоге в день побега десятерых беглецов охранял всего один конвоир.
Во время размаскировки самолёта He-111 Кривоногов ударил охранника железной палкой по голове. После этого беглецы разместились в самолёте. Поскольку всё происходило во время обеда, никто не заметил захвата самолёта и прогрева моторов. Выруливание на взлёт также не вызвало никаких подозрений.
Взлететь удалось не с первого раза, но беглецам всё же удалось уйти, не вызвав подозрений. Немцы спохватились, только обнаружив охранника. Они организовали погоню, которая не принесла и не могла принести успеха. Без знания маршрута беглецов обнаружить их было почти невозможно, и отправленный за ними истребитель вскоре вернулся.
К слову, популярная легенда, согласно которой самолёт был напичкан суперсекретной аппаратурой, является гораздо более поздним мифом. Во-первых, даже в мемуарах самого Девятаева нет ни слова о секретной аппаратуре в самолете. Во-вторых, протокол офицеров из СМЕРШа, осмотревших самолёт, подтверждает это: «В самолёте, кроме трёх бортовых пулемётов, никакого вооружения и посторонних предметов не обнаружено».
Единственное, что было на самолёте, — часть оборудования для подвески ФАУ-1. С лета 1944 года немцы пытались использовать Не-111 для воздушного запуска ФАУ, однако из-за огромных потерь и низкой эффективности от этих самолётов отказались. На момент угона немецкий бомбардировщик использовался в Карлсхагене для обучения лётного состава.
8 февраля около 15 часов угнанный самолёт приземлился в расположении 61-й армии. На подлёте он был обстрелян советскими зенитками и повреждён, из-за чего машину пришлось сажать на поле. В мемуарах Девятаева история заканчивается тем, что после возвращения все ликуют, обнимаются, а затем на руках несут беглецов в столовую. Однако в реальности всё было не так радужно.
Первым делом их отправили на допрос к СМЕРШевцам. Все аргументы изначально были против них: прилетели от немцев, на их самолёте, без документов, рассказывают невероятные истории про то, как угнали с охраняемого аэродрома самолёт, которым никто из них не умеет управлять. В СМЕРШе не скрывали, что подозревают в них немецких агентов. Полковник Мандральский, который вёл дело, так и написал в отчёте: «Допросы задержанных ведём в направлении изобличения их принадлежности к разведывательным органам противника».
Тем не менее никаких аргументов в пользу их связи с немецкой разведкой не было. Конечно, в условиях военного времени их история выглядела необычно. С другой стороны, именно её необычность и была аргументом против связи с немцами. Если бы тем потребовалось забросить своих агентов в расположение Советской армии, они явно сделали бы это менее заметным способом. Было очевидно, что перелёт на немецком самолёте переполошит всю армию и привлечёт к агентам ненужное внимание.
Поэтому рядовых достаточно скоро освободили и отправили на пополнение фронтовых частей. А вот Девятаев как офицер следствие заинтересовал и надолго задержался в фильтрационном лагере. В постсоветское время стала популярна легенда о том, что Девятаев после войны был репрессирован и долгие годы провёл к лагерях. Однако это не так.
Пребывание в фильтрационном лагере после возвращения из плена было стандартной проверкой. Для рядовых она, как правило, длилась несколько дней. Офицеров проверяли значительно строже. Девятаев задержался в фильтрационном лагере более чем на полгода, поскольку вызвал особый интерес у следователей. В советское время он эту проверку никогда публично не упоминал, но после распада СССР признался: «После побега мною, моими друзьями по экипажу особо не восторгались. Скорее наоборот. Мы подверглись довольно жестокой проверке. Длительной и унизительной».
В сентябре 1945 года Девятаева ещё раз привезли на полигон, интересовавший советских специалистов. Поскольку он служил в аэродромной команде, а ракетный полигон находился в отдалении, ничего сверхсекретного он поведать не мог. Тем более что обычных пленных к полигону и близко не подпускали. Тем не менее он смог описать примерное расположение построек и объектов на острове.
Бывшие узники немецкого концлагеря Заксенхаузен Михаил Девятаев, Марк Тилевич и генерал Иван Щитов-Изотов (слева направо) на территории лагеря в Германии. Фото: © РИА Новости / Тилевич
В ноябре 1945 года лётчик был уволен в запас. Однако первые годы мирной жизни оказались весьма непростыми. Из-за того что Девятаев побывал в плену, у него возникли проблемы при устройстве на работу. В итоге несколько лет ему пришлось проработать простым докером в порту. Только в 1949 году ему удалось вернуться на речной флот и стать капитаном катера. В дальнейшем был капитаном «Метеора».
Никакой известности Девятаев не имел вплоть до конца 50-х. Невероятный побег пленников так и мог бы остаться никому не известным эпизодом войны. Но в 1956 году Хрущёв на съезде КПСС развенчал культ личности. Начался пересмотр сталинской политики. Эти процессы не обошли стороной и бывших военнопленных. Если раньше при трудоустройстве надо было обязательно указывать в анкете, был ли человек в плену или на оккупированных территориях (что могло стать серьёзным минусом для карьеры), то теперь отношение к этой категории людей стало гораздо более терпимым.
В рамках курса на гуманизацию Михаил Шолохов пишет «Судьбу человека», главный герой которой — бывший военнопленный. Провинциальным журналистам уходит директива — искать людей, которые не получили достойной награды в сталинское время из-за пребывания в плену. Во время поисков в военкоматах журналист Ян Винецкий узнал историю Девятаева и заинтересовался ею.
Герои Великой Отечественной войны Александр Кузнецов (слева) и Михаил Девятаев (справа) с внучкой А. Кузнецова. Фото: © РИА Новости / Эктов
Он приехал к лётчику, встретился с ним и написал большую статью о его подвиге. Статью прочитали в столице, и через несколько недель Девятаева самолётом доставили из Казани в Москву на приём к министру речного флота, который был в восторге от этой истории.
С этого момента для Девятаева началась новая жизнь. В 1957 году он получил звезду Героя Советского Союза, подружился с Симоновым, стал известной и узнаваемой личностью. С тех пор он регулярно ездил на своеобразные «гастроли» по всему Советскому Союзу и странам соцлагеря, рассказывая о своём необычайном побеге. История Девятаева попала в школьные учебники по истории, а сам он встал в ряд самых знаменитых героев ВОВ.
Побег на секретном самолете, допросы и ревнивая жена: судьба Михаила Девятаева
Трудное детство и проблемы с законом
Михаил родился 8 июля 1917 года в Тамбовской губернии. Помимо него в семье было 12 братьев и сестер. Он был младшим. Михаил окончил 7 классов. Как-то в поселке приземлился самолет. Девятаева это настолько потрясло, что он решил во что бы то ни стало освоить профессию летчика. В 17 лет он собирал колосья пшеницы в поле. Парня заметили. Ему грозила тюрьма за хищение колхозной собственности. Он был вынужден бежать из дома.
Перепутали документы
Оказавшись в Казани, Михаил подал заявление в авиационное училище. Однако из-за путаницы с документами его зачислили в речной техникум. Парень окончил его, но от своей мечты не отказался. Он ходил в местный аэроклуб, а потом поступил в Чкаловское авиационное училище.
Потеря родных
Мальчики и девочки в многодетной семье страдали от недоедания, часто болели. К началу войны из 12 братьев и сестер Девятаева в живых остались только восемь. Четыре старших брата Михаила отправились на фронт. Все они погибли. Остальные дети тоже ушли из жизни, не дожив до преклонных лет. Так что из многодетной семьи остался только Михаил.
Война
Молодой человек попал в действующую армию в первый день войны. Уже через два дня он сбил свой первый бомбардировщик. За первые месяцы Великой Отечественной Девятаев уничтожил девять самолетов противника. Отважного летчика наградили орденом Красного Знамени. После ранения его перевели в санитарную авиацию. Только в мае 1944 года Михаил добился, чтобы его вновь определили в истребители.
13 июля 1944 года самолет Девятаева был подбит в районе Львова, над территорией врага. Михаил успел спрыгнуть с парашютом, но при падении ударился головой. В бессознательном состоянии он был пленен.
Дважды обманул смерть
Летчик попал в Лодзинский лагерь, откуда уже через месяц попытался сбежать. В итоге его объявили смертником и отправили в лагерь Заксенхаузен. Советский офицер-танкист, который числился при лагере парикмахером, помог ему избежать гибели. Он подменил нашивной номер на лагерной робе. Девятаев сменил статус смертника на статус штрафника и стал Степаном Григорьевичем Никитенко.
Побег
8 февраля 1945 года советский летчик и еще девять человек угнали немецкий бомбардировщик «Хейнкель». Фашисты выслали следом своего самого опытного пилота Гюнтера Хобома, но тот даже не смог обнаружить самолет с беглецами. В тот день Девятаеву повезло еще один раз. Их встретил воздушный ас Вальтер Даль. Он получил приказ уничтожить самолет. Однако тот возвращался с задания и у него не осталось ни одного снаряда.
Девятаев пролетел триста километров. На линии фронта ему пришлось посадить немецкий самолет из-за плотного обстрела советскими зенитными установками. Это произошло на территории Польши.
Самый дерзкий побег. Как советский летчик угнал самолет с секретной немецкой базы и сорвал планы Гитлера
Михаил Девятаев родился в 1917 году, он стал 13-м из 14 детей в семье. Два года спустя его отец умер, и мать в одиночку растила детей. Михаил мечтал стать летчиком с детства — окончив семилетку, он поехал в Казань обучаться летному мастерству в местном авиационном техникуме.
Нужных для поступления документов у Девятаева не оказалось, но и возвращаться в родное село он не хотел: там на него составили протокол за хищение собственности колхоза.
В Казань я попал случайно. В 34 году в августе я и мои друзья Паша Паршин и Миша Бурмистров набрали колосков с убранного поля. А тогда за это сажали. Кто-то донес на нас — приходит милиция, у меня варится каша из свежей ржи. Пока вели до милиции, эту кашу я съел, чугунок только остался. Составили акт, может и не посадили бы, но раз составили акт, надо убегать
Потерпев неудачу с авиационным техникумом, Девятаев поступил на судоводительное отделение Казанского речного техникума и параллельно начал посещать занятия по летной подготовке в аэроклубе. После речного техникума осенью 1938 года он поступил в авиационное училище имени Ворошилова в Оренбурге и успешно окончил его.
Служить Девятаев начал в Белоруссии. Первый военный вылет он совершил 22 июня 1941 года — то есть воевать Михаил стал с первых дней Великой Отечественной войны. Причем с первого вылета он вернулся чудом: с трудом сумел посадить изрешеченный самолет. А уже день спустя Девятаева сбили, и ему пришлось выпрыгнуть из самолета с парашютом.
По моим подсчетам, за всю войну я сбил самолетов 18-19, хотя официально за мной 9 немецких самолетов. В 41 году кинофотопулеметов не было, кто будет считать. Я тогда четыре самолета потерял. В августе 41 года мой самолет сбил наш советский же летчик
Свой пятый самолет он смог довести до части, но получил серьезное ранение в ногу и потерял сознание. Михаил пришел в себя, когда ему прямо на крыле делали переливание крови. При этом донором стал командир Девятаева Владимир Бобров.
В плен на сбитом истребителе
Ранение на длительное время отправило Михаила Девятаева в тыл, причем шансов вернуться в боевую авиацию у летчика было мало. Он залечивал ногу сперва в Ростове, а затем в Сталинграде — в специальном госпитале для летчиков.
В 1942 году в Казани Девятаев уже мог обойтись без костылей — ходил с палочкой. Шла война, но некоторые элементы привычной жизни все еще сохранялись. Например, работали кинотеатры, молодежь ходила на танцы. Однажды вечером Михаил пошел в кино и встретил там давнюю знакомую Фаузию (Фаю). У них завязался роман, и осенью 1942 года пара поженилась.
Вскоре после этого Девятаева призвали в санитарную авиацию: за время службы там он перевез более 800 литров донорской крови и более 80 медицинских операционных групп. За работу в санитарной авиации летчик получил два наградных листа — на ордена Отечественной войны и Красного Знамени.
Впрочем, Девятаев хоть и находился в санитарной авиации, он все равно несколько раз вылетал на бомбардировки. Но полноценно вернуться в боевую авиацию летчику помог случай. В мае 1944 года он встретил своего бывшего командира Владимира Боброва — того самого, чья кровь спасла Девятаеву жизнь.
Бобров к тому моменту получил звание полковника и имел за плечами опыт участия в войне в Испании в 1938 году и в Советско-финляндской войне. Кроме того, он участвовал в Великой Отечественной войне с первых ее дней. Неудивительно, что по рекомендации Боброва Девятаева сразу же приняли в дивизию.
Ему доверили осваивать американский самолет Bell P-39 Airacobra: Михаил в совершенстве изучил его за рекордные два месяца. Вспоминая затяжные бои в июне 1944 года, Девятаев рассказывал, что нагрузка у советских летчиков была огромной — по 2-3 боя за день. 13 июля 1944 года его Airacobra подбили. Михаил выпрыгнул из самолета, а очнулся уже на нарах — в лагере для военнопленных.
Американский истребитель Bell P-39 Aircobra (второй сверху) и другие самолеты корпорации Bell Aircraft Corporation
Непокорный беглец
Вместе с группой, в которую входили около десяти человек, Девятаева перевели в особый лагерь для пленных летчиков, которые у немцев были на особом счету. При этом Михаил попал в плен как летчик санитарной авиации — он не успел заменить документы. Это сыграло на руку Девятаеву: с документами летчика дивизии Покрышкина к нему бы наверняка был повышенный интерес со стороны фашистов. Хотя и в статусе санитарного летчика Михаил пыток не избежал.
Вооруженный нацистский часовой у поезда, полного людей, на въезде в концлагерь. 1943 год
Фото: Anthony Potter Collection / Getty Images
Уже месяц спустя Девятаев вместе с группой заключенных сделал подкоп и попытался сбежать. Отчасти это стало возможным потому, что генерал, в ведении которого был лагерь, делал всяческие поблажки летчикам в надежде на сотрудничество. Их неплохо кормили и давали им кое-какую одежду. Более того, летчикам даже вернули ордена и личные вещи.
Девятаева и двоих его сообщников приговорили к расстрелу и отправили в лагерь смерти Заксенхаузен, созданный рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. Жизни заключенных там обрывались в газовых камерах, крематориях, на виселицах или электрических стульях. В Заксенхаузене фашисты изобретали и испытывали разнообразные приспособления для пыток и издевательств, а также ставили опыты над людьми.
Заксенхаузен — нацистский концентрационный лагерь, расположенный в городе Ораниенбург в Германии. Освобожден Красной армией 22 апреля 1945 года, после чего до 1950-го являлся пересыльным лагерем НКВД для перемещенных лиц. Число узников в разные годы доходило до 60 тысяч человек. На территории лагеря погибли свыше 100 тысяч человек. Для сравнения, население города Ораниенбург составляет около 40 тысяч человек. Лагерь представлял собой большой треугольник, опоясанный забором из сетки и колючей проволоки. На ворота была нанесена циничная надпись на немецком языке «Труд освобождает»
На секретной базе фашистов
Авторы книг о жизни и быте в Заксенхаузене не раз писали о том, что выживали в концлагере лишь те, кто так или иначе мог быть полезен немцам. Возможно, Девятаева как летчика дивизии Покрышкина не стали бы казнить. Но как пилота санитарной авиации (а именно так следовало из документов) Михаила легко могла ожидать такая участь.
Но в Заксенхаузене регистратор и парикмахер (из числа пленных) заменили на одежде Девятаева бирку летчика, приговоренного к смертной казни за попытку побега, на бирку только что умершего человека. Так вплоть до самого возвращения домой Михаил стал для фашистов Степаном Никитенко — учителем из-под Киева.
Надпись «Труд освобождает» на воротах бывшего немецкого лагеря Заксенхаузен
Фото: Sean Gallup / Getty Images
Вскоре Девятаева перевели на испытания обуви — он стал «топтуном». С утра Михаил надевал новые ботинки и клал в рюкзак груз весом около 15 килограммов. Задача на день была простой — ходить так по асфальту, грунту, песку и бетонным бесформенным грудам плит. За одну такую смену Девятаеву полагалось 200 граммов хлеба, еще 50 граммов за труд узника добавляли обувные фирмы.
В конце дня каждый «топтун» замерял износ обуви и делал отчет. Так немецкие производители получали в сжатые сроки серьезные и обширные эксплуатационные данные. Девятаев вспоминал, что тех, кто падал без сил, немцы нередко сразу тащили в крематорий — Заксенхаузену были нужны только те, кто мог работать.
Между тем около 500 человек, в том числе Михаила Девятаева, отобрали для работы на острове Узедом. Там находилась секретная база Пенемюнде — заводские корпуса, стартовые площадки, аэродром, катапульта для управляемых ракет, различные испытательные станции ВВС, сухопутных сил и многое другое.
Стартовая площадка для ракет V2 в Германии. 1939 год
Фото: Roger Viollet / Getty Images
Уже в послевоенные годы Девятаев вспоминал, что на базе, помимо прочего, фашисты испытывали самолет на реактивной тяге. Но главной целью Пенемюнде была разработка и испытание баллистических и крылатых ракет. Дело в том, что противоракетная оборона союзников в годы Второй мировой войны находилась на таком уровне, что перспективные ракеты фашистов она или не могла перехватить совсем, или справлялась с этим посредственно.
Десять дней жизни
На аэродроме в Пенемюнде Девятаев присмотрелся к новенькому Heinkel He 111. За всю Вторую мировую войну Германия построила более 7,6 тысячи таких самолетов, что сделало двухмоторный Heinkel He 111 одним из самых массовых немецких бомбардировщиков.
Немецкий бомбардировщик Heinkel He 111
Фото: Interim Archives / Getty Images
Самолет, который заметил Девятаев, очень часто стоял с включенными двигателями — для каждого полета их приходилось прогревать около получаса. И немцам было проще держать машину готовой к взлету на холостых оборотах, чем прогревать полчаса в случае необходимости.
Таким образом почти каждое утро Heinkel шумел моторами, когда узники приступали к работе. Именно его Девятаев присмотрел для побега. Причем для воплощения своего плана в жизнь у Михаила оставалось всего два дня — два из «десяти дней жизни». И тут надо сделать небольшое отступление.
В немецких концлагерях находились как подпольщики, так и лоялисты. Целью первых было или простое выживание, или побег, а вторых — игра на стороне фашистов.
Однажды Михаил Девятаев вступил в конфликт с одним из лоялистов и ударил оппонента по лицу, за что был приговорен к «десяти дням жизни». Так лоялисты называли акцию, в ходе которой на протяжении десяти дней избивали свою жертву. Надзиратели не только закрывали на это глаза, но и поощряли такие порядки — им было выгодно, что узников запугивали, особенно если это делал кто-то из их же рядов.
С каждым следующим днем из «десяти дней жизни» побои становились все сильнее и сильнее. До последнего, десятого дня доживал мало кто из жертв лоялистов. Но если это все же случалось, на десятый день человека просто убивали.
Между тем, несмотря на прозрачный «фонарь» самолета, за действиями пилота Михаил наблюдать не мог — ему как узнику запрещалось это делать. Но несколько раз Девятаеву это все же удалось — в те моменты, когда он занимался уборкой территории рядом с самолетом.
Его товарищи по несчастью порой приносили с местного «кладбища самолетов» приборные панели, среди которых были и приборы от Heinkel. Сам Михаил уже летал на иностранном самолете — американском Airacobra, — но кабину Heinkel изнутри он не видел никогда.
Побег в лагеря
После восьми дней избиений Девятаев осознал, что времени у него нет. «Мне оставалось два дня жизни», — позже вспоминал он. И тогда Михаил вместе с тремя друзьями решился на побег: они выбрали момент, когда у Heinkel дежурил всего один охранник, и убили его. В бомбардировщик сели десять узников: вместе с организаторами бежали и те, кто просто оказался в нужном месте и в нужное время.
Михаил сел за штурвал и сразу снял робу — полосатую одежду узника концлагеря видно издалека, его бы сразу опознали как беглеца. Самолет дважды проехал по полосе, но не взлетел. Девятаев не мог понять, почему машина не отрывается от земли.
Актер Павел Прилучный в роли Михаила Девятаева. Фильм «Девятаев», 2021 год
Кадр: фильм «Девятаев»
С третьей попытки летчик все же разобрался с управлением: Heinkel поднялся в воздух и взял курс вначале на Норвегию, а затем на Варшаву — главной задачей беглецов было добраться хотя бы до линии фронта. Девятаев несколько раз встречал немецкие истребители, пару раз угнанный им бомбардировщик обстреливали с земли, но в конечном итоге побег удался.
Выбившийся из сил летчик посадил самолет прямо на поляне в лесу возле деревни Голлин (ныне территория Польши) — и пускай его шасси не выдержали и подломились, все беглецы уцелели.
Каждый год 8 февраля — дата побега из фашистского плена — в нашей семье отмечался второй день рождения отца
Вскоре самолет окружили советские солдаты: тогда беглецы решились выйти. Их, обессилевших от перелета и изможденных в лагерях, несли на руках. Сам Михаил Девятаев — мужчина высокого роста и в целом крупный по комплекции — на тот момент весил всего 38 килограммов.
Его вместе с другими беглецами отправили в фильтрационные лагеря, там Девятаев пробыл около полугода. Он мог бы провести в руках чекистов куда больше времени, но его товарищи подтвердили, что он никогда не сотрудничал с фашистами. Это спасло Девятаева. Вскоре он вернулся в Казань.
Герой Советского Союза, летчик Михаил Девятаев. 1968 год
Фото: Владимир Акимов / РИА Новости
К слову, бытует мнение, что Михаил Девятаев скитался по лагерям долгих девять лет, потом был реабилитирован, а в 1957 году получил звание Героя Советского Союза. Однако сын летчика Александр Девятаев более десяти лет изучал связанные с отцом документы и уверен, что на деле все было совсем иначе. Впрочем, как именно — сказать сложно: личное дело знаменитого летчика в подольском архиве Минобороны по-прежнему засекречено.
Меняя историю
Между тем отметка «побывал в плену» закрывала для Михаила Девятаева возможность устроиться на работу. Но тут вмешался случай: как раз в тот момент выдающийся советский ученый Сергей Королев изучал наследие фашистской базы Пенемюнде, откуда бежал Девятаев.
Королев понимал, что наработки нацистов могут помочь развитию советского ракетостроения. Ему нужен был человек, видевший своими глазами работу Пенемюнде, которую до основания разбомбили союзники.
Михаил Девятаев (справа) общается с пионерами. 1984 год
Фото: Алешкевич / ТАСС
Достоверных источников информации о секретной базе фашистов было крайне мало — и одним из них как раз стал Михаил Девятаев. Он начал работать с Королевым и оказал большую помощь как в создании советского ракетного щита, так и в превращении СССР в космическую державу.
Однако, какую именно роль в этой огромной работе сыграл Девятаев, сказать сложно: вся информация о его сотрудничестве с Королевым засекречена. Между тем именно выдающийся советский ученый представил Михаила к награде «Герой Советского Союза».
Дело в том, что на угнанном Михаилом Heinkel была установлена радиолокационная аппаратура, аналогов которой у Советского Союза не было.
Анализ аппаратуры показал, что немцы после ракет «Фау-2» взялись за создание многоступенчатой ракеты, которая могла бы преодолеть несколько тысяч километров. Для сравнения, «Фау-2» летала максимум на 350 километров. А с перспективной ракетой фашистов в опасности могли оказаться жители множества крупных городов.
Герой Советского Союза, летчик Михаил Девятаев. 1997 год
Но этому не суждено было случиться: немецкая база Пенемюнде перестала быть секретной. Девятаев рассказал о ней чекистам все, что запомнил, и начертил планы и схемы. На следующий день после его побега советские войска двинулись в сторону острова Узедом. Его захватили 14 апреля спустя полтора месяца после легендарного побега советского летчика.
Михаил Девятаев скончался в 2002 году в возрасте 85 лет. У него остались двое сыновей, дочь и много внуков. Его потомки с нетерпением ждут, когда будут рассекречены документы об их знаменитом родственнике. Они уверены: история Михаила Девятаева скрывает еще немало невероятных тайн.